No Hope For World (джен)

Ангелы тебя не вернут назад...

Не спасут они... не вернут мир для нас.

Digimortal — «Ангелы молчат»

Знаменитый Большой зал Хогвартса... Одно из самых значимых мест во всем Хогвартсе. Побывав здесь однажды, никогда его не забудешь. И не из-за его необыкновенной красоты или зачарованного потолка. А потому что именно здесь начинается новая жизнь для многих и многих, что впервые ступили за его порог. Потому что именно здесь из поколения в поколение собирались все ученики, преподаватели и гости Школы. Потому что, так или иначе, именно это помещение являлось своеобразным «сердцем» всего Хогвартса. Не кабинет Директора, нет. Именно Большой зал с его неизменными четырьмя факультетскими столами, знаменитым зачарованным потолком, тысячами зажженных по вечерам свечей, привычным гулом разговорчивых учеников и летающими над головами приведениями...

Большой Зал. Место, где все начиналось. Место, где все и закончится. Последнее поле битвы, финал которой решит исход этой долгой, кровопролитной войны...

* * *

У Гарри Поттера совершенно не было никакой маломальской причины переходить на сторону врага, становится темным магом, чья кровавая слава оставит свой след в магической истории. Абсолютно. Ведь именно Волдеморт убил родителей Поттера. Именно он столько раз пытался убить самого Гарри. Именно из—за него ему пришлось прожить одиннадцать лет с ненавистными родственниками—магглами, которые превратили его в своего личного и всегда послушного слугу и мальчика на побегушках. Именно Петтигрю, преданная Волдеморту крыса, предал родителей Гарри и обрек на подобную жизнь. Именно его верные псы, Пожиратели, убили его крестного... Это все вина Волдеморта и только его.

Было множество логичных и не очень причин, почему Гарри Поттер просто обязан был быть на стороне Света в лице Дамблдора. И не было никаких причин, чтобы уйти в стан врага. По крайней мере, видимых внешне. Ведь у мальчика, как казалось, было все, что только нужно подростку: верные друзья, любимая девушка, поддержка и помощь самого Альбуса Дамблдора, уважение и почет, слава всенародного Героя, деньги в Гринготтсе, немалый магический Дар... Весь мир был у его ног. Но, как оказалось, не все так гладко, не все так идеально, как казалось на первый взгляд.

Никто не знал, что «золотое трио», как звали их всех еще в Школе, не было таким уж дружным, как всем виделось или казалось, потому что, несмотря на всю свою славу «Золотого мальчика» и титул «Неофициального главы Гриффиндора», именно Гарри Поттер был ведомым. Ему не нужно было думать, для этого была заучка Гермиона с ее книжками и вечными нотациями. Ему не нужно было ни с кем драться, для этого был долговязый Рон и его кулаки. Ему всего лишь было нужно влезать в разного рода неприятности, которые так и липли к нему, и мешать планам Волдеморта. У Гарри Поттера и Джинни Уизли не было большой и чистой любви, потому что какая там «большая и светлая любовь» в подростковом возрасте? Так называемая «поддержка и помощь» Дамблдора на самом деле не что иное, как отношения Хозяина и его любимой, но довольно опасной игрушки. Слава и известность построены на смерти его родителей да на собственном не особо счастливом детстве. Да и сам Гарри... Нет, он действительно был немного робким и застенчивым, но довольно храбрым гриффиндорцем, всегда готовым прийти на помощь другу. Он действительно, несмотря на все невзгоды в его жизни, был Героем и «Золотым мальчиком», надеждой магической Англии. Гарри на самом деле свято верил любым словам Директора Дамблдора, и он на самом деле был готов жизнь отдать во имя Всеобщего Блага. Да, так оно все было. До определенного момента.

* * *

— Авада Кедавра!..

...Зеленый луч выбил несколько камней из стены всего в нескольких сантиметрах от мага, в которого заклинание должно было попасть изначально. Тот, выставив щит, скастовал ответное проклятие, тут же полетевшее в противника...

— Круцио!

— Протего! Инсендио!..

...Остатки одного из факультетских столов — кажется, это был стол Хаффлпаффа — ярко вспыхнули. Стоявший рядом маг, охнув, принялся поспешно тушить загоревшуюся мантию, чем мгновенно воспользовался его соперник, крикнув: «Авада Кедавра!»...

