Семь шаров для безумной рулетки (джен)

Провожая гостей,

люди бывают гораздо искреннее и добрее,

чем встречая.

Антон Павлович Чехов

Пока Илья умывался, Арес «очистил территорию» от трупа змеюки. Очищал он своеобразно, орудуя огнемётом напропалую, отчего в комнате стойко ощущался запах гари. Оставалось только надеяться, что это гарь нереальная и мама Софа её не учует.

Оттереть штаны от мела не вышло. Придётся завтра другие брюки надевать, а эти в стирку бросить… потом. Столько дел нужно сделать, не до грязных штанов. И Арес всё время поторапливал.

Сначала нужно пообедать. Потом сделать уроки. Поискать инфу в интернете. Незримый новый помощник лишь презрительно фыркал, обнаруживая всё новые и новые важные дела. Вот неймётся ему.

Стойкое ощущение забытого дела никак и не думало исчезать. Что-то очень важное, но что именно? Сколько он ни вспоминал, никак не получалось. А как вспомнишь, когда тебя постоянно под бок толкают, условно говоря?

Илья лежал на диване и психовал, бессмысленно разыскивая информацию по всяким движущимся колёсам. Во дворе резко стукнула калитка, радостно запрыгал Пушок и в дом вошли София Павловна и Наталья Герасимовна.

— Наталья, ты главное не переживай, — продолжила неоконченную речь мама Софа. — Ну не получилось сразу. Завтра ещё к нотариусу сходим. Проведаем Сару Соломонову и сходим. Кстати, может она что-то и посоветует.

— Расстраивать мамусю не хочется. Ей и так тяжело.

— Привет, Илья. Вы уже дома? А где Машка?

Фейспалм так и напрашивался на исполнение. Бли-и-ин! Вот же о чём он забыл!

«Ага, звездануться можно!»

Какой лютый кринж! Он должен был дождаться Машку и домой её сопроводить. Ну и подстава!

«Зашибись ситуёвина!»

«Да вообще!»

— Я… Я забыл, — пролепетал Илья. — В школе, наверное.

— Где мой ребёнок?! — неожиданно громко закричала Наталья Герасимовна, грозно выпучивая глаза. Женщина явно впадала в истерику. — Где моя дочка?!

«Ты чего, охранник, что ли? Обязан был следить двадцать четыре на семь?» — возмутился Арес. — «После Бегемотихи и не такое можно забыть. Чего эта истеричка на тебя орёт?!»

Да вообще жесть! Илья почувствовал, как руки сами собой сжимаются в кулаки.

— Тише, тише, Наталья! — успокоила её мама Софа, похлопав рукой по груди. — У тебя же телефон есть. Позвони!

Женщина принялась лихорадочно искать телефон в сумочке.

— Если с ней что-нибудь случится… — цедила она во время поисков. Наконец нашла и, набрав номер, принялась ждать ответа.

«Нет, ты глянь! Ещё и агрится!»

Стоп, стоп. Нужно успокоиться!

«На него наезжают, а он стоит себе спокойно, сопли развесил. Я же говорю — тюфяк!»

Спокойно, спокойно. Ситуация кринжовая, но нельзя же её ещё больше байтить.

— Машка? Машка ты где?! Куда ты пропала, говорю, оторва! Немедленно домой! Где? Я иду. Не реви! Не реви, дура, кому говорю! Ах ты ж, зараза, трубку бросила. Софа, я побегу, встречу.

— Стой! С тобой пойду, — София Павловна повернулась к Илье и сделала строгое лицо. — А ты сиди тут, и из дому ни шагу! У нас серьёзный разговор будет. Уроками займись!

Хлопнула дверь и Илья обречённо поплёлся в свою комнату. Ну вот, ещё одна неприятность в довесок к дурному понедельнику. Но как он мог забыть, в самом деле?

«Ну чего она опять агрится, а? Ты что, маленький?»

«Да достало уже. Всё время контролируют. То не делай, это не делай!»

«Машку ещё навесили. Тоже мне, няньку нашли!»

«Ага!»

Делать домашку не хотелось от слова совсем. В предчувствии надвигающегося скандала настроение упало ниже плинтуса. Потому Илья тупо сидел на стуле перед открытым учебником и безуспешно пытался вникнуть в условия задачи. Текст постоянно куда-то ускользал и откровенно не давался.

