Vozov

Если вы попробуете отыскать на карте мира Маркизские острова, то быстро обнаружите, как палец упрётся в необъятную синеву Тихого океана: без малого пять тысяч километров до ближайшего континента. Субтропические дети давно погасшего вулкана, пятнадцать бусин в полинезийском ожерелье непредставимо, небывало далёких земель.

Маркизы - практически другая планета на том же глобусе.
Куда же еще стремиться пресыщенному европейскому уму, как не в этот заповедник наивного порока и житейской мудрости?
Под жарким солнцем полуденных земель шелуха цивилизации слишком быстро оказывается сброшенной, являя взору главное.

Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идём?

В поисках на эти вопросы парижанину Гогену пришлось преодолеть почти целый свет, чтобы найти свое последнее пристанище на загадочной земле Полинезии, навсегда подарив миру запечатленных в клуазонистской манере смуглых таитянских женщин, экзотические плоды, горы в туманной дымке, коралловые, огненно-красные, бронзовые почвы, отражающиеся в благословенных водах древнего и непостижимого океана.
Этот мир напоминал обретенный Эдем - и в то же время был совсем на него похож. Напоминал тем, что время в нём как будто утратилось, отменилось за ненадобностью - или же просто приняло другую, непривычную для европейца, привыкшего носить часы в жилетном кармане, форму.
Остров Хива-Оа, самый большой из архипелага Маркизы, станет, как мы уже заметили, последним домом для Гогена. А затем, через семь десятилетий, на этой земле высадится великий Жак Брель - сын бурной эпохи, чей оголенный нерв, казалось, навсегда оказался замурован в его песнях - пронзительных, яростных, на грани надрыва, падения в бездну.

Брель никогда не выходил к зрителям на бис - считал это столь же непредставимым, как для актёра еще раз сыграть полюбившуюся драматическую сцену. Искусство живёт только в текущем мгновении, которое невозможно поймать и совершенно нет смысла пытаться остановить.
И тогда на исходе своей недолгой жизни Брель высаживается на Хива-Оа, чтобы, подобно Гогену, завершить свою главную и лучшую работу - альбом, который он назовёт своей непривычно короткой для фракофона фамилией - Brel.
"Сердце - путешественник, будущее - случайность" - так выразит практически ту же гогеновскую мысль о неуловимости времени Брель. Несколько пожилых таитянок, еще помнящих художника и нараспев повторяющие его имя, казалось бы, должны указать на связь времён.
Но времени просто нет, и ветер стих, и решительно некому продолжать вращать этот гигантский мельничный жёрнов, который кто-то именует Землей, кто-то - Парижем, а кто-то, как Гоген и Брель, - Маркизами.
А над Хива-Оа снова восходит луна, огромная, невероятно яркая, словно из детских, уже казалось бы навсегда забытых снов.

Слышите ли вы?

Море беспокойно бьётся о скалистые берега неведомой земли. С моря приходит ночной бриз.

https://youtu.be/PEwmj4Mq9kc

На этой неделе отмечался главный день для человечества, знаменуемый судьбоносным полётом Юрия Гагарина, парня с мировой улыбкой, за пределы обжитой Ойкумены, к загадочным светилам, в тёмные и завораживающие космические пустоши.
Пятьдесят семь лет назад официально началась новая эпоха для всего мира, значение которой еще предстоит осмыслить и зафиксировать. Конечно, в 1961-м году, скорее, мыслилось о цветущих яблоневых садах на Марсе, заселяемых планетах за пределами Галактики и регулярном космосообщении, нежели о перспективе носить в кармане штанов Ленинскую библиотеку и карту звёздного неба.
Планета по-прежнему не готова стать Земшарной республикой для достижения общей цели, одного из главных и достойнейших вызовов, которые только могут быть поставлены. Утопические прожекты Хлебникова который год лежат на пропылённых антресолях вместе с сочинениями Циолковского и русских космистов. Сложнейшие технологии на околоземной орбите готовятся передавать Лигу чемпионов в шумные пабы и вай-фай в хипстерские коворкинги, а мы с робостью и необъяснимым воодушевлением пытаемся, привстав на мыски, заглянуть в бездну; не догадываясь, возможно, что она уже давно пристально вглядывается в каждого из нас.
Выразим же сегодня признательность представителям одной из самых героических и романтических профессий, усилиями которых человечество еще может мечтать и надеяться. А это, без сомнений, стоит холодного света звезд апрельским утром.

