Мир застывшего времени (джен)

Эта лунная ночь запомнится надолго. Причиной тому послужило несколько факторов: в эту ночь Римус Люпин забыл принять волчьелычное снадобье, так как увидел на карте Мародеров Гарри с Роном и Гермионой, Сириуса Блэка и Пита Петтигрю. Удивился последнему и погнался за ними к Гремучей иве.

Северус Снейп, пунктуальный до мозга костей и верный, как штык, принес Люпину лекарство, увидел на столе забытую карту, посмотрел в неё и увидел, как бессовестный оборотень драпает во все лопатки к Гремучей иве. Вот ты ж гад… Ну уж нет, ты будешь пить у меня отраву, вервольф ты наш домашний… С этими мыслями, охваченный праведным гневом, профессор с чистой совестью погнался за Люпином.

Рубеус Хагрид проводил панихиду по Клювокрылу, которого эти бессердечные чинуши казнили на закате, сидел на заднем крылечке, глядел на обезглавленное тело, делал огромный глоток из бутыли и временами поплакивал. Покойся с миром, гордый гиппогриф…

Профессор МакГонагалл устало опекала Фаджа и Макнейра, празднующих удачное окончание грязного дела — казнь одного взбесившегося гиппогрифа. Также праздновал свою победу Драко Малфой, на радостях снявший фиксирующую повязку с якобы покалеченной руки. И брела по лунному лесу второкурсница Полумна Лавгуд, спеша на встречу с любимыми фестралами. В белой сумке на широком ремне лежали гостинцы — куски сырого мяса, самое вкусное угощение для фестрических коней.

Перемотка…

Та же ночь тремя часами позже, закольцованная Хроноворотом. У Фаджа нынче фестиваль — пойман Сириус Блэк. Макнейр послан за дементорами. Северус полон подозрения, его интуиция орет во всю глотку — здесь зарыта огромная подлая собака!!! Гарри и Гермиона шарахаются по окрестностям Хогвартса, стараясь сделать несколько дел разом: спасти Клювика и Сириуса, не столкнуться с самими собой и никому не попасться на глаза. Но они, увы, не Юлии Цезари, чтоб сразу несколько дел вершить… Гарри призвал жиденького Патронуса, которого дементоры прогнали пинком. Посмотрели на мальчика, пытающегося спасти доходягу, переглянулись и, пожав плечевыми суставами, ринулись на обоих. Вот в этот-то миг Гарри и увидел самого себя на другой стороне озера.

Всё. Время закольцевалось. Гарри, призвавший полноценного телесного Патронуса, себя видел точно. На протяжении всех трех часов он берегся и сторожился, следя за тем, чтобы его более ранняя версия не увидела его-второго. Теперь несколько моментов: Рон Уизли, сидящий на больничной койке, оцепенело заморгал, глядя на то, как в воздухе тают Гарри и Гермиона, перемещаясь назад во времени.

Римус Люпин, отвлеченный воем Гермионы, влетел в стаю фестралов и увидел маленькую девочку, угощающую коней-невидимок. Что ж, девочка выглядела куда аппетитней кусков сырого мяса… Взревев, оборотень распластался в длинном прыжке, всеми когтями и клыками нацелившись на Полумну.

Хагрид, пьяный в дугу, уже не помнит, что он праздновал-поминал: не то побег Клювика, не то отсечение его башки… Драко Малфой, озадаченный тем же, поперся узнавать правду. Он не пил и был в трезвой памяти.

Оглушенный Северус пришел в себя и понял, где зарыта собака, ругаясь и потирая шишку, он вышел из-под ивы и увидел, как к озеру целеустремленно слетывается стая дементоров. Поняв, что они нашли Сириуса, Северус заторопился за ними.

В этот миг Гарри, теряющий сознание, увидел себя. Хоть он и думал потом, что видел своего отца, Маховику это было ровно фиолетово. По его законам было нарушено главное правило — никто не должен видеть себя в будущем.

Итак. Время, пространство и события кольцанулись и схлопнулись, охватив довольно большой кус территории: сколько-то акров леса, лужок перед Хогвартсом и совершенно случайных людей, оказавшихся не в том времени и не в том месте. Самих зачинщиков и виновников происшествия: Гарри и Гермиону, Хагрида, Северуса, Сириуса и Люпина с Петтигрю (далеко ли крыса ускачет крысьими своими скачками?), и нечаянно затесавшихся: МакГонагалл, Полумну, Драко, Рона и Невилла, кроме того, в радиус охваченного Маховиком участка попали Клювокрыл, Клык, сколько-то фестралов, пять дементоров и один Патронус. Полноценный телесный Олень, которого Гарри успел вызвать.

