Открыть глаза... (гет)

Открыть глаза! Свет. Лучше закрыть. Но вставать-то надо. Интересно, а можно с закрытыми глазами проходить весь день?! Глупо… Ладно, пора вставать… — подумала девушка и нехотя вылезла из-под теплого одеяла. Шлепая босыми ногами, она добралась-таки до душевой кабины. Под теплыми струями она наконец-то разлепила веки и тут же пожалела об этом. Вода больно щипала глаза. Чертыхнувшись, она домыла голову и, укутавшись в махровое полотенце, вернулась в спальню. Быстро одевшись и высушив волосы под струей горячего воздуха, она расчесалась и взглянула на себя в зеркало. Хмм.… Теперь немного косметики и она готова к завтраку. Улыбнувшись самой себе, девушка выпорхнула из комнаты. Спустившись в общую гостиную, девушка окинула взглядом немногочисленных однокурсников.

— Всем привет! — улыбнулась она.

Головы стоящих и сидящих в креслах ребят повернулись на звук. Глаза их постепенно округлились.

— Г-г-гермиона? — еле выговорил парень стоящий ближе всех.

— Привет, Невилл! — девушка дружелюбно похлопала удивленного парня по плечу.

— Привет. Ты…ты так изменилась, — пролепетал он.

— Спасибо! Надеюсь в лучшую сторону! Идем на завтрак, — предложила Гермиона.

— Идем… — все еще растерянно ответил парень и двинулся к портрету Полной Дамы.

…удивление? Восхищение? Недоверие? — именно эти эмоции ожидала увидеть гриффиндорка на лицах у однокурсников, войдя в гостиную этим утром. Вчера она приехала в школу позже остальных. Можно ли поверить? Гермиона Грейнджер проспала в самый ответственный день в году. Она проснулась в начале третьего и с ужасом поняла, что поезд ушел. Причем в прямом смысле. Хогвартс-Экспресс уже был на половине пути к школе Чародейства и Волшебства. Гермиона заметалась по квартире, судорожно собирая вещи. В итоге до школы она добралась после полуночи. Профессор МакГонагалл встретила свою любимую ученицу и проводила ее до гостиной. Гермиона швырнула чемодан под кровать и уснула.

Говорить о том, почему она проспала отправку в Хогвартс, девушке было стыдно. Ну, разве кто-нибудь поверит, что она — Гермиона Грейнджер, староста Гриффиндора, лучшая ученица Хогвартса, была на вечеринке в ночь перед отъездом? Да ни за что! Поэтому девушка решила скрывать факт своей несобранности. Тем более что ей было на руку столь таинственное появление в школе. Вчера за ужином, когда гриффиндорцы не обнаружили свою старосту за общим столом в Большом Зале, поползли слухи о том, что же случилось с мисс «заучка». Чего только не напридумывали великие умы Хогвартса. Говорили даже, что она покончила с собой, потому что не успела прочитать к 1 сентября все книги в библиотеке Министерства Магии.

Девушка шла по коридорам Хогвартса под руку с Невиллом. Ему было неловко, потому что проходящие мимо ученики непременно останавливались и смотрели им вслед. Поползли шепоты о Невилле Долгопупсе, разгуливающем по Хогвартсу с прекрасной незнакомкой. В «прекрасной незнакомке» никто не узнавал Гермиону. Да, она заметно изменилась за лето. Больше не существовало «заучки и зубрилы» Грейнджер. Теперь была только мисс Гермиона Грейнджер, среднего роста девушка с шикарными длинными волосами, уложенными в тугие локоны с помощью пары простых заклинаний, огромными карими глазами в обрамлении пушистых ресниц, шикарной фигурой и обезоруживающей улыбкой. За лето она пережила многое. Гермиона наконец-то поняла, что жить нужно с удовольствием. Нет, она не перестала занудствовать или читать умные книги и выполнять домашнюю работу на год вперед… Она просто начала жить… Гарри и Рона не будет в этом году в школе. Ей все придется делать самой. Они были направлены на обучение вместе с курсантами Аврората куда-то далеко в Европу. Гермионе так и не удалось узнать точного местоположения этой загадочной базы. Тем не менее, она исправно продолжала писать им письма… Ответа пока не было. Девушка осознавала, что в этом учебном году ее ждет много всего интересного, тем более, что она надеялась заполучить звание Главной Старосты, что обеспечило бы ее отдельной спальней. А ведь она ей сейчас как нельзя кстати. За лето Гермиона отвыкла от общества назойливых Парвати и Лаванды. Ей хотелось побыть одной, чтоб хоть как-то справится с отсутствием друзей.

С этими грустными мыслями Гермиона оказалась в Большом Зале. Когда они с Невиллом вошли, по залу пробежал шепот. Невилл покраснел и, пробормотав что-то про сумку, которую он забыл в комнате, спешно скрылся за дверьми. Гермиона осталась одна. Другая на ее месте испугалась бы, но девушка привыкла к столь пристальному вниманию. Она медленно прошла к Гриффиндорскому столу и опустилась на скамью рядом с Джинни Уизли.

— Привет, Джинни! — Гермиона окликнула подругу.

— О, Мерлин! Так это действительно ты! — Джинни заключила Гермиону в объятья.

Раздался неприятный хруст.

— Отпусти… — прохрипела Гермиона — ты вся в своих братьев! — проворчала Гермиона, после того как Джинни решила сохранить ей жизнь и отпустила ее.

— Ну уж нет! Я намного симпатичнее! — возразила младшая Уизли и залилась смехом.

— Да уж! Куда им до тебя! Как дела? — Гермиона соскучилась по рыжему бесенку.