Вьётся красный делибаш -
Космос точно будет наш.

Разговорами про так называемый iron curtain навеяло.

Я пошел по Нотр-Дам и снял там мансарду. Мансарда, мезонин, флигель, антресоли, чердак - я все это путаю и разницы никакой не вижу. Короче, я снял то, на чем можно лежать, писать и трубку курить. Выкурил я двенадцать трубок - и отослал в "Рувю де Пари" свое эссе под французским названием "Шик и блеск иммер элегант". Эссе по вопросам любви.

Вот так, вслед за незабвенным ерофеевским героем, каждым апрелем нашего человека нестерпимо тянет в Париж. Особенно если ранее он там никогда не бывал. И село в Челябинской области, разумеется, здесь ни при чем.
Говорят, там зимой отапливают улицы, а весной цветет каштан, сияет огнями бульвар Османа, отражаясь на влажной брусчатке улиц, и хрустят пресловутые рогалики-круассаны. И еще там непременно должна быть большая жёлтая луна, яркая и молчаливая, как на полотнах импрессионистов из Лувра. Без нее, Луны, совсем ничего не получится.

Русскому человеку непременно нужно в Париж каждый апрель, чтобы спастись от нахлынувшей метафизической тоски. И в этом не будет никакой эмиграции – ни внешней, ни, тем паче, внутренней. Не будет и разницы, как туда попасть - через окно в спальной, запоздавшею ли фанерой, или под тяжелую казачью поступь императорской кавалерии по площадям. В Париже нужно побывать, Парижем нужно напитаться, ведь утром он исчезнет, пропадет, растает как неверное призрачное видение, как дымный морок, как мираж из фильмов Вуди Аллена.

Париж нужно увидеть и умереть. Когда-то это кредо путешественника сформулировал в книге "Мой Париж" еще молодой Илья Эренбург, "русский европеец", семнадцатилетним юношей впервые попавший в этот город, который одновременно покорил и потряс его тогда.
Кафе и трущобы, богемный лоск и портовая неприглядность, рю де Риволи и "парижских улиц ад", "чрево Парижа" - все эти контрасты близки и понятны нам, выбегающим из раскаленной парилки в ледяные объятия сугроба.

Париж – это русский город. Балет, Дягилев, Стравинский, Петрушка, мост Александра Третьего, Сен-Женевьев, Тарковский и Влади. Париж - это неслучившееся русское Сараево, Горгулов и Думер.

Париж – это зеркало, смотрясь в которое восточная империя отчаянно старалась выглядеть непохожей на себя. Это Андрей Болконский с его наполеоновской мечтой и небо Аустерлица. "Проникновенье наше по планете особенно заметно вдалеке..."

Мы можем ругаться на других и ругать себя, но, вслед за Генрихом Наваррским, решившим, что Париж стоит обедни, в глубине души полагаем, что он стоит, по меньшей мере, обеда в "Клозери де Лила".

Когда я теперь приезжаю в Париж, мне становится невыразимо грустно – город тот же, изменился я; мне трудно ходить по знакомым улицам – это улицы моей молодости. <…> Слов нет, изменился мир, следовательно, и парижане должны думать о многом, о чем они раньше не подозревали: об атомной бомбе, о скоростных методах производства, о коммунизме. Но с новыми мыслями они все же остаются парижанами, и я убежден, что, если теперь попадет в Париж восемнадцатилетний советский паренек, он разведет руками, как я в 1908 году: “Театр!” – пишет в книге воспоминаний уже упоминавшийся сегодня Эренбург.

Что и говорить: весь мир театр. Но в Париже каждый апрель дают "Русские сезоны". Пропустить нельзя остаться.

Резвый гонец доставил свиток, содержащий очередной #гекзаметр из вечного города.