— Адское пламя!

— Импервиус!

...Какие-то два идиота, совсем забыв об окружающей обстановке, закидывали друг друга мощными заклинаниями, рассчитанными на большие площади...

— Авада Кедавра!..

— Экспеллиармус.

— Протего!

...То там, то тут сверкали вспышки заклинаний. Но он не принимал участие битве. Зачем? Справятся и без него, у защитников и так нет ни единого шанса победить в этой борьбе. Тем более всех более или менее сильных соперников, могущих исправить положение в битве, давно или переманили на свою сторону, или уничтожили. Так что нет смысла для его вмешательства.

...А защита замка уже почти полностью сломана, сейчас нужно только время для того, чтобы его заклинания маленькими, но очень проворными змейками достаточно для прорыва подточили щит... А слуги уничтожили бы сопротивление изнутри...

Нужно лишь время и терпение. И того, и другого у него достаточно в запасе.

* * *

Все началось на втором курсе, когда к маленькому Гарри попал таинственный дневник некоего Тома Марволо Риддла. Удивительно, но мальчик чувствовал какую—то связь с этим старым и странным дневником. Связь между ними сначала была слабой, почти незаметной, но с каждым мгновением, что дневник находился рядом с Гарри, связь становилась сильнее, крепче, нерасторжимей. Даже тогда, когда он потерял его, эта связь все равно была где—то краю его сознания, зовя, умоляя... Это было невыносимо. Какая—то часть его просто с ума сходила и все требовала, умоляла найти, вернуть, воссоединиться! И там, в Тайной комнате, когда все, наконец, прояснилось — кто такой этот Том Риддл, чего он хочет и зачем ему понадобилась эта глупышка Джинни — Гарри все равно так и не смог разорвать эту связь. Да и какое там, он всего лишь глупый второкурсник, несмотря на всю свою славу Мальчика—который—зачем—то—выжил! Связь между двумя частицами одного целого оказалась слишком сильной. Сам Гарри не особо хорошо помнил, что тогда там все—таки произошло, но когда он пришел в себя, лежа на холодном каменном полу Тайной Комнаты, то крепко сжимал в руках знакомый дневник, а неподалеку валялась его копия, только какая—то покореженная и даже зачем—то проткнутая клыком василиска. И та ниточка, что связывала самого Гарри и того странного Тома—из—дневника пропала. Но что—то изменилось в нем самом, после того, как эта связь пропала. Изменилось что—то настолько серьезное, что было даже страшно, но он никак не мог понять, что же случилось, что изменилось. Дневник, кстати, остался с ним. Почему-то его никто, кроме него не видел. Странно, но почему-то правильно. Будто этот дневник часть его...

Сначала эти изменения были минимальными, почти не заметными. Да никто, собственно, особо к нему и не присматривался. Кому это нужно? Зачем? А потом произошел побег Сириуса Блэка из Азкабана, дементоры, превращение некогда любимого преподавателя в оборотня и еще больше дементоров. Вообще, именно эти жуткие создания и сыграли свою ключевую роль в его жизни. Если сначала, во время лета перед третьим курсом, таинственные изменения в подростке были минимальными, то первая встреча со стражами Азкабана каким—то образом послужила спусковым крючком. Знаете, если дементоров не контролировать, то они легко могут выпить душу у первого попавшегося им человека просто потому что они для этого созданы и им все равно кто перед ними — маггл или же маг, смерть едина для всех. А Гарри, с его—то неудачной и полной печальных событий жизнью, был одним из самых лакомых кусочков для этих созданий, настоящим магнитом для вечно голодных дементоров. Первый раз стражу Азкабана помешали выпить душу у подростка, во время второй встречи дементоров успели отогнать, а их третья встреча стала последней для Гарри Поттера.

* * *

...Выкрики проклятий, разноцветные вспышки заклинаний, хриплые фразы на забытых языках и крики ужаса... Сломанные тела с пустыми глазами. Раненные, отчаянно зажимающие раны, в бесполезной попытке остановить кровотечение... Пожары и потопы, смерчи и дыры в полу...

Последняя битва в кровопролитной войне за власть. Тут нет места благородству. Враг не поможет врагу, а друг не всегда успеет прийти на помощь... Это война. И принципы и идеалы не помогут выжить, увернуться от смертельного проклятья. Принципы и идеалы не вернут погибших друзей или тяжелораненных любимых...

