Myracle

Спасибо большое за рекомендацию Среды

***
На глазах застынут слёзы от непролитых обид,
В горьком слове больше пользы, сладкой ложью ныне сыт.
Тают призрачные грёзы, все сильней в груди горит.
Мир, такой большой, не познан. Я к познанию открыт.
Ты израненную душу лечишь наложеньем рук
И, твоим речам послушный, тише сердца перестук.
Боль отпустит, лёд растает, затрепещет сердце вновь,
Взгляд как прежде засияет и к щекам вернётся кровь.

«Отражение»

Наши судьбы так похожи,
Мой растрёпанный мальчишка.
Взгляд затравленный, тревожный
И какой-то взрослый слишком.

Столько силы в этом взгляде,
Горечь плещется на дне.
Сколько боли в нём осядет
В этой проклятой войне?

Людям ты не доверяешь,
Ведь от них одни лишь беды.
Мальчик, глупенький, ты знаешь,
Что рожден был для победы?

Путь твой полон испытаний,
Смерть шагает по пятам.
Ждет ошибок враг твой давний,
Строит козни, рушит план.

Враг повержен будет скоро,
Только мальчик доживи.
У тебя большая фора –
Сила дружбы и любви.

Под счастливою звездою
Твой нелегкий путь лежит.
Пригляжу я за тобою,
Пусть не сможем мы дружить.

За тобой бесстрастным взглядом
Буду следовать привычно.
Ты почувствуешь, что рядом
Тот, кому не безразлично.

Возвращаясь к каменной теме.

"Янтарь".

Твоя душа чиста и безупречна,
Твой ум так прозорливо смотрит в даль.
Задорен и еще совсем беспечен
Медовый, с ярким отблеском, янтарь.
Жизнь наша коротка и быстротечна.
Во взгляде, понимающем печаль.
В глазах бедовых скрыта сила смерча,
Сияет разум, тонкий как вуаль.

«Пророчество»

Терзает сердце боль,
Что не дает вздохнуть,
И взгляд туманней твой,
Чем слов яснее суть.
Свою сыграл ты роль,
И сделал к бездне шаг,
В глазах тоска и боль,
И детский крик в ушах.

Еще раз об оборотнях.

«Охота»

Луна нас ночью сгонит в стаю.
Перечить мы не смеем ей.
У нас одна на всех есть тайна –
Клеймо из шерсти и когтей.
Встаёт в зенит светило ночи
И воли горек аромат,
Он дразнит нос, он когти точит.
И скалит пасть ночной собрат.
Для заунывной песни время,
Её разносит ветер вмиг
И страха прорастает семя
В предсмертный стон, в победный рык.

Полнолунием навеяно.

«Оборотень»( Фенрир).

В зените полная луна.
С собою вновь согласья нет
И снова болью ночь полна,
И снова разом гаснет свет.
Так ярок страха аромат,
Пьянят погоня и свобода.
У жалких магглов, на мой взгляд,
На вкус кровь та же, что у лордов.
Шальных заклятий лёгких раны
Едва ли могут навредить.
Моей болезни плюс коварный
Способность раны заживить.
Напряжены до боли чувства
И жертве нет пути назад
Отточен навык до искусства,
Ведет охотничий азарт.
Рогатый месяц с неба светит,
Я целый месяц буду ждать,
Когда мне волчий вой ответит,
И стаю вновь смогу созвать.

Я не уверен, что не писал вам, но лучше продублирую)
Спасибо за рекомендацию к моему фанфику.

«Ближний круг» (кто-то из пожирателей)

В сердце вымерзли чувства былые,
На душе чистый лист, пустота.
И не трогают звуки живые,
Не касаются краски холста.
Мрачно в холле, завешены окна,
В тронном зале звенит тишина.
Непростительных слов эхо смолкло
И еще одна жизнь сожжена.
Мы к войне подготовились справно,
Ни других, ни себя не щадя.
Наши недруги гибнут бесславно
Под ударами по площадям.
Наш союз – опыт ста поколений,
Наше право его сохранить.
Гибнут магглы и их истребленье
Невозможно уже сократить.
Рвутся в бой молодые приспешники,
Кровь чиста и не зря горяча.
Повторят по лесам пересмешники
Жертвы крик, торжество палача.

Маленькая заготовка для большой задумки.

«Слизеринец»

Я хочу, чтобы кто-то увидел,
Как в истерике бьётся душа,
Как в дементора чёрной хламиде
Страх гуляет в ней, разум круша.

Не срывается вопль безмолвный
Спотыкаясь у сомкнутых губ.
И души каждый угол укромный
Отразит накалившийся звук.

Напрягаются мышцы и связки
Проиграют навязанный бой…
Стиснув зубы, прикроешься маской
Над собой возвращая контроль.

Пусть дышать ком у горла мешает,
И пусть давит в груди и саднит,
Нет того, кто об этом узнает,
Нет того, кто мне слабость простит.

Жесткий взгляд лишь на миг потускнеет,
Сталь вернет свой таинственный блеск
И никто, никогда не посмеет.
Эту душу трусливою счесть.

Лёд от сердца стремится всё выше,
И от этого трудно дышать.
Я ХОЧУ, чтобы кто-то услышал
Как заблудшая плачет душа.

«Грязнокровка!»