Розовоперстая Эос едва позлатила отроги уступов сарматских,
И в латифундию претора юный гастат бросил взгляд.
Стрелы Амура летят непрерывно, подобно огню у эллинов:
Взором с дакийкой младой ищет встречи имперский воитель.
Весь он краснеет, бледнеет; будто жизни в нем ток прекратился,
И наконец приглашает деву к лесу на встречу зари.
О Acer pseudoplatanus, дерево жизни и света,
Ты и могуч, и кудряв, как статУи, что Фидий ваяет.
Дочь же сынов Буребисты так отвечала гастату:
"Ежели мира желаешь, крепче сжимай парабеллум,
Так говорят латиняне, мне ли тебе объяснять.
Во исполненье указа, да продлят его дни олимпийцы,
Цезаря нашего создан тайный велитский отряд!
Ныне, отринув забавы, отроки дом покидают,
Чтоб римский лимес всемерно был от врага защищен!"
Так говоря, дакиянка в лес быстрою ланью умчалась,
Ввергнув гастата в раздумья, подобные мыслям Платона.

С полной луны и до новой время провел, сомневаясь,
Но, исполнясь Юпитера воли, был к велитам в отряде представлен.
О Acer pseudoplatanus, дерево жизни и света,
Воин отважный увидел средь храбрых мужей и дакийку!

Где же мораль, вопрошают меня постоянно,
как понимать содержание песни твоей?
Им отвечаю я так: если родился ты в Риме,
То живи, как поэт завещал, средь моря и шума платанов.
Если же волею судеб ты оказался дакийкой,
то не робей: в Легионе много смелых и сильных мужей!

#стишата #пародии

А с этого #гекзаметра сорвать маску смогут только самые искушенные знатоки элегий, почитаемых среди узников Мамертинской темницы.

Хляби небес в третьей декаде над городом вечным разверзлись,
В месяце Цезаря всюду ловлю хитроумного Момуса тень.
Резво везет колесница меня мимо вечного храма Фортуны,
Дланью уверенной струн кифары коснулся аэд и завел свою песнь:
Salve, огонь на сигнальных кострах, где дремлет дозорный на башне,
Salve, тот каторжный скамнум, на коем пришлось почивать,
Без маландринов и луп наша жизнь, столь чудесно воспетая в гимнах,
Все же не более, чем никчемный сосуд для изысканных вин из Фалерна.
Пусть свой стремительный бег от вигилов юный латрон ускоряет:
Жизнь остается неполной без маландринов и луп!

#стишата #пародии

Давненько не стирал старик свой невод...

В общем, дети, вот вам новый #гекзаметр

Волей богов непреклонной и непостижимой
В статую грубой работы вселилось дыхание жизни.
Снова рожденье Венеры свершилось пред взорами смертных –
Новый Пигмалион отмечает богини созданье.

Чтобы творенью дать цвет, так, как делал почтеннейший Фидий,
Мастер под кожу проник, в бездны недремлющей плоти:
Там киноварь, и кармин, и полдневное марево Рима,
Крови венозной цвета, что от гуморов стала вдруг черной.

Звуки буцин и литавров – как колебанья Психеи,
Волны соленого Понта лижут открытые раны:
Эрос, Филия, Агапе – вся ваша суть неизменна,
Вас песнопевец известный с самкой собаки сравнил!

#стишата #пародии

Прислали свиток с эпистолой в честь новой композиции из самого сердца Северной Пальмиры (https://www.youtube.com/watch?v=ufa0ePKJY6c)

В диких парфянских угодьях,
Средь големов и псоглавцев,
Фалл я могучий и гордый
Высек на голой скале,
Дабы мог варвар убогий,
В шкуры зверей завернувшись,
Мысль постигнуть простую:
Что начало с концом суть одно.
Фалл я могучий и гордый
Высеку скоро повсюду,
Дабы узрели народы
Смысл величия Рима,
Дабы внимали потомки
Мысли, простой и глубокой:
Если конец смог ты высечь -
Значит, конец не пришёл!

#стишата #пародии

Как известно, весь стих писался ради последней строки!