Это не сказка со счастливым концом, где все у всех хорошо. Это жизнь. Это реальность. Это война.

* * *

...Вспышки смертельных заклинаний и последующий за заветными словами Смерти последний вздох поверженного врага были такими знакомыми, что он уже давно перестал обращать на них внимания. Это в самом начале своего пути он получал удовольствие, видя страх, ужас, непонимание или же смирение в глазах очередной жертвы. Но это было раньше. Сейчас же он просто спокойно идет вперед, к своей цели. И все равно, кто сегодня умрет от его руки — его последователь или же противник. Не стоит стоять у него на пути, чревато смертью.

Плевать. У него есть цель, а цель всегда, чтобы там не говорили эти светлые идиоты, оправдывает средства.

— Авада...

Легкий взмах волшебной палочкой и глупец, что посмел встать у него на пути, уже лежит на полу со сломанной шеей. А он все так же идет вперед. Шум позади него начал понемногу стихать да и боль в голове означает то, что основное сопротивление главных защитников уже сломлено. Остались лишь самые отчаянные, те, кому уже нечего терять. Вот как эти...

— Гарри!..

* * *

Что бы там не думали и каким бы сильным магом не считали Гарри, но он всего лишь подросток, который только учится контролировать свою магию и использовать ее в заклинаниях. Да и вообще, на тот момент ему было всего тринадцать лет! И подросток тринадцати лет, пусть даже умеющий и умеющий кастовать телесного Патронуса, никак не мог пережить встречу с сотней голодных дементоров. А если еще учесть полуживого Сириуса, от которого помощи не ждать... Это было невозможно. Вот Гарри Поттер и пережил эту встречу. Тогда, в гуще дементоров, ослабленный, испуганный мальчишка по имени Гарри Поттер испытал на себе то, с чем сталкивались лишь преступники, приговоренные к смерти — «Поцелуй дементора». Тогда, от Гарри Поттера, всенародного Героя и Надежды Британии, осталась лишь пустая оболочка, которая не представляла уже никакого интереса для дементоров. А Блэк, кстати, почти не почувствовавший воздействия дементоров, уполз в сторону еще в самом начале их столкновения...

Но всем известно, что Гарри Поттер никогда не был нормальным. Его тело, лишенное души, недолго оставалось таким. Такого варианта событий не мог предсказать никто. Никто не знал, что кроме души Гарри, в нем сидит осколок души того, чье имя до сих пор наводило ужас на магическое население. Но один осколок мало что представлял из себя, он не мог побороть цельную душу ребенка. Но вот после Тайной Комнаты, когда произошло слияние с еще одним кусочком той же души... Вот тогда уже можно побороться за власть. А уж такой шикарный подарок от Мироздания, как пустая, почти обжитая оболочка... Что может быть лучше? Хорошо все—таки снова быть живым.

* * *

«Ух, какие мы смелые!.. Думает, что я одумаюсь? Думает, что сможет достучаться до меня и заставить прекратить нападения? Неужели она все еще верит в силу Любви, про которую так любил вещать старый Дамблдор? Как глупо, как наивно! Особенно сейчас, когда Министерство пало пару часов назад. Сейчас, когда мне осталось пройти десяток шагов до заветной цели...»

Молодой темноволосый мужчина с зелеными глазами, одетый в черную мантию, застегнутую на все пуговки, черные брюки, белую рубашку и ботинки военное образца на толстой подошве, замер на месте, склонив на бок голову. Перед ним, отчаянно сжимая руки в кулачки, стояла рыжеволосая девушка, позади которой замерло два человека, в которых можно было узнать бывшего профессора Снейпа, окончательно перешедшего на сторону Дамблдора и Молли Уизли, не пожелавшей оставить в такое время дочь одну.

— О, как я вижу, Вы все еще живы, профессор!.. — хриплый голос бывшего Героя почему—то дико испугал много чего повидавшего профессора. Даже голос самого Волдеморта, который до сих пор иногда снился ему в кровавых кошмарах, не пугал так сильно, как голос этого мальчишки. Но Поттер уже давно не мальчишка, и теперь его боятся не меньше, чем самого Темного лорда, а то иногда и больше, намного больше...

