Когда герои были молоды... (гет)

Он сидел в гостиной, смотрел на портреты... Он, как мальчишка, ждал, когда ему откроется жизнь его отца. Нарцисса, хоть и многое знала, но сказала, что только ТА женщина имеет право рассказать сыну своего возлюбленного, что их связывало. И еще: Нарцисса сказала, что ЭТА женщина знала её сына так, как не знали его даже собственные родители. Аристократы, чёрт их побери!!! Этикет во всём, даже в общении с детьми. Скорпиус был рад, что он знал уже другую Нарциссу.

— Что ты хочешь узнать, Скорпиус?

— Всё, потому что не знаю ничего. Мне стыдно, я уже немолод. У меня даже внук родился месяц назад. А я ни разу не поинтересовался, каким человеком был мой отец. Я не знал его. Но я помню его письма. Даже тогда я понимал, что он любит меня. Его интересовало всё: мои предпочтения, мои хобби, моя жизнь.

— Скорпиус, не вини себя. Нарцисса не без оснований подозревала, что Пэнси поит тебя зельями забвения и использует чары отвлечения. Так что твой неинтерес к жизни твоего отца на совести твоей матери. Но и её винить не стоит. Она по-своему пыталась защитить тебя.

— Вы расскажете мне об отце?

— Я попытаюсь. Я ждала тебя, Скорпиус. Твой отец очень хотел, чтобы ты узнал его таким, каким он был тогда. Ведь мы тогда были очень молоды. Моложе даже твоих детей.

* * *

Мерлин, какая это была весна: Весна Нашей Победы!!! Мы — недавние изгои, вынужденные прятаться, сражаться... А тут — май! Весна, Тёмный Лорд пал, мы живы! Да, победа далась нелегко. Есть павшие. Мы оплакали их. Разрушен Хогвартс: мы его восстановили.

Министерство постановило: прошлый учебный год не в счёт. Все учащиеся должны повторить год обучения. Исключение готовы были предоставить Золотому Трио. Нам предложили зачесть учебный год. Гарри и Рон согласились и поступили в академию авроров. А я вернулась в Хогвартс. Я хотела получить образование, а не аттестат.

Так я оказалась на одном курсе с Джинни, Невиллом и Драко Малфоем.

Драко был на удивление тих. Хотя чему удивляться: летом прошли суды над пожирателями смерти. Малфои были оправданы. Наше Трио дало показания, что Малфои до последнего не хотели опознавать нас, когда мы попались егерям. Нас опознала Бэлла. И в битве по Хогвартсом Малфои не участвовали. А Нарцисса вдобавок солгала Лорду: сказала, что Поттер мёртв.

Так что даже состояние Малфоев не было конфисковано.

И, разумеется, Малфои пожертвовали немало денег на восстановление Хогвартса. Нарцисса открыла фонд помощи осиротевшим во время войны детям.

Вообще-то, многие из последователей Лорда были оправданы. Конечно, если они не были замешаны в убийствах и пытках. Победители не хотели мстить, они хотели просто наслаждаться мирной жизнью, творить, работать.

В министерство пришли новые, молодые и безрассудно смелые люди.

Это было время надежд и свершений, дерзновенных и смелых проектов. Во время войны магам поневоле пришлось сотрудничать с властями и спецслужбами маглов. И после Победы эти связи не были разорваны. Был создан даже специальный комитет по связям между двумя мирами. Талантливые маглорождённые волшебники искали пути использования магловской техники в волшебном мире. В самом деле, если есть колдографии, волшебное радио, то почему телевидение, компьютеры и мобильные телефоны нельзя перевести на питание магической энергией?

Самое интересное, что уже через полгода этот вопрос был решён.

Пересматривались школьные программы, открылись начальные волшебные школы.

Это было также время многочисленных помолвок и свадеб. На Рождество были назначены и наши с Джинни помолвки: Гарри и Джинни, я и Рон...

Мы активно переписывались, но где-то к ноябрю Рон стал писать всё реже, да и письма его были странными, как будто он вымучивал каждое слово. А за неделю до Рождества он вызвал меня в Хогсмит. Договорились встретиться в «Трёх мётлах». Я летела как на крыльях. Но, увидев Рона, сразу почувствовала неладное. Он встретил меня сдержанно, в глаза не глядел. Долго не решался заговорить. А когда решился, то долго не мог сказать ничего, кроме одного слова: «Прости! Прости! Прости!»

