Горькие слезы Гарри Пухлика (джен)

Глава вторая

Карга и Пухлик в заднице

1.

Спустя неделю:

Кем ему быть, в конечном итоге решила древняя и болтливая Шляпа-Распределитель на церемонии зачисления новых учеников. Новенькие дети стояли толпой у парадного входа, сильно уставшие и запуганные хороводом привидений. И наш паренек тоже был в толпе, правда, на паровозе из Лондона с остальными не катался, и в лодках не сидел, а пришел по сигналу лесника из хижины. Тот фонарем трижды мотнул, когда передавал детей декану Гриффиндора.

— Гарри Эванс!- крикнула Шляпа. Он сразу сообразил и пошел к табурету.

— Дети, мы рады сообщить, что с этого года в Хогварте будет учиться Гарри Поттер!- громко и невозмутимо объявил директор. В замке он почему-то носил золотые очки, и глазки в них казались большими и добрыми-добрыми, будто бы знаменитый дедок в лимоновом халате, с цветочками и звездами, окончательно из ума выжил.

Новеньким было по барабану, все хотели еды и по койкам. Старшие ученики за столами факультетов бубнили, шикали, склоняли Эвансов и Поттеров на все лады.

— Тут за тебя просили всякие некоторые,- сказала мальчику Шляпа.- Но хочу сразу сказать, что у меня есть принципы. Разрешаю озвучить свое желание, не факт, что выполню.

— Я понимаю, директор всех местных привык за яйца держать ,- перебил Шляпу Эванс.- Не знаю, что ты за подкладкой прячешь, но наверняка и тебя он больно приплюснул. Спасибо, что назвала Эвансом. Это память о матери. Я боюсь забыть родителей!

— Приличный маг никогда ничего не забывает,- негромко сказала Шляпа.- Все помнит и ни о чем не болтает. Иди-ка ты, куда сказано. Гриффиндор! Ай, хотела же спросить, это правда, что есть у ваших такая дудка пылесос, и она всю пыль может засосать?

— Запросто и пыль, и мусор проглотит,- кивнул он, и просторная Шляпа слетела ему на колени. Да, грязная она была, мама-не-горюй.- Ладно, будет случай, помогу с пылесосом, мне идти надо.

Он и пошел. Кто-то из слизеринцев вдогонку бросил: Где тебя так раскормили, жирный Поттер?

— Прочисти уши, я Эванс,- остановился и ответил первокурсник.- И не советую меня обзывать…

— Ой-ой, пухлый мальчик запугивает чистородного!

— Пугать не буду, а зубы выбью, когда дотянусь,- и Эванс сел на лавку своего факультета.

Ему кричали и хлопали товарищи по Гриффиндору. Они так приветствовали всех новеньких на своей лавке. Он посмотрел на возвышение у дальней стены зала, где отдельно сидели преподаватели. В центре директор, справа и слева остальные, в том числе профессор Макгонагалл, которая ругалась с лесником. Директор и еще двое мужиков в черных мантиях смотрели на него. Голова Эванса будто нагрелась и загудела, в глазах задвоилось. Эти взгляды ощущались как лучи лазеров, готовых взорвать ему мозги. Нестерпимо.

— Нет!- отчаянно крикнул мальчик и отмахнулся сразу двумя руками. Услышал грохот. Сквозь слезы и боль опять взглянул на подиум с начальством. Один из глазевших мужиков, в нелепом тюрбане из махрового пестрого шарфа, опрокинулся со стула и теперь отползал на четвереньках, остальные вскочили.

А у Эванса нагрелся амулет на шнурке. И стало легче. Тут директор закончил говорить, появились тарелки и блюда с едой. Прямо перед ним задымились парком обжаренные котлеты, разваленный на ломти пирог с почками, толченая картошка, залитая шкварками. Рядом огромная чашка с отварным рисом, овощи, соленья. А жизнь налаживалась!

— На твоем месте я бы придерживалась жесткой диеты,- вдруг сказала девочка по соседству. Зубастая, с гривой каштановых кудрей.- Не обижайся, у меня родители врачи, и я вижу, как ты пострадал от неправильного питания. Хочешь, положу тебе тех отварных овощей?

— Давай,- подумав, кивнул Эванс.- Овощей, ага, но и котлеты.

— Одну котлету, Эванс!- строго сказала девочка.- А меня зовут Гермиона Грейнджер, и я поражена, что нам подали столько жирной и жареной пищи. Детям все это вредно.

— Детям, а не магам,- сказал кто-то из старшекурсников, рыжий, как лиса на свадьбе, прислушавшись к ее речам.- Привыкай, детка. Маги жрут много и что угодно, потому что им сил нужно немеряно!

— Ты себя в зеркало давно видел,- мрачно спросила рыжего балагура Грейнджер.- Весь в прыщах. Открою секрет, это не от избытка сил. Обжирался сладкими конфетами и жирными котлетами. Сперва прыщи, дальше запоры и изжога по утрам. На лечение все твои силы и деньги уйдут!

Она говорила еще какое-то время про правила кормления детей, а директор хлопнул в ладоши, горячая еда исчезла, появилось мороженое и стаканы с соком. Эванс свою котлету освоить успел, но голодным остался. И впервые в жизни подумал — ну и фиг с ним, с голодом, так легче от врагов удирать. И не стал наворачивать мороженое. Впервые! Жаль, что никто не заметил, слезу не пустил. Шум, крики, все ученики разом вскакивают и куда-то идут гурьбой. Первокурсников в кучку собирает еще один рыжий, зовут его староста Перси. Угрожает, что потеряться в бесконечных коридорах легко, призраки зловредны и бесчеловечны, а искать неудачников никто не будет.

2.

Но добраться с остальными до спальни Эванс не смог, вдруг его схватил за шиворот сутулый как банан старикан в замызганной серой блузе, челюсти у него шмяк-шмяк по-щучьи, и старик мрачно спросил:

— Ты Гарри Эванс? Объясни, Эванс, где твои вещи? Мне школьные эльфы все уши прожужжали, они не могут твой багаж найти.

— Нет багажа,- сообщил Эванс.

— Ты ведь из маглов? Тогда не пудри мозги, мальчик. За неделю до поступления к вам приезжал учитель Хогвартса, и вы ним закупились по списку. Учебники, форма, котлы…Ты, кстати, одет не по форме.

— Родители внезапно умерли. Сюда меня забросил аппарацией директор Хогвартса, а про котлы-мотлы ни слова не было.

— Ну а волшебная палочка у тебя есть?- помрачнев окончательно, спросил завхоз Филч.

— Нет. Тоже привезти надо было?

— Фирменный почерк нашего директора. На мелочи не разменивается. А что мне теперь с тобой делать?

Главный зал Хогвартса опустел. Лишь завхоз с мальчиком застряли на выходе к башне Гриффиндора, да какое-то привидение в шутовском наряде плясало на столе преподавателей. И там же сидела серая, в полоску кошка с красным бантом на шее. Эванс вспомнил, что ему обещал помогать старый эльф Поттеров.