Ещё и зрение поплыло. Всё вокруг приняло нечёткие, размытые очертания. Словно окружающий мир пришёл в движение.

— Видящ-щ-щ-щий… Слыш-ш-шиш-ш-ш-шь, — раздался негромкий шёпот почти у самого уха.

Зрение прояснилось, а мир уплотнился. Словно изниоткуда перед глазами возникли очертания колец большого змеиного тела, вплотную охвативших со всех сторон. Накатило неприятное ощущение духоты, сдавленности. Говорящая рептилия обвила его с ног до головы. Пусть его тело и могло свободно двигаться, но побег всё равно был невозможен — гадина переместилась бы вместе с ним.

— Кто ты?! Чего припёрлась?! — прохрипел он.

«Дай я с ней разберусь!»

«Да погоди ты!»

— Видящ-щ-щ-щий… Пос-с-слание, — снова произнесла змея.

«Не тупи! Дай мне разобраться!»

— Отпусти меня, ты! Слышишь, гадюка переросток! — раздражённо крикнул Илья.

— Королева… требует-с-с-с…

Вообще обнаглели!

— Выпусти, говорю!

«Да хрена ли ты её слушаешь?!»

— Ос-с-с-становис-с-сь! Не убивай на-с-с-с!

«А не пошла бы она?»

Ещё и угрожает.

— А иначе что?

Кольца змеи сжались, демонстрируя возможность. В глазах потемнело. Сильно заломило шею.

Нет, положительно, такое отношение терпеть больше нельзя!

После призыва Арес выпрыгнул откуда-то сверху, держа самурайскую катану в металлизированных руках. Сталь ударилась о шкуру рептилии… и отскочила. Ничего себе кожа!

Раздалось гневное шипение. Кольца резко ослабли, стало легче дышать. Змея бросилась вдогонку за ускользнувшим противником. По комнате начался невообразимый бег, напомнивший одну из битв Гермеса, находившегося в облике старичка на коляске. Но тот-то техникой пользовался, а этот сам по себе.

Разглядеть сражающихся за мельтешением образов не представлялось возможным. Разве что кусочками, когда они замирали, готовясь к атаке. Змея была почти чёрной, с массивной головой, украшенной золотыми узорами. На миг даже показалось, что на ней висели серёжки. Да не, бред — откуда у змей уши?

Арес же выглядел почти как заурядный буддистский или тибетский монах. А может и японский — фиг их разберёшь. Прямо как в фильмах рисуют — меч, кимоно, почти лысая голова с жидкой бородёнкой. И огромная скорость движения. Уследить практически невозможно.

Ритмично раздавались звоны ударов катаны о непробиваемую шкуру. Рептилия была крепкой и подготовленной. Интересно, у неё вообще есть уязвимые места? Сражайся они в реале — разнесли бы всю комнату давно!

В какой-то момент воин замер под потолком, позволяя разглядеть себя. Так вот что смутило — он явно представлял собой киборга, человекоподобный механизм. Тело вроде человеческое, особенно голова. И не человеческое одновременно. Руки покрыты серебристым металлом, почти сливающимся по цвету с самой катаной. Ноги под кимоно выглядели этакими стальными колоннами. Да и грудь на обычную плоть не походила. От слова совсем. Тем более, что из неё высунулось маленькое дуло и осыпало противника множеством сюрикенов. Часть из них попала прямо в пасть, отчего змея резко замерла, затем поперхнулась и принялась изгибаться всем телом, пытаясь выплюнуть инородные предметы.

Арес подлетел совсем близко и сходу воткнул меч в открытую глотку. Рептилия совершила несколько движений хвостом, попытавшись достать противника, но быстро затихла. Глаза её резко потускнели и погасли, превратившись в два мутных уголька. Золотые серьги, на которые Илья обратил внимание, оказались продеты прямо через кожу.

— Чуть не напугала, гадина такая! — произнёс воин.

— Она... всё? Того? Дохлая?

— Дохлее не бывает! — Арес пнул тело поверженного врага металлическим ботинком. Или это была ступня?

— В первый раз вижу говорящую змею. Она какую-то королеву упоминала. Не думал, что у змей бывают короли.

— Да забей ты на них. Теперь нужно от трупа избавиться. Эх, собачья работа.

— Боишься, что полиция заметёт? — усмехнулся Илья.

