Под чужим знаменем (гет)

— …Профессор, вы знаете, что там произошло?

— Да.

— Это именно то самое заклятье? — в нервном неверии поинтересовался голос.

— Да. Это точно Блэкус, я просмотрел воспоминания Эдварда Роули.

— А кто его применил, профессор? — вмешался третий голос, очевидно, принадлежащий женщине, потому что он был слишком тонок для мужского.

— Этого мне не удалось выяснить. У мальчиков частичная амнезия, это и понятно, при таком потрясении…

— Это верно, я даже не понимаю, как они смогли выжить. Там разворотило весь пол на десять метров. А Хогвартс, хочу напомнить, не из песка строили. Мадам Помфри, скажите, у них есть серьёзные травмы?

— Конечно есть! — раздался сердитый женский голос. — Больше всего, несомненно, пострадал мистер Уизли. Перелом ребра и ноги — там кости просто раскрошены на осколки, придётся выращивать новые кости, перелом позвоночника, многочисленные ссадины, синяки и глубокий порез на щеке. Недалеко от него ушёл мистер Роули — перелом обеих рук и ноги, кровоподтеки и наполовину сожженные волосы. У мистера Бэддока сильный организм — крепче, чем у других. У него перелом двух ребер, ноги и руки, но состояние стабильное. С мистером Монтегю вообще все относительно хорошо. Он отделался переломом двух ног, лодыжки, а также несколькими царапинами. Видимо, успел отъехать дальше других.

— Это ужасно! — воскликнул тонкий женский голос.

— Конечно, — рассержено ответила Помфри. — Вы уверены, директор, что это не проклятье со времён Основателей? В этом замке шло много битв…

— Да, уверен, Поппи, — спокойно отозвался директор. — Блэкус наколдовал кто-то из учеников.

— Но вы же знаете, что это проклятье из рода Блэков. В родах Роули, Монтегю и Бэддоков никогда не было Блэков. А уж у Уизли тем более!

— Да, это… Странно. Но я попытаюсь разобраться, Поппи…

— Попытайтесь, директор! А теперь вы все должны выйти из крыла — мальчикам нужен полный покой.

— Конечно-конечно, — пошёл на попятную Дамблдор. — Идемте, Северус, Минерва.

Джордж приоткрыл один глаз и тут же поморщился от боли в позвоночнике.

— Больно… — прохрипел он, кашляя.

Мадам Помфри, ахнув, тут же подбежала к нему.

— Не двигайтесь, мистер Уизли! — воскликнула она, всплеснув руками. — Если вы ещё больше повредить позвоночник, то можете навсегда остаться инвалидом! Выпейте это зелье и лежите тут, я скоро вернусь.

Но тут на соседней кровати зашевелился Роули, и Помфри была вынуждена бежать к нему. Джордж откинулся на кровати, бесцельно глядя в потолок. Он прокручивал у себя в голове последние события и не понимал, как мог на делать столько глупостей сразу. Как он вообще поддался на провокацию Роули? И почему в голове всплыло Блэкус? Почему он его использовал?

— Мадам Помфри… — позвал он. — Мадам Помфри, можно мне увидеть Фреда?

— Сейчас вы слишком слабы для разговоров, мистер Уизли, — строго выговаривала она. — Ваш брат заходил почти каждый день, но вы были в коме. Мы уже все думали, что нам придётся переправлять вас в отделение в Мунго, — она слабо улыбнулась, но в этой улыбка не было радости.

— Сколько… Сколько я был в коме? — ошарашено прошептал Джордж.

— Неделю и два дня. Мистер Роули тоже, но только неделю. Мистер Монтегю и мистер Бэддок уже вышли. Но вам придётся полежать ещё как минимум неделю. Вам двоим досталось больше всего.

— Значит, все уже знают…

— Да, мистер Уизли. Вся школа стоит на ушах, приезжал мистер Малфой с Попечительскими советом и устраивал капитальную проверку. Заходили и к вам, но вы лежали в коме, и я не позволила зайти дальше порога. Вы тогда были на грани жизни и смерти, — целительница недовольно цокнула языком, явно не одобряя действия совета. — Директору Дамблдору здорово досталось — он совсем измотался с проверками, — она тяжело вздохнула. — Про этот случай даже статья накатали в «Пророке». Общественность взбудоражена. Вот газета, уверена, вам будет интересно.

Правда, не знаю, как Малфой прознал о случае. Видимо, у него есть информаторы в школе… — недовольно бормотала женщина себе под нос.

