Под чужим знаменем (гет)

Занимался ранний зимний закат. Яркое слепящее солнце медленно сползая за горизонт. Бледные облачка постепенно сгущались, обещая ночные осадки. Ноябрьский снег холодно поблескивал под прямыми солнечными лучами. Было безветренно и мирно. Везде царило морозное спокойствие и тишина. Но в Малфой-мэноре разгорался спор. Супруги Малфой, много лет прожившие в мире, ссорились.

— Ты не веришь мне, Нарцисса? — раздраженно спросил Люциус.

Блондин встревоженно ходил туда сюда по Каменной Зале. На кресле около камина сидела изящная белокурая женщина — его жена, и излишне сосредоточено полировала ногти, сжав губы.

— Я лишь допускаю, что ты можешь ошибаться, — спокойно возразила леди Малфой. — Не стоит делать поспешных выводов.

— Я почти уверен в этом, Нарси, — выдохнул мистер Малфой. — Сама посуди: близнецы в Магическом мире рождаются не так часто, и вряд ли в одном столетии есть хотя бы четверо. Также после взрыва у одного из них, Джонатана, проступила внешность Рудольфуса. Её не скроешь, и Дамблдор вынужден сидеть, ничего не предпринимая. Он вписал это на последствие заклинания, но ты, как урожденная Блэк, должна знать его свойства. Блэкус сметает все магические и ментальные установки, а также наложенные ранее на человека заклятья. Говоря грубее: оно просто уничтожает все. Но им посчастливилось выжить — неужели защита Лестрейнджей?

— Почему тогда выжили остальные? — тихо поинтересовалась блондинка.

— Может быть, в стрессовой ситуации, Джонатан решил, что его долг защитить других… — задумчиво бросил Люциус.

— Перестань называть его Джонатаном! — внезапно вскрикнула всегда ледяная леди Малфой. — Ещё ничего не доказано! Я не хочу, чтобы ты принял какого-то очередного Уизли за моего племянника!

— Неужели тебе мало моих доказательств? — спросил Люциус, приближаясь к жене.

— Мало, — тихо возразила Нарцисса. — Я желаю быть точно уверенной, принимая их в своём доме. Я хочу, нет, я требую, что был результат зелья родства.

— И как ты думаешь, я его достану? — шипяще вопросил Люциус, сдвинув брови. — Подойду и скажу им сдать по капле своей крови? Да и в одном из близнецов я почти уверен…

— «Почти» не считается, — отрезала женщина, скрестив руки на груди. На её бледно-голубом шёлковом платье отражались языки пламени. — Используя свои связи, естественно. Помнится, ты говорил, что у тебя есть информатор в Хогвартсе.

— Хорошо, — язвительно произнёс Малфой. — Предположим, можно подстроить несчастный случай на уроке, можно даже сделать все аккуратно, чтобы никто не догадался… Но ты же понимаешь, насколько это рискованно?

— Я лишь предполагаю, что твои агенты должны справиться и оправдать доверие, иначе их уровень магии не выше, чем у грязнокровок, — хмыкнула Нарцисса. — Прости, Люциус. За всю нашу совместную жизнь я ни разу тебе не перечила. Так уж получилось — ты принимал все важные решения без моего участия. Но это мои племянники, и я должна быть уверена.

— Я… В чем-то понимаю тебя, Нарси, — с усилием проговорил блондин, сжимая чёрную трость. — Я напишу им письмо сегодня. Но ты должна понимать, что в случае неудачи придётся нам пойти на компромисс.

— Я понимаю, Люциус, — кивнула леди Малфой, поднимаясь с кресла. — Если я понадоблюсь, то я буду у леди Нотт — я так и не поздравила её с рождением малышки Сильвии.

* * *

Прошло уже несколько месяцев. Гарри постепенно осваивался в приюте. Он познакомился также с Тиной и Джеймсом, и это знакомство можно было бы назвать даже приятным, если бы не горьковатое ощущение подневольности. Он ощущал на себе напряженные взгляды компании и чувствовал себя совсем лишним.