— Форца, тебя вызывает Гарри Эванс. Ты нужен, приди, пожалуйста,- произнес он.

Легкий шорох, волна холода, и у ног Эванса очутился Форца. Старый, согбенный, но с орлиным взором крутого старшего эльфа.

— Поттеры услышали вассала. Чем могу помочь?- спросил эльф.

— Эй, Эванс, ты Гарри Поттер, так получается?- озадаченно заскрипел извилинами завхоз.- Я думал, болтовня все. А вассал почему?

— Жалкий сквиб, не смей задавать вопросы нашему вассалу!- вдруг рявнул фальцетом мелкий старичок с ушами, как у слонов.- Где поклоны, где раболепие? Сдохнешь в немочи!

— Да я тебя! В подвалах сгною, на цепях!- обиделся завхоз.

В этот момент из кармана кофты Эванса струйкой брызнул черный дымок, чтобы оформиться в привидение небольшой старушки с носом крючком и когтистыми загребущими ручками. Или лапами четырехпалыми. На жилистых, вроде куриных ножках красные сапожки. С натяжкой похожа на божий одуванчик. Старушка повисла между двумя стариками и запричитала:

— Мальчики, тихо, зачем ссориться? Вот у нас бедняжка, без всего что нужно для учебы. Будем помогать или гавкаться?

— Ты кто?- одновременно спросили, выпучив глаза разных размеров и формы, Филч и Форца.

— Я этот самый… формуляр! Одна штука.

— Нельзя!- рявкнул Филч и топнул ногой.- Тут призраков как крыс, еще одного мне не хватало.

— По Уставу можно,- возразила старушка и погрозила пальцем.- Нет таких ограничений, и трижды за последние пятьсот лет ученики в Хогвартсе имели призраков фамильярами. Кто-то плохо знает историю школы!

— Вобла, это ты?- радостно спросил Эванс.- Ты со мной? А у меня никаких шмоток для школы нет, наверное, Дамблдор купить забыл. Старый он.

Тем временем кошка с красным бантиком давно подобралась к спорящей группе и вдруг зашипела.

— Проваливай!- метнулась к ней черной тенью Вобла.- Кыш! Ненавижу шпионов!

Кошка с негодующим шипом стремглав куда-то ускакала. Завхоз с удовольствием зашелся кашлем пополам с хохотом.

— Впервые вижу, как декана Гриффиндора взашей гонют! Красота. Теперь ты в замке, старуха, не задержишься,- мстительно добавил он Вобле.- И не ври, что профессоршу не распознала.

— В кабаках старуху себе поищи, Филч,- вдруг приосанилась Вобла.- И что за замашки у этой профессорши? Подойди в нормальном виде и помоги, а не шныряй с ушами нараспашку.

— Я тут по делу, дамы и господа,- наконец-то встрял эльф Форца.- От вас ничего разумного не услышал. Вызываю эльфов замка.

Он щелкнул длинными, в пять фаланг, пальцами левой лапки, и к компании добавился местный эльф, росточком ниже Форцы, но поживей и угодливей

— Форца, сколько лет, сколько зим! Чем можем помочь замечательным волшебникам?- — обрадовался школьный эльф, упитанный и с котелком на сморщенных вислых ушах.

— Сто двадцать лет как не виделись, Бинго. Было это, когда учился в Хогвартсе Брюс Поттер, которого спустя тридцать лет сожрала мантикора. И я помогал ему связываться из замка с родным мэнором. Ты теперь старший эльф при факультете красных? Поздравляю. Вот Гарри Эванс, вассал Поттеров, поступил в этом году. Школьных принадлежностей нет, одежды нет, надо найти.

— У эльфов не бывает своих денег!- замотал котелком на ушах гриффиндорский эльф.- Все закупки только по приказу директора или деканов.

— Ты прав. Но я еще помню про удивительную комнату с огромным количеством утерянных вещей. Ты наверняка ее знаешь, и нас туда проводишь, чтобы подобрать Эвансу все необходимое.

Эльф замка закивал. Вобла тоже обрадовалась:

— И я помогу!

Завхоз Филч занервничал — Эй, сперва я там должен все осмотреть и переписать, а то непорядок.

— Там сто семнадцать тысяч невостребованных вещей. Мебель, посуда, одежда и обувь, а также любая всячина складировались, начиная с четырнадцатого века. Сто лет спустя случилась первая и последняя инвентаризация. Если все, что там гниет и сохнет, поштучно описывать, это два года непрерывной работы. С рассвета до заката. Вы готовы начать, уважаемый Филч?- спросил толстенький эльф в котелке.

— Два года, да чтоб вас всех! В другой раз. Но чтобы потом мне отчитался!- и Филч устремился куда-то по коридору.

А компания эльфов, Эванса и черной старушки очутились на барахолке, а если точнее — в Выручай-комнате.

Пыльная и полутемная зала с низкими кривыми потолками, стен не видно. Со всех сторон россыпи и груды чего попало: шкафы и стулья, тряпье и доски, ящики, где-то сложены стопками книги, где-то на полу лежат желтые скелеты , тот мелкий для человека, а этот слишком велик. Еще в темноте по углам висят бесформенные клубы дыма или мрака, но пока Эванс не знает, что это обычные богарты и прочая домовая нечисть.

Вобла от счастья взвизгнула и исчезла. Через пару секунд вернулась с большим грязным мешком.

— Так, безразмерную сумку нашла. Похоже, что от великана. Накидаю всего полезного, на сортировку времени не имеем. Возражений нет? Я для ребенка стараюсь!- сказала она двум эльфам, и те согласились, оглушенные ее рвением. Дальше пыль тут и там вздымалась вверх и в стороны, скрипели дверцы шкафов, разлетались груды мантий, иногда взвизгивали непонятные существа.

— Дикси расплодились,- виновато сказал гриффиндорский старший.- А богарты как имущество замка числятся.

— Закину отравы при случае,- пообещал эльф Поттеров. — Эй, карга, долго еще?

А Эванс смотрел и не понимал — по его ощущениям, вокруг них площадка расчистилась настолько, будто бы Вобла не мешок набивала, а железнодорожный вагон.

— Следи за словами, Форца. Каргой не называть. Я Вобла или фамильяр, усвоил? Я вам не вассал, если что, по морде носатой схлопочешь. А то весь вечер оскорбляют, то старуха, то карга. Шмоток я набрала, мальчик будет одет и книжки с котлами получит. Пора валить!

Щелк, вжик — и они в гостиной факультета Гриффиндор. Хрястнул мешок в когтистых лапках привидения. На паркете в гостиной выломались три половицы. Сумка великанов была безразмерной, но вес снижала только в десять раз. Им-то и так нормально.

3.