Но Джордж её уже не слушал. Он развернул газету, стараясь меньше двигаться и начал вчитываться в плывущие почему-то строчки. Буквы были красными. Он моргнул.

— Что с моим зрением? — спросил он с затаенным страхом. — Почему я вижу красные буквы?

Мадам Помфри посмотрела на него с такой жалостью, которая всегда выбешивала Джорджа. Будто бы он был инвалидом.

— Что с ним?! — закричал Джордж, впрочем, тут же зашедшись в приступе кашля.

— Заклинание сработало странно, — неохотно начала женщина. — Один ваш глаз… Стал странного цвета.

— Принесите мне зеркало, — приказал Джордж, сам подивившись своему хладнокровию. Мадам Помфри, как ни странно, без возражений ушла и вскоре вернулась с небольшим зеркало в золоченной раме.

В зеркало на него смотрел странный бледный мальчик с красноватыми волосами и испуганным лицом. Но самое страшное было то, что его глаза были разные. Один, левый глаз, был обычного зелёного цвета, только сейчас тот стал непривычно ярким и больше походил на изумрудный. А второй… Второй был багровым с чёрными тонкими прожилками и узким вертикальным зрачком. Джордж рвано выдохнул.

— А с этим совсем ничего нельзя поделать?

— Мы перепробовали все, что только могли, — с печалью призналась мадам Помфри. — Похоже на побочный эффект от заклятья. Такое не лечится.

— Я всегда буду видеть красные буквы?

— Не знаю, мистер Уизли. Предполагаю, что это может пройти, но когда — вопрос. Вы сильно удалились головой во время взрыва, отдыхайте. Это все мелочи, главное, — что вы живы.

Джордж поджал губы, но промолчал. Он вновь развернул газету и попытался прочитать текст, правда, красные яркие буквы словно вписались в сетчатку глаза, мешая ему это сделать. Но он упорно щурился и в конце концов достиг успеха.

«СТРАШНАЯ ТРАГЕДИЯ В ШКОЛЕ ХОГВАРТС! ДВА УЧЕНИКА В КОМЕ, А ОСТАЛЬНЫЕ ТЯЖЕЛО РАНЕНЫ! ДИРЕКТОР ДАМБЛДОР НЕ ДАЕТ КОММЕНТАРИИ К СИТУАЦИИ».

«Не прошло и двух месяцев от начала учебного года, как в Хогвартсе случилась трагедия. Спускаясь в подземелье, четверо первокурсников-слизеринцев наткнулись на одно из самых разрушительных проклятий после Адского пламени — Блэкус. К счастью, они успели увидеть опасность и попытались отползти от назревающего взрыва, но не успели. Итог: мистер Джордж Уизли и мистер Эдвард Роули находятся в глубокой коме с множеством травм и синяков, а также грубых порезов. Мистер Грег Монтегю и мистер Малькольм Бэддок также находятся в Больничном крыле с многочисленными переломами и ранами.

— Кости мистера Уизли раздроблены и их придётся собирать заново, — даёт нам свой комментарий целительница Хогвартса, Поппи Помфри.

Как хорошо, что брат Джорджа, Фред Уизли вовремя нашёл пострадавших и сообщил профессорам, а иначе этот взрыв обошелся бы школе в смерть первокурсников. Как сообщает нам герой, он „почувствовал, что брату грозит опасность и побежал в подземелья“. Мистер Уизли рассказывает, что поссорился с Джорджем накануне, и последний убежал в противоположную сторону от гостиной Слизерина.

Родители пострадавших получили свою денежную компенсацию за принесённый ущерб их детям. Миссис Монтегю рассказывает:

— Я изначально хотела отправить сына в Дурмстранг, но подумала, что в Хогвартсе будет безопасней. Сейчас я понимаю, что это не так.

Так ли безопасен легендарный замок? Стоит ли отправлять своих детей в Хогвартс, под подслеповатые очи директора Дамблдора? Решать вам.

Скандальный корреспондент

Рита Скитер»

Джордж в ярости отбросил газету. Ну конечно, пожалели бедную семью Уизли. Молли наверняка плакалась и «страдала» из-за ранения Джорджа. Да мечтала она о том, что хотя бы один из выродков Лестрейнджей сдохнул. А всю компенсацию спустилась на платья Джинни. Его слепая злость требовала выхода.

Его магия бурлила в нем, заточенная на неделю раньше. На тумбочке около двери взорвалась осколками ваза. Гобелен на стене треснул. Джордж, скрипя зубами, подавил всплеск. Где его волшебная палочка?