— Что же Вы так, профессор? Темный лорд смог бы понять Ваши мотивы работы на Альбуса. Он мог бы простить Вас, вновь принять в ближний круг, ведь Темный лорд может быть и милосердным, и понимающим... — он смеялся над ними, издевался, ведь все знали, Волдеморт не прощает измен. — Но теперь поздно просить прощение, профессор, Вы проиграли... Все было зря, Северус, все было зря. Даже глупая жертва Альбуса...

Услышав последние слова, Северус Снейп дернулся было в сторону усмехающегося врага, поднимая свою волшебную палочку, но ему загородила ход Джинни Узли.

— Моя милая Джинни, жаль, что я так и не смог добраться до тебя после смерти твоего любимого братика. А ведь я ему обещал, что ты будешь следующей. Ну, ничего, наша сладкая грязнокровочка прекрасно тебя заменила... — облизнувшись, Поттер уклонился от проклятия, брошенного побелевшей от гнева Молли.

— Молли! Ты жива! Какое счастье тебя видеть, ты себе представить не можешь!. И не сможешь.... Белла, Рудольфус! — слегка повернув голову влево, позвал Поттер. Позади него на расстоянии в несколько шагов тут же возникли две фигуры. — Они Ваши, только рыженькую оставьте мне.

— Да, милорд! — хором ответили фигуры и в Снейпа с Молли тут же слаженно полетело два Круциатуса...

* * *

...И не было никакого путешествия с помощью хроноворота, не было никакого Патронуса, что отогнал бы дементоров от Гарри Поттера и Сириуса Блэка. Не было никакого спасения гиппогрифа по кличке Клювокрыл. Сириус Блэк не покинул той ночью Хогвартс на спине гиппогрифа, потому что он скрылся в Запретном Лесу, а потом, превратившись в пса, сбежал куда—то за пределы Англии, увидев, как дементоры окружили его крестника. Пусть он и гриффиндорец, но 12 лет в Азкабане изменят любого, изменили и его...

Никто не знал, что после нападения сотни дементоров, Гарри Поттер «неожиданно» стал большим знатоком темной магии и ее кровавых ритуалов, от которых так и несет запретными Силами. Никто не знал, что он довольно успешно практиковал изученную в книгах темную магию и первыми, кто почувствовал ее на себе, были его «родственники». Никто не был в курсе, что он не собирается, как предсказано в пророчестве, бороться и убивать Волдеморта, своего, так сказать, личного врага. Да и зачем, когда все совсем не так, как кажется. Ведь никто не знал, что Гарри Поттер это...

* * *

...Джинни, всхлипнув, хотела уже броситься на Поттера, но не смогла сделать и шага.

— Хогвартс уже, знаешь ли, не тот, дорогая, — развел руками Поттер. — Поэтому не стоит просто так стоять на месте, хлопая ресницами, когда вокруг тебя бушует война.

— Но, Гарри... — слезы во всю текли по ее грязным щекам, испачканным в крови и копоти. — Как?.. Почему?.. Ведь ты не был таким... Зачем ты это делаешь?

Брюнет поморщился и обошел рыжую девушку со всех сторон. Чтобы им никто не мешал, он еще в начале разговора поставил круговую прозрачную защиту.

— Милая, не в твоем положении сейчас задавать вопросы, но почему бы и нет?.. Как я вижу Белла с Рудольфусом уже покончили с твоими защитничками — видишь вон там Снейп зажимает смертельную рану на боку? Могу сказать, как эксперт, ему осталось от силы полчаса, не больше, — слишком большая кровопотеря. Рудольфус не зря считается большим специалистов в режущих заклинаниях и проклятиях. А Молли? О!.. Белла, как всегда, в своем репертуаре... Похоже, твоя любимая мамочка сошла с ума. Круциатус такая вещь, что после него вряд ли останешься в своем уме... А если учесть, что на Молли еще висит одно милое смертельное проклятие от миссис Лестрейндж, которое и так бы прикончило дорогую Молли, то... Сама понимаешь, ты осталась одна, никто уже не придет на помощь. Так что у нас есть время, но немного...

Поттер неожиданно хрипло закашлялся и, схватившись за голову, упал на одно колено. Джинни, испуганно расширив глаза, наблюдала за агонией своего мучителя. Но тот быстро пришел в себя. Встав на ноги, он сделал глубокий вздох и потряс головой, словно что-то отгоняя, а затем вновь прояснившимися зелеными глазами уставился на белую от ужаса Уизли.