— Вонять будет! Черт, разделывать придётся, разрезать на куски. А у неё шкура крепкая. Ладно, придумаю что-нибудь. И с трофеями надо разобраться.

Оставшееся время Арес избавлялся от улик, а Илья пытался сосредоточиться на домашнем задании. Мешали трясущиеся руки и накатывающее порой паническое удушье. Поэтому результат получался не то, чтобы хороший, но процесс хотя бы двигался. Причём у обоих, а это уже прогресс.

В очередной раз хлопнула калитка и во двор влетела зарёванная Машка, держащая небольшой букет подснежников в руке. Следом за ней вошли рассерженная Наталья Герасимовна и София Павловна.

Когда-то, очень давно, Илья видел в интернете выражение «Ад и Израиль». Тогда он не сильно вникал, что это такое. Казалось, что просто форма речи такая. Для красоты.

Теперь же до него начал доходить смысл этого выражения. С приходом рассерженных женщин и одной девочки, и начался тот самый локальный «Ад и Израиль», именуемый продолжением понедельника.

Ругали их долго и с упоением. Ругали обоих, и вместе, и порознь. И вдвоём и поодиночке. Со злостью, и со слезами. С криками и без. Разве что только розгами не пороли — не то время, слава богу.

Машку ругали, за то, что не дождалась Ильи. Что не предупредила мать о сложившейся ситуации. Что ушла из школы одна. За то, не пошла домой, а попёрлась в лес. За забытый в школе дневник и испорченный учебник. За грязь на школьном платье. За испачканную обувь. Девочка лишь беззвучно плакала, выслушивая угрозы и упрёки.

Илью ругали более основательно и за более серьёзные проступки.

За то, что не позвонил после событий на уроке русского языка.

За то, что подписывал какие-то бумаги без согласования с мамой.

За то, что ушёл с уроков, никого не предупредив.

За то, что забыл про Машку.

За испорченные штаны.

Вот почему так часто бывает — начнут ругать за одну провинность, так сразу находят кучу других?

Илья оправдывался. Объяснял. Огрызался. Лепил отмазки. Извинялся. Снова огрызался. Огребал в ответ и замыкался в себе. Опять оправдывался. Давал обещания. Снова огрызался. И так до бесконечности. Словом, всё как обычно.

Арес всё это время деловито разделывал тушу, складывая кусочки в кучу. Иногда он комментировал происходящее в своём хамски агрессивном стиле. Сунувшаяся было в окно очередная змеиная морда испуганно шарахнулась прочь, услышав в свой адрес гневную тираду, включающую всех её потомков и королеву впридачу.

— Что за дети пошли, в самом деле?! Один домой убегает не спросясь, другая по лесу шляется! — продолжала ругаться София Павловна. — Тут не знаешь, какой подлянки ожидать, а они себе нагуливают. Совсем бестолочи, что ли? Тик-током мозги отшибло?

— Ну какой тик-ток, мам! Не сижу я там!

— Ну твиттер, какая разница. Что то зараза, что это зараза. Иди к себе в комнату и подумай хорошенько!

Илья хлопнул дверью со злости. Совсем не понимает...

«А давай наплюём на всё, и просто сбежим?» — неожиданно предложил Арес.

«Как сбежим?»

«Как как… Ногами. Хватит это терпеть! Никакого уважения к личности. Никакой свободы. Разве это жизнь?»

«Да ну, кринж какой-то...»

«Ну как знаешь,» — ответил Арес, старательно выжигая очередной кусок отрезанной плоти.

Открылась дверь и в комнату зашла мама Софа, которая зачем-то держала в руках банку с подснежниками. Она явно хотела что-то сказать, но остановилась, принюхавшись к воздуху.

— Запах какой-то подозрительный. Горелым пахнет.

— Да ничего не пахнет, — пробурчал Илья. — Все как обычно.

— Да нет же, я же чую. Знакомый какой-то душок.

Мама поставила банку на стол и продолжила принюхиваться.

— Сигаретами ведь пахнет. Ты курить не начал, случаем, а, паразит? — грозным голосом произнесла она.

— Мам, ну чего ты опять начинаешь?! — возмутился Илья.

— Ну-ка, дай мне сюда свой портфель!

— Зачем?

— Посмотреть хочу. Сдаётся, мил человек, что ты дуришь меня где-то. Куревом несёт, я же чувствую!

«Вот наглость-то! Никакого уважения!»

