Дорога наугад (джен)

Вечер перед концом смены тек вяло и лениво. Заняты были только ребята на раздаче бесплатной еды, в перерывах между наплывом страждущих лениво поругивающие "халявщиков" и обсуждающие, чем займутся на свободной неделе. Остальные — в том числе и Люк, — коротали время в бараке, отведенном под общую столовую. Он не помнил, чтобы кто-то кроме новичков притрагивался к местным кулинарным шедеврам (как пошутила Джанет, состряпанным из того, что бедняки не доели), но по вечерам от народа здесь было не протолкнуться: как бы ни храбрились волонтеры — особенно те, для кого Мисатта была не первым "проблемным" районом, — выходить за пределы огороженной территории после рабочего дня никто желанием не горел. В тесном помещении было душно, воняло потными телами и дешевым элем (формальный запрет на алкоголь соблюдали только пресловутые новички, да и те забывали о нем после недели или двух), но настроение царило чуть ли не праздничное: компания в миссии подобралась что надо, умудрявшаяся найти повод для веселья в чем угодно, — хоть в последнем дне смены, хоть в завозе новой партии консервов.

Люк не колеблясь предпочел бы такие посиделки любому пышному приему в императорском дворце и с тоской думал о неотвратимо приближавшемся Дне Империи, за которым, как рыбки-падальщицы за фираксой, потянутся праздники помельче. Его вгоняла в уныние одна только мысль об их строгом регламенте, показной пышности, бесчисленном множестве неписанных правил и людях, которых Люк на дух не переносил.

Джанет над чем-то заливисто рассмеялась, и Люк с готовностью вернулся в реальность. В конце концов, унывать не было причин: до ненавистного торжества оставалось больше месяца, из родительского дома наконец-то исчезла тягостная атмосфера холодной войны, а Джанет проводила с Люком дни напролет. С той встречи в кафе они стали неразлучны: девушка записывалась на те же задания, что и он, подсаживалась к нему в столовой и могла часами бродить с ним по Корусанту без всякой цели. Их дружбу уже заметили другие и при каждом удобном случае забрасывали молодых людей пошловатыми, но на удивление необидными подколками. Парни не раз и не два пытались выведать у Люка, какова Джанет в постели и каким образом он ее туда затащил, на что тот неловко отшучивался и пытался поскорее скрыться бегством.

Смешно признать, но их отношения больше всего напоминали школьный роман десятилеток, которым даже поцелуй кажется чем-то ужасно смелым и ответственным. На фоне бахвалившихся своими похождениями друзей Люк сам себе казался этаким пай-мальчиком из комедий, но каждый раз, когда он собирался объясниться с Джанет, на него нападал приступ кашля, заикания и чего-то, подозрительно похожего на первые симптомы астмы. Пока приходилось утешать себя мыслью, что Джанет — достойная уважения девушка, а не трофей, и плевать, что на этот счет думают другие.

— Ты серьезно купил эту карту? Здесь, в Мисатте? У тойдарианца?! — Джанет засмеялась так, что на глазах выступили слезы. Она смахнула их тыльной стороной ладони. — Держу пари, он сейчас дает твои деньги под грабительские проценты какому-нибудь бедолаге и гнусно хихикает над вами обоими.

— Тьфу на тебя и на твои расовые стереотипы! — Калеб обвиняюще ткнул в сторону Джанет пластиковым стаканом, в котором плескались остатки запрещенного эля. Судя по развязности, горящим глазам и оборотам речи, полупустая бутылка, которую он пронес в штаб, была последней, но далеко не единственной. — Мне этого старьевщика, между прочим, посоветовал знакомый историк, и не кто-то там, а сотрудник кафедры Корусантской истории при Имперском центральном университете! Почти профессор, между прочим.

— Значит, они в доле, — невозмутимо парировала Джанет. — Корусантская история сейчас не в моде, гранты на другое дают, а почти профессора тоже хотят денег.

Калеб стоически проигнорировал дружный хохот, поднявшийся на их половине стола. Он уже больше недели носился с затеей купить планы Храма джедаев, якобы чудом попавшие в руки тойдарианца-старьевщика. Тип этот имел репутацию постоянного подельника "черных копателей" и скупщика краденого, что в глазах Калеба наделяло его неоспоримым авторитетом: как и многим ребятам, выросшим в тепличных условиях закрытых школ и внезапно глотнувших свободы после совершеннолетия, темные личности внушали ему необъяснимое доверие и симпатию. А уж рекомендация от "знающего человека" и вовсе возносила личность на пьедестал.

