Remus Lupin: BAMF (джен)

Было первое сентября 1971 года, и алый паровоз готовился к отправке в Хогвартс. Двое мальчишек, прижатых друг другу в тесном коридоре, заглядывали в купе в конце вагона. У одного из них были очки и лохмы, на вид напоминавшие скорее спутанные обрезки черной швабры на голове, чем волосы. Другой был уже в школьной мантии и источал атмосферу аристократической беспечности. (Ну, так думал он. На самом деле, его глаза самую малость косили, а подбородок был слегка измазан в повидле.)

Мальчишки сердито шипели друг на друга:

— Я не хочу!

— Все остальные заняты!

— Я сказал, я не хочу!

— Успокойся, приятель, это будет не так уж и плохо.

— Но он выглядит таким ботаником со всеми этими книгами…

— Он вообще на нашем курсе?

— Должно быть. Хотя... он немного выше меня.

— Ну, как и каждый второй.

— Эй! Возьми свои слова обратно!

— Нет. Коротышка.

Молчаливая разборка вспыхнула и резко закончилась, когда бойцы, врезавшись в дверь, ввалились в купе. Высокий бледный мальчик, сидевший у окна, поднял бровь и с тихим шелестом перевернул страницу своей книги.

С очками, свисающими с одного уха, и шевелюрой, бросающей еще больший вызов гравитации, чем раньше, драчун помельче вскочил на ноги.

— Привет, — пропыхтел он, потянув другого за и без того уже помятый галстук. — Я Джеймс Поттер.

Когда его товарищ не сказал ни слова, Джеймс ткнул его локтем в бок.

— Ай! Что? А, да, да. А я Сириус Блэк. К вашим услугам, — отвесил он низкий элегантный поклон, который, вероятно, был бы куда более впечатляющим, если бы Джеймс отцепился от его галстука.

Отметив длинным пальцем строчку, на которой он остановился, мальчик у окна вежливо кивнул клубку конечностей на полу:

— Приятно с вами познакомиться, — едва улыбнулся он, прежде чем вернуться к своей книге.

— А… ты?

— Ах, да. Я Ремус Люпин, — сказал он с тенью улыбки, будто забывать представиться было для него совершенно нормально, и снова вернулся к чтению.

— Э-э... Везде уже занято — ничего, если мы сядем здесь? — спросил Джеймс.

Слегка нахмурившись, Ремус поднял глаза.

— Конечно, — ответил он, недоумевая, зачем было утруждаться и спрашивать его.

Сириус покрутил пальцем у виска и прошептал что-то оскорбительное в адрес вменяемости этого Люпина, пока Джеймс не вытащил последнюю колоду карт для Подрывного дурака.

Дальнейший путь прошел в мареве побед для Джеймса, череде партий, которые можно было выиграть (если бы Джеймс не жульничал, чертов поганец) для Сириуса и чтении для Люпина. Сквозь негодующую дымку уверенности в своей правоте Сириус заметил, что тот делал пометки на полях чем-то, похожим на деревянный прутик. Должно быть, он маглорожденный или, по крайней мере, полукровка, подумал он про себя. Или просто странный. Кто мог бы заниматься чем-то таким по собственной воле?

С тихим вздохом и звуком, до жути похожим на утку, раздавленную завернутой в бекон пикшей, — звук, с которым Джеймс по какой-то причине был хорошо знаком — поезд остановился. Прежде чем Поттер успел выложить последнюю карту, Ремус собрал свои вещи и вылетел из купе, в мгновение ока превращаясь в размытое пятно из подштопанной мантии и свертков пергамента.

— Эй! Джеймс, взгляни на это, — Сириус поднял книгу, что Люпин уронил на выходе, и посмотрел на нее с нескрываемым вожделением. Книга была толстая и потрепанная, в переплете из потертого зеленого сукна. Название, вышитое золотыми нитями, выпирало на обложке витиеватыми завитками и кольцами.

— Быть того не может, — благоговейно выдохнул Джеймс. — «Лучшие сглазы, проклятья и чары 60-х!» — открыв обложку, он погладил бумагу дрожащими пальцами. — Провозить ее в Хогвартс практически незаконно. Их больше не продают студентам… Интересно, как она у него оказалась?

Грубо выхватив книгу у него из рук, Сириус начал перелистывать страницы.

— Какая разница? — пробормотал он. — Я просто хочу знать, есть ли в этом издании про все эти оранжевые пятна и танцы куртизанок. Родители сожгли мою копию… — он замолчал, когда абзац, который он читал, внезапно начал исчезать у него на глазах. Вместо печатного текста очень медленно по странице начали расползаться написанные тонким паучьим почерком слова. Собравшись в предложения, послание начало читать само себя, и купе наполнилось тихим, сухим голосом их нового знакомого:

— Господин Ремус Люпин, владелец этой книги, наложил мощные чары, направленные на того, кто держит ее в данный момент... — при эти словах Сириус разве что не швырнул книгу в Джеймса, поймавшего и теперь державшего ее с такой осторожностью, будто у него в руках был плачущий младенец или подожженный фейерверк. Голос, тем временем, продолжил: — Чары распространяются на любого, кто держал ее в течение последних пятнадцати секунд, — услышав это, Сириус выругался так, что Джеймс, впечатлившись, сделал мысленную пометку попробовать некоторые из наиболее изобретательных выражений на своей тетке. — Если эта книга не вернется ко мне — предпочтительно раньше, чем позже — вышеупомянутый держатель или держатели будут скоропостижно парализованы желанием начать нудистскую колонию и приобщить к ней силой всех, кого знают. Считайте себя предупрежденными — проклятье вступит в силу примерно через полчаса. Спасибо.

— Эй, Джеймс.

— Да?

— Мне кажется, или эти мантии ужасно колючие? Ты знаешь, я правда думаю, что нам будет лучше без них…

— Не трогай одежду и помоги мне найти Люпина!

Вцепившись в изрядно потрепанный к этому моменту галстук, Джеймс вытащил друга из поезда на платформу, и Сириус трясущимися пальцами схватился за штаны.

— Быстрее! Я не хочу быть стриптизером! По крайней мере, пока мне не исполнится пятнадцать!

— Люпин! Эй, Люпин! Твоя книга у нас! Иди сюда и приведи нас в порядок!

Несколько часов спустя, крепко закутанный в две пары брюк (пристегнутых на ремень), три рубашки, несколько пар носков и новый блейзер Джеймса, Сириус решил, что он основательно недооценил Люпина. Парнишка не был чокнутым ботаником. Он был сумасшедшим гением.