— Не дам! Это мой портфель! — схватился Илья за сумку.

— За наши деньги купленный! Давай сюда!

— Отпусти!

— Дай сюда, говорю!

Завязалась небольшая потасовка, по итогам которой, портфель был вырван из рук мальчика, деловито ощупан, осмотрен, обнюхан и возвращён владельцу.

— Ладно, там пусто. Но я за тобой всё равно наблюдать буду!

«Нафиг! Нельзя терпеть такое обращение!»

— Я что, для тебя — пустое место что ли? — со слезами на глазах выкрикнул Илья. — Пришла, обругала, обвинила… Тоже мне, мама называется!

— Что? Что ты сказал? — в глаза Софии Павловны появился злой огонёк. — Я тебе сейчас такое устрою! Неделю сидеть не сможешь!

— А я… Я… Я на тебя в органы опеки пожалуюсь! Вот!

Напуганный собственной храбростью, он бросился прочь из комнаты. На ходу захватив куртку и ботинки, выскочил из дома и побежал куда глаза глядят.

— А ну стой! — донеслось до него уже издали.

Илья сидел на берегу местного канала, грустно глядел на противоположный берег и кидал камушки в воду. Несмотря на относительно тёплые дни, поверхность местного водоёма не очистилась до конца и кое-где ещё плавали большие льдины.

Где-то там далеко, на противоположной стороне, находилась Золотая Долина — местный аналог известной Рублёвки. Даже отсюда можно было наблюдать роскошь трёхэтажных вилл, крутых заборов и тщательно вылизанных дорог. И это ещё считалось местными богатеями за обычные загородные дачи.

Вечерело. Солнце ещё не зашло, но природа уже готовилась к закату. Облака окрасились в розовый оттенок, откуда-то потянуло прохладой.

На той стороне раздались хлопки. То ли петарды пускают, то ли салют. Едва различимые искры высыпались на светлом небе. А среди этих искр неведомые тени с длинными и нереальными телами устроили хоровод. Празднуют. И те, и другие.

И зачем ему всё это? Все эти твари, рыцари, змеи, богомолы. Арес с Гермесом. Жил бы и жил себе спокойно, как раньше. Нет, встрял. И поделиться не с кем. Мама Софа и та не понимает. Взяла и по его вещам шариться начала. Обидно!

Может он на самом деле уже давно сошёл с ума? Вдруг у него простое раздвоение личности, шизоидный бред и мания преследования? Это хотя бы понятно и объяснимо. И лечится.

«Да наплюй ты на это. Сам разве считаешь себя сумасшедшим?» — Арес явно не понимал причин терзаний Ильи.

«Не знаю. Но другие могут так решить. И принять меры.»

«Ну и не грузись. Будь проще. Люби себя, на всех чихай! И лесом пусть идут нехай.»

«Легко тебе говорить. Пока только меня посылают.»

«А вдруг, это не ты, а мир давно сошёл с ума? Прогнёшься под этот ненормальный мир?»

«Я в любом случае выделяюсь, понимаешь. Урод, аномалия. А не таких как все хейтят по чёрному.»

«Да забей ты! Уродов и среди нормальных овердофига. Такие криповые вещи скрывают — любой Крюгер обзавидуется.»

«Как-то не вдохновляет быть уродом среди уродов.»

«Включи пофигизм. Жизнь прекрасна и удивительна. А кто будет против, того на портянки порвём! Прогнём этот гнилой мир под себя!»

«А если нас прогнут?»

«А нас-то за что?» — искренне удивился Арес.

— Приветствую тебя, видящий! — раздался хриплый голос откуда-то из-за спины. Скрипя доспехами, рядом присел уже знакомый рыцарский начальник, с пучком красных перьев на шлеме.

А этому-то какого хрена нужно? Как он сумел так незаметно подобрался? И как вообще нашёл?

Наверное, в другой ситуации Илья запаниковал бы. Приходит какой-то хрен из-за бугра и с порога заявляет что-то типа «Я знаю, что вы делали прошлым летом». Не очень приятно, когда твоё одиночество так грубо нарушают. Особенно, когда ты этого не желаешь.

И настроение после ссоры с мамой Софой было на нуле. Поэтому он просто промолчал, сделав вид, что ничего не замечает.

Но вообще любопытно. До этого момента интерес к нему проявляли только всякие монстры. И то исключительно в агрессивных целях. Если не считать Коша, конечно.

