Румпельштильцхен (джен)

Недалеко от небольшой маггловской деревушки под названием Оттери-Сент-Кэчпоул жил невероятно бедный волшебник. У волшебника того была жена и, как водится у большинства бедняков, семеро детей: шесть сыновей и одна единственная дочь — не то что бы прям красавица, но зато с характером. И вот случилось как-то тому волшебнику по долгу службы пересечься с одним знатным лордом, весьма влиятельным в определенных кругах. И уж не знал бедолага, как ему выставить себя в нужном свете, взял и ляпнул сгоряча:

— Дочка моя, мистер Малфой, уж больно сильной волшебницей уродилась. Представьте себе, буквально на днях ей удалось создать вкуснейший ужин на семью из девяти человек буквально из ничего.

— Сдается мне, что надурить вы меня пытаетесь, мистер Уизли. Не родился еще в мире такой волшебник, что смог бы обойти закон Гампа об элементарных трансфигурациях.

— Да чтоб мне всю жизнь штаны просиживать в Отделе по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов, если соврал!

Мистер Малфой скептически приподнял бровь.

— Ну что же, коли так — ведите свою дочь завтра ко мне в мэнор, я ее испытаю.

И вот на следующее утро привел мистер Уизли свою единственную дочь в мэнор. Мистер Малфой запер ее в совершенно пустой комнате и приказал:

— Принимайся за работу, Джиневра, срок тебе — до вечера. Справишься — выдам тебя замуж за моего сына. Ну, а если не сумеешь еду наколдовать — разговор у нас будет короткий — Авада Кедавра и дело с концом.

Села Джинни около окна и стала думать — как же ей избежать столь незавидной участи. Думала-думала, да так ничего и не придумала. Злые слезы покатились из глаз ее, но Джинни не обратила на них никакого внимания и принялась энергично махать волшебной палочкой, хоть и понимала, что толку от этого было мало.

Неожиданно в комнате раздался громкий хлопок, и Джинни резко повернулась к двери. Возле нее стоял маленький домовой эльф.

— О чем ты плачешь, младшая из детей Уизли? — спросил он.

— А тебе-то что? — горько произнесла Джинни. — Это Малфой тебя подослал?

— Нет, не Малфой, — пропищал домовик. — Я не могу назвать тебе имя своего хозяина, но могу заверить тебя в том, что он не желает тебе зла. И если ты расскажешь мне, что с тобой приключилось — я попробую помочь.

Джинни шмыгнула носом. Домовой эльф был странный, и разговаривал он странно. Да и происходящее казалось ей несусветной глупостью, но другого выхода все равно не было. И Джинни рассказала домовику о задании мистера Малфоя.

— А чем ты заплатишь моему хозяину, младшая Уизли, если я принесу тебе сюда столько еды, что ее хватит, чтобы накормить целый Хогвартс?

— Нечем мне платить ему, — раздосадованно произнесла Джинни. — Так и передай своему хозяину — ничего у меня нет.

— Тогда пообещай, что когда выйдешь замуж за младшего Малфоя — ты отдашь моему хозяину вашего первенца.

По правде говоря, Джинни ненавидела этого сноба Малфоя, а уж сына его так и вовсе не переваривала. И в душе надеялась на то, что до свадьбы дело у них так и не дойдет, поэтому без зазрения совести согласилась на эту странную сделку. Домовик щелкнул в воздухе пальцами и в ту же секунду в комнате появились тарелки с яствами, да в таком количестве, что бедная Джинни за всю свою жизнь не видела столько еды.

— Как ты это сделал? — удивленно спросила она эльфа. — Все знают, что еду нельзя сотворить из воздуха.

— А еще все знают, что еду можно переместить, если точно знаешь, где она в данный момент находится.

— Хогвартс, — хлопнула себя по лбу Джинни. Домовик тоненько рассмеялся и с громким хлопком исчез.

А вечером в комнату явился мистер Малфой. Увидев заваленный всевозможными яствами пол, он изумленно раскрыл рот.

— Удивила ты меня, Джиневра! Я слово свое держу — завтра же мы объявим о твоей помолвке с моим сыном.