Лишь колесница владыки небес в небесных чертогах сокрылась,
Флягу с фалернским от ложа отставил я прочь.
В винном угaре мне как рабу несподручно
В важных комициях глас гражданина внедрять.
Да, плебисцит! И сенатор, и воин, и конник
Рады, что боги вверяют им выбор вождей.
Даже отвар из дурманящих трав, что принес Стилобунт,
Друг мой с детства, пить я не стану; главу
Из плена Морфея надежно надеюсь спасти.
Вот протрубили буцины! Сенаторы в кипенных тогах,
Вид чей белее, чем снег на альпийских вершинах;
Квестор, из кресел курульных восстав, мне вручает
Дощечку и стилус; час ожиданья минул, наступает пора выбирать!
Руку воздев над квадратом красной земли иллирийской,
Ставлю я оттиск квирита в месте графы «Против всех».
Пусть кандидаты не тщатся масс обрести благосклонность,
Я же уверен, и твердо: все мужелoжцы они.

#стишата #пародии #стихи #новое

Ламповое пробирочное безумие добралось и до этого чата со стремительностью Почты России. Песенка гомункула, дамы и господа.

Волей всесильной Зевеса вознесся сквозь тернии к звёздам,
Из флогистона и праха в жизнь я десницею ввергнут.
Слава моя средь эллинов ныне гремит повсеместно:
Хиос, и Лесбос, и Родос знают: ab ovo рожден!
К миру светил устремившись, вместе с тем скромен без меры,
Игры люблю, фолианты тихой вечерней порой.
Также прославить желаю предка достойную длань я,
Фалл чей и крепок, и длинен, возвышаясь подобно Приапу.
В городе вечном на форум я захожу ежедневно,
Римским салютом встречая каждого квирита там.

https://www.youtube.com/watch?v=lUEVGGw05og

#стишата #пародии #стихи #гомункул

День Святого Патрика, беги!
В комменты складываем самые могучие лимерики собственного сочинения.

Жил один человек в Монреале,
Про которого все точно знали:
Сын его был моряк,
Дед – поляк,
Сват – коряк,
А фамилию все забывали.

Один санкюлот до зари
Обретался в саду Тюильри.
"Вива ла комитет!
Робеспьер, долгих лет!" –
Возглашал он в июльской пыли.

Один патриот с Коннемары,
Не будучи трезвым и старым,
Кричал: "Сассанах,
Уходи с Эйре нах!",
Осушая стакан запоздало.

#лимерик #лимерики

В рамках проводов зимы публикуется дельтаблюзовый письменный отчет (1 экз., язык английский) о необыкновенном происшествии, имевшем место лютыми стужами. Все совпадения случайны, все права защищены, копирование без указания источника одобряется.

HEADHUNTER TOWN WANDERING BLUES

It was in bleak midwinter,
I came to my homey one day.
Yes, I brought my old dawg bro
And came to my homey one day.
I didn't expect to see middle finger,
It was Christmas, when everyone merry and gay.

And one of my old homies
Decided to let hussy in.
Yes, that little fucker
Decided to let cruel woman in.
I thought he was a testosterone shark
But he was quite feminine.

So I and my old dawg bro
Were bound to let home away.
Yes, that roguish man
Felt ashamed of us seeking his due.
So he really lead us astray,
And kicked out of home me and you.

All night in the cold of winter
We wander like pair of dogs.
Yes, me, you, my guitar
And darkest evening of the year too.
So I put my ass to the snowbank,
And played this tramp blues for you!

*bridge*

It was in bleak midwinter,
I came to my homey one day.
Yes, I brought my old dawg bro
And came to my homey one day.
I didn't expect to see middle finger,
It was Christmas, when everyone merry and gay!

#blues #стихи #стишата #негритянскаяпоэзия #roots #зима #весна #мысли_вслух #музыка

https://www.youtube.com/watch?v=kW_kNOmwSCg

Больше песен, хороших и разных, навстречу Дионисиям, любимым во всей Ойкумене.

