Лихорадка (гет)

С приездом Мамушки в Бостон Скарлетт как никогда сильно затосковала по родине. Она хочет назад в Джорджию, ей надоели морозные снежные зимы с сугробами по колено, насквозь пропитанные европейской стариной узенькие улочки, серое небо в тучах, пронизывающий ветер с залива. Развлечения и празднества уже успели приесться, денег было вдоволь, даже работа не привносила в жизнь Скарлетт былого разнообразия, так как Чарльзу уже давно не требовалось ее содействие ни в поиске клиентов, ни в ведении большинства дел. Но не это имело решающее значение — Скарлетт безумно не хватало Эшли.

Все пять лет, проведенные на Севере, она не расставалась с мечтой однажды воссоединиться с ним. Пусть они будут друг для друга лишь сводными родственниками, пусть никогда не смогут открыто заговорить о своих чувствах, но они должны быть рядом. Скарлетт грела мысль о том, что Эшли и Мелани долгое время живут как брат с сестрой, равно как и она не была близка с мужем после рождения Мэдж. Чарльз не без сожаления принял требование жены, хотя он уважал ее желание какое-то время оградить себя от новых беременностей и родов. Ему было невдомек, что отказ от телесных отношений имел для Скарлетт куда более глубокое, сакраментальное значение — так она наконец-то перестала испытывать чувство вины перед Эшли за свою якобы неверность ему. Теперь, будучи преданной любимому и душой, и телом, Скарлетт начала стремиться к нему с удвоенной решимостью.

За окном синими тучами сгущались осенние сумерки, зажигались газовые фонари, ветер срывал пожелтевшие листья с деревьев и гнал по земле. Чарльз сидел в своем домашнем кабинете за составлением судебных исков, когда Скарлетт быстрым шагом вошла к нему с какими-то бумагами под мышкой и горящими от непонятного воодушевления глазами.

— Скарлетт, ты такая веселая! — улыбнулся он, подняв на нее взгляд. — У тебя для меня какие-то новости?

— Чарли, я хочу с вами поговорить, — она деловито уселась напротив и сложила руки на коленях.

— Я слушаю тебя.

— Как вам кажется, не стоит ли нам вернуться в Атланту в ближайшее время?

— Ты читаешь мои мысли! — обрадовался Чарльз. — Я как раз вчера думал о том, что нам уже хватит жить на чужбине. Север никогда не примет нас как своих, проживи мы здесь хоть тридцать лет. Нас с тобой здесь ничего не держит, разве что кроме работы, но работы полно и в Атланте.

— О, я так рада, что наши мысли совпали! — Скарлетт подарила ему очаровательную улыбку и вложила свои пальцы в его ладонь. — Мы построим дом на Персиковой улице? Рядом с домом тети Питти?

— Конечно, дорогая, мы же всегда хотели так сделать. Дядя Генри недавно писал мне, что в Атланте еще много земли под застройку, но город растет с поразительной скоростью. Нам нужно торопиться, если мы хотим успеть построить дом на Персиковой улице, а не где-нибудь еще.

— Тогда вам будет интересно кое на что взглянуть, — Скарлетт с лукавым видом разложила на столе перед Чарльзом принесенные бумаги.

— Что это? — удивился он.

— Позавчера я встречалась с архитектором и в общих чертах объяснила ему, каким должен быть дом. Вы только посмотрите, какая красота! — Скарлетт с восторгом продемонстрировала мужу чертеж фасада с помпезными колоннами и длинным балконом.

— О… к-хм, — Чарльз, давно вроде бы привыкший к неуемному темпераменту деятельной супруги, был несколько сконфужен таким ее напором. — Это чудесно, Скарлетт, дом просто чудесный.

— А это, — она показала ему лист с колонками наименований и цифр, — смета расходов на строительство, я составила ее вчера вечером. Она очень приблизительная, но вам полезно будет взглянуть.

Чарльз взял смету и, хмуря брови, пробежался по ней глазами.

— Что скажете? — нетерпеливо спросила его Скарлетт.

— Ты проделала потрясающую работу, дорогая, я даже не знаю, что сказать. Давай обсудим это завтра, мне еще нужно закончить кое-какие дела, хорошо?

— Так мы начнем строить этот дом? Сейчас?

— Да, начнем, обязательно начнем. Как только у меня появится время, я поеду в Атланту, чтобы найти строителей, договориться с подрядчиком…

— Возьмите меня с собой! — зеленые глаза Скарлетт лихорадочно заблестели.

