Наруто обвиняли во всем что только можно, это же Демон Лис. С ним запрещали гулять и общаться, за него никто не заступался и уж точно мало кто любил. Логика толпы проста и понятна, то что они боятся - начитают ненавидеть. Тем более, что это уже не огромный демон, а просто ребенок. Так что на него все списать можно, и скисшее молоко и огромную гору, которая прыгает. В чем кстати они были правы. Именно Наруто призвал Жабьего Босса Гамабунту, который оставил гигантский след рядом с больницей. В конце концов это обычные горожане, а не шиноби, которые понимают гораздо больше.

Да и никто Наруто именно не обвинял в убийствах. Даже Данте сразу отбросил эту мысль. Но есть истории о Демоне и есть жестокое убийство с ощущением присутствия чего-то демонического. Вот и все)

Спасибо на добром слове, но раз такие моменты есть, на которых мозг буксует, значит его можно сделать лучше)


Наруто уплывал в свой внутренний мир довольно часто, не всегда надолго, но тем не менее возможность общаться с Курамой он имел. Но одно дело сколько ты будешь общаться с существом из-за которого тебя ненавидят, совершенно другое - с тем, кто является по своей воле или нет частью тебя. К тому же это именно светлая половина Курамы, да еще и только только получившего возможность поговорить. С Лисом он не договорился, и тем более они не стали самыми лучшими друзьями, но начало их отношений могло быть вполне подобным. Держи каплю силы, в конце концов ты единственный, который не приковывает меня цепями распятым к огромному шару и тем более не подчиняешь Шаринганом.

Логика Курамы вполне себе человеческая, он точно так же умеет чувствовать и любить, грустить и радоваться. Они точно такие же личности, что было показано в более поздних моментах манги. А Наруто никогда не был озлобленным подростком. Для него всегда была важна цель признания его, да и дружба тоже. Поэтому он так цеплялся за дружбу с Саске, и мы говорим про того самого Наруто, который буквально в тот же день смог перевоспитать законченного маньяка - Гаару, для которого убить, как пальцами щелкнуть.