Ближе раззнакомиться с сокурсниками Эвансу не удалось. Все улеглись, лишь староста Перси дожидался последнего новичка в гостиной и был несколько раздосадован. В уме он составил превосходную язвительную отповедь тому, кто украл у него полтора часа сна и в день заезда нарушил вековые правила Гриффиндора и замка в целом. Но когда прямо перед ним, посредством запрещенной в Хогвартсе аппарации, возникли Эванс, два домашних эльфа и старушонка-привидение, негодование пополам с изумлением лишили самого пристойного из семьи Уизли дара речи, а лицо его стало пунцово-красным.

— Он собирается кричать,- вскользь заметила Вобла.

Форца щелкнул длинными пальцами, накладывая на Перси заклинание немоты. Второй щелчок — и палочка Перси взлетела к потолку и там застыла.

— Вы староста?- обратился к подростку эльф рода Поттеров.- Мы задержались по уважительной причине и приносим извинения. Хорошо бы вам отправиться спать.

Перси отрицательно замотал красной физиономией.

— Тогда делаю молчок до утра,- решил Форца, еще пару раз щелкнув, отчего староста вернулся в кресло, пристроил руки на колени, и заснул.

— Это невозможно. Эльф заколдовывает ученика?- поразился старший эльф Гриффиндора.- Это кошмарное нарушение правил! Нас всех ждет изгнание!

— Я в звании Защитника Рода и здесь защищаю вассала,- гордо пискнул Форца.- Фамильяр, все у мальчика есть?

— Ага,- кивнула старушка.

— Дела закончены, я отбываю,- Форца исчез и за ним поспешил улепетнуть второй, напуганный до нервной дрожи эльф. Летел и думал, биться головой об печки, или подождать.

— Да е-мое,- взвыла Вобла.- Про палочку-то забыли! Как же ты без… Ай, ночь длинная, буду соображать. Так, одежда на завтра и учебники. Тетради, ручки. Тебе перья с чернилами или шариковые?

— Никаких перьев,- окрысился Эванс.

— Мантию хочешь, как у этого?- Она кивнула на спящего Перси.

Мантией называлась глухая кофта до колен, с одним карманом, широкими рукавами, натягивать через дырку для головы, в общем — нефункциональный отстой.

— А другие есть?

— Где-то у меня в мешке лежит дуэльный сюртучок семнадцатого века, под стандарты сойдет, герб Гриффиндора на нем был. Давай-ка ложись спать, Гарри, покажу твою кровать. Одежду отдам эльфам, они все почистят и сложат тебе у кровати. Баюшки!

Как только Эванс лег, так и вырубился. Было двенадцать ночи, Вобла повисела в гостиной, подумала, потом рванула на выход. Позаброшеный Перси причмокивал в кресле.

Вобла в замке Хогвартс очутилась впервые в своей многовековой жизни. Немного этим гордилась, втихомолку. Но разобраться самой, как куда попасть, было немыслимо. Лестницы двигались, коридоры сворачивали куда угодно, наплевав на север-юг и прочие принципы. К тому же, она не знала, где, собственно, базируются в замке те или иные персонажи. Хотела найти завхоза Филча — вот первейший знаток коридорных сплетений, но сперва наткнулась на преподавателя зелий Снейпа. Он не шел, а шатался, сжимая руками впалый живот, из которого неслись рулады и бубульки. Вобла знала, в честь кого поют кишки зельевара, и с удовольствием полетела вслед за ним. В какой-то момент рядом с ней под потолками возник Красный Барон, старшее привидение замка и куратор Слизерина. Барон зыркнул, старушка тоже зыркнула, на долю секунды обернулась старой мокрой русалкой и плюнула в Барона озерной водичкой. У Барона отпала челюсть и он, чтобы не позориться, полетел прочь. Наверняка кого-нибудь из привидений поколотит.

4.

Декан факультета Слизерин, мастер зелий и бывший Пожиратель Темного Лорда по имени Северус Снейп, а по слухам незаконный отпрыск славного рода зельеваров Принцев, вернулся в личные апартаменты. Он выступил в гостиной факультета, разъясняя первокурсникам их права и обязанности. Семеро новичков, трое хорошо знакомы — Драко Малфой, крестный сын, и его будущие вассалы Крэбб и Гойл. Все умеют себя вести — молчаливы, сдержаны в мимике, движениях и прочих детских проявлениях. Тем не менее у декана сильно болела голова, к тому же дважды за час сходил в туалет. Спортивно-нервической походкой.

На торжественном ужине он заметил, как в голову к мальчику Эвансу, который по заявлению Дамблдора еще и Гарри Поттер — в чем тут фокус? — полезли два легилимента, сам директор и преподаватель Защиты от темных искусств Квиррел . Снейп решил не отставать, как-никак, он был лет двадцать тому как влюблен в Лили Эванс, в связи с чем исковеркал себе жизнь, здоровье и репутацию, уж он-то должен разобраться, кто это приехал под видом Эванса?

Это хорошо, что третьим полез. На разуме мальчика стояли блоки, три или четыре. Два защитных, с безобидной картинкой пухлого ребенка в окружении Петуньи и Вернона (Снейп когда-то встречал их среди родственников Лили), второй защитный был обманкой из жужжащей ленты мобиуса, а вот атака двух других блоков даже Дамблдора застала врасплох. Какой зверь вырвался из подсознания мальчика, рыкнул огненной ненавистью — Снейп понять не успел. Директор как ушлый мастер легилименции просто превратил себя-в-разуме в камушек и рухнул вниз, то ли на пол, то ли сквозь него, в подземелья замка — фиг возьмешь. Преподаватель Защиты принял атаку оскаленного зверя на себя и потерял сознание, с грохотом слетел со стула. Соседей-педагогов соусом из брусники забрызгал. Снейп сбежал из-под огня, но что-то еще, совсем иная защита — паутина или охотничьи силки из переплетенья змеиных шкурок и шипов, настигла его мысленный щуп, пробурилась в его разум, и секунды две-три он сам отчаянно защищался и выдавливал непонятную пакость. Думал, пронесло.

Но стреляло в виски, забарахлил желудок, ясно, что прокляли или сглазили. Пил подряд бодрящие, стимулирующие, очищающие зелья. Испробовал три набора дорогих реагентов, выявил сглаз. Древний, с болот Ирландии, сглаз с отсрочкой порчи прилетел от ребенка из маглов? Свои зелья не помогали. Снейп повздыхал и поплелся к медсестре в ее подвальные покои. Кстати, заодно узнает, что там с коллегой.

Он спустился в приемную целительницы Помфри. Хозяйка пила чай с горячими булочками, знак особого почтения от эльфов. Карлики редко болели, да еще живя за счет мощнейшего в Англии магического источника, но обожали лечиться. Таблетки, порошки и настойки приводили их в экстаз. И чем противней пилюли, тем лучше. На вопрос — что с Квиринусом Квиррелом, целительница буркнула:

— Хочу его в больницу Мунго отправлять. Пока лежит без сознания, двойное стазисное наложение. На мой взгляд, два или три инсульта его долбанули. И это объяснимо, потому что на затылке у нашего чудика опухоль, огромная. Я ее трогать не решилась, не хирург.

