Хоронили Снейпа, порвали два баяна (гет)

Звонок не работал. Гермиона нажала на него еще пару раз — исключительно для очистки совести, уже обдумывая, что делать дальше. Просто постучаться? Ну, допустим. Она постучала: сначала тихонько, потом, осмелев, кулаком со всей силы. Не выдержав, пнула тяжелую дверь ногой. Ответом Гермионе стала тишина.

Но ведь она совершенно точно знала, что он дома! Чертов затворник! Летучая мышь подземелий!

Приоткрытое подвальное окошко Гермиона заметила случайно, когда в очередной раз пнула дверь и ушибла палец. Она согнулась, тихонько подвывая от боли, и увидела, что парадный ход в дом Снейпа в Тупике Прядильщиков ей уже ни к чему.

Гермиона долго обдумывала свои действия, но, если уж решалась на что-то, — действовать предпочитала быстро. Она должна поговорить со Снейпом во что бы то ни стало? Она с ним поговорит!

Никаких заклинаний на окне не наблюдалось. Да и на сам дом, по совести говоря, наложены были лишь слабенькие охранные чары, преодолеваемые на раз-два-три. На счет три Гермиона уже лезла в окошко, руководствуясь знакомым с детства правилом: «Пролезла голова — пролезет и остальное!»

Голова действительно пролезла. Гермионе даже удалось не застрять в форточке остальными частями тела, подобно великовозрастному Винни-Пуху. Правда, она не продумала, что приземляться придется на руки, но тут свою роль сыграла аврорская подготовка: хоть курсант Грейнджер и не стояла первой в списке по физической подготовке, с координацией у нее все было в порядке.

Приземлилась, мельком осмотрелась и... взвыла от боли, буквально повиснув на собственном ухе, сжимаемом безжалостной рукой.

— Вам не приходило в голову, Грейнджер, что я могу заявить на вас в Аврорат? — прохрипел Снейп, слегка поводя кистью, отчего Гермионе показалось, что ухо откручивается, покидая свое привычное местоположение.

— Я сама — Аврорат! — пискнула она.

— Недоучка — вот вы кто! Как будто я не знаю, что вы взяли академический отпуск.

Он наконец отпустил ее ухо. Даже руку брезгливо вытер, а может ей показалось? Невнятные мысли были смыты потоком щенячьей радости: он знает! Он следит за ней! Значит...

— Вон отсюда! — оборвал ее мысли Снейп. — Еще раз замечу вас рядом с домом, действительно вызову Аврорат. Мало вам не покажется, Грейнджер. Так что шагайте вверх по лестнице!

Послушно двигаясь в указанном направлении, Гермиона кусала губы. Все не так! Когда она продумывала этот разговор, Снейп смиренно интересовался, зачем же девушка подвергает себя таким испытаниям? И почему взяла перерыв в учебе? И не хочет ли девушка чаю?

А он оттаскал за уши, устроил словесную порку и собирается выставить ее за дверь, так и не позволив сказать, что...

— Вы мне должны, — быстро сказала Гермиона, поворачиваясь к Снейпу лицом. — За вами должок.

— Не знал, что вы настолько мелочны, — скривился Снейп. — Ладно, и что вы хотите взамен?

Главное — правильно сформулировать, да, Гермиона?

— Я хочу быть вашей ассистенткой!

Столько эмоций на лице Снейпа Гермиона не видела за все восемь лет знакомства.

— Что-что? — опасно вежливо переспросил он.

— Я хочу быть вашей ассистенткой, — Гермиона снова закусила губу. — В идеале я бы хотела учиться у вас, но вы...

— Я не беру учеников! — рыкнул Снейп, хватаясь за горло.

— Вам больно?! — вскинулась Гермиона. — Вы зелье давно принимали?

— Грейнджер, уймитесь, — отмахнулся Снейп. — Сама довела, теперь кудахчет... Зелье закончилось.

— Вот! — торжествующе возвестила Гермиона.

— Что — вот?

— А вот была бы у вас ассистентка, она бы и зелье вовремя варила, и напоминала бы, когда его пить нужно!

Гермиона стоически выдержала тяжелый взгляд бывшего профессора и подытожила:

— В общем, за вами Долг Жизни, профессор. И я хочу, чтобы вы вернули его именно таким образом.