Драко, повторяю, перся узнавать правду о том, казнили ли гиппогрифа? Рон, не дождавшись возвращения друзей, скакал на одной ножке с той же целью — спросить, а куда это растаяли Гарри и Гермиона? Выскакав из Больничного крыла, он столкнулся с Невиллом, который шел в Больничное крыло за зельем от головной боли — его мучили дементоры и полная луна. Наскочивший на него Рон ухватился для устойчивости за плечи Невилла и сообщил, что мадам Помфри в палате нет, после чего спросил, не видел ли он, как тают Гарри с Гермионой? Голова у Невилла разболелась ещё сильнее. Слушая беззаботно-озабоченный треп Рона, Невилл, тоскуя, перевел взгляд в окно и заинтересовался сиянием на берегу озера.

— Смотри-ка, там что-то светится… как Патронус.

— Точно! — восхитился Рон. — Помоги-ка мне дойти туда — хочу посмотреть, думаю, это Гарри тренируется.

Это услышал Драко из бокового прохода. Посмотрел, как тюфяк Пупс волочет Уизела на себе, и хмыкнул.

— Значит, Патронусами балуешься, Потти?

Хихикнул и покрался следом, забыв о гиппогрифе. Слежка за Поттером и устраивание ему пакостей были самими любимыми занятиями Малфоя. Итак, двенадцать человек весьма разношерстной компании, состоящей из двух профессоров, одного лесника, одного беглого преступника, одного предателя, одного оборотня, шестерых подростков, кучи разного зверья и нескольких хтоников, угодили в замкнутое пространство закольцованного мира. Их перемещение произошло быстро и безболезненно.

Гарри, глядя на противоположный берег, закусил губу — его прошлая попытка провалилась, но он видел себя, видел своего Оленя, а значит, у него всё получится. Вскинув палочку, Гарри крикнул:

— Экспекто Патронум!

И вот он — сверкающий олень, бежит по глади озера. Гарри на том берегу поднял голову и увидел себя… Гарри настоящего времени почувствовал странную легкость во всем своем теле, как будто его наполнили гелием. И даже не слишком удивился, ощущая, как воспаряет ввысь, легкий-прелегкий… Потом для удивления стало слишком поздно — сознание померкло и мир погас.

Гермиона, отчаянно летящая по лесу к озеру, туда, куда зачем-то поперся ненормальный Поттер, спешила, как могла, яростно продираясь сквозь кусты. Но не успела. Что-то произошло, и её подхватило вихрем перемещения. То же самое испытал и Северус, со своей стороны тоже спешащий к озеру вслед за дементорами. Патронус и дементоры, скользящие друг к другу, разумеется, тоже оказались подхвачены общим потоком. Рон, повисший на Невилле, Драко, крадущийся за ними, так и не поняли, что с ними стряслось, просто их подняло и куда-то вознесло. Хагрид, упившийся до нестояния, присел на камушек, соображая проспиртованными мозгами — казнили Клювика или он улетел? — перемещения даже не заметил. Его догнала водка, и он милосердно вырубился. К ногам хозяина прижимался верный Клык, а со стороны леса к Хагриду рысил гиппогриф, удравший наконец от детей… Его и пса тоже подхватило вихрем.

Люпин до Полумны не долетел — растворился в воздухе. Своему странному и чудесному спасению девочка удивиться не успела — её с фестралами подхватил тот же поток. Минерва и Пит замерли на тропе, с одинаковыми опасениями взирая друг на друга: Минерва — на крупного крысака, и Пит, вспомнивший об анимагической форме бывшей своей учительницы. Пит скакал к воротам Хогвартса, спеша достичь границы, а МакГонагалл шла от ворот, проводив рассыхающегося от древности члена Комиссии по обезвреживанию опасных существ, чье имя нам никто не сообщил, к сожалению. В следующий миг Минерва вздрогнула — крыса вдруг взлетела вверх и, освещенная золотым сиянием, стала таять в нем. Испугаться декан не успела — золотое свечение окутало и её, растворяя в себе. Самым последним из этого мира исчез Сириус, и так пребывающий в бессознательном состоянии, лежащий в отключке на галечном берегу озера.

