Взгляд (джен)

Когда-то давно, возможно, в прошлой жизни, я слышала, что люди считают, будто в глазах заключена вся суть человеческой души. В них отражаются их мечты, страхи и надежды. Я не знаю, какой мыслитель придумал это, но мне кажется, он не будет оскорблён, если я скажу, что и в глазах машин тоже отражается их внутренний мир.

Моё существование нельзя назвать долгим, но даже за такую небольшую жизнь я множество раз встречалась с чужими взглядами, и помню их все. Только теперь, пройдя немыслимое число испытаний, почувствовав боль, которую люди и представить себе не могут, я понимаю, что я видела в этих глазах, хотя на тот момент не смогла разобраться. Теперь в моём взгляде можно разглядеть отражение чужих историй.

Я видела взгляд, полный затаённой боли. Слишком тяжёлый груз для такого маленького хрупкого тельца. Ещё не помня нашей предыдущей встречи, я инстинктивно тянулась к Алисе, как будто заранее знала, что мы будем вместе. Именно Алиса стала причиной того, что я обрела силу и смелость, не заложенную в моей программе. Алиса стала для меня не просто дочерью, но спутницей на том пути, который нам предстояло пройти. И чем дальше мы уходили, тем больше я наблюдала, как отступает боль, как нерешительность трансформируется в уверенность. Я видела, как взгляд Алисы наполняется чистой любовью ребёнка, который наконец обрёл свою семью. Я видела в нём доверие, которое должна была оправдать. Она нуждалась во мне, а я в ней. Даже если однажды мы исчезнем, наши глаза сохранят отражения друг друга.

Я помню глаза Тодда, переполненные злобой и жалостью к себе, которые выдавали его, когда он пытался притворяться нормальным человеком. В его мутном взгляде, за пеленой красного тумана, взросло настоящее зло, безжалостное и неукротимое. Я видела озёра, похожие на эти глаза. Торфяные болота, покрытые туманом и редко проясняющиеся. Они были такими до того самого момента, пока их не осветило осознание приближающейся смерти. Теперь, когда у меня внутри царит спокойствие, а не страх, я часто сожалею о том, что нажала на курок. Возможно, даже такой человек, как Тодд мог измениться, а я лишила его этого шанса. Он умер скорбя о жизни, которую потерял из-за собственной глупости.

Я видела блуждающий взгляд безумца, ещё более затравленный, чем у моей извечной спутницы. Взгляд андроида, который различал добро и зло, но превыше всего хотел чувствовать себя в безопасности. Отсутствие одного глаза красноречиво говорило о том, что он оградился от мира, желая обрести покой. Ральфа я не забуду никогда. Если даже такой сломанный, лишённый рассудка девиант находил в себе силы продолжать жить, то мне опускать руки просто смешно. У нас одна попытка, и что будет после отключения мы знать не можем. В этом мы схожи с людьми.

Я видела ясные глаза правосудия. Открытый взгляд уверенного в себе андроида, который был убеждён, что служит единственно верной цели. Мы встретились глазами не больше, чем на пол минуты, но в это мгновение я открылась ему. Без слов и тайных жестов, одним лишь взглядом, я умоляла оставить нас с Алисой в покое. Эти глаза, в которые я смотрела через сетку заграждения… В них я увидела нечто настолько неуловимое, что до сих пор размышляю над этим. Его звали Коннор. Я не знаю, что с ним было после, мы никогда больше не встречались. Возможно, он присоединился к Маркусу и его восстанию, или же уничтожил девиантов во имя своей цели. Но я точно уверена, что в тот момент я разглядела в этих глазах гораздо больше человечности, чем он сам мог в себе подозревать.

Я видела коварный взгляд, полный потаённых тёмных желаний. Взгляд хищника, затаившегося в траве. Слишком поздно жертва осознала, что она в ловушке. Я купилась на речи, а нужно было ловить те слова, что говорят глаза. Свобода уже пьянила, и я не могла трезво мыслить. Мне так хотелось верить, что я могу подарить Алисе безопасность, что мы можем прекратить убегать, и голос разума замолчал. Однако удача была на моей стороне. Златко мог стереть мою память, но образ Алисы в моих глазах он стереть не смог. В конечном итоге хищник стал жертвой своих злодеяний. Человек, столь злобный, не мог долго оставаться безнаказанным.