Снейп поднял взгляд к потолку, словно вопрошая у всевышнего, за что ему такое наказание.

— И что, — с трудом сказал он, стараясь не смотреть на улыбающуюся рожицу Гермионы, — вы хотите быть моей... ассистенткой... всегда?

— Полгодика, для начала, — честно призналась Гермиона.

— Полгодика... — задумчиво протянул Снейп. — Ну, полгодика я выдержу.

«Полгодика мне хватит».

* * *

Полгода спустя.

— Грейнджер!

Гермиона вздрогнула, глаза жуков просыпались мимо мензурки.

— Грейнджер, сюда, немедленно!

— Что это, мисс Грейнджер? — обманчиво ласковым голосом спросил Снейп, указывая на собственный стол.

— Стол, — честно ответила Гермиона.

— Я не слепой!

Оказывается, для того чтобы спокойный Герой Войны Северус Снейп вернулся к амплуа Слизеринского Ублюдка Профессора Снейпа, ему нужна была самая малость — гриффиндорка в личное распоряжение.

— Где бумаги?!

— В ящике. Бумаги по зелью номер пятнадцать вы всегда убираете в ящик стола, — заученно отбарабанила Гермиона.

— Но я ведь не закончил! — взвился Снейп. Только черной мантии ему и не хватало для полного эффекта, но дома он мантий не носил, слава Мерлину.

— Вы не прикасались к бумагам дольше трех дней, — пожала плечами Гермиона. — Я решила, что логичнее их убрать.

— Логика и вы, Грейнджер, понятия взаимоисключающие, — отрезал Снейп, отворачиваясь.

— Лучше быть полной дурой, чем такой сволочью, как вы! — не сдержалась Гермиона. — Если бы вы умерли тогда, в Визжащей хижине, сколько людей пришло бы на ваши похороны?! Один Гарри, да и тот из-за дурацких комплексов!

— Подите вон, Грейнджер! — глухо сказал Снейп.

— Да с радостью! — Гермиона бросилась наверх, на кухню, едва сдерживая слезы.

Влюбиться в придуманного человека — что может быть проще, да, Гермиона?

* * *

— Пишите, Грейнджер.

После вчерашнего скандала Снейп обращался с ней подчеркнуто спокойно. Словно ничего и не произошло. Это было приятно и одновременно настораживало. Ну не мог же он просто забыть гадости, которые она ему наговорила? Не в его характере.

— Тем, кого это интересует. С прискорбием вынуждены сообщить, что сегодня, в три часа пополудни, скончался зельевар с мировым именем, герой войны и кавалер ордена Мерлина первой степени...

— Вы... Издеваетесь надо мной?! — Гермиона потрясенно уставилась на Снейпа, роняя перо.

— Имя мое, думаю, вы помните, — безучастно продолжил свою речь зельевар. — Этого хватит, некролог в «Пророке» напишут сами, дай Мерлин, чтобы не Скитер!

— Но... Зачем?!

Снейп наконец повернулся к ней лицом:

— Во-первых, так мне будет проще уехать. Документы у меня есть, а оправданному преступнику куда сложнее пересечь границу, чем его ни в чем не замешанному брату-магглу.

— А во-вторых? — рискнула спросить Гермиона, когда продолжения не последовало.

— А во-вторых, мы проверим вашу милую сентенцию о том, что никто не пришел бы на мои похороны, Грейнджер, — он недобро сверкнул глазами.

Гермиона машинально отшатнулась.

— Я не буду в этом участвовать. Это... это незаконно! И поверьте, после той самой книги Скитер всем в Британии известно, что нет у вас никаких братьев!

— Это была семейная тайна! — скривился Снейп. — Хватит кокетничать, Грейнджер, можно подумать, вы всегда поступали только по правилам?! И вы будете в этом участвовать — еще неделю вы моя ассистентка, а согласно контракту, который вы так необдуманно подписали полгода назад, вы обязаны делать все, что я вам говорю.

Как ни странно, после триумфального ухода Снейпа в голове у Гермионы поселилась всего одна мысль: как бы все это устроить?