И дергался, дергался, безостановочно дергался в нервном тике мешковатый глаз Дамблдора, не дождавшегося возвращения Гарри и Гермионы, которых он обязался запереть перед приходом Поппи. Мадам Помфри давно пришла и устроила ему выволочку за исчезновение трех пациентов.

— К-как трое?! Двое же должны быть… — не договорив, Дамблдор протиснулся мимо Поппи в палату и взглянул на три пустые койки. Досадно закусил волосатую губу. Н-да-а, что-то пошло не так… Куда-то исчез Рон Уизли. После подозрений и вынужденных поисков была выяснена совсем уж нереальная вещь — бесследно сгинули десять человек: четверо взрослых и шестеро детей.

Ну, Люпин, ну ладно, он мог и заныкаться в логове по причине полнолуния, ну Хагрид ещё — мог уйти в лес к своим зверушкам… Но Северус-то с Минервой куда делись?! А дети? Их-то куда и за каким лядом унесло???

Бегали по школе и околошкольной территории взмыленные мракоборцы, поставленные на уши сиятельным лордом Малфоем и раздраконенной бабушкой Долгопупс, не дозвавшихся на связь своих единственных наследников. Лорду Малфою об исчезновении Драко сообщил семейный гобелен, который вдруг побледнел в том месте, где было вышито имя Драко. Леди Августе о пропаже внука поведало заболевшее сердце. Встревожившись, бабушка потянулась к зачарованному блокнотику, открыла его и написала Невиллу. Ответа от внука она не дождалась. О пропаже Рона родителям рассказали Джинни и старшие братья, Молли, разумеется, принеслась в Хогвартс и устроила Дамблдору знатную головомойку, хорошенько заложив ему уши своим ультравизгом. Артур повторил подвиг Локонса — удалил Дамблдору кости из нижних конечностей и поклялся, что тот не встанет, пока не вернет им ребёнка!!! Лавгуд, потерявший дочь, добавил Капкан, приклеивший Дамблдора навечно к золотому креслу.

— Но позвольте! А как же… в туалет?..

Лавгуд кончиком палочки начертил в воздухе вензель, и перед директором материализовался ночной горшок с крышечкой. Поппи Помфри на жалобный взгляд Дамблдора только губы поджала.

— Вы же слышали, директор, мистер Уизли поклялся. А клятва есть клятва, её нельзя нарушать, так что не просите, я не дам вам Костерост, — и, отворачиваясь, негромко проворчала себе под нос: — Тоже мне, состроил щенячьи глазки. Да бассет и то умильней выглядит, чем жалобные глазоньки на старческой роже…

Дурслям и Грейнджерам пока не сказали о том, что пропали Гарри и Гермиона. Но сердце матери — это сердце матери. Миссис Грейнджер растолкала мужа.

— Джон! Джон, проснись, Гермионе страшно, что-то случилось с нашей девочкой!

А к Дурслям прилетела осиротевшая Букля. Потерянно потыкавшись туда-сюда, она наконец засела на холодильнике и обреченно нахохлилась. Петунья побелела. Вернон налился нехорошей краснотой. Грохнув по столу кулаком, он яростно рявкнул:

— Говорил же — ничего хорошего от колдунов не жди! И где теперь мальчишка?

Мальчишка же продирал глаза, проснувшись почему-то на земле. Продрав глаза, Гарри осмотрелся, растерянно лупая ими, думая, что не проснулся — вокруг него вповалку лежали люди, кучей и вперемешку. Рон растянулся поперек Драко и Невилла и громко храпел. Северус лежал в обнимку с черной собакой. Неподалеку холмиком возвышался здоровяк Хагрид, расточая дивные ароматы перегара. Справа от Гарри спала Гермиона, прижимая к себе серую кошечку, перед ними на траве кверху пузом посвистывал крыс, в котором Гарри признал Пита Петтигрю. К Гарри под бочок притулилась маленькая девочка, второкурсница с Когтеврана, о чем сообщил её галстук. Подумав, Гарри взял крысака и, сев, принялся вязать ему морду шнурком, выдернутым из ботинка, потом снял его и содрал с ноги носок дяди Вернона, после чего, злорадно улыбаясь, затолкал в него связанную крысу.