— Как удачно — только что защита Хогвартса была полностью сломлена и мои слуги уже прочесывают территорию в поисках выживших или сбежавших. Мне пора спешить, у меня есть незаконченное дело... Но я отвечу на твой последний вопрос. Почему бы не поболтать, как в старые добрые времена, — легкая, почти неуловимая улыбка исказила тонкие губы, но он быстро ее погасил и тут же отвернулся от своей жертвы, окинул взглядом разгромленный Большой Зал. Кое—где то и дело все еще вспыхивали стычки, но уже и так было ясно, кто вышел победителем из этой битвы и это были не защитники Хогвартса. — Ты спрашиваешь зачем? Просто мне нечего было терять. Вся та четко выверенная ложь и полуправда, которую настойчиво скармливал мне Альбус с самого начала... Да, Гарри верил, верил и поддерживал, но только до определенного момента. Потом стало бесполезно, кстати, я уже знал его любимые трюки и уловки, поэтому меня было не провести. Не знаю, может, с самого начала он действительно хотел помочь, но не мог поступить по—другому. Да и какое там! Ведь фразой «ради Всеобщего Блага» так просто прикрыться и оправдать любой свой дурной поступок!.. Может, ему действительно было жаль меня, но... было уже поздно, в истории начался новый виток, и Альбусу там нет места. К тому же мне еще в детстве говорили не слушать сладкие сказки от подозрительных дядей, предлагающих сладости... Ха... Но шутки в сторону.

Если бы Альбус хотя бы на миг снял свои розовые очки идеалиста—реформатора с комплексом Бога, то, возможно, он смог бы увидеть бесполезность своих попыток воспитать из меня Героя... Я не Герой и никогда им не был... Мне с рождения была уготована совсем другая роль.

— Но ведь раньше ты... не был таким. Ты же гриффиндорец! Ты был хорошим!.. Ты же был одним из нас!..

— С чего ты взяла? Гарри никогда не был одним из вас, Гарри никогда не был хорошим. Ни до Хогвартса, когда он воровал еду или когда убегал от «любимого» кузена, наколдовав ему несколько невидимых подножек, из-за которых тот потом лежал в больнице с переломом ноги. Ни в Хогвартсе... На первом курсе он стал причиной смерти Квиррела. На втором курсе был василиск и хокрукс Волдеморта... Думаешь, он действительно его уничтожил? Дурочка, наивная дурочка. Он забрал его с собой, а потом... произошло слияние двух частиц души одного и того же человека. В нем. Не знаю, наверное, тогда и началось его падение в бездну. Конец Гарри Поттера...

Губы Джинни уже были все искусаны в кровь, а он все продолжал:

— ... а дементоры окончательно добили его. Ведь тогда, под конец третьего курса, когда он на том озере со своим сбежавшим из—под стражи бесполезным крестным пытался отбиться от сотни дементоров, Гарри был «поцелован». Что, не веришь? Ну, не верь, мне то что. Просто прими как факт, Гарри Поттер умер тогда. А его место занял я...

Джинни Узли охнула, мгновенно забыв вопрос почему он говорит о себе в третьем лице, и побледнела еще сильнее, хотя куда уж больше.

— Том... Риддл?

— Браво! — заулыбавшись, он радостно захлопал. — Я знал, что ты не совсем бесполезна, в отличие от некоторых. Твоя подружка грязнокровка так и не догадалась... Только «тссс»! — мужчина заговорщицки приложил палец к губам: — Никто не должен знать правды. Для всех я просто сошедший с ума Гарри Поттер...

— А... Волдеморт?

Незнакомец, теперь самый настоящий незнакомец со знакомым лицом, стоявший перед ней, лишь пожал плечами:

— А что Волдеморт? Лорд Волдеморт — это мое прошлое, настоящее и будущее, разве нет? Та частица души, что помогла ему тогда воскреснуть в 1994, уже давно во мне, как и остальные части моей души, только этого никто не знает — мои глупые аристократики до сих пор верят в то, что я просто его Наследник. Правда, я уже подвожу их к мысли, что именно я их новый Хозяин, а не то ящероподобное существо, которого они боятся до потери сознания... Но сам факт наличия этой неудавшейся пародии на меня был мне очень на руку. Пока общественность зациклена на том гомункулусе, я могу получить то, к чему стремился с самого начала. Власть.