Тина оказалась высокой для своего возраста девочкой, но очень худой. Смотря на неё, стороннему наблюдателю могло показаться, что все её силы ушли в рост. Впрочем, так и было. У неё были высокие скулы и тяжелые рыжие волосы, которые она почти никогда не давала стричь, выворачиваясь из цепких рук помощниц миссис Вадлет. Девочек вообще полагалось подстригать под горшок каждые два месяца, но подростки обычно бунтовали.

У неё также были раскосые пронзительные глаза и надменное выражение лица. Она примкнула к Кристиану первая и натолкнулась его на идею о такого рода «компании».

Джеймсом оказался мальчик с коротким ежиком темных жёстких волос. У него были смешливые карие глаза, и он казался беззаботнее всей их компании. Гарри сразу проникся к нему странной симпатией, он был редким приятным человеком в этом неприветливом приюте.

В приюте уроков было меньше, чем в его прошлой школе, а программа была в разы легче, видимо рассчитанная на самых слабых детей. Гарри легко выбился вперёд на их потоке и незаслуженно купался в похвалах учителей. Впрочем, здесь многие даже не обременяли себя уроками. Даже Кристиан, который не производил впечатление глупого, учился на тройки и презирал учебу, самообразовываясь, в основном, по ворованным учебникам.

«Самое место для таких ненормальных бандитов, как ты», — сказала бы тётя Петунья.

У Гарри появилась привычка гулять по Лондону. При случае он сбегал из приюта и остался без дела по городу, изредка любуясь дорогими витринами магазинов и вздыхая, смотря на счастливые весёлые семьи. Все чаще в нем просыпалась ярость, когда он видел, как избалованный карапуз требует у матери очередную игрушку. «Радуйся, что у тебя хотя бы семья есть!» — хотелось закричать Поттеру, но он сдерживал себя в последний миг. Ни к чему ему повышенное внимание прохожих.

А недавно он набрел на магазинчик, где продавался разный интересный антиквариат из других стран. Сначала он лишь восторженно ахал с улицы, не решаясь войти. Но хозяин — мистер Джейли, оказался на редкость добрым и разговорчивым человеком. Это был приветливый полненький старичок, который имел смешную привычку постоянно поправлять очки и откашливаться. Он с удовольствием показывал Гарри удивительные вещи, рассказывая их историю и довольно наблюдал за восхищенным ребёнком. Когда у мальчика выдавалось свободное время, он бежал к Стэну за новыми историями, иногда даже помогая с уборкой в его магазине.

— Мистер Джейли! — радостно вскрикнул Гарри, лишь завидев старичка.

— Здравствуй, Гарри, — улыбнулся Стэн. — А мне, как видишь, новинки привезли. Не хочешь взглянуть?

Гарри радостно кивнул и устремился к двери. Как только он вошёл, прозвенел колокольчик. Около входа стояло две внушительные коробки. В воздухе читался пряный аромат печеных сладостей. У Гарри предательски заурчал живот, и мальчик покраснел.

— А ты, верно, Гарри, хочешь есть! Не волнуйся, Матильда наготовила мне печений с изюмом — они просто восхитительны! Тут на целую роту хватит, не то что на нас…

И, не слушая его слабых возражений, старик, кряхтя, удалился в свою комнату, откуда вернулся с подносом печений и двумя чашками зелёного чая. Гарри с жадностью схватил одно и откусил, наконец-то чувствуя во рту вкус настоящей еды. Не слипшейся гречневой кашей, размоченной в молоке, что давали в приюте, а изумительного хрустящего печенья со сладким изюмом.

— О-шшень вкуш-но! — искренне произнёс Гарри, проглатывая кусок. — Ваша жена прирожденный кулинар!

— Я рад, что тебе понравилось, — улыбнулся мистер Джейли. — Ну что, будем разбирать?

Гарри снова кивнул, сосредоточено жуя. Он протянулся свободной рукой к коробке и достал оттуда маску, расписанную различными иероглифами и цифрами. А на уровне прорезей для глаз по краям торчали разноцветные перья.

— Это из Африки? — поинтересовался Гарри, бережно кладя маску на стол.

— Из Австралии, — поправил его старичок. — Весьма интересный экземпляр, нда… Остался один в потоке, все раскупили, но я успел… Это маска вождя племени майя, большая редкость.

— Она очень красивая… — прошептал Гарри, проводя пальцем по гладкой поверхности маски.