#стихи #стишата #пародии #epic #поэзия #автолюбителям

Свет моей новой повозки ярче, чем луч Гелиоса,
В великолепии равной во всей Ойкумене не сыщешь.
Мастер Ахмет богоравный с туманных сарматских предгорий
Высребрил седла умело, ступицы позолотил,
Вместе с указом Сената о правах на владенье повозкой,
Мчусь, быстрокрыл, как Гермес, чрез Квиринал в Эсквилин.
Будь на то воля богов – ты проедешь со мной в колеснице,
Ветросвищущей мощью своей ввергая квиритов в испуг.
Цвет колесницы моей лишь баклажану подобен,
Плоду, что произрастает в роще священной у Фив.
Там, где Эдип опочил, примиренный с судьбой и семейством,
Мчат колесницы быстрей, чем по радуге мчал Фаэтон.

Совершим еще один запрыг на тучную ниву музыки 90-х. На этот раз псевдоантичный маскарад совсем простой, так что вам и карты в руки. (Напомню, надо угадать, о какой песне идет речь).

#поэзия #кривляемсявместе #стихи #стишата

О, Аполлон Мусагет, лиры неверной владыка,
Пению смертных внемли под бряцанье кифарной струны.
Пеаном сим восславлю любовь совершенно иначе, чем греки,
Сам Аристотель-старик жанра такого не знал.
Стройных гекзаметров пашню унавожу искусством Сенеки,
Чтоб среброзвонный сестерций падал исправно в кувшин.
Песне моей внемлет плебс, и сенатор, и раб бессловесный,
Как кифареда-певца цезарь лично в Сенат позовет,
Юная дева, чей стан обниму за бокалом вина из Фалерна,
Скажет вполголоса: «Сей энкомий похож на Евмолпа».
Вспомнив завет благородного мужа Валерия, прозвищем Сюций,
Метко направлю кулак, замахнувшись, как славный Милоний.
Песнею сей восславлю любовь, в лучшем, римском ее пониманьи,
Только кифары струна порвалась, да затерлись слова в палимпсесте.

#поэзия #кривляемсявместе #стихи #стишата

Популярная ныне забава – эксплуатация богатого песенного наследия 90-х с позиций псевдоантичных форм и размеров. Кто угадает оригинал – тому печенька.


ПЕСНЬ О МАТЕРИЯХ

Слух усладив завываньем буцин громогласным,
Форум покинул я вместе с вакханкой младой.
Только вдали показались ряды латифундий знакомых, молвила дева: "Георгий, последуй за мной!"
Шагом, в волненьи нетвердом, я на ступень взгромоздился,
Дева же стала негромко раба окликать.
Но, слава воле богов, я деталь одну вспомнил поспешно, и преступить чрез порог не сумею во веки веков.
Ибо в тот день обретался я в грязных сандальных материях, черных, подобно Аиду, и смрад источающих жуткий.
Если б, насмешкой Фортуны гоним, преступить тот порог я решился, запах от оных материй свел с ума деву пуще Эриний.
Ибо как добрый квирит, каждодневно в трудах пребывая, замену материй свершить не успел еще с дня Победившего Солнца.
Двери засов заскрипел, я завыл как волчица этрусков, ибо к утехам любви подготовил я тело свое.
Если б не ткани отрез, что обычно ношу под пятою, знаю, что ложе Амура проломили бы с девой в тот день.
Мойры смотали клубок, много волн о Тарпейские скалы разбилось.
Ныне почтенный я муж, но увы, для девиц бесполезен.
Но до сих пор, когда струн я касаюсь кифарных, отрокам юным сей стих в назиданье готов сообщить.
Где же мораль, вопрошают меня постоянно, как понимать содержание песни твоей? Я отвечаю им так: не носите сандальных материй, ноги проветрив легко, покорите сильфид крепкотелых.

#К_неизведанным_приключениям

Абсолютный Дозор

Песня братьев Жемчужных - это прекрасно. Афтырь молодец.
Ясно, что за ранимой душой фанфикописца всё равно прячется сермяга знатока русского блатного романса. Пусть на Дерибасовской хорошая погода, а в Хогварце всегда идут дожди, известно, что самые неизведанные приключения поджидают в диких степях Забайкалья, на подгоняемой баргузином омулёвой бочке, посреди лютых морозов Туруханского края или, на худой конец, в кейптаунском порту с пробоиной в борту.
Как однажды заметил Малларме, а Борхес не без удовольствия процитировал, мир существует для того, чтобы войти в книгу. Ну вот или в фанфик.