Противоядие к любви нашел отличное.
Я этот бой веду теперь с самим собой.
О, этот привкус яда безразличия
И благодарность с горькою виной.
Душа моя болит до неприличия,
А сердце опоясалось тоской.
Цена любви - свобода и величие.
Но телом бренным, я как прежде, твой.

С праздником :)

«По кругу»

По заколдованному кругу
Проходит день за днем пустой.
И снова ты, тоска-подруга
Бросаешь в омут с головой.
За циклом, входит цикл новый.
Порвать не в силах мертвый круг
И каждый день с обидой новой
Ко мне приходит старый друг.
Обнимет, сдавит как тисками,
Прольет горячую слезу,
Уйдет, в душе больной оставив
На сердце колкую лозу.
Всегда по жизни вместе с ними…
Их отражение в глазах…
Они, сопутствуют мне ныне,
Мои «друзья» - тоска и страх.

Я ВРАЧ!!!

Мальсибер. «Побег. Прощенье. Возвращение.

Побег.

Мой надзиратель, слышишь, я ликую
Свободы чуя запах впереди!
Желал ли я себе судьбу иную?
Желал. Не раз. Но это позади.
Эй, стражники, чего же вы притихли,
Неужто смерти поступь вам страшна?
Вы столько лет самозабвенно дрыхли
И быстро вдруг очнулись ото сна.
А помнишь, Ты, как письма долго прятал,
Какую сумму Ты за них просил?!
Я заклинал, молил, я чуть не плакал!
Ты их при мне insendio спалил!
А Ты, что у стены защиты ищет,
Не столь уж дерзок, как я погляжу.
Я знал, что кто-то медальон отыщет!
Но Ты, не знал, как я им дорожу.
А тот, что на полу совсем уж бледный,
Не раз грозился плюнуть мне в еду.
«Лежи! Не шевелись!» - свой тон победный,
Ты будешь повторять себе в аду.
Адъё «друзья», я вас едва ли встречу.
Меняем роль! Теперь, Вы - арестанты
И я для вас сейчас устрою печку:
Bombardo maxima! Immobilus! Flagrante!

Прощенье.

Пред Вами я, мой правообладатель,
Разбитый телом, сломленный душой,
Ведь бывшим не бывает Пожиратель.
Наш мир жесток, мой долг к нему большой.
Мелькают лица, жертвам счёт потерян,
Лишь боли крик в ушах ёще звенит.
Хоть я убийца, Вам, безумно верен,
К предательству мой разум не лежит.
Так много лет, ушедших без возврата,
Но кровь еще кипит, она ж чиста!
Мой Лорд, прошу, примите нас обратно,
Мы с вашим именем погибнем на устах!

Возвращение.

Опять провал, от нас сбежали ДЕТИ!
Отряд авроров в министерстве ждал.
Узнать пророчество ЕМУ, увы, не светит.
И вновь меня ведут в знакомый зал.
Я снова проиграл, куда мне деться?
Аваду бы хотелось – вот мечта!
Здесь те же процедуры, те же средства,
И камера, увы, похоже та.
Судьбы насмешку оценить не смею.
Не слёзы радости застыли на глазах,
А боль и страх. Эмоции бледнеют
И растворяются в изученных углах.

"Учителю".

У гранитной плиты я оставлю букет
Белых лилий, что ты так любил.
Пуще прежнего нужен толковый совет,
Жаль, что раньше его не спросил.
Стыд и боль, и обида с тоской пополам,
И подняться с коленей нет сил.
Благодарности слезы текут по щекам,
Дождь могилу твою оросил.
В мире столько потерь, в мире столько забот,
Больше им не коснуться тебя.
Твою честь восстановят. Покой сбережет
Взгляд зеленый с частичкой огня.

У меня потрясающая сумка! Как и у Гермионы, в ней можно найти все, что необходимо, на любой случай жизни. Какая жалость, что на неё нельзя наложить еще чары облегчения и мгновенного призыва необходимой вещи, скрывающейся в ее недрах.

Мой последний день в качестве студента закончен на позитивной ноте - написанием заключения по огнестрельным ранениям.

"Зельеварение"

Я знаю, как тоску подлить в бокал,
Как закупорить смерть и яд сварить,
Как нежных чувств охолодить накал,
Единой каплей волю подавить.
Я расскажу вам, как разлить известность,
Что нужно, чтобы славу заварить,
Какое зелье вызывает честность,
И как по запаху два зелья различить.
Веритасерум, зелье от простуды
И костерост, и мазь от синяков.
Цветными снадобьями полнятся сосуды.
Зельеварение – основа из основ!

"Под маской"

Тяжелым засовом запахнуты двери,
Замки нависают на крепких дверях,
По комнате, злобным и загнанным зверем
Метается ветер в холодных углах.
Все заперты ставни, забиты проемы,
Истерзана мебель в щепу, в пух и прах.
Забитая жертва, в углах потаенных
Души обреченной, скрывает свой страх.
Ни искорки света, как омут стоячий,
Лишь лед и мороз, отраженный в глазах.
Он чувства свои, что не умерли, прячет
И с нежной заботой их держит в руках.
К нему не пробиться сквозь крепкие стены,
От мира закрыта душа в кандалах.
Дорогу по жизни жестокой арены
Он сам выгрызает и держит в клыках.
Горька и терпка и убога добыча,
Едва ли хоть кто-то такую желал.
Но горд он собой и печальнее притча,
О том, как он челюсть сомкнув умирал.