Пересмотреть приоритеты (гет)

Когда он увидел ее впервые, то решил, что она была слишком молода для преподавателя.

«Кто-нибудь, скажите новой студентке, чтобы она перестала таскаться за профессорами с видом потерянного щенка», — была его первая мысль. Кудри ее были до такой степени непослушны, что сравнение не показалось ему нелепым. Но когда ее представили как нового профессора Защиты от Темных Искусств…

Может у Диппета просто кризис среднего возраста, и он надеется трахнуть ее, полагаясь на свое высокое положение и почти полное отсутствие конкуренции в замке? Не то чтобы его очень интересовала личная жизнь директора, но девушка, вероятно, была не слишком компетентна для своей должности, и отсутствие опыта у нового преподавателя грозило испортить его любимый предмет.

Профессор Грейнджер собиралась пройти распределение, и, пока она направлялась к табуретке, чтобы занять свое место под шляпой, он гадал, на каком факультете она окажется. Она не выглядела достаточно импульсивной или несдержанной, чтобы попасть в Гриффиндор, и ей недоставало отсутствующего туповатого выражения, типичного для большинства хаффлпаффцев.

«Рейвенкло. Скорее всего, Рейвенкло», — заключил он.

Она просидела на табуретке уже больше половины минуты, но шляпа все еще молчала. Обычно вердикт оглашался практически немедленно, но в редких случаях это отнимало время. Он подался вперед, чтобы получше рассмотреть девушку — та недовольно косилась на древний магический артефакт на своей голове.

«О чем они говорят?»

Он знал, что шляпа время от времени разговаривает с людьми, озвучивая свои мысли во время сортировки — не на что злиться. Выражение лица его будущего профессора стало еще более хмурым: казалось, с ее губ вот-вот сорвется парочка едких оскорблений. Может, сортировочная шляпа пыталась донести до нее, что Хогвартс не принимает сквибов, даже если они довольно симпатичные?

— СЛИЗЕРИН!

«Ладно, определенно не сквиб».

Он наблюдал, как она возвращает своему лицу подчеркнуто нейтральное выражение, прежде чем повернуться и направиться к своему месту за преподавательским столом. В ней было что-то странное.

* * *

Он увидел ее снова в первый день занятий. Профессор расположилась за столом у окна и смотрела, как ученики занимают свои места. Наблюдала, оценивала. Он заметил. Том практически видел, как вращаются шестеренки в ее голове, в то время, как она оглядывала класс, делая мысленные пометки на будущее.

Определенно не гриффиндорский подход.

В начале занятия она показалась ему немного неловкой, словно понятия не имела, что сказать, и просто надеялась, что все не испортит. Когда она, наконец, заговорила, ее голос, слишком резкий и грубый для такой хрупкой девушки, был тверд. Грейнджер поинтересовалась у класса, как профессор Меррисот обычно проводила уроки: следовала ли та рекомендованной программе и часто ли они занимались по учебникам. Том был разочарован. Возможно, Меррисот и вышла на пенсию довольно неожиданно, но это совершенно точно не повод спрашивать студентов, как лучше вести свои занятия.

— Я придерживаюсь других методов преподавания. Для данного предмета, — профессор на секунду умолкла, и он вдруг оживился, поняв, что мог неправильно истолковать ее первый вопрос, — теоретических знаний недостаточно. Если вы не в состоянии обезвредить противника в классе, то вряд ли сможете победить в настоящей дуэли. На моих занятиях будет много практики. Я буду учить и тренировать вас так, что если вы окажетесь в опасности, то будете к ней готовы. Вопросы?

Вопросов у Тома не было, он полностью разделял такой подход и тут же решил, что новый профессор нравится ему гораздо больше Меррисот. Возраст Грейнджер теперь не имел для него никакого значения, ведь она понимала всю важность практического применения магии, чего недоставало большинству других преподавателей.