— А это из Индии… — произнёс Стэн, бережно вынимая фигурку из пакета. — Матильда сама ездила туда когда-то… Говорит, ей очень понравились слоны… Это ей подарок на день рождения, — он улыбнулся. — Красиво?

Это был слон, искусно вырезанный из красного дерева и покрытый лаком. В нем были проделаны маленькие прорези, а на голове царственного животного красовался головной убор, украшенный совсем мелкими узорами. Гарри восхищенно ахнул.

— Очень! — искренне восхитился он.

Прошло полчаса, а они разобрали лишь половину первой коробки. Гарри ужасно устал, а его глаза предательски слипались. Но вдруг раздался звон колокольчика, что оповестило хозяина о приходе покупателя. Гарри резко дернулся от громкого звука прямо у себя над головой.

К ним зашла высокая сухая старушка в странных очках и с густыми длинными волосами, торчащими в разные стороны. На ней была надета какая-то тряпка, отдаленно напоминающая платье. Ее обувь была порядком истоптана и видом напоминала сланцы. «И откуда она, такая чудная, явилась?» — со смехом подумал мальчик, разглядывая посетительницу.

Со стороны она напоминала городскую сумасшедшую, но за несколько лет жизни у Дурслей и приют Гарри научился не смотреть на внешность, которая часто бывала обманчивой.

— Вам что-то посоветовать конкретное? — вежливо осведомился мистер Ддейли, мгновенно собравшись после прихода посетительницы. Она перестала шептаться сама с собой и подняла свои безумные мерцающие глаза. Вот только смотрела она прямо на Гарри, прожигая его взглядом.

— Я бы хотела приобрести зеркало… Необычное зеркало, — хрипло отозвалась старуха через несколько секунд.

— Хорошо, я принесу несколько вариантов… — пробормотал Стэн и поспешно скрылся в кладовке. Видно, странная гостья пугала не только Гарри.

Старуха приблизилась к нему, дыша вонючим воздух прямо Гарри в лицо. Мальчик присмотреться и разглядел, что её зубы насквозь прогнили, а белые губы — потрескались. Ему пришло в головой, что возможно, старуха скоро умрёт.

— Не так быстро как ты думаешь, Гарри Поттер, — проскрипела женщина, зорко глядя на него. — И я переживу тебя.

— Как вы… — начал было вопрос, но тут вернулся мистер Джейли с зеркалами.

«Как она узнала моё имя? — задавался вопросом Гарри. — Я же не мог сказать это вслух? Или она читала мои мысли?»

Раздался звон стекла, разбивающегося об пол. Гарри дернулся и инстинктовно выбросил руки вперёд, закрывая лицо. Но разбилось не окно, как он думал. Просто старуха не удержала в своих скрюченных длинных пальцах золоченное круглое зеркальце, которое протянул ей мистер Джейли. Причём повела себя она крайне странно. Её безумные глаза закатились, а сама она издала странный звук, похожий на полувсхрип-полувскрик.

— На исходе седьмого месяца… — прошипела она, покачиваясь из стороны в сторону. — Родится тот, кому хватит сил победить Тёмного Лорда… И ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой… Но мальчик не доживает до шестнадцати, его дар окажется слишком разрушителен… Два порождения тьмы, примкнувшие к отцу, уничтожат его…

— Что вы мелете?! — вскричал Гарри, умирая от страха. — Так не будет! Вы просто обкололись, вы сумасшедшая! — на его глаза на вернулись непрошеные слезы, и он утер их рукавом длинного серого пиджака. — Мистер Джейли, ну что же вы, остановите её!

Но старик стоял, словно оцепенев, молча наблюдая за происходящим. А потом его тело с глухим стуком упало на пол, вместе с зеркалами, зажатыми в руках. Мистер Стэн Джейли больше не шевелился.

Гарри, оказавшийся между сумасшедшей и трупом, закричал.

…Гарри бежал, бежал так быстро, как только мог. Он уже задыхался, но если бы ему отказали ноги, то он бы полз, полз подальше от этого ужасного места, которое казалось ему раньше волшебным. Сначала паника охватила его — да ещё какая! А вдруг его обвинять в смерти мистера Джейли? Он заметался по магазинчику, как раненый зверь, в поисках спасения. Единственное решение — бежать.