— А как стабилизировала?- удивился Снейп, сам из последних сил сжимающий виски.

— Спустила почти всю кровь ему, накачала живицей кровотворной, экстраты мандрагоры ввела, желудок и кишки тоже зачистила. В общем, славное начало учебного года. Ни одного занятия, а у меня почти мертвец. И самое смешное хочешь? Был Дамблдор, предложила ему по срочному протоколу вызывать спасателей из Мунго, а он в отказ. «Ты часто склонна к панике, деточка», так сказал. Это я, школьная медсестра, паникую? В день два-три ребенка с переломами, ожогами, ядами. Одна их латаю и склеиваю, как игрушки какие.

— Потрать на меня зелье Чистого Сна,- кривясь от скомканной гордости, попросил зельевар.- Я знаю, сколько оно стоит, знаю, что денег на новое не дадут, сам позже тебе два таких сварганю.

Чистый Сон делался из импортных, по большей части китайских компонентов и склянка на сеанс стоила полторы тысячи галеонов. Месячная зарплата Сириуса Снейпа была в десять раз меньше. Но эффект получался как от полной вычистки кровеносной и выделительной систем, пациента словно бы омолаживало лет на пять. Временно, но впечатляюще. А Снейп стал всерьез бояться, что его тоже кровоизлиянием в голову шарахнет.

Зелье, конечно, получил и выпил, остался в палате ночевать. Помфри была ему обязана по-всякому, большую часть лекарств для детей варил Снейп, не заморачиваясь требованиями оплаты или закупки ингредиентов. Понимал, что школе зелья нужны, и в больших возобновляемых количествах. Его вырубило, спустя минут десять и ведьма ушла спать. А еще спустя час Снейп очнулся, что под Чистым Сном невозможно. Только объясните это той карге, крошечной и прозрачной, что села спящему зельевару на грудь, сжала шею когтистыми стальными лапами и стала трясти.

— Думал тут от меня спрятаться, гаденыш!

— Ты хто?- прохрипел Снейп, вырванный из видений, в которых сам кого-то лупцевал ремешком по круглой попе.

— Неважно, кто я. Смерть твоя, вот кто! Будем знакомиться, Пожиратель. Ты на ужине пытался залезть в мозги мальчику Эвансу. Мы тебе пинка дали как следует. А если не понял, кого не трогать, я тебя живым в котле сварю, зельевар. Много я кого варила-жарила, запекала с корочкой. Но тебя сварю медленно, и с перерывами. Ты понял?

— Я понял, карга,- совсем сипло захрипел зельевар.- Ты защищаешь Эванса. Я даже рад.

— Зови меня Воблой.

Старушка убрала лапы с его шеи, повернулась боком. Ее веса на себе он не ощущал, и понял, что она нематериальна. А по шее от когтей кровь течет, царапины жгутся.

— Вобла это что, такая рыба?

— Вобла это русалка. Милая и симпатичная. Где второй хмырь, который на Эванса нацелился?

— Дамблдор?

— Директора в Хогвартсе нет. Где молодой мужик с шишаком на голове?

— Ему стало плохо, инсульты, ну, это кровоизлиянье в лоб. Помфри его в стазис оформила.

— Выживет? Надо самой посмотреть. Мутный он, чуйка моя шепчет.

У Снайпа немощь победила любопытство. Карга тенью опустилась на пол, переместилась к двери в соседнюю палату и жестом заставила отомкнуться две простые задвижки. Там было темно, но вскоре раздалось сердитое и мощное шипение.

— Не поняла!- успела удивиться Вобла, а потом из черного проема высунулась огромная королевская кобра с гневно раздутым капюшоном, и атаковала каргу. Вобла от неожиданности смазанной кляксой впечаталась в стенку за собой, а потом просто растаяла в воздухе. Снейп кобру узнал. Это пожаловала Нагайна, фамильяр Воландеморта. Кобра подползла к его кровати, все еще держа морду высоко в боевой стойке, узкий язык нервно дергался, выискивая опасные запахи. Она пристально осмотрела зельевара, но все же припомнила, что он свой, сделала полный круг по палате и вернулась туда, где отлеживался Квиррел. Дверь к соседу сама медленно притворилась.

5.

Филч находился в своей каморке на втором подвальном уровне, почти напротив служебного хода в кухонный зал. Жесткое кресло без обивки, стол из струганных досок, вдоль двух стен шкафы, в которых валялись груды запрещенных вещей, те что завхоз и ночной дозор замка отбирал у школьников. Кровати тут не было, и отдельной спальни у завхоза не было, правда, никого это ни разу не заинтересовало. Сбоку от стола имелся еще один стул, с меховой подушкой, на которой спала любимая кошка Филча миссис Норрис. Только она из живых существ могла с ним рядом жить, и Филч вроде как относился к кошке с теплотой. Даже смешно.

Ему тоже этой ночью мало отмерили покоя. На стол беззвучно шмякнулась, вытянув ножки в красных сапожках, полупрозрачная старушка.

— Снова здрасти, старый пень!

Вздорный и сварливый старик почему-то не спешил отвечать, лишь сверлил Воблу тяжелым непроницаемым взглядом.

— Стало любопытно,- не обращая внимания на молчанку хозяина, насмешливо бормотала старушка, или привидение старушки, а то и обманка в виде привидения, исполненная снулой озерной русалкой. Кто силен в расплетениях шуток древней нечисти?

— Чет-то замкнуло тебя, ни звука не слышно! Говорю, любопытно мне, кто из нас с тобой старше-то? Ась, Филч? Мне вот четыреста с хвостиком. А тебе сколько, богарт ты наш?

— Не привык считать года, не мое это. Карга, самое хитрожопое из темных существ, ну как тебя к нам угораздило? Карга в школе! Существо, которое с живых младенцев кожу сдирает и никогда не знает теплых чувств…

— Все верно, Филч, я карга и ты богарт, самая мелкая отрыжка бездны, который живет чужим страхом. Два сапога пара, так у них, людишек, говорят. Наверное, я твою историю и сама вычислю. Ты у озера до Создателей Хогвартса поселился. А когда расчистили и усилили источник, когда магии прорва хлынула, ты переродился во что-то полуразумное. И тебя потянуло к детишкам-людишкам, потому что все равно ты страхами питаешься.

— Складно брешешь. Что тебе надо?

— Филч, ты самый умненький-разумненький из богартов, все моментально сечешь. Помощь нужна. И в будущем плодотворное сотрудничество. Но пока что конкретно у пацана, которому я фамильяром служу, нет волшебной палочки. В Выручай-Комнате я порылась и палочек не нашла. Удивилась. И вспомнила, что встречала в Лютном переулке торговцев волшебными палочками, которые говорили, что товар из Хогвартса. Типа, шутка. С другой стороны, а почему старому завхозу с нищенским жалованием не заработать на утерянных палочках? Ты не потерял нити моих рассуждений?