— Не думаю, что это необходимо, Скарлетт. Это будет короткая деловая поездка.

— Чарли, но мы не были дома целую вечность! Я хочу побывать в Атланте!

— Что ж, если ты так этого хочешь, — Чарльз с улыбкой пожал плечами, любуясь женой, пребывающей в прекрасном настроении — не такое уж частое зрелище, если подумать.

Скарлетт с радостным смехом подскочила к нему и крепко поцеловала его гладко выбритую щеку.

— Мы едем в Атланту! — промурлыкала она. — Едем в Атланту!

Затем она выпрямилась, протанцевала к двери, напевая мелодию Виргинского вальса, и напоследок послала воздушный поцелуй немного ошарашенному, но в целом счастливому Чарльзу. Скарлетт так порхала, что на лестнице едва не налетела на Мамушку, которой поведение молодой госпожи показалось более чем подозрительным.

— Мисс Скарлетт! — прищурила она черные проницательные глаза. — Что это вы впереди себя на лестнице не смотрите? Неужто шею хотите свернуть?

— Мамушка, даже не вздумай портить мне настроение этим вечером! — с наигранным безразличием ответила Скарлетт и сбежала вниз по ступенькам.

— Если вы так веселитесь — ждать беды, это уж примета верная, — проворчала Мамушка, тяжело поднимаясь наверх.

— Я все слышала! — донеслось из холла.

— Слышать-то слышали, да только вы не слушаете никогда. Упрямства в вас не меньше, чем в маленькой мисс. Ей-богу, как задумаете чего-нибудь…

* * *

Атланта встречала супругов Гамильтон теплой, почти летней погодой. В этом было еще одно преимущество Джорджии над Севером — лето здесь было долгим, а зима хоть и промозглой, но короткой. На вокзале родственников ждала чета Уилкс вместе со старым дядюшкой Питером, который, тем не менее, все еще прямо и с достоинством сидел на козлах экипажа. Мелли была счастлива после долгой разлуки видеть брата с его женой, ее карие глаза сияли радостью, а лицо озаряла нежная улыбка. Всю дорогу до дома она увлеченно делилась с Чарльзом новостями и впечатлениями, пока Скарлетт и Эшли молча сидели друг напротив друга. Эшли уверенно сжимал руку жены и не сводил с нее глаз, делая это так нарочито, что у Скарлетт не осталось сомнений в его неискренности — очевидно, он был смущен столь близким присутствием миссис Гамильтон и боялся встретиться с нею взглядом.

И все же Скарлетт должна была найти способ остаться с Эшли наедине и поговорить. Она не знала, о чем — просто поговорить, найти в его глазах, в его словах и голосе подтверждение тому, что она по-прежнему много значит для него, что, несмотря на годы, проведенные порознь рядом с другими людьми, в нем все еще жива та частичка, которая принадлежит только ей, Скарлетт. Эшли был немногословен с ней, немногословен и холоден, но разве можно было ожидать от него чего-то другого, когда рядом постоянно мельтешили Мелани и Чарльз? Когда утром Чарльз наконец-то уехал к дяде Генри, чтобы обговорить с ним дела, а Мелли была занята ребенком, у Скарлетт появилось несколько минут для разговора с Эшли, пока он не ушел на работу в лавку Фрэнка.

— Эшли! — она торопливо догнала его у самой калитки. — Эшли…

— Скарлетт! — он улыбнулся ей, наконец-то улыбнулся своей теплой, немного печальной улыбкой. — Жизнь в Бостоне определенно пошла вам на пользу: я еще никогда не видел вас такой цветущей с тех самых пор, как вы были совсем юной девочкой и жили в Таре.

— О, вы помните… — пробормотала Скарлетт как робкая влюбленная девица. Сердце у нее готово было выскочить из груди от счастья.

— Воспоминания тех лет особенно ценны для меня, Скарлетт. Они как лучик света в царстве кромешной тьмы, на которое стала похожа наша жизнь.

— Для меня тоже, для меня тоже, Эшли! — в радостном возбуждении кивала она ему. — Я никогда не забывала, все годы, что я живу вдали от дома. Если бы не эти воспоминания, я не прожила бы на Севере, они давали мне силу, давали… О, Эшли, я так рада, что мы испытываем похожие чувства!