— Уизли… — прохрипели с соседней койки. — Джордж… Очнулся?

— Роули… — процедил мальчик. — С чего тебе называть меня по имени?

— С того, что я все понял, — донесся до него смех. — Ты не один из Уизли. Насчёт твоего брата не знаю, но ты — точно.

— С чего такие выводы? — изумился Джордж. И месяца учёбы не прошло, а о их происхождении чуть не догадались двое.

— Блэкус — родовое заклятье, — самодовольно ответил Роули. — Его может использовать только тот, у кого в крови есть кровь Блэков не более чем во втором поколении. Преподаватели тоже сейчас ломают голову над парадоксом. Ни у кого из моей компании нет крови Блэков. У Уизли — тем более. Так что ты не Уизли.

— Ты на удивление проницателен, — усмехнулся Джордж. — Да, мы с Фредом не Уизли. И слава Мерлину.

— Шляпа не может ошибаться. На Слизерин Предатели Крови не отправляются, какими бы хитрыми и мудрыми они не были. Некоторые наши тоже заподазривают.

— Мы ведем себя так заметно?

— Не то что бы совсем. Но ваше поведение нетипично для Уизли. Истинный Уизли, попав на Слизерин, буянил бы и орал, что Шляпа ошиблась, называя всех нас проклятыми чистокровками или Пожирательскими выродками. А так бы Уизли ели бы в три горла и не обременяли себя манерами.

Джордж не смог удержаться от смешка, представив описанное Роули.

— Кто тогда ты на самом деле? — задумчиво протянул слизеринец.

— Потом, возможно, узнаешь, — после недолгого молчания соизволил ответить Джордж. — Но не здесь и не сейчас.

Словно ожидав его слов, дверь отворилась и на пороге показалась фигура брата с маячившей у него за спиной Алиссон.

— Ты очнулся! — облегченно выдал Фред. — Я… Мы волновались за тебя!

Роули отвернулся, решив не мешать воссоединению семьи.

— Кто это — мы? — тем временем криво осклабился Джордж.

— Я и Алиссон, Катрин спрашивала о тебе. Да и вообще все на Слизерине так сплотились после этой трагедии. Можно сказать, нас с тобой приняли частью факультета.

— Что с твоим глазом? — спросила Розье, с интересом вглядываясь в него. — И твои волосы покраснели. Теперь ты не рыжий.

— Я очень счастлив этому событию, — улыбнулся Джордж. — Никогда не любил рыжих. А глаз… Так, последствие взрыва. Мадам Помфри говорит, это навсегда.

— Это, наверное, плохо, — участливо отозвалась Алиссон. — Ты не чувствуешь изменений в зрении?

— Почти нет, если не считать того, что буквы для меня красные вместо чёрных. И от предметов какое-то свечение. Но главное, что я жив, не так ли? Кстати, ты, Розье, кажется нас игнорировала?

— Все на Слизерине сплотились после трагедии, — процитировала девочка. — В этом нет ничего удивительного.

— Ладно, нам пора сматываться, а то мадам Помфри скоро объявится, — оборвал их брат. — Мы сюда проникли незаконно.

— Что за маггловские выражения? — высокомерно сморщила носик Алиссон, но все же последовала за Фредом, напоследок пожелав поскорее выздоравливать.

С Роули поговорить так и не удалось, потому что вскоре и вправду появилась мадам Помфри и в приказном порядке заставила их обоих выпить зелье Сна без сновидений.

* * *

Через неделю Джорджа все-таки выписали из Больничного крыла, чему он был несказанно рад, так как он уже три дня маялся одиночеством, не в силах ни с кем говорить. Роули выписали раньше. Но зато при выходе его встречали любопытными вопросами о подробностях взрыва. Отнекавшись старыми проклятиями, которые висят где попало, Джордж побежал в гостиную.

Его «новый» внешний вид не остался незамеченным для слизеринцев. Конечно, они были слишком воспитаны, чтобы подходить с расспросами, но у младших представителей любопытство перебарывало все остальные чувства. Но Джордж говорил, что это все последствия несчастного случая. Его красный глаз у некоторых вызывал восторг, у некоторых — затаенные опасения.

Зато они сколотили свою «своеобразную» компанию, в которую, как ни странно, входили Роули со своей свитой, близнецы Уизли и Алиссон — среди них единственная девочка. Со своими однокурсниками она так и не смогла найти общий язык, по причине легкомысленности и глупости последних.