— Планы-то покажи, — потребовал Эффин. Единственный экзот в их компании, он поначалу водился с Люком, Калебом и Джанет скорее от безысходности — многие волонтеры состояли в КОСНОП и, хотя никогда не позволяли себе детских выходок и травли, держались с тогрутом подчеркнуто холодно, — но вскоре обвык. Теперь, если у Калеба вдруг иссякали бредовые идеи, эстафету немедленно подхватывал Эффин. Если бы не он, Люк вряд ли узнал бы, что в кантине парой уровней ниже собираются охотники за головами, а в борделе Алого Коридора приторговывают органами и даже не пытаются это скрыть. — Вот почти уверен, что твой типчик подсунул тебе планы чьего-то недостроенного особняка во Внешних Регионах. Я бы так и сделал.

— Я в тебе не сомневаюсь. А потом обдуренный клиент пришел бы обратно и разнес твою рогатую башку, — пробурчал Калеб, копаясь в рюкзаке. — Кто так ведет дела, в этих районах долго не живет.

— Да не, Калеб. Это ты бы здесь долго не прожил.

Проигнорировав шпильку, Калеб с триумфальным видом извлек из рюкзака инфопланшет и водрузил его на стол, едва не опрокинув стакан с недопитым элем. Люк придвинулся поближе, чтобы получше рассмотреть развернувшуюся над экраном голограмму.

— Ну, внешний вид они скопировали дотошно, — констатировал он, чувствуя, как вопреки всем доводам разума скепсис сменяется волнением.

Трехмерная проекция Храма поражала детализацией: Калеб с самодовольным видом фокусника выводил схему за схемой, на которых в мельчайших подробностях было отражено все, что только можно, начиная от расположения залов, коридоров и комнат и заканчивая вентиляционными шахтами. Люк и не предполагал, что Храм настолько огромен: служебные помещения уходили на десятки ярусов вниз, доходя до районов, о существовании которых Люк даже не подозревал.

Скорее всего, Калебу всучили дешевую фальшивку. Но если хоть на минуту предположить, что планы подлинные...

Люк поймал себя на том, что мысленно уже прикидывает, какие входы Империя заблокировала намертво, а до каких могла и не добраться. С самого детства он хотел побывать в Храме и почувствовать, пропустить через себя все то, о чем со светлой печалью рассказывал Оби-Ван: в его историях покинутая обитель джедаев представала прекрасным местом, средоточием знаний, памяти и Света. Империя оставила от этого места лишь обугленную оболочку и закрыла его для посетителей, но кто знает, не осталось ли от былого великолепия хоть что-то? Хотя бы тень того, чем Храм был раньше?

— И за сколько ты это купил? — поинтересовался Эффин, недоверчиво щурясь. Даже его спокойствие пошло трещинами: этот азартный блеск в глазах Люк знал слишком хорошо.

— Полторы тысячи. Барыга хотел две, но я намекнул, что у меня есть знакомые в ИСБ...

— У половины этого барака есть знакомые в ИСБ, а вторая хочет туда устроиться! — сердито прошипела Джанет и решительно хлопнула ладонью по экрану. Проекция свернулась с обиженным писком. — Вас троих в детстве не роняли? У нас полный зал комиссаров-недоростков, а вы тут во весь голос обсуждаете, как купили планы Храма на черном рынке!

Калеб беззаботно махнул рукой:

— Да не паникуй ты! Верхняя часть в ГолоСети в открытом доступе висит, как культурное наследие и учебное пособие для студентов-архитекторов. По сути, вся ценность тут в нижней половине — той, что со служебными помещениями и запасными ходами. На глаз никто и не отличит мою схему от легальной.

— Ценность, скажешь тоже. Развел тебя твой тойдарианец, а ты и рад ему месячный заработок выложить. — Джанет скорчила презрительную гримаску, которая испортила бы любую другую девушку, но только не ее. — Не верю, что ИСБ позволила бы настоящим планам просочиться на черный рынок. Только не с их дотошностью.