Как ни просила Джинни отца не выдавать ее замуж за Драко Малфоя, ни к чему ее мольбы не привели. Малфои были сказочно богаты, мистер Уизли не мог и подумать отказаться от такого удачного брака.

Прошло несколько месяцев и стала Джиневра законной женой Драко. На деле все оказалось не так уж и ужасно, и вскоре Джинни даже прониклась симпатией к своему молодому мужу. А ровно через год родила ему ребеночка.

Тогда-то и явился к ней странный домовик еще раз и потребовал исполнения договора. Испугалась Джинни, стала предлагать ему все мыслимые и немыслимые богатства, но непреклонен был домовой эльф и требовал отдать новорожденного его хозяину.

— Нет, не отдам! — воскликнула молодая миссис Малфой. — Что хочешь со мной делай, но ребенка моего ты не получишь! Да и не приносила я Непреложного обета, так что выполнять свою часть договора я не обязана!

— Хорошо, будь по твоему, младшая Уизли. Срок тебе даю — три дня, узнаешь как зовут моего хозяина — не трону я твоего сына. А не узнаешь — заберу, как и обещал.

Обрадовалась Джинни такому раскладу, стала думать, кто же из волшебников мог оказаться хозяином странного домовика, и пришла ей в голову замечательная идея.

— Добби, — крикнула она, и тотчас перед ней возник уже другой домовой эльф, принадлежавший семье Малфой. — Я хочу, чтобы ты узнал для меня имена всех волшебников, у которых есть хотя бы один домовик.

Добби поклонился и исчез. Джинни облегченно выдохнула. Весь день она провела как на иголках, домовой эльф не появлялся, а к вечеру, когда все обитатели мэнора уже спали, Джинни, наконец, услышала знакомый хлопок и получила от Добби подробный отчет.

Спустя некоторое время в комнате появился знакомый домовик. Джинни перечислила ему имена всех волшебников, которые назвал ей Добби, начиная с Альбуса Дамблдора и заканчивая Беллатрисой Лестрейндж. Но на каждое имя домовик отвечал одно и то же: «Нет, это не мой хозяин».

Тогда Джинни опять вызвала Добби и приказала ему составить список всех волшебников, которые могли обманным путем завладеть домовым эльфом. Добби исчез и вновь воротился назад только поздно вечером, предоставляя хозяйке новый отчет. И когда странный домовик снова появился в комнате, Джинни сказала ему:

— Может твоего хозяина зовут Наземникус Флетчер?

— Нет, это не мой хозяин.

— Долорес Амбридж?

— Нет.

Джинни бессильно опустилась на диван. Она не знала кому еще мог принадлежать этот странный домовик и горько заплакала, прижимая к себе ребенка. А на третий день она вновь позвала Добби и приказала ему во что бы это не встало выяснить имя хозяина домовика. На этот раз Добби вернулся довольно быстро и сказал своей хозяйке:

— Добби не знать, кто может быть хозяином, молодая хозяйка, но когда Добби был в Хогвартсе, он увидел странные вещи.

— Что ты увидел? — заинтересовалась Джинни.

— Добби видел, как старый смотритель пританцовывает около своей каморки и напевает:

«Сегодня сквиб я, а завтра могучий маг;

Достану ребенка и вот он последний шаг;

Ведь глупая Уизли в жизни своей не поймет,

Что хозяином домовик Аргуса Филча зовет».

Джинни так обрадовалась, услышав эту новость, что с нетерпением принялась ждать наступления вечера. И когда странный домовик вновь появился в комнате, она выкрикнула ему прямо в лицо:

— Аргус Филч! Вот как зовут твоего хозяина!

— Тут точно не обошлось без темной магии! — пропищал домовик. — Ты никогда бы не догадалась сама!

От злости домовой эльф топнул своей маленькой ножкой, подбежал к камину и, схватив кочергу, принялся с силой колотить себя по голове. А потом с громким хлопком испарился.

А на опушке Запретного леса старый сквиб Аргус Филч добавлял в свое зелье для возвращения магии все новые и новые ингридиенты, ожидая появления домовика, некогда принадлежавшего его матери, с магическим младенцем и даже не догадывался о том, что ему так и не суждено довести начатое до конца.

Говорят, с тех пор он еще больше свихнулся на магии, но это уже совсем другая история.