— Ты пришла за палочкой для Гарри Поттера?

— Стоп. Мой мальчик по крови Эванс. Если палочка для Поттера попадет к нему, могут быть непонятки. Ну их к лешему.

— А ты умеешь выбирать палочки, карга? Ваше племя их в руки не берет.

— Филч, мне бы сначала узнать, чья кровь у Эвансов. Я достаточно стара, и не верю в басни про обретенных, маглов с магией.

— Я помогу. Сперва объясни, как ты увидела во мне богарта?

— Эх, хотела помучить, а все секреты расскажу. Но дело на первое, байки в склепах на второе,- возразила Вобла.- Кто про кровь знает?

— Там кухня,- указал морщинистым пальцем Филч, за ней запертый коридор, и в нем запертые комнаты. В первой портреты, которые сошли с ума или слишком неподходящие для нынешних детишек. Я видел портрет Мерлина. Он по крови любую помесь туманного Альбиона на раз вычислит. Его второй дар.

— Портрет Мерлина, крутняк!- восхитилась бабка.- А какой первый дар у Мерлина?

— Он мог любое заклинание — непростительное или хитровывернутое, отложенное или подмененное, пусть сглаз или порча — вообще любое заклятье обратить на того, кто послал. А портрет здорово подгнил, имею историческую версию, что ведьма Моргана пару лет в него плевалась, Мерлин там злой. Но ты, карга, кого угодно разговоришь.

И разговорила. Начала поджигать портрет, тогда Мерлин рассказал, что Эвансы на четвертой крови потомки Гонтов. Предрасположенность к зельям и вероятные змееусты. А карга самая гнусная сволочь, каких он встречал. Но проклинать его Вобла остереглась.

— Говори, как меня узнала,- потребовал Филч, когда они вышли-выплыли из закрытых коридоров. Филч к ней обвыкся, больше не стеснялся, и по необходимости перекидывался в густой клуб черного дыма, чтобы просочиться в закрытые двери.

— Чем карга отличается от ведьмы? Нет, не так, пургу про зажареных младенцев надоело слушать. Чем от людей карга отличается?

— У тебя не руки, а лапы. По четыре пальца, это не по-людски. А на ногах вообще по три когтя.

— Правильно, мы не люди. Не из-за пальцев. А потому, что у нас нет души. И не было. И у тебя, милый богарт по имени Филч, нет души. Когда я тебя вижу, я чувствую кусок льда там, где у людей душа спрятана.

— Не соврала,- подумав, ответил Филч. — Дам я тебе палочку Гонтов, есть одна.

-Палочка Томаса Реддла?- вдруг с непонтной горячностью спросила Вобла.

— Нет, моя гораздо старше. Его прадеда, если прадед согласился бы Реддла потомком признать. Хе-хе, да только ни в жисть!

6.

Первой у себя в спальне для самых крохотных ведьм проснулась Гермиона Грейнджер. Вечером ей отчаянно хотелось понять, сперва хорошенько всех расспросив, действительно ли Гарри Поттер из легенд, которого в книжках рисовали то тоненьким принцем, то младенцем-ангелочком с великоватой волшебной палочкой и молнией прямо из зеленых глазенок, это их Гарри Эванс? Эванс был высок, спору нет, но с запасом упитан, щеки яблоками, и при том был он какой-то не геройский, если не наоборот. Загнанным до усрачки телком. Еще и шатеном, а не брюнетом.

Но в гостиной все галдели, а староста Перси верещал на два тона выше остальных, и очень захотелось зевать-дремать-спать, а как только им показали спальню с разостланными кроватками, так организм плюнул на познания и хотелки, ать-два, все сопели без задних ног. Но утром девочка с дикими кудрями проснулась, как привыкла, в шесть.

Все тихо и незнакомо, она взаправду ночевала в волшебном замке, впереди куча дел. Гермиона вскочила и хотела в одних трусах бежать к санузлам, но что-то вроде карликовой тени в юбочке и с длинным носом придержало ее за руку, развернуло попой к выходу: на тумбочке у ее кровати лежала ночнушка до пят розовых тонов, рядом мантия и колготы и прочие принадлежности. Над тумбочкой полки, уже заставленные книжками-тетрадками, котлами и прочей школьной бижутерией. Гермиона очень ценила умение самой все организовывать и заготавливать, а тут переплюнули, но ничего, потом свои порядки наведет. Покорее нырнула в ночнушку и дальше куда хочется. Кстати, было ощутимо холодно. Стены башни Гриффиндор не грели, а подмораживали.

После процедур по привычке исполнила гимнастику: махи руками, повороты, наклоны, отжимания. У стены постояла на руках. И снизу увидела, какими квадратными глазами смотрит на нее соседка с кровати у окна.

— Привет,- сказала Гермиона и быстро оделась. Затем в гостиную. Безобразие — староста спит сидя в кресле. Она пихнула Перси, Перси упал на пол и проснулся.

— Всех немедленно отведу к декану, профессору Макгонагалл!- рявкнул он спросонья.

— Уважаемый староста, разве можно отсыпаться в общей гостиной?- противным голоском сказала девочка.- И чем вы занимались ночью, если не хватило сил лечь в свою постель? Алкоголь, наркотики? Это за пару лет до совершеннолетия?

— Чур тебя,- устало сказал Перси и побрел искать туалет.

Вышли заспанные старшекурсники в спортивных костюмах, их повел на тренировку капитан квиддичной команды. Он был старше всех, зол и ретив, отстающих подгонял пинками. Даже девушек. Гермиона из телетрансляций знала, что у спортсменов бытуют идиотские ритуалы, и замечаний капитану не делала. Ждала, когда же появятся первокурсники, но никого. И решила так потихоньку, случайно, заглянуть в спальню мальчиков, чтобы застать неуловимого Эванса.

Короткий тупичок с тремя дверями, ближняя нараспашку — старшекурсники уже отправились в туалет, из-за второй послышался отборный мат, и девочка нахмурилась, но на цыпочках добралась до третьей и заглянула в щелку.

Четыре кровати, как и в спальне Гермионы, с тяжелыми пологами из вычурной ткани, похожей на мешковину, закрашеную Ван Гогом. На кровати у круглого окна спит, спиной к ней, в одних трусах-боксерах, крупный мальчик-шатен. Он! А возле кровати на полу лежит грязный мешок литров на 90 (Гермиона ходила в турпоходы с отцом и знала толк в рюкзаках), горловина стянута шнурком. К мешку на коленях пристроился рыжий пацан в кальсонах, косится на спящего Эванса, потом быстро развязывает узлы на шнурке и распахивает горловину мешка. Рот варежкой от азарта, сует внутрь руку, дальше ек! — его словно схватили за руку и грубо дернули, так что вся рыжая голова, затем задница и босые пятки мелькнули и исчезли. Глухой вопль. А на мешке сама затянулась горловина.

