Однажды в Нью-Йорке (гет)

Накрапывает небольшой игривый дождик, тёмными точками оставаясь на одежде. Воздух пахнет мокрой брусчаткой и необычной свежестью, к которой примешиваются нотки зацветающих деревьев. По мостовой, поскрипывая большими колёсами, катит фаэтон, и возница прикрывает лысую голову носовым платком, на котором ярко выделяется красивой формы пятно.

Тина подставляет лицо мелким каплям. Дождь нежно целует её щёки, моментально испаряясь, коснувшись горячей кожи. Вместо зонтика у неё накинутое на плечи лёгкое пальто, которое так и норовит соскользнуть вниз.

Рядом с Тиной молодцеватой походкой шагает Дэмпси, с хрустом доедая яблоко — уже четвёртое за это утро.

До Уайкофф-авеню, на которой предположительно находится один из входов в катакомбы — всего двадцать минут пешком от участка, поэтому Тина и Питер единогласно решают пройтись.

— Это же Марти! — внезапно восклицает Дэмпси, указывая яблоком на виднеющуюся за стеклом антикварного магазина спину высокого мужчины.

Тина без понятия, кто такой Марти. У Дэмпси поразительное множество знакомых из самых разных сфер и кругов, и Тина давно уже перестала удивляться тому, что случайный булочник может похлопать его по плечу, а извозчик — снять широкую шляпу и спросить о здоровье его жены.

— Я на секунду. Только узнаю, как там его собака, — Дэмпси метко попадает огрызком в ближайшую урну. — Её недавно сбила машина... — Тина кивает, и её напарник тут же исчезает за дверью магазина.

Тина поправляет пальто на плечах и проводит ладонью по влажным волосам. Надо было всё же взять зонт, думает она, смаргивая попавшую в глаз каплю.

— Мисс? Прошу прощения? — напротив неё останавливается закрытый кэб. — Мисс? — мужчина на заднем пассажирском сиденье смотрит на Тину.

— Да? — она подходит к автомобилю, стараясь не слишком пристально разглядывать покрытое оспинами лицо мужчины. — Чем я могу помочь?

Мужчина натянуто улыбается. На его лице — какая-то наигранная растерянность.

— Видите ли, мой шофёр совершенно не знает эту часть города... — он нервно поджимает губы, но его глаза остаются совершенно спокойными. — Вы не подскажете, как проехать к Флушинг-авеню?

Тина на секунду замирает: её интуиция буквально кричит, что стоит позвать Дэмпси.

Уже боишься подсказать дорогу, Порпентина?

Она едва заметно трясёт головой, отмахиваясь от глупых параноидальных мыслей, и подходит ещё ближе к автомобилю. Мужчина с надеждой смотрит на неё, и Тина думает, что ей пора завязывать со шпионскими романами.

— Вам нужно ехать вверх до Сайпресс-авеню, — начинает она, указывая рукой направление. — Потом сверните на Старр-стрит; там ещё стоит патрульный на перекрёстке... — боковым зрением она видит, как со спины к ней кто-то подходит.

Тина пытается обернуться как можно быстрее, но всё равно не успевает.

Удар холодным стволом пистолета приходится ей прямо в висок, и она плавно оседает в чужих крепких объятиях.

Дэмпси, расталкивая покупателей, бежит к двери, но всё, что ему остаётся — это серый плащ Тины на тротуаре.

Он смотрит на отъезжающий автомобиль с замазанным чёрным номерами.

Не проходит и десяти минут, как вся полиция Нью-Йорка поставлена на уши.

Тина приходит в себя от острой боли в виске. Она морщится и едва слышно стонет, открывая глаза.

Перед ней — темнота. Она ничего не видит.

Одно мучительно долгое мгновение Тина верит в то, что она ослепла.

Потом она понимает, что ей попросту надели мешок на голову.

Руки у неё свободны. Кожа на виске неприятно стянута засохшей кровью. Кобура на поясе пуста.

— ...Никаких увечий, он же чётко сказал, — доносится до неё уже знакомый голос.