Люди, чинные граждане, оглядывались на стремительно мчащегося по улицам мальчонку в серой приютской форме. Они неодобрительно перешептывались и отступали, идя дальше по своим делам. Они не ощущали леденящий ужас, тот самый, когда ты касаешься уже мертвого тела.

Вот и приют. Никогда ещё его огромное серое здание не казалось Гарри таким желанным и родным. Он влетел в вестибюль, тяжело дыша и чуть не плача от счастья, но тут его крепко сжали сильные руки. На него свирепо взирала миссис Дрейк, больно впиваясь толстыми пальцами в плечо. Гарри ойкнул.

— Где ты шлялся? — сурово спросила женщина.

— Я… Я… — из-за пережитого панического шока, мозг не мог придумать достойное оправдание.

— Что ж… — протянулась миссис Дрейк. — Если у тебя нет достойной причины, то готовься потерпеть наказание. Марта, готовь розги! — приказала она помощнице. Та кивнула и убежала. — К вашему сведению, мистер Поттер, все прогулки стоит завершать в шесть. Максимум — пол седьмого!

— Но сейчас…

— Сейчас восемь, мистер Поттер! — вскричала директор, которая была вся на нервах, чуть ли не подпрыгивая. — Мы обыскались вас! Это вопиющее нарушение дисциплины! Пройдемте в комнату для наказания!

Да, приют св. Марии был в числе немногих приютов, которые не отказались от розг, в качестве наказаний. Сама миссис Дрейк была воспитана в то время, когда эти методы активно поощрялись и считала, что нет лучше способа «выбить дурь из человека», чем хорошая порка. Гарри со вздохом поплелся. Он снял штаны и лег на лавку, поморщившись — не было для него наказания унизительнее, чем это.

Острая боль обожгла его, словно резкий луч солнца обжигает сетчатку глаза после пребывания во мраке. Свист розги запоздало донесся до ушей мальчика. Он промолчал, стараясь отогнать мысли об ужасной боли, хотя спина нещадно болела, напоминая об этом. Нет, он не скажет ни слова. Она не дождется его криков — ведь это делает наказание ещё унизительный, хотя хуже, видит Бог, не придумаешь.

Но уже на пятом ударе он, отрекшись от своих слов, вскрикнул.

— Это будет тебе уроком, — в который раз повторила директриса. — Это для твоего же блага.

Гарри за свою провинность, получил восемь ударов розгой по спине. Когда миссис Дрейк приказала собираться, он не верил своему счастью. Он не верил, что отделался так легко. Его спина со стороны, казалось, представляла собой сплошное кровавое месиво — от нее не осталось ничего здорового. Миссис Дрейк не жалела сил и била сильно. Его белая рубашка мигом пропиталась кровью, и Гарри решил понести пиджак в руках, чтобы не запачкать хотя бы его.

Поздно вечером он все окунал и окунал испачканную рубашку в холодную воду, работая распухшими пальцами, хотя ужасно хотелось спать. Но он знал, что здесь он заботится о себе сам. И выживает сам.

* * *

— Ай, — коротко вскрикнул Фред, чувствуя, как что-то острое расцарапывает его ногу до крови.

— Что-то не так, мистер Уизли? — обеспокоенность спросила профессор Алзель.

— Все в порядке, — процедил Фред. Он чувствовал, что у него, кажется, разорвана штанина, но, не показывая этого, замолчал, болезненно впиваясь взглядом в парту и думая лишь об одном: «Как бы этот урок уже закончился». Брюки только, придётся зашивать самому — Молли вряд ли расщедрится на новые.

… День выдался на редкость отвратительным. Фред получил «Неудовлетворительно» по Чарам и схватил «Тролля» по эссе на Травологии. Не говоря уже о том, что он рассорился с приятелями и разорвал штанину. А вот теперь ещё и потерял их!

«Самое лучшее окончание для такого дрянного дня» — подумал Фред, встало плюхаясь на кровать и закрываясь балдахином. «Надо поскорее уснуть, пока ещё чего не случилось, похуже. Брюки завтра одолжу у Джорджа…». Такие сонные мысли витком роились в его голове, которая уже склонялась к подушке…