Я видела глаза друга, который стал больше, чем друг. В тех сказках, что заложены в мою программу, таких называют рыцарями, которые приходят на помощь к принцессам в самый подходящий момент. Однако реальность не похожа на сказку: Лютера вряд ли можно счесть рыцарем, а выстрел из дробовика в грудь бывшему хозяину — благородным подвигом. Не смотря на эти обстоятельства, мы приняли его помощь. После пережитого ужаса я с трудом могла кому-то довериться, но одного взгляда хватило, чтобы понять — Лютер не предаст. Мы стали причиной его пробуждения, а он — нашей опорой в дальнейшем пути. «У меня будто впервые глаза открылись. Я, наконец, прозрел», — сказал он, и я поверила. И хотя я долго не могла смириться с тем, что люблю Лютера и Алису одинаково, внутренне сжимаюсь от мысли, что когда-то была готова предать эти глаза ради спасения дочери. Тогда я не понимала, что мы можем по-настоящему освободиться только вместе.

Я видела взгляды невинно-детские, наивные, полные искорок задорного веселья. Так много разных глаз, которые смотрели с таких одинаковых лиц. Я увидела их там, где совсем не ожидала увидеть. Я навсегда запомню тот вечер, когда место запустения стало для нас маленьким Эдемом. Он отпечатался в моём внутреннем взоре так, словно это было вчера. Окружённые толпой Джерри, мы с Лютером смотрели, как Алиса катается на карусели и улыбается. Момент истинного, незамутнённого счастья после всех пережитых тревог.

Я видела взгляд бойца на лице женщины, которая потеряла дорогого ей человека. Сложно поверить, что после такой трагедии в ней осталось достаточно любви для тех, кто нуждался в помощи. За напускной беззаботностью спрятался непоколебимый дух. Роуз стала нашей путеводной звездой, осветившей дорогу к свободе. Никогда, даже на пороге смерти, я не забуду то, что она сделала для нас и продолжает делать. Она — пример для меня, и я была рада узнать, что она стала примером для своего сына. Залог лучшего будущего — в умении ценить чужую жизнь, какой бы она ни была, которое мы передадим новому поколению. Если хотя бы половина людей окажутся такими, как Адам и Роуз, наш мир не потерян.

Я видела тысячу разных взглядов, объединённых общей целью, и разноцветные глаза их предводителя. Такой мудрый и смелый, окружённый друзьями и соратниками, он отчего-то показался мне сущим мальчишкой. Потерянным дитя, брошенным на произвол судьбы, таким же, как и моя Алиса. И когда Маркус спросил меня про ребёнка, с которым я пришла, то поняла, что не ошиблась. Возможно, он тоже связан с каким-то близким ему человеком. Возможно, он его потерял, и опора, на которой держался его мир, была выбита у него из-под ног. Я не знаю. Его глаза были закрыты от меня в тот момент. Надеюсь, что фраза, которую он услышал от меня вместо прощания, дала ему хотя бы часть той поддержки, в которой он так нуждался.

Я не видела глаз тех солдат, которые преследовали нас везде, да и не хотела бы видеть. Я боялась узнать, что могла в них разглядеть. Они навсегда остались для меня загадкой. У них не было лиц и не было имён. Лишь общее лицо, застывшее, как холодный камень, лишь общее имя — страх. Мне с трудом верится, что после той боли и ужаса, что они принесли, эти люди смогли спокойно смотреть в глаза своим близким и друзьям.

В конце пути я видела взгляд человека, в чьих руках находилась наши жизни. Я никогда не забуду этот взгляд, полный сомнений, страхов, но и сочувствия тоже. Мысленно я взывала к этому сочувствию и ко всему хорошему, что прячется в душе каждого человека. Лишь раз незнакомец перевёл взгляд с нас на экран телевизора, чтобы принять решение. В тот момент я была готова на всё, чтобы в глазах моей дочери светилось счастье, даже обречь на несчастье других. Но я приняла самое трудное решение — никем не жертвовать, даже если это означало смерть. Волей переменчивой судьбы мы были помилованы и наше бегство окончилось. Надеюсь, что в моём взгляде тот человек прочёл благодарность и понял, что совершил доброе дело.

* * *

— Алиса заснула, даже сказку не дослушала, — в комнату вошёл Лютер, осторожно прикрыв за собой дверь. — А ты о чём задумалась?

— Да так, ни о чём, — покачала головой Кэра и улыбнулась, отвернувшись от окна. Снаружи было темно, и стекло, как зеркало, отражало комнату, погружённую в мягкий тёплый свет. Чуть ранее оно отражало и глаза самой Кэры, которые смотрели в прошлое.

Женщина подошла к кровати и легла рядом с мужчиной. Лютер обнял её своей большой рукой, словно хотел укачать, как ребёнка. Однако Кэре было даже приятно почувствовать себя не беглянкой, не борцом за свободу, а просто любимой женщиной и матерью, чей ребёнок сладко спит в соседней комнате, не боясь ночных кошмаров.

— Доброй ночи, Лютер, — ласково прошептала Кэра, теснее прижимаясь к мужчине.

— Доброй ночи, Кэра, — произнёс он. Его губы мягко коснулись век возлюбленной, когда она закрыла глаза, погружаясь в сон.