— Эванс!- закричала Грейнджер и побежала к кровати.

А он спит! Распихала однокурсника и с трудом объяснила, что мешок проглотил рыжего соседа.

Проснулись пацаны на соседних кроватях, никто всерьез ее историю не воспринял. Пытались острить.

— Еще раз, ты уверена, что в мой мешок залез какой-то придурок?

— Да, только что, он наверняка там живой!

Она попыталась дернуть мешок за верх, чтобы подтащить к Эвансу, но мешок не шелохнулся, будто бы был набит свинцом. Заспанный Эванс чесал затылок. На его лбу девочка наконец-то разглядела короткий красный рубец, и теперь уверилась, что он Гарри, Мальчик-Убийца.

— Это же ты Гарри Поттер?- не выдержала она.

Эванс скривился и перевел взгляд с мешка на нее. Потом переместился с кровати к мешку, раздвинул руками горловину и сказал, опустив голову:

— Нужен рыжий пацан с первого курса.

И тут же опасливо отдернулся — а в мешке что-то взбаламутилось, и словно бы невидимая пасть выплюнула косточку, так младший Уизли выскочил наружу. Грязный как черт, и с огромным рваным туфелем в руках. Он тяжело упал на спину, вскочил на ноги, озираясь.

— Это чего? братья, да? Их гадские шуточки! Где они?

— Пацан, что ты искал в моем мешке?- встал и спросил Эванс.

— Слушай, отвали, где мои братья?- небрежно оттолкнул его Рон Уизли.- Придурок раскормленный!

Эванс бросил дипломатию, ну не был он в ней силен, и выполнил длинный прямой справа, за который тренер в секции бокса его бы похвалил. Рон улетел к окну, вереща как подстреленный заяц-русак. Гермиона начала было излагать возражения на неправильный метод решения проблем, но тут дверь снова распахнулась, и два заклинания с легким немелодичным свистом ударили в Эванса. Одно свалило его на пол, не хуже прямого хука, а второе заставило задыхаться и судорожно дергать ртом. На глазах Гермионы изо рта Эванса выскочил огромный черный слизняк. Зацепился за локоть и ритмично задвигался, а новый слизняк, еще крупнее, пытался выбраться из горла первокурсника. Рядом встали сразу два одинаковых рыжих парня, хохотали, тыкая в Эванса палочками. За ними мальчик из мешка. И все рыжие в комнате были на одно лицо.

Гермиона напугалась и завизжала, а потом был какой-то бух! — и она рухнула в обморок.

7.

Первый понедельник сентября был большим праздником Хогвартса — приезд новых детишек, восхищенные глазки, перепуганные охи-вздохи, голодное чавканье, и как милы озадаченные речами и песнями Шляпы мордашки! Дамблдор любил этот день, и была у директора своя игра: он рассматривал каждого из новичков и набрасывал в памяти конспект, кем и каким станет этот маленький колдун или ведьма, а потом шли годы, и он то удовлетворенно хихикал, а то обиженно кряхтел, если его догадки не срабатывали. Больше того, бывало, что он плутовал и вмешивался в биографии учеников, чтобы самые первые догадки стали верными. Шуточки картежника с вековым опытом.

Очень редко первый понедельник совпадал с другой датой. Днем смерти матери Дамблдора. У него был младший брат Аберфорд, и в день смерти матери они раз в год встречались. Можно было бы еще отмечать день рождения или смерти их сестренки, но брат винил в ее гибели Альбуса, потому что был тот еще недоумок. И помянуть мертвого отца не мешало бы, но тот был садистом и сгинул в недрах тюряги на острове Азкабан.

Дамблдор аппарировал в кабак «Кабанья голова», которым владел брат, в десять вечера. Выпили три бутылки, он — одну хорошего итальянского вина, брат два пузыря 0,5 огневиски, оба молчали, мекала и лезла с поцелуями любимица кабатчика, черная коза по кличке Блэк. Почему Блэк, брат отказывался объяснять. Около семи утра директор вернулся в школу, будучи уверен, что три-четыре часа сна ему, старикану, будет достаточно. Но разбудил его в семь двадцать утра неугомонный Филч. Завхоз один знал, как пройти мимо горгулий и попасть в кабинет сквозь запертые двери. Собственно, в апартаменты директора Хогвартса можно было проникнуть и через два камина, дымоход, а также два потайных хода. Но везде стояли запоры, ловушки и обманки, а Филч хоп-па! — перед кроватью мнется и кхекает. С фонарем, потому что темень еще. Шторы-то задернуты.

— Филч, я даже еще не уснул толком!- устало и сварливо сказал Дамблдор.- Ты уверен, что у тебя срочное дело?

— В Хогвартсе поселилась карга,- сказал Филч.- Я давал клятву беречь детишек от напастей. А хуже карги напасти не придумали.

Пьяный или нет, без сна или заспанный, Дамблдор всегда был рассудителен и хладнокровен.

— Ты так считаешь? Карги уже лет сто как забились на болота где-то в Ирландии, и еще жила пара старух в Уэльсе, громких историй про них я давно не слышал. Думал, скопытились ископаемые ведьмы. В наше время покупать зелья из жира девственниц или слез матери над задушенным первенцем как-то не принято. Но ты наверняка что-то узнал, если не даешь мне спать. Откуда она взялась, как зовут?

— Зовут Вобла. Взялась из личного имущества ученика Эванса. Карга — его личный фамильяр. И она мне заявила, что Устав школы такое дозволяет.

— Занятно,- сказал великий светлый маг, так как нечего было ему сказать.

— Она устроила скандал, потому что, по ее словам, вы лично перенесли мальчика в Хогвартс, не озаботившись приобретением одежды, учебников и волшебной палочки.

— Карга, которая переживает за мальчика из маглов,- Дамблдор пытался так-сяк уложить в голове противоречивую, или, точнее, неправдоподобную информацию.- Как она вообще попала к Гарри Поттеру?

— Директор, он Эванс, а не Поттер. — возразил Филч.- Но я узнал, что он вассал рода Поттеров. Рода, где вообще нет живых, не считая старого эльфа по кличке Форца. А тот самый Форца заявился сюда и сказал…

— Ты поразительно многое узнал этой ночью!- благодушно удивился Дамблдор.- Обливейт!

— Ох, господин директор, за сорок лет вы уже не помню сколько раз бьете в меня обливейтом, и не можете запомнить, что меня он не берет. Я сквиб с аномальным сдвигом краткосрочной памяти. Она перекрывает векторально долгосрочную, и диффузия нейронных сигналов…

— Д-да,- сказал с зевком директор.- Оплошал и прими извинения. Дважды тебя в Мунго смотрели. Уникум. Итак, в замке карга Вобла. Кого-нибудь успела сожрать?