Эффин резко пожал плечами, отчего монтралы на его голове забавно подпрыгнули.

— У всех бывают осечки. А информация — штука такая: где-нибудь неучтенная копия непременно всплывет. В любом случае, я считаю, что покупку Калеба надо проверить. Туда вроде через катакомбы можно было добраться? У меня есть пара знакомых, которые в них ориентируются: продают богатеньким туристам экстрим-туры по столичной подземке, а тем, кто посерьезнее — карты с полезными пометками.

Калеб рассмеялся и кинул в Эффина скомканным фантиком от белкового батончика.

— И откуда ты их берешь-то, знакомых таких?

— Смеяться будешь — с той же кафедры, откуда ты своего почти профессора вытащил. Все легально, даже ИСБ не подкопается.

Джанет их веселья не разделяла. Откинувшись на спинку скамьи и скрестив руки на груди, она выражала неодобрение всем своим видом — даже рыжие волосы из-под банданы топорщились как-то сердито.

— Храм — запретная территория, — заявила она тоном, живо напомнившим Люку о сестре. Лея даже выглядела примерно так же, когда хотела сказать: "Это моя позиция, и меня с нее ИЗРом не собьешь". — Это не может быть ни легально, ни безопасно.

— Тебя никто с нами и не тащит, — примирительно развел руками Калеб. — Мы все понимаем, что тебе, раз ты беженка из Альянса, надо сидеть тихо и ни во что не влезать. А у нас, если что, отпущение грехов на все случаи жизни есть, правда, Люк? Не может же сын лорда Скайуокера быть замешан в чем-то дурном?

— Не слушай его. Люк, ты ведь понимаешь, в какое положение поставишь отца, если ему придется вытаскивать тебя из неприятностей?

Это Люка волновало в последнюю очередь. Ему не хотелось огорчать Джанет, но упустить возможность — пусть даже призрачную, — попасть в Храм джедаев он не мог. Просто не имел права.

— Скорее всего, это пустая трата времени. Не могли же такие чертежи действительно попасть к какому-то мелкому барыге, да еще и по такой смешной цене? — Улыбнувшись, он накрыл ладонь Джанет своей. Девушка просияла, но то, что Люк заявил секундой позже, заставило ее вновь нахмуриться: — Но даже если так, я давно хотел взглянуть на корусантские катакомбы.

— Люк, это опасно.

— Поверь, я не беззащитен. Ты лучше за Калеба волнуйся: он-то оружие только по ГолоСети видел.

— Эй! — возмущенно воскликнул Калеб под раскатистый хохот Эффина. — А как насчет выйти и проверить?

— Проиграешь. — Эффин ткнул его локтем под ребро. — Что на кулаках, что на кредитках.

Джанет страдальчески закатила глаза. На какой-то миг Люку даже стало стыдно за себя, но чувство долго не продержалось.

— И-ди-о-ты, — медленно проговорила она, чеканя каждый слог. — Эти двое могут хоть в гнездо к каннибалам лезть, облившись соусом, мне плевать. Но ты... Люк, мне казалось, что ты умнее.

— Разочаровал?

— Ужасно.

— Джанет, все будет хорошо, — пообещал Люк ласково, невольно подражая Оби-Вану: именно таким тоном он обычно пытался вразумить Лею, когда ей что-нибудь втемяшивалось в голову. — Я обещаю.

Джанет презрительно фыркнула и отстранилась.

— Конечно, ведь я пойду с вами, — заявила она, небрежно перевязывая вконец размотавшуюся бандану. — Должны же хоть у кого-то в этом балагане быть мозги, правда?

Люк, уже приготовившийся к очередному витку спора, ошарашено уставился на Джанет, не понимая, всерьез она говорила, или это была часть хитрого плана по его переубеждению. Джанет казалась убийственно серьезной.

— Уверена? Ты все-таки...

— Девушка, — закончила она без тени веселья. — Из Альянса, если кто-то забыл. И я не уверена, кто кого будет защищать, если дела пойдут скверно.

Калеб звучно расхохотался; Эффин хлопнул Джанет по плечу с одобрительным возгласом: "А ты не промах, подруга!" И только Люка смеяться не тянуло.

Похоже, он один понял, что Джанет не шутила.