— Я думаю, все мы испытываем похожие чувства, — вновь улыбнулся Эшли. — Индия? — удивился он, увидев идущую по улице сестру. — Прости, мы со Скарлетт так заговорились, что не заметили тебя.

— Да, я именно так и поняла, — язвительно произнесла Индия, через ограду смерив Скарлетт пристальным взглядом. — Эшли, я пришла к Мелани.

— Она дома, — спокойно сказал Эшли. — Индия, проходи, располагайся, составь компанию Скарлетт.

— Как поживаете, Скарлетт? — сухо поинтересовалась Индия, не слишком стараясь быть обходительной.

Скарлетт ответила ей дежурной фразой, такой же сухой и ничего не выражающей, нутром почувствовав враждебность по отношению к «старой высохшей вобле», как она про себя прозвала Индию. Она гордо вздернула подбородок и без тени смущения взглянула в бесцветные глаза мисс Уилкс, давая той понять, что у нее не получилось ни уличить Скарлетт в чем-либо непристойном, ни унизить. Индия лишь безразлично проплыла мимо нее к крыльцу дома так, будто Скарлетт была пустым местом.

Впрочем, даже вызывающее поведение Индии не могло омрачить радости Скарлетт. Теперь она была уверена, что ее чувства к Эшли по-прежнему взаимны, и с нетерпением ждала вечера, чтобы увидеть его вновь. За ужином она старалась незаметно, не привлекая лишнего внимания, подать ему какой-нибудь знак своей любви и признательности, понятный только им двоим, но в присутствии Мелли и Чарльза Эшли снова надел маску вежливого равнодушия. Скарлетт не сердилась на него за это, она все понимала или думала, что понимает. Эшли слишком благороден, чтобы причинить боль близким людям, и это правильно. Скарлетт сама давно рассталась с безумной мечтой во что бы то ни стало заполучить любимого себе, она принимала действительность такой, какая она есть, и не стремилась что-либо менять. В их чрезвычайно деликатном положении было даже что-то романтическое, если не сказать — героическое, ведь пронести любовь через всю жизнь вот так, будучи скованными по рукам и ногам, дано не всем.

Вечером из маленькой, тесной гостиной домика Мелли доносились мужские голоса. Услышав их, Скарлетт застыла на месте и осмотрелась по сторонам, нет ли поблизости Мелани или Дилси. К счастью, ей никто не мешал подойти ближе и подслушать разговор. Конечно, подслушивать чужие разговоры — это низко, но когда еще представится возможность узнать мысли Эшли из первых уст? Ведь ей он их не откроет. Во всяком случае, не сейчас. Скарлетт бесшумно подкралась к приоткрытой двери, откуда слегка тянуло сигарным дымом, и принялась ловить каждое слово. Кузены долго беседовали о политике, о выборах, о перспективах партии демократов, и Скарлетт уже начинала не на шутку злиться, пока разговор не вошел в нужную ей колею.

— Люди не должны думать, будто нам со Скарлетт пришлось легче, чем остальным, — говорил Чарльз. — Это не так. Эшли, если бы не она, я вообще не уверен, получилось бы у меня хоть что-нибудь, или я остался бы никем после войны. Всем, что у меня есть, я обязан Скарлетт. Я и выжил в той ужасной бойне и в плену только потому, что у меня была она. Один бы я не справился.

— Я понимаю тебя, Чарли, — вздохнул Эшли, и Скарлетт затаила дыхание, слушая его голос. — Без женщин мы ничто. Они всегда стеной стоят за нашими спинами, через что бы мы ни проходили. Все то же самое я могу сказать о Мелли.

«Мелли? — разочарованно повторила про себя Скарлетт, и ее сердце едва не рухнуло в пятки от ревности. — Да чем он таким обязан этой серой мышке?»

— Но… — Чарльз сделал паузу. — Не знаю, поймешь ли ты меня, Эшли… Иногда я думаю, что я не тот, кем хотела бы меня видеть Скарлетт. Мне кажется, что я ее разочаровал.

Эшли многозначительно промолчал в ответ, а затем тактично перевел разговор на более отвлеченную тему. Скарлетт отдала бы многое, чтобы видеть его лицо в этот момент, но Эшли сидел в кресле спиной к двери, и через узкую дверную щелку была видна только его белокурая макушка. Она снова ничего не узнала о том, что у него на душе, Эшли все еще оставался для Скарлетт неразгаданной тайной, к которой ее влекло с завидным постоянством.