* * *

Когда пришло время везти тело на кладбище (спасибо, что обошлись без морга, есть плюсы в том, чтобы умереть в волшебном мире), в Тупике Прядильщиков яблоку негде было упасть — он слышал десятки, если не сотни голосов. Грейнджер, несомненно, нервничала, несмотря на то, что они все тщательно продумали. Модифицированный напиток Живой смерти, добротные чары иллюзии — всего и делов-то. А желтоватой и нездоровой кожа «покойника» выглядела и при жизни, что греха таить.

В гробу оказалось неожиданно удобно лежать. Хорошо, что он настоял на обитом бархатом варианте — не с его больной спиной выбирать дешевые гробы.

— А ведь вы наверняка слышали его последние слова, мисс Грейнджер! Нам с вами стоит это обсудить!

«Скитер в своем репертуаре», — подумал Северус.

— Ходят интересные слухи, что вы жили вместе с нашим загадочным зельеваром последнее время, м-м-м?

— Ходят интересные слухи, что вы, мисс Скитер, умеете летать, — по голосу Гермионы было понятно, что она улыбается. — Но ведь нельзя же верить всем слухам?

Непонятно отчего, но Рита замялась и буквально сбежала — он расслышал торопливый стук ее каблуков.

Похоронить себя Снейп «завещал» на маггловском кладбище неподалеку. Во-первых, чтобы проще потом было добираться до дома. А во-вторых, ну не мавзолей же себе требовать рядом с дамблдоровым! Помилуйте, он куда скромнее. В маггловском квартале перемещать гроб магией никто не решился, так что теперь Снейп величаво (хотелось бы верить!) покачивался на плечах четырех добровольцев (опять же, хотелось бы верить!).

Путь на кладбище занял много времени, Снейп даже успел задремать. Гермиона честно держалась как можно ближе — он чувствовал аромат ее духов. Он почти ликовал — мелкая дрянь ошибалась! Он нужен! Его помнят!

Оставалось дождаться ночи, когда она его откопает и снимет действие зелья. И сказать ей это в лицо.

Движение прекратилось, гроб опустили на землю, немного перекосив.

— Мы собрались сегодня здесь, чтобы почтить память прекрасного человека, — это Минерва. В голосе слезы. Прости, Минерва, тебя расстраивать не хотел. — Долгие годы он руководил факультетом, заботясь о студентах, словно о родных детях...

— Кхм... — незапланированно вступила Гермиона. — Простите, госпожа директор, но, согласно последней воле покойного, желающие проститься с ним должны присесть рядом и сказать все, что о нем думают. Без утайки.

Недоуменный гомон окружающих нашел самый живой отклик в душе самого Снейпа. Змея! Змея... гриффиндорская!

— А этот стул заколдован, чтобы вам было комфортнее, — продолжила Гермиона. — Никто, кроме вас самих — ну, и покойного, конечно, — не услышит, что вы скажете. Кто первый?

Спустя несколько минут раздался скрип стула.

— Знаешь, Северус, я многое хотел бы тебе сказать, — вкрадчивый голос Флитвика. — И даже жалею, что не сказал это тебе в лицо. Но буду краток: ты был сволочью. Расчетливой, нудной, самовлюбленной сволочью...

— ...Ваш «тролль» по зельям сломал мне всю жизнь, я теперь простой кондуктор в «Ночном рыцаре»...

— ...Не представляешь, сколько лет я ждала, что ты сдохнешь! Это, конечно, личное, Снейп, но пренебрежения женщины не прощают!..

Примерно на пятом «посетителе» Снейп постарался абстрагироваться от происходящего. Да, теперь он на многое мог посмотреть иначе.

Гермиона не простила. Ни пренебрежения, ни издевательств, ни откровенного презрения. И отомстила достойно. Именно так и должна была отомстить. Заслужил, Снейп.

Снова скрип, новая речь, новый грех на душе.

— Я вас ненавидел все время, пока учился в школе.

Поттер.

— Я теперь многое знаю, да. И я вас простил еще тогда, во время битвы, когда посмотрел ваши воспоминания. Я оправдал вас для себя, но... Вы и после смерти не изменились! Зачем же вы так с Гермионой?! Она же просто...

Как все просто. Она — просто.