Их первый урок был посвящен проклятым предметам. Профессор провела небольшой устный опрос — ничего сложного: достаточно было хоть раз за лето открыть учебники — но, как и всегда, он был окружен идиотами, совершенно не ценившими магию. Ему было откровенно скучно слушать теоретический обзор, охватывавший основную терминологию и ключевые принципы обращения с зачарованными предметами.

Грейнджер, наконец, закончила с теорией и выложила на свой стол несколько, казалось бы, совершенно не связанных между собой случайных предметов: туфлю, пузырек чернил, ложку и цветочный горшок.

— Важно, чтобы вы не только знали, что вещи могут быть подвержены проклятиям, но и могли отличать их, справляться с ними. Перед вами несколько предметов; некоторые из них, но не все, были зачарованы.

Том замер в предвкушении. Меррисот ни за что бы не провела такой урок. Определенно. Если Защита будет продолжаться в том же духе, он останется волне доволен. Ему никогда раньше не доводилось видеть проклятые предметы, не говоря уже о том, чтобы работать с ними. Том был настолько поглощен уроком, что даже не обратил внимания на вечно раздражающие тоскливые вздохи своих однокурсников.

— Успокойтесь, они практически безвредны. Я никогда не стану подвергать своих студентов опасности. Предметы зачарованы лично мной, специально для занятий. Мы подробно рассмотрели все основные принципы, и, я надеюсь, вы хорошо их усвоили.

Тому было очевидно, что профессор не собирается использовать в качестве наглядного пособия ничего, что могло бы навредить им, но основная масса студентов продолжала находить способы понизить средний уровень интеллекта.

После детального разбора чар, выявляющих следы применения темной магии, каждому ученику была дана возможность опробовать их.

Том мысленно вернулся к объяснению профессора: «Проклятые предметы очень часто можно отыскать по тому магическому следу, что они оставляют вокруг себя, хотя многие недостаточно восприимчивы или наблюдательны, чтобы распознать его, и вместо этого просто находят подобные вещи странными или отталкивающими. Никаких прямых прикосновений к тому, что вызовет подозрения. Вам нужно использовать чары для поиска магического следа, при проявлении которого волшебная палочка начнет мягко вибрировать».

Просто, практично, полезно. Он оценил.

Когда подошла его очередь, Том достал палочку, произнес заклинание и проверил каждый предмет: проведя рукой над чернильницей, он сразу ощутил на ладони осторожное подрагивание. То же самое случилось над ложкой и туфлей; над цветочным горшком палочка осталась неподвижна. Он знал, что это значит.

Он кивнул и вернулся на свое место — дожидаться, пока все студенты завершат свои попытки; затем профессор прошла между рядами, собирая ответы — предположения студентов о том, какие предметы были на самом деле прокляты. Том совершенно не удивился ни тому, что его — были верными, ни тому, что большинство его однокурсников ошибалось.

Туфля заставляла каждого, кто наденет ее, задевать всю попадающуюся по дороге мебель, чернила норовили пролиться на любой находящийся рядом пергамент, ложка меняла температуру еды в вашей тарелке, ну а цветочный горшок не нес в себе ни капли волшебства.

Строго говоря, все те незначительные проклятия, которые она использовала, расценивались как темномагические. Неприятный розыгрыш, но вряд ли что-то серьезное. Тем не менее, он был уверен, что никогда раньше не сталкивался с ними. Грейнджер придумала их сама? Глупое применение магии, но ведь она послужила своей цели, не так ли?

Перед тем как покинуть класс, он в последний раз взглянул на нее, и решил, что она, возможно, могла бы заинтересовать его больше, чем показалось сначала. Даже если и нет, она все еще могла быть полезной.