Поэтому установилась неловкая пауза. Илья старательно делал вид, что ничего не замечает, а гость просто сидел и молчал, наблюдая за неспешной жизнью на другой стороне канала.

— Там! — командир рыцарей поднял руку, указывая в сторону Золотой Долины. — Наша цель. Наше солнце! Наш великий, могущественный и непобедимый владыка! Да пребудут ночи его славой полны! Только ради того и живём мы в этой глуши, жертвуя своими жизнями, чтобы однажды воссоединиться с ним.

«Псих какой-то,» — прокомментировал Арес. — «Лучше его сразу прибить, чтобы не мучился. Вдруг кинется неожиданно...»

«Да не, спокойный, вроде. Хоть и душнила.»

— Иногда Великий Шах по ночам нисходит к нам из своих сияющих чертогов, — продолжил собеседник свой монолог. — И тогда нет большей радости, чем биться с врагами, исполняя волю его! Мы, Рыцари Чести, поклялись всегда быть верными делу доблести, помогать слабым и невинным, поддерживать мир и порядок.

Понятно. Фанатики и местные блюстители закона в одном лице. То ли Мстители, то ли Люди Икс.

«Потусторонние копы,» — хихикнул Арес. — «Сейчас за змеюку предъявы кинут, мусора поганые. Накаркал, да?!»

Отвечать ни тому, ни другому виртуальному собеседнику не хотелось. Как ни крути, всё равно общение с нереальной личностью. А значит — шиза.

И вообще, чего они к нему привязались?!

Рыцарь снова замолчал. Наверное, оказался сбит с толку отсутствием реакции. А чего он ждал?

Может уйти? А куда? И как уйдёшь от двух потусторонних глюков? В психушку разве что… Там хотя бы кормят.

С досады Илья подобрал очередной камень и запустил его в воду. Тот гулко булькнул и ушёл на дно. Откуда-то издалека донеслись звуки церковного колокола.

Шлёп-шлёп-шлёп-шлёп… Плоский, как блин, камень резво поскакал по поверхности, отсчитывая удары. Непроизвольно Илья принялся отслеживать его траекторию, пытаясь понять, что с этим камнем не так. Однако тот вскоре ускакал так далеко, что совершенно исчез из виду. Наверное, утонул на другой стороне.

— Не прячься за маской безразличия, видящий! — снова произнёс рыцарь. — Твоё лицо напряжено и сосредоточено. Твои руки сжаты и готовы к бою. Твои глаза — они выдают всё! Вижу тебя! И знаю ... тебя.

Очередной камень совершил серию прыжков до противоположного берега. Только теперь до мальчика дошло: они не оставляли следов на воде! Где волны? Где весёлый плеск?

Так не бывает!

«Это явная провокация. Пошли ты его уже на три весёлых переменных. Надоел.»

Из чистого упрямства Илья остался сидеть тихо и неподвижно. Даже головы не повернул. Но, видимо, уйти просто так не входило в планы назойливого гостя. Совершенно неожиданно, тот встал на воду, оказавшись перед мальчиком. Взгляд Ильи упёрся в латы, на которых совершенно отчётливо виднелся герб. То, что он принял за букву Х, оказалось двумя полукруглыми саблями, рукоятки которых находились в противоположных углах. А сверху эту конструкцию венчала небольшая двурогая корона, а не штрих, как показалось ранее.

— Я, Алый Конь, один из командиров Великого Шаха, да продлятся ночи его! — представился рыцарь. — Я видел, как ты наблюдал за нами. Там! Значит ты видящий!

Не обращая внимания на продолжительное молчание и отсутствие видимой реакции, он продолжил:

— Всё не так стало в мире. Порядок сломан. Великий Богомол со своей стаей бесчинствует в округе. Ягес уничтожен — кто-то вероломно убил его, нарушив равновесие. Видящий появляется перед нами! Грядут большие потрясения. Мы должны знать, в какие битвы отправит нас этот грозный рок!

Как всё, оказывается, запущено.

«Похоже, что рыцарский статус сильно влияет на мозг,» — заключил Арес. — «От пафоса уши уже в трубочку сворачиваются.»

— Убийство хранителя и появление видящего в одно время. Плохой знак. Плохие вести. Признавайся, ты Ягеса замочил, гнида паршивая?!

От такого неожиданного перехода даже Арес поперхнулся. Резкий контраст между высоким слогом и полутюремной лексикой оказался слишком силён.