— Вроде никого,- осторожно сообщил Флич.

— Тогда я посплю. Передай мальчику и его фамильяру, чтобы зашли к директору после первого занятия.

Дамблдор упал в перину и блаженно зажмурился. Феникс стал курлыкать колыбельную.

А фиг ему! Спустя еще двадцать минут внизу заклекотали горгульи, оповещая о визитерах на лестнице. Из камина в кабинете что-то неразборчивое прокричала профессор Макгонагалл. Разнервничался и противно заорал феникс. Директора, только-только нырнувшего в сон, будто акушерским крючком выдернули из лона матери.

Воли у самого матерого колдуна Англии хватало, но в кулак волю он давненько не зажимал, теперь пришлось. Вскочил, шепотом заставил халат, туфли, колпак придать ему потребный вид. Очки плюхнулись и засияли золотом, а сам он переместился в глубокое кресло кабинета, со стола пропали бумаги и штучки-дрючки, появился вскипяченный чайник, заварочный костяной фарфор, прочие элементы радушия, включая три вазочки с мармеладом, нугой и кос-халвой. И тут же с лестницы в кабинет ворвалась Минерва, несколько взвинченная и порядком растрепанная.

— Альбус, это надо видеть!! Гостиная Гриффиндора.- после чего исчезла.

Директор почесал нос. Зачем к нему ломились с двух сторон, если могли сразу позвать в ту гостиную? Чай заварен, пройдет минут двадцать, и божественный напиток станет смолистым и горьким. Он не в первый раз за утро вздохнул и дернулся в ускорении аппарации.

В гостиной Гриффиндора на диване лежала девочка-первокурсница. Над ней хлопотала целительница Помфри.

— Что с девочкой?- спросил директор.

— Паническая атака спровоцировала выброс магии. Девочка из сильных, поэтому спальни для младших мальчиков больше нет. Ничего из ряда вон, почти обычный случай, дня три ребенок отлежится и встанет на ноги.

— А как эта девочка попала в спальню мальчиков?- спросил Дамблдор.

— Вот именно!- взвизгнул из-за его спины староста факультета Перси Уизли.

Дамблдор оглянулся, чтобы призвать старосту к спокойствию. Но решил с этим подождать. Перси был зол и у него были белые волосы. Кто-то пошутил и сильно разозлил старшекурсника.

— Минерва в той спальне, поспешите, а то у нее будет выброс не хуже первого,- посоветовала медведьма.

Уже ногами директор переместился в спальню. Стены там сохранились. А не было окна — вместо такового дыра в обрамлении расколошмаченной кирпичной кладки, эдак два на два метра. Из помещения исчезли кровати и тумбочки, книжки и предметы одежды валялись там-тут. А в центре комнаты образовалась живописная компания. Большой мешок с распущенной горловиной, из которой торчали длинные волосатые ноги одного из близнецов Уизли. Второй близнец держал брата за эти ноги, чтобы тот не провалился в мешок окончательно. Минерва стояла над Эвансом, который сидел в одних трусах на корточках у стены с невозмутимым лицом.

— Немедленно прекратите безобразничать, Эванс! — в очередной раз прокричала профессор трансформации, нагнувшись к ученику. Мальчик посмотрел на нее, содрогнулся и выплюнул прямо в ее придвинутое в крике лицо большого черного слизня. Макгонагалл отшатнулась с гримасой отвращения на узком лице.

— Минерва, да разуй ты глаза: мальчик под заклинаниями,- сказал укоризненно Дамблдор и легкими движениями палочки снял с Эванса последствия сдвоенной атаки Уизли. Эванс судорожно вздохнул.

Директор перевел взгляд на сцепившихся близнецов. У того, что снаружи, были белые волосы. Он плакал и судорожно перехватывал кистями рук ускользающие ноги брата. Дамблдор много лет наблюдал за разными Уизли и безошибочно вычислил завязку этой свары.

— Мальчик мой, Гарри, тебе стало полегче?- отечески спросил он.

— Спасибо, вы мне очень помогли,- ровно сказал Эванс.

Директор кивнул, и несколько раз потыкал палочкой в направлении мешка, шепча разные заклинания и призывы. Без последствий.

— Как любопытно, Минерва,- почти радостно удивился директор.- Это мешок сделан великанами. Нашу магию игнорирует. Блестящая тема для исследования.

— А-а!- сказал один близнец и упустил второго. Мешок сыто всхлипнул и завязал горловину.

— Эванс, ты еще пожалеешь,- зашипел мокрыми губами близнец.

— Гарри, не слушай Уизли, они все отличаются темпераментом. Ты попробуешь вернуть его брата?- обратился к мальчику директор.

Эванс подумал, подошел к мешку, знаком предложил зареванному беловолосому близнецу отодвинуться. Присел и сказал: Мне нужен рыжий придурок.

И ничего. Одинокий близнец разревелся по-новой. Сзади, в дверях, по-родственному завыл младший Уизли. Рон демонстрировал большой фингал на лице слева, белоснежные волосы были выпачканы каким-то жиром или зельем, руки крепко держат туфлю 50-го размера.

— Будь точнее в просьбе, мой мальчик,- ухмыльнулся Дамблдор.- Рыжим тут остался только я, да и то в прошлом.

— Мне нужен Уизли с белыми волосами,- кивнув, сказал Эванс.

И мешок с готовностью выплюнул второго близнеца. В черной саже с ног до головы, с белой растрепанной шевелюрой. В руках он держал мумифицированный трупик рыжей кошки.

Ну никто не ожидал, что профессор Макгонагалл завизжит и упадет в обморок.

— Всех ко мне,- рявкнула вошедшая из коридора Помфри.- А вы, директор останьтесь. Вам тут работа найдется — она имела в виду разрушенную спальню.

Трансформировать спальню было бесполезно, потому что это временная затея, плюс Хогвартс был цельным магическим созданием и любой внешней переделке сопротивлялся. Дамблдор и не пытался фокусничать, а вызвал домашних эльфов и попросил до вечера все восстановить. Эльф Бинго в котелке залихватски взял под козырек. Старый маг удовлетворенно вздохнул, вспомнил про завтрак, и поспешил по направлению к столовой, но в гостиной его перехватил староста Перси Уизли.

— Директор, еще не все безобразия пресечены,- горько пожаловался он, и куда-то вверх потыкал рукой.

Под потолком комнаты висела его волшебная палочка.

— Никак?- спросил директор, поглазев и потыкав своей палочкой.

— Даже с лестницы-стремянки пробовал достать. Она тогда прячется,- опять пожаловался староста.

— А в чем ты провинился? Перси, дружок, я ценю твои достоинства, но что-то ты ночью натворил.

— Ни в чем! Не творил! Просто хотел отругать эльфов. И новенького, который Эванс. И какую-то старушонку игрушечную. Отдайте палочку, я больше не буду,- повинился парень.

