Яблоки (гет)

Прощайте врагов ваших, но не забывайте их имена.

Джон Кеннеди

За окном Хогвартс-Экспресса стояли плотные сумерки, туман, словно окутал землю.

Только лишь когда все студенты покинули мой вагон, я спокойно вышла на перрон.

Возможно, именно сейчас меня не различат в толпе, и я смогу тихо в уголке, в ожидании повозки до школы, поразмышлять о чем-то сокровенном. Например, о Роне. Где он сейчас? Что делает? Вспоминает обо мне хоть изредка? А вот я каждую свободную минуточку дарю ему.

Что с Гарри? Он, наверное, ужасно занят. Думает, думает и еще раз думает обо всех и каждом в Лондоне. Какой стоит внедрить закон, чтобы всем сразу было хорошо. И все в таком духе. Как всегда.

А что вообще творится вокруг меня? Я, просто убежав в Хогвартс, решила, что теперь мой мир ограничится школой? Вот дурная Грейнджер. Пора адекватно воспринимать правду. Рон где-то далеко, Гарри в Лондоне. Рон озабочен чем угодно, только не мной. Гарри думает сейчас лишь о Министерстве. И ведь действительно, в чем-то Невилл верно заметил: «А где твои телохранители?». Вот и нет никого. Одна я.

Идиот Маклагген окончательно испортил мне настроение. Да, я себе врала, что Невилл, Полумна и Джинни смогут мне чем-то помочь.

Незаметно для меня перрон оказался почти пуст.

Лишь я и несколько студентов остались ждать кареты. Раздался далекий гул сов.

А вот и Филч. Словно снегопад посередине июля.

— Грейнджер, Паркинсон, Маклагген, вы втроем в карету, быстрей! — рявкнул он.

О, нет, пожалуй, одна из самых неподходящих для меня компаний! Благо, все это путешествие продлится недолго.

— Грейнджер, чего, остолбенела? — пропищала Пэнси. Оказалось, они с Кормаком уже давно пристроились в карете, одна я как идиотка чего-то ждала. Маклагген озабоченно сверлил меня взглядом.

Мысленно чертыхнувшись, я все-таки взяла себя в руки. Затем я попыталась аккуратно забраться.

— Помочь? — протянул Маклагген. Его губы растянулись в игривой улыбке.

— Себе лучше помоги, — огрызнулась я.

* * *

Большой зал. Тысячи свечей, словно застывших в потолке. Сотни студентов. Десятки преподавателей. Все это было приурочено к какому-то великому и важному событию, и лишь я как-то отчужденно пристроилась на краю скамьи Гриффиндора.

— Эй, Гермиона, — шепнула Джинни, затем пихнула меня в плечо, — все в порядке?

— Да, да! — бодро кивнула я. — Просто устала с дороги!

— Ну, как знаешь…

В зале стоял страшный гул. Восторженный смех первокурсников, басистые голоса старших ребят, тихие хихиканья девочек-сплетниц…

Все стихло, когда за директорской трибуной появилась Макгонагалл.

— Кхе-кхе, — откашлялась директриса, — этот год, я надеюсь, станет знаменательным для Хогвартса. Во-первых, как многие из вас, наверное, уже знают, Гораций Слизнорт назначен на пост декана Слизерина! — все дружно зааплодировали, стол Слизерина фанатичнее всех, разумеется.

— Еще, как я уже уверена, все знают, что к нам вернулась Гермиона Грейнджер, поприветствуем, ну же! — я поежилась, взгляды Дома Змей устремились на меня, конечно, ведь кроме части Гриффиндора о моем возвращении особо никто не знал, тем более слизеринцы. — Гермиона, — повторилась Макгонагалл, я покорно встала, быстро пробежалась взглядом по залу, кивнула головой, затем села на место. Минерва одобрительно улыбнулась. — В-третьих, в качестве замены профессора Помоны Стебль, очень часто будет выступать Невилл Лонгоботтом! — Макгонагалл прям-таки светилась. — Я рада поприветствовать всех вас здесь снова. Благодаря огромным усилиям мы смогли восстановить нашу школу! И я безумно счастлива стоять сейчас здесь и видеть ваши лица, желаю вам отличного учебного года! А теперь пир!

Гербы факультетов опустились над столами, хлопки не замолкали, а преподавательский состав поднимал бокалы.

— Профессор Макгонаггал! — Хагрид шумно поднялся из-за стола, задев Слизнорта. — Хоть всем уже все давно известно, но объявить стоит!

— Хагрид, — недовольно закачала головой Минерва.

— Значит, я объявлю. Поприветствуем же нового директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, уважаемую и всеми любимую Минерву Макгонагалл!

Стол гриффиндорцев неистово свистел и хлопал, как же? Наш декан стал директором школы!

— Поздравляем! Замечательно! Мы рады! — выкрикивали ученики.

Опять же, все были рады, кроме слизеринцев. Они угрюмо позвякивали кубками, в особенности Паркинсон выражала свое не довольствие. Сложилось ощущение, что ее сейчас вырвет, так уж перекосило ее физиономию.