«Да что эта консервная банка себе позволяет?!»

Уже утихнувшая было злость моментально вскипела. Илья резко вскочил на ноги.

— Какого ещё Ягеса? Не знаю я ни про какого Ягеса! — во весь голос завопил он. — Достали!

— Ты Видящий. Значит был! Знал! Видел! Гнида!

Последнее заявление прозвучало слишком уж категорично. Уже не сдерживаясь, Илья принялся кричать собеседнику прямо в лицо, выплёскивая накопившееся возмущение:

— Что вы ко мне все пристали? Что вам всем от меня нужно? Если Видящий, так и виноват во всём?! И без вас черт знает что происходит! Ребята в классе косятся, учителя придираются по делу и без дела. Мало мне было свалиться с высоты, так вы ещё тут нарисовались со своими Ягесами! Кош этот поганый с его проклятьями, угрозами и Муркой, богомолы с Ахезами... Змеи житья не дают, каждый день приползают как мухи на мёд! Будто оно мне больше всех надо!

«Мухи на другое лезут, вообще-то!» — прокомментировал Арес.

Мальчик всё больше и больше распалялся, чувствуя, что ещё немного и сорвётся в истерику. Но поделать уже ничего не мог — его просто несло. Настоятельное желание выговориться хотя бы кому-то нереальному, полностью поглотило его, выдавливая рыдания и даруя моменты высвобождения.

Наверное, со стороны это смотрелось дико: парень стоит на берегу канала и в слезах и соплях вопит о проблемах, размахивая руками перед невидимым собеседником. Тот молча смотрел, склонив голову набок, и выслушивал все претензии, излагаемые Ильёй во весь голос. Наверное, собеседнику было интересно, но увидеть реакцию за чернотой шлема не представлялось возможным.

Впрочем, мальчику было не до этого. Всё напряжение, что скопилось за эти недели, сейчас разом выплёскивалось наружу прямо на голову этому случайно попавшемуся под руку рыцарю.

— Лезут и лезут. Ещё королева какая-то нарисовалась, чтоб ей на помойке сдохнуть! Помощники эти непутёвые. То поддерживать обещают, а сами то дразнят, то бросают как собачонку. Друзья, называется. Я забодался это всё видеть и слышать! Думаешь приятно чувствовать себя ненормальным, да? От меня в ужасе девчонки в школе шарахаются, одноклассники сплетни распускают, одна хуже другой! Самсон задрал со своими придирками. Тоже мне, атаман выискался! И тут вы тут ещё припёрлись, предъявы кидаете, обвиняете в каком-то криминале! Мало мне, что мама всё время контролирует… портфель обыскивает… обвиняет черт знает в чём…

Илья закрыл глаза рукавом, скрывая брызнувшие слёзы, и без сил опустился на холодную землю.

Алый Конь по-прежнему стоял впереди и смотрел на рыдающего во весь голос подростка. Затем уселся напротив, протянув руку в металлической перчатке. Словно погладить хотел.

— Тяжело же тебе приходится, Видящий... О, неразумное дитя, попавшее в жернова Великой Игры. Кодекс Чести велит защищать слабых и беззащитных!

— Да пошли вы все… — продолжая всхлипывать, ответил мальчик.

— Если бы Великий Шах, да продлятся ночи его, обратил на меня своё внимание, за честь великую счёл бы, чтобы шманал он меня, хоть каждый день! Зачем обижаться на такое благо?

Странная логика. Хотя с такой стороны на отношения с мамой Софой Илья ещё не смотрел.

«Что-то коробит меня от его манер.»

«Меня тоже. То как душнила себя ведёт, то как гопник из подворотни.»

— Радоваться наездам? — вытирая остатки слёз, произнёс мальчик. — Сомнительное удовольствие.

— Никогда! — рыцарь неожиданно поднялся, весь из себя грозный и решительный. — Никогда нельзя сомневаться в мудрости, милости и доброте Последнего Шаха!

— И в мыслях не было, — Илья протёр последние слёзы, посмотрел на мокрую ладонь и спросил. — А почему вы его Последним зовёте?

Алый Конь вместо ответ неожиданно вытащил меч, наставив его на собеседника.

— Эй, что за шутки?!

«Нет, он определённо с катушек слетел. Может и его ... того?»

«Оставь. Не хочу лишних ссор.»

