Двадцать лет спустя (джен)

Приглушенный свет рисует тенями на стенах просторной студии силуэты фантастических зверей из детских сказок. Сейчас немного за полночь, и бархатистый голос диджея передает свои собственные спокойствие и уверенность всем постоянным слушателям и случайно поймавшим волну.

«Ты оставишь только день в году тому, что не сбылось. Тому, что должно было случиться, но по взмаху чьей-то безжалостной руки было стерто с лица земли», — разносится по помещению знакомый всей магической Британии голос Ли Джордана, и сутулая фигура за мольбертом замирает с кистью в вытянутой руке, так и не завершив задуманный маневр.

Двадцать лет. Именно столько времени прошло с тех пор как его личный ад, длившийся целый год, закончился общей великой победой.

Тихая блюзовая мелодия несется по волнам, как будто обнимая и обещая спасение всем вокруг. И кому какое дело, что, закрывая глаза, всегда позитивный Ли, как и он сам, видит безжизненные лица тех, кто когда-то был нужен и важен.

Дин Томас принимает реальность такой, какая она есть. Он не занимается бессмысленным самокопанием, не считает, что спастись должен был кто-то другой. И давно уже никого не винит: какой смысл винить мертвых? И пусть он все еще иногда просыпается по ночам, скованный цепким ужасом холодных подземелий, видевших столько боли, мысль о том, что все могло закончится еще хуже, не дает скатиться в навязчивые объятия депрессии.

Дин научился жить и радоваться каждому моменту: неожиданной встрече, первой выставке, мимолетному увлечению, полосатой кошке на чьем-то подоконнике, шумной толпе племянников, нерушимой дружбе, обычному солнечному дню, случайной песне, попавшей в настроение. Он научился верить, что прошлое не вернется и не отберет у него то немногое, что каким-то чудом удалось сохранить.

Дин Томас — сделавший карьеру в магическом мире карикатурист, талантливый светский художник, футболист-любитель, известный меценат, редкостный оптимист и душа любой компании. В его студии в Ислингтоне часто собираются друзья и знакомые, звучит музыка и раздается радостный смех. Его картины всегда полны ярких красок и жажды жизни, что с легкостью подкупает как обычных почитателей искусства, так и строгих критиков. Спросите любого, и вам сразу ответят, что человека более светлого и простого не встретишь в этой части Британии... Но именно в этот день его картины становятся до неузнаваемости мрачными.

«Продолжая улыбаться, ты оставляешь себе лишь один день в году, чтобы быть собой. Чтобы вспомнить людей, которые для тебя что-то значили, рассказать кому-нибудь свою правдивую «ту самую» историю и извиниться… перед теми, кто уже никогда не сможет тебе ответить», — продолжает старый школьный друг, и Дин, как и тысячи магов и волшебниц сейчас, тихо кивает в такт его словам, мысленно возвращаясь к событиям давно минувших дней, окончательно стереть из памяти которые у него вряд ли когда-нибудь получится.