— Спасибо, Рубеус! А теперь уж точно, — Минерва замолчала, ожидая тишины в зале, для большей торжественности, наверное, — пир! — сотни голосов повторили это слово за директором.

— Гермиона, смотри! — восхищенно указала Джинни на потолок. Тысячи разноцветных огоньков плясали над нашими головами, взрывались, кружась в безумном танце.

— Необычно красивый фейерверк, не правда ли? Кстати, — взгляд Джинни стал лукавым, — разработка Рона.

Теплой волной по телу раздалась гордость за Рональда. Ведь и вправду зрелище завораживающее.

— Он молодец… — на выдохе прошептала я.

— Ааа, — как-то уже грустно удивилась Джинни, — все из-за него, да? Не волнуйся, у Рона все отлично, вчера он возвращался в Нору, много говорил о тебе, просил кое-что передать… — она хлопнула рукой по карману мантии и достала оттуда конверт. — Нет поводов переживать, улыбнись, все же хорошо! — затем подруга крепко-крепко меня обняла, в душе все ликовало, праздновало, кружилось не хуже, чем фейерверк.

— Спасибо, Джин! — я ответила на объятие. Этот небольшой конверт в моих руках мгновенно поменял мое настроение.

Спустя какие-то десять минут я уже вовсю веселилась, и даже отвечала на тупые шуточки Маклаггена.

— А теперь тост! — я приподнялась из-за стола, держа кубок в руке.

Взгляды гриффиндорцев устремились на меня.

— Пусть этот год пройдет для всех замечательно, пусть СОВ и ЖАБА покажутся нам сущим пустяком,

Удачи!

— Так держать, Грейнджер! — кричали гриффиндорцы.

— Кубок школы будем нашим! — встрял Кормак.

Стол ломился от изобилия. Пироги с патокой, сливочное пиво, тыквенные, брусничные, яблочные и какие только можно придумать соки, десятки зажаристых индеек, пудинги, различные гарниры.

Праздник живота, Грейнджер!

Но и праздника должно быть в меру.

После ужина все начали расходиться, а я по недавно приобретенной привычке осталась.

— Мисс Грейнджер, — подозвала меня Макгонагалл.

Я покорно подошла к директорской трибуне.

— Да, профессор?

— Я, правда, очень рада твоему возвращению!

Мгновение, и на моей мантии красовался значок. Значок старосты Гриффиндора.

— Не стоит, профессор Макгонагалл, ведь у нас на факультете много достойных учеников, я же целый год пропустила…

— Дорогая, не нужно слов. Ты это заслужила.

В ее взгляде было спокойствие и какое-то лукавство.

— Спасибо.

— Ступай в свою спальню.

Я развернулась лицом к выходу и уверенно зашагала.

Спальня старосты. О, да. Апартаменты прямо!

Большая комната, кровать в углу, рядом маленькая тумбочка, комод, ростовое зеркало, стеллаж с книгами, письменный стол и мягкий ковер, расстеленный на холодном мраморе.

Вот белая дверь. Я аккуратно надавила на ручку и оказалась в ванной комнате. Правда, зачем она нужна здесь? Ведь старосты у нас пользуются привилегиями…(1)

Быстро приняв душ, я взялась за письмо.

Знакомый до боли в сердце корявый почерк Рона, приглушенно-желтый пергамент, синие чернила. Я решила, что стоит прочесть вслух.

— Дорогая Гермиона, я даже не знаю, рад или нет твоему возвращению в Хогвартс. С нашей последней встречи в середине июля многое изменилось, — я остановилась.

Да, прошло около полутора месяцев (2). Ведь все лето я провела в маггловском Лондоне, а Рон был слишком занят, чтобы навестить меня. «Вредилки», по его словам, отнимают у него большую часть времени. И вот именно двадцать первого июля я трансгрессировала в Косой Переулок в поисках учебников на седьмой год в Хогвартсе, заглянула к Джорджу и повидалась с Роном. Встреча была слишком… не такая как обычно, что ли. Я лишь заявила ему о решении вернуться в Хогвартс и все. А он рассказал о грядущей командировке в Перу, о порошке мгновенной тьмы и о важности его работы. Как-то слишком мало после стольких лет дружбы.

— Из Перу я вернулся лишь на прошлой неделе. Порошок раскупают на «ура»! Джордж на вырученные деньги выкупил здание «Зонко». Теперь у нас два филиала! — предприниматель хренов. — А я смог приобрести себе небольшую квартирку на Площади Гриммо. Надеюсь, ты присоединишься ко мне на Рождественские каникулы. Отличной учебы, покажи слизеринцам, где нарглы зимуют! Завтра я вновь уезжаю в Перу в поисках порошка, вернусь не раньше ноября. Я в тебя верю, надеюсь, до встречи на Рождество.

Ну вот, хоть что-то. И все-таки он молодец. Квартира на Площади… Рождество…

Все это было слишком уж заманчивым. Если бы не одно «но». Пробел длиною в три месяца. Три месяца одиночества. Так я и не смогла даже смой себе признаться, что испытываю к нему чувства. Зачем? Ведь всю жизнь, я верила, что все большее, чем дружба — это обман.

