Арчибальд Уитвики. Записи пожилого человека (джен)

Встарь богатейшими странами были те, природа которых была наиболее обильна; ныне же богатейшие страны — те, в которых человек наиболее деятелен.

…

Дайте нам парадоксы, дайте нам ошибочные мнения, дайте нам что хотите, лишь бы избавить нас от закоснелости.

…

Холодный дух рутины — ночная сторона нашей природы. Он сидит на человеке как паразит, притупляет его способности, уничтожает его силу и делает его неспособным и в то же время не склонным ни бороться за истину, ни сознательно отнестись к содержанию своей веры.

Генри Томас Бокль

Пять лет назад я оказался на чердаке нашего дома. Невзрачная с виду, но аккуратная изнутри коробка, найденная там, открыла мне два новых мира: фантастически далёкий от нас и волею судьбы оказавшийся столь близким к нам мир — и народ — кибертронцев, чей представитель стал мне Братом, и, конечно же, моего далёкого предка, который этот мир — и народ — первым обнаружил, пусть и увидел лишь одного из его представителей.

Почему говорю «два мира»? А как ещё образно назвать человека с его мыслями, переживаниями, размышлениями, если его богатейшего жизненного опыта, выраженного в скупых строках, хватит на несколько твоих жизней?

Восхищение и уважение к своим родичам можно и нужно выражать в материальных образах. Лучшим из них, на мой субъективный взгляд, для записей предка является книга, где оные записи собраны воедино.

Где необходимо, в треугольных скобках делались вставки: специфические условия написания иногда приводили к тому, что некоторые слова и предложения выходили неразборчивыми.

Пришлось также взять на себя смелость дать названия публикуемым фрагментам записей, потому как в оригинале названия отсутствовали, а по смысловому и событийному наполнению — различаются.

Я благодарен своим родителям — Рональду и Джудит Уитвики, а также своему названному кибертронскому Брату Бамблби, имевшими терпение стать первыми читателями этого сборника и внесшими цельные предложения по названиям фрагментов, а порой и в датировке происходивших событий и расшифровке последних по времени записей, производимых слабеющей рукой моего далёкого предка, до последних дней упорно старавшегося сохранить ясность мысли и рассудка.

Сэмюэль Уитвики