* * *

Он стоял под дверью ее класса. Занятия на сегодня были окончены, и Том собирался использовать оставшееся время, чтобы выяснить как можно больше о своем новом профессоре. Прежде всего, он хотел посмотреть, как она станет отвечать на его вопросы (если вообще станет). Любая информация о человеке могла оказаться полезной. Он осторожно постучал и замер в ожидании ответа. Его образ вежливого студента-сироты был доведен до идеала. Все должно было соответствовать выбранной роли, он уже это понял. Он не может позволить себе совершить ту же ошибку, что и с Дамблдором, если хочет добиться успеха.

Как только Том предположил, что профессора там может и не быть, ручка повернулась, и дверь, скрипнув, слегка приоткрылась, приглашая его войти. Грейнджер сидела за столом и разбирала бумаги.

— Профессор, вы не заняты? — он придерживался исключительно вежливого тона, прилагая все усилия, чтобы произвести хорошее впечатление.

— Нет, — последовал ответ, но он отлично знал, что она лгала. Пока что он был признателен. Отложив в сторону пергамент, который она только что просматривала, профессор указала ему на стул перед собой. Он подчинился.

— Мистер Риддл, верно? Чем я могу вам помочь?

— У меня возник вопрос по теме урока, но поскольку сегодня первый учебный день, мне не хотелось опаздывать на занятия.

Она кивнула, и Том продолжил:

— На уроке вы сказали, если мы поймем, что предмет проклят, мы не должны прикасаться к нему или воздействовать на него, потому что это может быть опасно. Но тогда как именно мы сможем снять наложенное проклятие?

Том знал, что тема была непростой и процесс разрушения проклятий зависел от целого ряда факторов. Для того, чтобы разобраться в вопросе, достаточно было сходить в библиотеку, но на этот раз дело было в другом. Он терпеливо ждал: как поведет себя профессор, как много решит рассказать ему? Грейнджер молчала, и Том воспользовался случаем, чтобы получше рассмотреть ее. От его внимания не ускользнуло, что и она разглядывала его в ответ, подбирая подходящие слова.

Очень по-слизерински.

В кабинете повисла тишина, но Том не собирался нарушать ее. Профессор перекатывала свое перо между пальцев, как делают люди сильно взволнованные или же глубоко погруженные в собственные мысли. Он продолжил наблюдать за ней и в некотором замешательстве отметил, что костяшки ее пальцев были покрыты шрамами. Возможно, она была больна булимией (1), а, может, была способна нанести неплохой удар? Ни один из вариантов не соответствовал ее внешнему виду. Он продолжил строить догадки и сам не вполне понимал, отчего остановился на своем втором предположении.

Неожиданно она снова заговорила, спокойно и собранно. Ее слова звучали совершенно естественно, так, словно она не тратила последние пару минут на размышления.

Профессор разговаривала с ним без снисходительности, будто и не со второкурсником вовсе. Она объяснила, что простой сглаз мог без особого труда снять даже довольно заурядный волшебник, лишь немного изучив зачарованный предмет. С тяжелыми и серьезными проклятиями же разбирались профессионалы, сочетая и смешивая различные магические структуры.

Профессор Грейнджер решительно не делала скидок на его возраст, и он счел возможным задать вопросы посложнее. Том поинтересовался, как именно сочетались магические структуры, и какие последствия влекут за собой просчеты при их соединении. К его огромному удовлетворению, она продолжила давать развернутые, обстоятельные ответы, и его совершенно не волновало, что они оба опоздали на ужин в тот вечер.

Теперь он мог с уверенностью сказать, что она, безусловно, была полезной.

1. Булимия — серьезное психическое заболевание, при котором пациентам кажется, что они теряют контроль над питанием и начинают оценивать себя, опираясь исключительно на собственную внешность и вес тела. Больные булимией попадают в «замкнутый круг» из чрезмерного переедания, которое они компенсируют искусственной рвотой, приемом слабительных препаратов и диуретиков («чисткой»), поскольку боятся набрать лишний вес.

У людей с нейрогенной булимией могут быть шрамы на костяшках пальцев, оттого что они часто сами себе вызывают рвоту.