С трудом мне удалось вытрясти из него признание, что он, оказывается, никогда меня не любил. Просто принял за любовь дружбу и многолетнюю привязанность. Он понял это только сейчас, потому что полюбил свою сокурсницу по академии: нашу бывшую одноклассницу, Ромильду Вейн.

Сейчас я вспоминаю это с улыбкой, а тогда признание Рона просто убило меня. Я смотрела на него, и ничего не понимала. Ведь это был мой Рон, я любила его, а этим летом, когда я вернула родителей из Австралии, Рон гостил у нас целый месяц на правах моего жениха. И мы стали близки этим летом: ведь Рон сделал мне предложение, я носила его кольцо, а на Рождество была назначена магическая помолвка.

Я молча сняла кольцо с руки, положила его на стол. Рон пытался ещё что-то говорить, но я ушла.

Я не помню, как я добралась до Хогвартса. Помню только, что Джинни трясла меня, спрашивала, что случилось. Я не могла говорить.

Тогда Джинни вызвала в Хогсмит Гарри и потребовала объяснить, почему после свидания с её братом я вернулась в школу сама не своя и без кольца. И Гарри пришлось сдать Рона.

О том разносе, который устроила Джинни своему брату на Рождество, потом многие годы ходили легенды. Он-то припёрся в Нору с Ромильдой, решил познакомить её с родственниками. Ромильда долго ещё, увидев Джинни, начинала заикаться.

* * *

Заплакала я только дома. Выслушав меня, родители долго молчали. А потом отец сказал то, что тогда очень удивило меня:

— Дети, какие вы все ещё дети! И как вы торопитесь жить! Почему в вашем мире такие ранние браки? Куда вы спешите, не давая себе времени на раздумье? Вот вы с Роном. Мы не отговаривали тебя от замужества, ты взрослая девочка. Но ты уверена, что вы действительно любили друг друга? Детскую дружбу в юности легко принять за любовь.

И, знаешь, Гермиона, хорошо, что вы не успели пожениться. Ничего хорошего из вашего брака не получилось бы. Ты ведь собиралась учиться. Закончи университет, делай карьеру, а личная жизнь приложится. У тебя всё ещё впереди! И не держи зла на семью Рона. Они, судя по всему, любят тебя.

* * *

После Хогвартса я поступила в университет. Основной специальностью я выбрала магическое право, но одновременно изучала чары, трансфигурацию, руны и зелья. Из Хогвартса в университет взяли только двоих. Вторым был Драко Малфой.

Как и многие тогда, после окончания школы Драко сыграл свадьбу. Его женой стала Пэнси Паркинсон, твоя мать. Этот брак был решён родителями Драко и Пэнси. Пэнси любила твоего отца. А Драко лишь подчинился воле родителей.

Тот факт, что Драко был женат, нисколько не мешало почти всем девочкам в университете бегать за ним по пятам. Как сейчас вижу его: светловолосого, подтянутого, бесшабашного, и всегда в окружении стайки девиц.

Со мной Драко лишь здоровался. Правда, колкостей не отпускал. А однажды, увидев в моих руках колдографию нашего трио, сказал:

— А хорошо, что ты не вышла замуж за Уизли!

Я вскинулась:

— Почему это?

— Уизел не так уж и плох. Но не для тебя. Вы не пара.

— А кто мне пара?

— Придёт время, узнаешь. Твоё время ещё не пришло.

— Что ты в этом понимаешь?

— Как раз я и понимаю.

И ушёл. А я так и осталась стоять в недоумении: что это с Драко? И где тот Малфой, которого я помнила по школе?

Весной родился ты, и счастливый Драко устроил грандиозный пир в общежитии университета. Мы все радостно приветствовали рождение наследника Малфоев. Тогда вообще был бэби-бум: магическая Англия восполняла военные потери.

Странно, но именно слова Драко заставили меня задуматься о природе моего отношения к Рону. Видно, прошло достаточно времени, чтобы я могла посмотреть на наши отношения с Роном непредвзято. Слова отца в своё время я как-то мимо ушей пропустила. Мне уже пришлось встретиться с Роном на свадьбе Гарри и Джинни. Но тогда боль ещё не прошла, а Рону не хватило такта: он пришёл на свадьбу с Ромильдой. Я выдержала. Но только официальную церемонию. А потом ушла.