— Скажем, что она сопротивлялась, — хрипло отзывается собеседник мужчины с оспинами.

Тот, что ударил её пистолетом.

— Ты не знаешь, что бывает с теми, кто пытается его провести? — язвительно интересуется первый.

Ответом ему служит молчание.

Тина тоже молчит: вдруг у неё получится что-то выяснить?

— Думаю, рыбы в Гудзоне в последнее время крайне довольны, — хмыкает рябой.

Тина старается не дрожать.

Она в машине с самыми настоящими преступниками.

И в роли заключенного теперь именно она.

— Я бы скормил им эту старуху Бэрбоун, — хрипит второй. — Слишком много о себе думает.

Тина несколько раз повторяет про себя незнакомую фамилию.

Она очень надеется, что это ей всё-таки пригодится.

— Да от неё больше пользы, чем от тебя, — не соглашается рябой. — И... — он замолкает. — Она очнулась?..

Тину довольно чувствительно пихают локтем в ребро, и она, не сдержавшись, охает от боли.

— Эй, полегче, — укоризненно говорит рябой.

Второй что-то ворчит, но больше к Тине не прикасается.

— Надеюсь, вы обойдётесь без глупостей, мисс детектив, — говорит ей рябой. — Тут шутить не привыкли, особенно — с копами.

Тине вдруг становится тяжело дышать.

— Вы... Что со мной будет? — её голос чуть срывается, а ладони становятся совсем ледяными.

Тине страшно.

— Ну, всё зависит только от вас, — размеренно отвечает рябой.

Тина хочет спросить, убьют ли её, но слова комом застревают в горле.

Боже, только не сейчас.

Не смей рыдать, Порпентина.

Автомобиль останавливается. Тина думает, что это вполне можно считать началом отсчёта её последних минут.

Может, она сможет вырваться и убежать?

Её осторожно выводят из машины, крепко придерживая за плечо.

Останутся синяки, думает Тина.

— Осторожно, ступеньки, — слышит она голос рябого, и хватка на её плече становится крепче.

Ни о каком побеге не может быть и речи: Тина слышит, как рядом щёлкает затвор пистолета.

Через пару секунд — щёлкает ещё один.

Её долго ведут вперед, потом поворачивают направо, потом — ещё раз направо, и Тина внезапно с ужасом понимает, куда её привезли.

В катакомбы.

Она не может сдержать нервного смешка.

Кто бы мог подумать, что она действительно найдет их — правда, немного другим способом.

Тина слышит звук открывающейся двери, а потом её грубо толкают в спину, и она, не удержавшись, падает на колени, рефлекторно упираясь руками в прохладную землю.

Сильная мужская рука бережно подхватывает её под локоть, помогая подняться.

— Тебя совсем не учили обращаться с дамами, Джонатан, — укоризненно произносит мягкий баритон.

По коже Тины бегут мурашки.

От стоящего рядом мужчины пахнет железом и чем-то прохладно-кедровым.

Тина чувствует колебание воздуха: мужчина делает жест рукой.

Её сопровождающие выходят, и дверь снова едва слышно скрипит.

Мужчина отпускает локоть Тины и быстрым движением сдёргивает мешок с её головы.

Тина щурится, но в небольшом помещении горит всего лишь одна лампа, поэтому её глаза быстро привыкают к свету.

Она мельком осматривается. Обстановка в комнате крайне скудная: грубо сколоченный деревянный стол и два стула. И тусклая лампа на длинном проводе.

Стоящий перед ней мужчина с усмешкой наблюдает за Тиной.

Он высокий и очень привлекательный. Его собранные в хвост светлые волосы на свету блестят настоящим золотом.

Глаза у него жёлтые, как у кошки.

— Вы уже догадались, где вы, — утвердительно произносит он, и Тина резко кивает.

От кивка слегка кружится голова, и острая боль снова пронзает висок.

Впрочем, Тина даже не морщится.

Она не будет показывать свои слабости.

— В таком случае... — мужчина заводит руки за спину. — Геллерт Гриндевальд, — он смотрит на неё из-под длинных светлых ресниц. — Я — ваше третье предупреждение.