И сейчас я обманываю себя. Просто «три месяца» раскрыли многие карты.

Я бревном лежала на кровати, уставившись в окно, положив письмо на тумбочку. Соленые слезы предательски прыснули из глаз.

Наверное, мозгошмыги. Так ведь, Гермиона? Причина слез — всего лишь мозгошмыги?

Нет, причина слез всего лишь рыжеволосый парнишка по имени Рон.

Совершенно убитая.

Утро следующего дня:

Встала я намного раньше, чем должен прозвенеть мой магический будильник.

За окном вовсю хлестал ливень. Настроение было хуже некуда. Разве что первый урок зельеварения радовал.

Выглаженная мантия с пристегнутым значком старосты покорно висела на одной из дверей стеллажа.

Любимый красно-золотистый галстук красовался на моей шее. Школьная сумка через плечо, легкие темные балетки, пару заклинаний для простой укладки на голове. Я была готова к первому учебному дню.

Прежде чем накинуть мантию и уйти я глянула на тумбочку.

Желтый пергамент так и лежал с вечера, но рядом с письмом, я обнаружила большое красное яблоко. Взяла его в руки, повертела.

Один бок совершенно желтый, другой — кроваво-красный. Такое большое и аппетитное.

Но…я не помню, чтобы в спальне были яблоки. Может, я просто вчера не заметила?

Да, скорее всего. Это, наверное, Макгонагалл положила его сюда, прежде чем я заселилась. Точно.

Я откусила яблоко. Вкусное, слишком сладкое. Приторный сок растекся по горлу.

Стук в дверь. Я отложила свой «завтрак».

— Доброе утро, Гермиона, — передо мной стояла готовая к учебе Джинни. — Ты не против, если мы вместе пойдем на уроки?

— Нет, не против, конечно!

Я накинула мантию, и мы вместе с Джинни побежали в Большой зал.

Почти тишина. Лишь редкие уханья сов-почтовиков.

Я налила себе и Джинни тыквенного сока.

— Ой, смотри, мама настрочила мне письмо, — обрадовалась та и уткнулась носом в пергамент. Передо мной на стол упал свежий Пророк.

Я раскрыла эту желтую газетенку и принялась читать первую попавшуюся статью:

« Нарциссу Малфой нашли сегодня мертвой. Как вы знаете, вчера на рассвете была арестована чета Малфоев, мракоборцы во главе с Питом Саргью(3) взяли под стражу Люциуса и Нарциссу. Их сына, Драко, арестовать не смогли, так как он не был уличен в служении уже свергнутому Лорду, метки на его руке не было. Суд над четой должен был состояться на следующей неделе. Малфой-Мэнор по распоряжению был отдан в руки молодого Лорда Малфоя. Покойная Нарцисса же, по словам очевидцев, не смогла выдержать разлуки с сыном и мужем и покончила жизнь самоубийством, оставив перед смертью записку. Люциусу о смерти жены не сообщается, дабы получить от него показания без применения Империуса. Дальнейшая судьба семьи неизвестна. Следите за новостями в нашей газете».

— Джин, — я толкнула Джинни, — ты слышала?

— Что? — она оторвалась от письма.

— Слышала об аресте Малфоев?

— Гермиона, об этом уже весь Лондон вчера знал. В поезде об этом слизеринцы только и талдычили.

— Почему ты мне ничего не сказала?

— Я думала, ты знаешь, да и вообще, чего ты так кипятишься?

— Ты знаешь о смерти Нарциссы?

— Она умерла? — в глазах Джинни читалось удивление.

— Почитай, — я протянула Пророк Джиневре.

— Знаешь, Люциус был не лучшим человеком. Я лично особо не жалею, — сказала Джинни после прочтения.

— Это может быть так и есть, но Нарцисса…и Драко? — я не понимала, почему выгораживала их.

— То же самое могу сказать о нем.

Ладно, Гермиона, успокойся. Нечего жалеть слизеринского хорька, к тому же твоих соплей он сейчас не наблюдает.

— Пошли на уроки, — я схватила кусок пирога с патокой и рванула из зала.

Мы с Джинни прибыли одни из первых. В классе сидели парочка пуффендуйцев, Луна Лавгуд и Чжоу, Блейз Забини в обнимку с Панси. За ними сидел какой-то светловолосый слизеринец. Новенький, наверное.

Стоп, у них роман? Неожиданно. Паркинсон плюс Забини. Мопсиха плюс недо-принц Слизерина.

Я прямо-таки сверлила их спины.

— Чего уставилась, Грейнджер?! — прошипела Панси. Я недовольно отмахнулась от нее рукой. Та злобно фыркнула.

Тот блондин-новичок удостоил меня своим вниманием. Платиновые волосы, ледяные серые глаза, немного надменный взгляд. Улыбка, но уже не та. Какая-то слабость во взгляде, беззащитность.

— Малфой?! — прошептала Джинни.

Драко отвернулся. Кажется, слизеринский принц вернулся.

_________

(1) Речь идет о Ванне Старост

(2) Действие фанфика происходит в начале сентября.

(3) Вымышленный мракоборец. Фантазия автора.