«Ну как знаешь! Прирежет — ко мне не обращайся!»

— Нельзя сомневаться в Последнем Шахе! Только невежество извиняет тебя! Он тот, кому мы служим до самого конца! Тот, кто ведёт нас самым последним в цепочке Великих Шахов! Ясно тебе, неразумный отрок?!

— Да понял, понял. Вы не могли бы убрать меч?

Рыцарь опустил лезвие плашмя на плечо мальчика, проигнорировав просьбу:

— Я, Алый Конь, командир отряда Алого Коня, беру тебя под свою защиту и покровительство, — торжественно произнёс он.

Не, ну это уж слишком! Даже не спросил, желает Илья этого или нет. Хотя, иметь собственного рыцаря на побегушках, выглядит очень заманчиво.

«Бойтесь рыцарей, защиту предлагающих!» — прокомментировал Арес. — Надоел уже этот душнила!»

— А вы меня спросили? — вытирая мокрые глаза, произнёс мальчик. — Может, я не хочу!

Впрочем, разозлиться уже не получилось. После прошедшей истерики осталось только чувство облегчения. И желания ругаться не было совсем.

— Кодекс Чести велит защищать слабых и беззащитных! — безапелляционно заявил рыцарь.

«Не, этот урод не отстанет. Дай ему липовое согласие, да пойдём уже...»

— Раз уж велит… — примирительно ответил Илья. — Только меня, чур, не доставать!

— Рыцарь личинку не обидит! — послышался странный ответ. Осталось только мысленно пожать плечами.

Стало холодать. После прошедшей истерики захотелось чего-нибудь съесть. Посидеть на диване. Послушать плейер. И обида на маму Софу почти прошла сама собой.

— Ладно, мне домой пора… Покедова!

Илья поднялся и, повернувшись спиной, пошёл прочь.

— Постой, Видящий!

— Ну что ещё?

— Найдешь, кто убил Ягеса — не трогай. Он наш!

— Я даже не в курсе, кто он такой. А вы предлагаете его убийцу искать.

— Ягес обитал там, где мы встретились. Только он мог удержать Великого Богомола и его отродий! О, как они боялись его! От одного вида поджимали они свои гадкие лапы и уносились прочь. О, бедный Ягес, я знал его! А теперь его нет и стаи богомолов бесчинствуют на полях его кормовых угодий.

До Ильи, кажется, стало доходить, о ком именно шла речь. Неужели…

«Походу Ягес и Ахес — одно и то же. И эта скоморошья скотина нас подставила!» — подвёл Арес итог его догадке.

Да, ситуация. Не будешь же ты признаваться, в том, по чьей вине это случилось. Хотя он же сам на них напал! Самооборона и всякое такое…

«Ага. Фанатикам попробуй докажи, что у тебя было такое право.»

Неужели смерть Ахеза могла привести к таким последствиям?

— А, понятно. Но вряд ли я смогу помочь. Мне домой пора!

Илья двинулся в сторону дома, а рыцарь пристроился рядом и продолжал свою пафосную речь:

— Возможно узнаешь ты, Видящий, кто убил Ягеса?! Кто содрал шкуру с него, преподнеся в дар Великому Богомолу? Наш долг велит отыскать и покарать этого злодея! Злость, скорбь и негодование вызвала весть о гибели его у всех Рыцарей Чести. Как увидишь того, кто совершил эту гнусность, дай знать нам! Ибо должно мщение свершиться и справедливость! Ибо братья наши погибают сейчас, сдерживая орды Великого Богомола, да будет проклято имя его!

— Да понял, понял… Помогу, чем смогу!

Привязался как репей! И что с ним сделать?

«Прибить, да на волю отпустить, не?»

«Да пошёл он!»

Илья шёл и шёл, а рыцарь всё бубнил и бубнил. Повторил ещё раз про защиту. Обещал отправить кого-то на охрану мальчика. Снова завёл разговор про Последнего Шаха, Великого Богомола, Ягеса. С какой радостью вздохнул Илья, когда тот, наконец, отстал. Противнее и липучее собеседника ещё не встречалось.

Знакомая фигура показалась на конце улицы. Валериан Степанович размеренным шагом шёл навстречу.

— Пойдём домой, а то мама волнуется! — произнёс он. — Да и поздно уже. А мне ещё розетку нужно починить в твоей комнате. Сгорела.