В общем, возвращаемся к тому, с чего начали. У вас свой взгляд, и вы не одобряете Лили. Но вы и не Лили. У Лили свой взгляд с опорой на свой опыт и переживания. Ваш взгляд ей менее близок. И к слову. Война-то ещё кончилась. Рано гобелены в музей. Не выбросишь, из них враги завтра знамёна сделают. И тебя же ими проткнут.

Вообще странно. Вы вроде вступаете как человек компромисса. А на деле ещё бескомпромисснее Лили. Не позволяете ей даже маленьких слабостей, вроде снять гобелен.
Сказать там что-то резко Горацию. Что ты! Какой нежный Гораций! Лили должна терпеть гобелен. А он не вынесет грубого слова о своей родословной! Причём Гораций как раз всё понял и не обиделся. Выходит, Лили прямо по струнке должна ходить. Как будто чистокровные победили, а она, презренная грязнокровка - и головы не подними!
Джинни прямо и трогать гобелен не достойна. Почему это? Недостаточно чистокровна? Руки не помыла, прежде чем трогать пыльную тряпку? Не поцеловала, прежде чем снять?
Ну, Поттерам тоже надо куда-то свои вещи девать. Не жить же им в музее! В их родном доме и так музей. По определённым причинам. Почему они не могут своё жидище оформить без змей и гобеленов?
Речь, собственно, о том, что "революция не делается в белых перчатках". А кто в перчатках (как вы пытаетесь показать), не "делает революцию". Звереют по обе стороны и трудно всегда поступать правильно.Вопрос в том - кто как выражает свой гнев. Белла сожгла бы гриффиндорский интерьер Адским Пламенем и убила бы детей. Она и так пыталась удить всех - и Гарри, и Джинни, и Рона, и Гермиону и проч. Видеть её имя каждый день, как и дырку от убитого ею Сириуса - странное развлечение. В том и разница. В степени. А в реальной жизни бывает, что и такой разницы нет.
Не переходя на личности. Если взять абстрактного человека, который участвовал в сражениях, то он кучу детей оставил без отцов. А пригрел только своих племянников. А те, чужие дети, надо понимать, не были ему благодарны, пухли с голоду и его портрет на стену не вешали. И что стало с их "гобеленами", с чудесной историей их семей, он не выяснял. Я вот так понимаю по вашей реакции, что трагедии прадедов живы до сих пор и у всех где-то висят свои "гобелены". Если их есть, кому хранить. Короче, разница есть между личным и общим. Между участниками и потомками, которые могут ценой не своей грязи и крови мирно жить и разбирать реликвии.