— Ну, бывало и лучше. Все лето мама нервничала из-за Рона и Гарри. Теперь, когда они уехали, да и я в школе, ей трудно. И я тоже скучаю по Гарри. Сильно… — Джинни отвела взгляд, но Гермиона заметила плотно засевшую там тревогу и грусть.

— Не переживай, все будет хорошо. Я тоже по ним скучаю. — Гермиона похлопала подругу по плечу и они принялись за еду.

Первой парой у гриффиндорцев была трансфигурация. Неспешно закончив, есть свой завтрак, Гермиона попрощалась с Джинни и, заглянув в спальню за сумкой с учебниками, отправилась на первый в этом году урок.

Подойдя к кабинету трансфигурации, Гермиона услышала гул. Громкий, прерывистый, как будто целый улей, размером с Крэба или Гойла (кто из них больше), находился возле кабинета. Прислушавшись, девушка поняла, что это был шепот. Шептались, похоже, все ее сокурсники вместе с Когтевранцами и Пуффендуйцами. И шептались, похоже, о ней. Гермиона притормозила возле поворота в коридор и напрягла слух. Что уж поделать, женское любопытство. Чего она только не услышала. Кто-то из Пуффендуйцев отчаянно доказывал остальным, что девушка, которая сопровождала Долгопупса сегодня в большой зал, вейла. Только с перекрашенными волосами, естественно. Когтевранцы же утверждали, что она была внучкой самого Дамблдора, и что раньше он прятал ее от чужих глаз, потому что на ней лежало какое-то проклятье. Те немногие из Гриффиндорцев, которые удостоились чести видеть утренний выход Гермионы, злобно ухмылялись в сторонке, предвкушая то, как низко упадут челюсти ребят, когда Гермиона явится на урок. Невилл же напротив яро отбивался от нападок однокурсников и отказывался от комментариев. Гермиона ухмыльнулась, надо же какой эффект произвело ее появление. А ведь год только начался. Сколько всего ей предстоит пережить… Собравшись с духом, девушка шагнула в свет и ….

Ничего не случилось. Гермиона открыла глаза и чуть было не рассмеялась. Вся мужская половина собравшихся застыла с открытыми ртами, представители женского пола, напротив, поджали губы, и глаза их превратились в щелки. Гермиона бодро зашагала к кабинету, и в ту самую минуту, когда она собиралась было перешагнуть порог класса, все будто скинули оцепенение и она почувствовала нарастающий гул за спиной. Спас девушку от перспективы быть растерзанной собственными одноклассниками звонок и властный голос профессора МакГонагалл.

— Доброе утро всем! Присаживаемся! — властным голосом прогремела профессор, так, что у всех тут же отпало желание расспросить незнакомку о том, кто же она такая.

— Молча! — Добавила МакГонагалл, заметив Дина Томаса, который уже тянулся к сидящей впереди Гермионе, чтоб что-то спросить у нее.

Когда все наконец-то расселись, и в классе воцарилась тишина, профессор начала свою вступительную речь. Она говорила о важности своего предмета, о том, что возможно мир и изменился с воскрешением Воландеморта, но выпускные экзамены никто не отменял. Гермиона как всегда внимательно слушала профессора с последней парты. Ей удалось отвоевать право сидеть там одной. Когда все бросились занимать места в кабинете, она демонстративно прошмыгнула в конец класса и поставила сумку на стул рядом с собой, тем самым давая понять, что не нуждается в компании. Сейчас гриффиндорка внимательно разглядывала спины одноклассников. Многие выросли за лето. Симус Финниган отрастил шикарную шевелюру, которой позавидовала бы маггловская соседка Гермионы. Парвати и Лаванда решили, что самый модный цвет в этом сезоне — розовый. Из-под мантии Парвати выглядывало что-то ужасающе похожее на розовое боа. А у Лаванды в косы были вплетены настолько розовые ленты, что у Гермионы почти заслезились глаза от их яркости. Пока девушка разглядывала одноклассников, МакГонагалл перешла от поучительно-наставнических речей к перекличке.

— Эдвард Донгл! Харпер Эдинуэй! — МакГонагалл поднимала глаза, что бы удостоверится в наличии того или иного ученика за партой.

Ученики вяло взмахивали руками, привлекая внимание профессора, или издавали невнятное мычание.

— Гермиона Грейнджер! — МакГонагалл подняла глаза и задержала взгляд на гриффиндорке.

— Здесь, профессор! — Гермиона подала голос с последней парты.

Произошло то, чего и следовало ожидать. Невилл уткнулся в учебник, Парвати и Лаванда обернулись и уставились на девушку с нескрываемой завистью, Дин Томас сначала приходил в себя секунд 30, после чего начал что-то шептать девушке с соседней парты. Симус Финниган открывал и закрывал рот, силясь что-то произнести. Гермиона резко отвернулась к окну и изобразила крайнюю заинтересованность пейзажем. МакГонагалл продолжила перекличку, но все внимание класса было сосредоточенно на хрупкой девушкой с каштановыми волосами за задней партой.

Когда прозвенел спасительный колокол, Гермиона вылетела из класса одной из первых. Ей не хотелось разговоров и вопросов одноклассников. Девушка летела по коридорам Хогвартса молясь встретить как можно меньше знакомых. Она уже почти добралась до кабинета Истории Магии, как вдруг налетела на двух семикурсников, выходящих из-за угла. Удар получился довольно болезненный. Девушка ударилась носом в, казавшуюся каменной, грудь одного из парней и очутилась на полу, в куче учебников. Чертыхнувшись, она принялась собирать книги, то и дело, отбрасывая прядь непослушных волос с лица и ругая себя за неуклюжесть.