С Роули отношения налаживались. Эдвард узнал, что перед ним не Уизли, что подавило его неприязнь. Правда, настоящую фамилию близнецов он так и не узнал, но не сильно настаивал. В конце концов, грязнокровок на Слизерин тоже не отправляют. Тем более, у Эдварда был перед Джорджем Долг жизни. Если бы в последний момент Уизли не направил смертоносный луч в пол, то Роули просто разорвало бы на десятки частей. Да так, что даже в гроб положить было бы нечего.

Это понимал и Джордж, это понимал и Роули. Поэтому относился к нему доброжелательно, но с опасением. Мало ли, что Джордж может потребовать взамен.

На уроках учителя особо его не спрашивали, щадя — Джордж много пропустил, поэтому ему позволялось делать поблажки. Ноги все ещё плохо гнулись, а спина сильно болела. Особенно это чувствовалось к вечеру. Также приходилось привыкать к новому зрению. Ярко-красные буквы не предполагали к спокойному и чинному чтению, но Джордж с завидным упорством вчитывался в каждую строчку.

Изменения произошли и в характере. Джордж больше времени стал уделять учёбе, эмоции больше не били через край. Нет, конечно, он не стал полной копией Фреда, но все же что-то переменилось в его линии поведения. Он больше не лез на рожон.

Кстати, Монтегю и Бэддок оказались вассалами семьи Роули. Поэтому и таскались за их наследником везде, называя его не иначе как сюзерен. Это открытие поразило Джорджа. Интересно, а у Лестрейнджей были вассальные семьи? Учитывая их положение в обществе, наверное, были. Узнав об этом действе, Джордж загорелся идеей получить вассала, что, к сожалению, было невозможно по причине их фамилии Уизли. Пусть и не настоящей.

Проверка от Департамента образования и Попечительского совета все не кончалась, что было, кстати, не удивительно. Хогвартс был огромен, а для полной его проверки требовалось как минимум дней двадцать. Взволнованные родители и родственники учеников заваливали Люциуса Малфоя письмами с просьбами что-то предпринять, но тот с гаденькой улыбочкой переправлял всех просиявших к Дамблдору, мол, директор имеет больше полномочий.

И все ученики имели честь лицезреть вопиллеры, которые стройными клинами летели к злому профессору. Испуганные матери ругали старикана на все лады, совершенно не стесняясь в выражениях. В конце концов, Дамблдор перестал появляется на трапезах в Большом зале и больше не сиял доброй греческой улыбкой, а был собран и крайне раздражен.

Джордж пару раз ловил на себе его задумчивые взгляды, и мальчик чувствовал себя крайне некомфортно. Он чувствовал, что директор имеет на них с Фредом свои виды и вовсе не собирался отдавать их Лестрейнджам. А уж хитрости старику не занимать.

Но в основном все шло своим чередом. Однако, поспешив после завтрака к выходу, Джордж наткнулся прямиком на Люциуса Малфоя. Мальчик пробормотал сбивчивые извинения, однако Глава Попечительского совета все же отозвал его на пару минут для разговора.

Джордж ожидал, что его отругают за нерасторопность, однако все пошло совсем не так.

— Как вы себя чувствуете, мистер Уизли? — поинтересовался блондин с дежурной улыбкой.

— Отвратительно. Нога плохо гнется и спина болит. Медицина в Хогвартсе стоит не на лучшем уровне, — принял правила игры Джордж. Мистер Малфой кивал и что-то строчил в отчёт.

— Да, — со скорбью в голосе отозвался мистер Малфой. — Попечительский совет очень обеспокоен этим.

— Но надеюсь, вы исправите это недоразумение, — с обезоруживающей улыбкой ответил Джордж. — Что вы хотели мне сообщить? Видите ли, мистер Малфой, я не люблю опаздывать на уроки. Особенно к профессору Снейпу.

Любому другому человеку, посмевшему сказать это лорду Малфою, тот не простил бы и обязательно показал, в чем его заблуждения. Но перед ним стоял сын Беллатрикс Лестрейндж, поэтому он не мог не быть наглым и безбашенным. Да, она не лгала в письмах… Оставалось только надеяться, что второй близнец пошёл в отца…

— Я всего лишь хотел сказать, мистер Уизли, что если у вас возникнут проблемы, то вы можете смело обращаться ко мне, — обронил Малфой и гордо зашагал прочь.

Обязательно надо порадовать Нарциссу тем, что племянники нашлись…