А теперь я попыталась представить нашу с Роном семейную жизнь. И поняла, что не вижу нас вместе. Возможно, Рон просто понял это раньше, чем я.

Я помирилась с Роном. Не сразу, но постепенно мы снова стали друзьями.

А студенческая жизнь текла своим чередом. Не скажу, что мы подружились с твоим отцом. Просто перестали быть врагами.

Драко тогда вовсю наслаждался жизнью. И то, что он был женат, вовсе не мешало ему заводить скоротечные романы. Количество разбитых сердец всё росло. И, как ни странно, все брошенные Малфоем девочки прибегали плакаться ко мне. Я сто раз всем говорила, что не имею к Драко никакого отношения. Разве что учились в одной школе. Не помогало. А на что они вообще рассчитывали? Все знали, что Драко женат, что у него растёт сын.

Тем временем мы получили дипломы бакалавров и перешли в магистратуру.

В самом начале учебного года у нас с Драко одновременно произошли судьбоносные события. Пэнси, наконец, надоели постоянные откровенные загулы Драко, и она подала на развод. Процесс был шумным и скандальным. Развод Пэнси получила без труда, а также значительные алименты и права на ребёнка. Тут даже Люциус оказался бессилен, Малфоям не удалось оставить наследника у себя.

А у меня умер отец. Перед смертью он вызвал меня. Дело в том, что, когда я нашла родителей в Австралии, они встретили меня с новорождённой девочкой на руках. Айрис, моя сестрёнка тоже была волшебницей, и я прибыла как раз вовремя, чтобы объяснить родителям, почему игрушки летают над кроваткой, а бутылочка с молоком сама летит в ручки дочери.

Сейчас Айрис было уже пять лет. Мама оставила работу, когда она родилась. И отец очень беспокоился, каково им будет без него. Он умолял меня не оставлять маму с сестрой, помогать им и, самое главное, дать Айрис хорошее образование. Я обещала.

Поэтому сразу после похорон отца я пришла к ректору и попросила перевести меня на дистанционное обучение. После долгих переговоров ректор предложил мне работу в университетской библиотеке и индивидуальный график обучения. Я согласилась.

* * *

Тот факт, что я стала работать в университете, наша группа восприняла «на ура». Постепенно все мои одногруппники всё свободное время стали проводить в библиотеке, и мы даже официально зарегистрировались как клуб. Моё начальство восприняло этот факт с радостью. А директриса сказала мне по секрету, что стены нашей библиотеки давно не видели столь активной и весёлой творческой группы. Да, мы писали стихи и читали их на наших занятиях. А потом обсуждали прочитанное. Мы организовывали грандиозные диспуты. А Драко стал писать философские эссе и читать их нам. Это были утопические мечты об усовершенствовании магического общества. И с каждым новым эссе утопии становилось всё меньше, а реальных идей всё больше. Мы шутили, что вот закончит Драко университет, станет работать в министерстве и претворять свои мечты в жизнь. И у нас были все основания верить в это: молодые правители волшебного мира с энтузиазмом воплощали в жизнь самые дерзновенные мечты.

Где были мои хвалёные мозги? Всё, что происходило в те дни в магической Англии, иначе как революцией назвать было нельзя. А уж мне-то было известно, кто приходит к власти после философов и романтиков.

* * *

Мы должны были ожидать, что столь значительные перемены испугают консервативное волшебное сообщество. Как ни странно, испугали эти перемены вовсе не аристократов. Тогдашние лорды были ещё сравнительно молоды. А если учесть, что они не знали ни детства, ни юности, отданные отцами в услужение Волан-де Морту... А потом были две войны. Они немного расслабились между двумя войнами и успели вдохнуть дух свободы. Возвращение «хозяина» вовсе не обрадовало их. Разумеется, были фанатики. Но они или погибли, или пребывали в Азкабане. А остальные искренне радовались жизни, проводили в свои замки телевидение, интернет, работающие на магической энергии, благо и их имениях магии более чем хватало. Они активно продвигали свой бизнес в магловский мир, соблюдая, разумеется, все меры предосторожности. Испугались обыватели, серая масса.

Мы не сразу поняли, что романтическая фаза революции закончилась.

18 брюмера мы прозевали.

Просто в результате очередных выборов премьер-министром магической Англии стал молодой честолюбивый юноша, Перси Уизли.