— Видимо, не все то игрушечное, что таким кажется. Попозже я займусь этим,- кивнул Дамблдор и вышел. На завтрак он заказывал блинчики с клубничным вареньем и какао.

Самое удивительное, что Перси был страшно доволен тем, что стал блондином. Но не спешил никого благодарить.

8.

Эванса из медблока выставили первым. Два-три коротких вопроса о самочувствии. Он попытался рассказать, как это ужасно — давиться и выплевывать огромных скользких слизняков, но Помфри открыто ухмыльнулась:

— Привыкай, мальчик. Это Хогвартс. Тут все над всеми потешаются, в силу магических умений.

— Но я тут первый день!- возразил мальчик.- Не могу ни защититься, ни ответить.

— Маг свои проблемы решает сам. Беги в большой зал, еще успеешь позавтракать.

Но он не хотел уходить. Рядом лежала на кушетке вчерашняя соседка по пирушке, зубасто-кучерявая Гермиона, и Гарри Эвансу хотелось убедиться, что она очнется. А медичка рявкнула на него, дернула волшебной палочкой, и проклятое волшебство зажало паренька в кулаке и вышвырнуло из комнаты, так что он пролетел и растянулся в коридоре. Хотя бы никто этого не видел.

— Вобла, ты где?- негромко спросил Эванс, когда встал и отряхнул колени.

— Уже здесь,- раздалось со спины.- Носилась за одеждой, а то так и потопаешь дальше в одних трусах, снова тебя обидят.

Старушка висела в полуметре от пола, держа в ручонках большой ворох шмоток. Он натянул штаны, фуфайку, камзол и туфли, и действительно почувствовал себя уверенней.

— Завтрак прошел мимо,- заметила Вобла, когда по коридорам в разные стороны побежали разновозрастные ученики. Сытые, галдящие.- А через двадцать минут твой первый урок. История магии у призрака Бинса. Это хорошая новость.

— Чем хорошая?

— Можно прогулять. Призраку наплевать. На его занятиях либо спят, либо отсутствуют.

— Я хотел сказать, Вобла…

— Обиделся, что в спальне я не вмешалась? Не жди меня, как затычки, в любой сваре. Свои конфликты с детьми решай сам. Дружи сам, враждуй тоже сам. Я готова вмешиваться, когда тебе грозит смерть или мне грозит смерть,- Вобла нахмурилась,- Не ожидала, конечно, что в замке столько непонятного и мутного.

— Он же старый и огромный!

— Это верно.

— И я не обиделся насчет спальни. Но у меня нет долбаной палочки.

— Уже есть. Получишь ее в укромном месте, без лишних свидетелей.

— Да я нифига не умею колдовать. Когда научусь, неизвестно. А тут все на подбор наглые! Я хочу хоть как-то защищаться.

— Если надумал чего, пацан, рожай уже,- нетерпеливо попросила старушка.

— Мне нужна рогатка. Мощная, чтобы метров на пятьдесят сильно била. Я в рогатках понимаю, лет с пяти отстреливался. Помоги с материалами.

— Тогда чего ждем?- довольно окрысилась карга.- Я всегда за живодерню! Рогатка — это такая хреновина для охоты на медведей?

— Не надо мне никаких медведей,- заартачился пацан.- Мне, наверное, проще чертеж нарисовать. А так нужна крепкая палка с рогулькой, надежная резина и кусок кожи.

— У меня в любимой комнате нароем,- решила Вобла.- Или стащим где-нибудь…Бинго, на помощь!

Вобла, того не зная, напророчила: в Комнате-потеряшке при участии домашнего эльфа нашлись сразу четыре набора рыбаков — среди преподавателей Хогвартса случались и такие. И в наборах были резиновые жгуты и рогатули для ловли щук на живца. Бинго, как только понял, какие характеристики изделия нужны Эвансу, наложил чары прочности на рогатку, упругости на резину и клейкости на кожаную прихватку для камней. Эванс нашел что-то вроде щебенки на полу (вообще-то необработанный сапфир), стрельнул — одного витражного стекла как не бывало. Бинго стал рвать уши, а Вобла увела паренька в коридоры.

Выискивали безлюдное местечко, и так попали с третьего на второй этаж, где в одном крыле имелся нерабочий женский туалет. Внутри лужи, серая плесень, в унитазах журчит водичка. На треснутой умывальной раковине сидит привидение девочки в голубой ночнушке до пят и плачет.

— Какая милашка!- сказала Вобла.

— Почему милашка?- удивилось привидение.

— Люблю, когда дети плачут.

Девочка насторожилась и поспешно нырнула в ближайший унитаз. А Вобла вытащила из-за пазухи довольно длинную и почти черную палочку. Старую, поцарапанную, с одного конца торчали нитки.

— Бэушная,- понимающе кивнул мальчик.

— Не то, это палочка твоего предка, говорю без дураков. Если с ней справишься, будешь круче на порядок.

— Что делать?- настороженно спросил он.

Старушка сунула палочку ему в руки и мгновенно очутилась у выхода из санузла.

— Пирожок, я в палочках ни бум-бум. Ты того, экспериментируй…

Он вздохнул и махнул сплеча…

Сперва ничего не произошло, а затем Эванс закричал от боли. Из палочки древнего Гонта выскочили черные шипы, пронзили насквозь ему кисть, чтобы еще через пару секунд опутать всю руку до плеча. Он упал и засучил ногами от боли.

— Филч, убью суку,- сказала Вобла, не трогаясь с безопасной позиции в дверях.

Эванс затих, посмотрел — черные шипы пропали, палочка преобразилась: стала короче и сияла лаком как новенькая. На ладони свежие белые рубцы шрамов.

— Я ненавижу магию,- тихо сказал мальчик.

— Если я правильно поняла, палочка тебя признала. Один богарт и один портрет будут пока что жить. Пацан, подбери сопли и еще раз махни палочкой. Ну же, худшее позади!

Он посмотрел на старушку в воздухе. У нее свалился один красный сапожек, обнажив нижнюю лапку с тремя загнутыми когтями. Еще раз вздохнул и слегка махнул обновленной палочкой.

Раковина, на которой пять минут назад сидела призрачная девочка Миртл, а вместе с раковиной и кусок грязной мраморной стены с лязгом ушли вбок, показав круглый мокрый лаз, в который мальчик мог бы пройти не сгибаясь. Идти не захотел. Что-то стало скрипеть-шелестеть: в круглом отверстии появилась огромная зеленая голова змея-василиска, пасть приоткрылась, выпуская метровый язычок. Василиск прошипел:

— Кто звал?

— Никто. Это палочка…У меня новая палочка,- тихо бубнил Эванс. Точнее, прошипел.

— Все Гонты чокнутые,- сказал василиск и исчез, а стена и раковина встали на место.

С потолка шмякнулась Вобла, окаменевшая под мимолетным взглядом змея.