От его возни проснулась девочка. Распахнув затуманенные синие глаза, она невинно улыбнулась Поттеру и мелодично пропела:

— М-мм, довольно странное место для рая, ты не находишь?

— Ты о чем? — насторожился Гарри. Девочка округлила глаза.

— Ну как? Последнее, что я помню, это то, как на меня прыгает огромный волк, — подумав, она добавила: — Страшный. Какой-то слишком худой и длинноногий.

«Люпин!» — похолодел Гарри, положив кулек с крысой на землю, он принялся встревоженно осматривать девочку, вертя её во все стороны. Малышка покорно отнеслась к верчению, ничуть не удивившись. Тем временем начали просыпаться остальные: закряхтел Драко, выковыриваясь из-под Рона, тот проснулся и, поняв, на ком лежит, с ругательствами скатился с него и Невилла. Посмотрел на собаку и начал отплевываться Северус. Смачно рыгнув и едва не удушив всех перегаром, проснулся и зашевелился Хагрид. Гермиона в полусне поздоровалась с кошкой:

— Доброе утро, профессор МакГонагалл.

Гарри покосился на кулек и собаку и тяжко вздохнул. Как раз немым остался самый нужный профессор. С Хагридом особо не разговоришься, а со Снейпом вообще заговаривать опасно — ка-а-ак приложит презрением, мало не покажется.

— Где мы? — недоуменно спросил Невилл. Гарри, держа девочку за плечи, огляделся — вокруг простирался классический пейзаж, который вечно рисуют в кинокартинах о потерпевших кораблекрушение: песчано-желтый пляж, синяя ширь океана и стандартные джунгли за спиной. Правда, лес не пальмовый, а хвойно-лиственный, но суть-то от этого не меняется…

Донесся шорох, потом шаги, и из-за деревьев к ним вышел человек, похожий на робинзона, но это был всего лишь Люпин в остатках изорванной одежды. Подойдя, он тоскливо обвел взглядом проснувшихся и глухо сообщил:

— Плохи наши дела. Мы на острове, и мне некуда податься отсюда, чтобы не навредить вам ночью…

От этих его слов всем стало очень не по себе. Зашипела кошка и вздернул губу черный пёс. Снейп взглядом прошелся по горлу Люпина, явно прикидывая — а не прирезать ли его прямо сейчас, пока он человек и не представляет опасности?

— Э-эр-рг… а нам чо, трансгрессия запрещена, чо ли? — со сдавленной отрыжкой прогудел Хагрид. Северус ядовито глянул на него и показал пустые ладони. Гарри неспешно проверил карманы, проверяя правоту Снейпа. Увы, палочки при нем не оказалось. Действительно — полная жопа… Они на необитаемом острове в компании оборотня.

— А это точно остров? — испуганно спросила Гермиона.

— Точней точного, — с горечью кивнул Люпин. — С самого рассвета брожу, всё осмотрел, поднялся на гору — с её вершины видно окрест. Повсюду море с кучей разреженных фьордов.

— Вот и иди подальше, — грубо сказал Хагрид. — На тот конец острова по ту сторону горы.

— Вы это моему волку скажите! — горько огрызнулся Люпин. — Ему обратно пробежаться как нечего делать.

— Луна же на убыль скоро пойдет! — спохватилась Гермиона. — Профессор Люпин, сколько вам ещё превращаться надо?

— Одну-две ночи, — с благодарностью отозвался оборотень.

— Хм, — произнес Северус. — И эти одну-две ночи нам как-то надо выжить.

— Р-р-р-рры! — подал голос черный волкодав.

— Бродяга его сдержит, — перевел Гарри обещание Сириуса.

— И я! — поклялся Хагрид. — Я тоже подмогну!

Минерва грозно сверкнула глазами и демонстративно провела коготками по песку, мол, и я в деле. Драко не поверил, всё щупал свою одежду в поисках палочки, с которой не расставался с трех лет. Боярышниковая, от дедушки. Невилл и Рон, косясь на Малфоя, неуверенно занялись тем же, Гермиона оценивающе разглядывала деревья, ища плодоносные виды, малышка Полумна с интересом смотрела на своих новых знакомых. В носке копошился Питер, и на него поглядывали пёс и кошка. На опушке леса появились гиппогриф Клювокрыл и Клык, оба облизывались, видимо, удачно поохотились. Гарри надел ботинок на голую ногу, встал и пошел на берег — сегодня он в первый раз увидел море…