— А сейчас, дорогая, пришло время прощаться. Как я уже говорил, никто не должен узнать моей тайны... — очаровательно улыбнувшись, он прошептал: — Авада Кедавра...

Вспышка зеленого света и рыжая девушка падает на пол Большого зала, по которому она когда, смущенная, но гордая, шла к табуретке, на которой лежала Распределяющая Шляпа, решившая ее судьбу...

* * *

Все пошло не так, как записано было в Книге Судьбы. Все пошло не так из—за одной глупой случайности, которая была не предусмотрена и из—за которой история пошла совсем другим путем. Кто же мог предсказать, что одна ошибка, приведшая к тому, что в теле одного значимого младенца поселиться две души? Кто же мог подумать, что старый маггловский дневник одного из самых выдающихся учеников Хогвартса, ставший вместилищем еще одного осколка души, станет триггером, из-за которого все и случится? Кто же знал, что значимый для всего магического сообщества Англии не переживет встречи с дементорами, а его место займет кровавый тиран, жаждущий только одного — власти?

Кто-то считает, что у каждого Судьба предсказана с самого рождения, и человеку бессмысленно с ней бороться. Кто-то считает, что человек сам выбирает свою Судьбу... Мнений много и трудно сказать, кто прав, а кто нет. Но можно сказать лишь одно — Судьба дама изменчивая, и никому не под силу предсказать все варианты развития. Людям не дано знать все. На то они и люди...

* * *

Отряхнув руки от невидимых пылинок, Том Марволо Риддл с лицом Гарри Поттера направился прямо вперед к знакомой каждому ученику и выпускнику школы чародейства и волшебства трибуне. Одно движение руки с зажатой в ней бузинной палочкой и преподавательский стол раскололся пополам и раздвинулся, пропуская нового лидера темной магии.

Лицо бывшего Героя и надежды, за зелеными глазами которого скрывается черная, жадная до власти, сущность. Его сущность, но новое лицо.

Наконец, он достиг своей цели.

Прекрасное резное кресло из светлого дерева, украшенное позолотой и искусной резьбой. Нет, даже не кресло, оно скорее походило на трон властителя судеб, который ежечасно решал, кому жить, а кому умереть. Впрочем, так оно и было. Альбус часто грешил игрой в Бога... Но тут он заигрался, за что и поплатился. Разве его не учили, что нельзя трогать чужие вещи? Особенно такие опасные вещи?

Сделав глубокий вздох, он поднялся на учительскую трибуну и замер у кресла Директора, его главной цели.

Облизнув сухие губы, он сделал последний шаг и занял директорское кресло.

Нет, потолок вместе с небом не рухнул, а мир не перевернулся с ног на голову. Просто кое—то занял полагающееся ему по праву место. Место во главе. В магической Англии уже давно была традиция, что тот, кто стоит во главе Хогвартса, управляет страной. И теперь ею правит он, Гарри Поттер с душой Темного лорда.

* * *

Так что да, у Гарри Поттера не было никаких причин переходить на сторону врага. Он и не переходил. Гарри Поттер не предатель. Гарри Поттера просто нет. Его место занял другой. И пусть у него лицо и имя национального Героя, это совсем не означает, что это он и есть.

Герой умер. Да здравствует... Темный лорд? Впрочем какая разница? Надежды на спасение все равно нет. Трон занят, корона на его голове, власть принята, народ стоит на коленях перед новым властителем.

Надежда умерла вместе с Героем. Осталось только смириться.

* * *

Никто не знал, но только что произошла смена эпох. Эпоха Альбуса Дамблдора подошла к концу вместе с

его смертью. Эпоха лорда Волдеморта достигла своего апогея еще во времена Первой войны Пожирателей Смерти и Ордена Феникса в 80—е... Сейчас же наступило новое время. Его время. Уже пишется кровью побежденных новая история. История, где у власти стоит он, чудовище с лицом фальшивого Героя и бывшей бракованной Надежды магической Англии.

И нет смысла бороться, ничего не изменишь, все самое страшное уже произошло. Остается смириться и покорно принять случившееся.

Потому что наступило новое время, пришла новая эпоха...

Эпоха Тома Риддла с глазами Гарри Поттера.

Конец.

2013/02/10