— Я последняя, профессор, не волнуйтесь. Сейчас будут положенные речи, оркестр. Знаете, зачем я все это устроила? Не из мести, нет. Для себя самой. Легко влюбиться в выдуманного героя. Я все слышала, специально так стул заколдовала. Я многое о вас теперь знаю. Мне даже и добавить-то нечего. Вы обращались со мной так же, как с остальными. Я сама виновата, придумала красивую сказку, где принцесса спасает принца, пусть и полукровку. А принцу вовсе не нужно, чтобы его спасали, принца и так все устраивает...

Она плакала, он чувствовал это каким-то шестым чувством. Плакала, глотая слезы.

— В общем, мы с вами договаривались, что я приду потом, ночью. Но я передумала, профессор. Ваша палочка в правом рукаве. Действие зелья закончится часов через десять. Уверена, вам есть, над чем подумать. И да, вы не задохнетесь, я немножко поколдовала над гробом. Наш контракт истек, вы мне ничего не должны, и я вам — тоже... В общем, до свидания, профессор. И — прощайте!

И ушла, оставляя его в тишине. Одного.

Если бы он только знал!

Новомодные гробы не заколачивали, а закрывали на защелки. По крышке осенним градом застучали комья земли.

Впереди были десять часов самокопания.

* * *

В открытую соваться к дому Снейп не рискнул — на кладбище и так пришлось наложить Обливиэйт на сторожа, не вовремя вышедшего прогуляться по вверенному ему объекту. Дольше всего он провозился с надгробной плитой. Тяжелая оказалась, зараза, красивая. Не поскупились.

Окошко в подвал все так же приоткрыто. Снейп прикинул, удастся ли ему повторить подвиг Грейнджер, а потом, ничтоже сумняшеся, полез в окно ногами вперед. Как ни странно, не застрял даже в плечах.

На кухне было пусто, лишь мерно капала вода из крана. Она капала столько, сколько он себя помнил.

Грейнджер ушла, забрав все вещи, ничего не оставив: ни чайной чашки со смешными медведями, ни полосатых носков, которые носила вместо тапочек. Все его бумаги в удручающем порядке лежали на своих местах.

Отлично. Все, как он хотел.

Черт.

Снейп до рассвета прокружился по дому в неведомой тоске. Потом набрал горсть летучего пороха и, шагнув в камин, произнес:

— Площадь Гриммо, двенадцать!

Поттер спал на диване у самого камина. Один, хвала Мерлину. Зевнул спросонья, попытался надеть очки, но замер, сраженный Петрификусом.

— Тихо, — прошипел Снейп. — Я не инфернал, я живой, это был спектакль! Адрес Грейнджер!

Поттер, к его чести, сориентировался быстро: ограничился лишь парой диагностических заклинаний, после чего безропотно назвал адрес. При этом он так понимающе ухмыльнулся, что Снейпу захотелось врезать Мальчику-который-выжил-чтобы-изводить-профессора-Снейпа.

Еще одно перемещение, еще один камин, еще один диван.

Гермиона спала, свернувшись калачиком, словно котенок. Словно мало того, что он помнит о разделяющих их двадцати годах. Словно мало того, что она красива и совсем не похожа на ту, давно ушедшую в небытие.

— Грейнджер, — сказал он громче, чем собирался.

Она подскочила, словно подброшенная пружиной, наставила на него палочку, ошалело хлопая глазами:

— О черт! Так и знала, что придете мстить, сволочь вы этакая!

Объясняться в любви Снейпу приходилось всего однажды. И то неудачно.

И — уже в любви?! Быстро, однако.

— За мной долг жизни, Грейнджер, — ухмыльнулся он.

В глазах Гермионы зажегся огонек понимания, но сдавать позиции так быстро она явно не собиралась:

— Засуньте себе его в... И отправляйтесь... куда вы там собирались, во Францию?

— Значит, принц, пусть и полукровка?

Гермиона пошла красными пятнами, кутаясь в плед:

— И что?! Вам-то что! Вам же — плевать!

— Мне? Уже нет. Уже не плевать. Смерть меняет все, Грейнджер.

Чтобы впервые поцеловать Гермиону Грейнджер, Северусу Снейпу пришлось-таки применить силу.

Зато потом все пошло как по маслу.