Кровь – не вода (джен)

Краткий рассказ Элспет привёл к тому, что троица отсутствующих в кабинете срочно была подсоединена Евклеей к общему совещанию с помощью настенных зеркал, бранных слов и массивного браслета, который она улучшала, дожидаясь прихода Хэспер.

— Давайте я кратко подведу итог тому, что рассказывала и показывала Элспет, — предложила Хэспер и, не услышав возражений, продолжила: — До сегодняшней ночи нам были неизвестны случаи, чтобы вампир переселил свою душу в чужое живое тело, не говоря уже об оживлении собственного. У нашей же Богини Подземелий сейчас появилось три живых тела, которые она меняет, как наряды, к тому же вид каждого наряда она подгоняет и изменяет так, как ей хочется. Притом она не меняется телами со своими фамильярами… хм, прошу прощения, сёстрами, а создаёт такие же по образу и подобию. Неизвестно, каждый раз вновь создаёт или прячет где-то и как-то… Это и сам процесс оборота надо тщательно исследовать. Я правильно говорю, Элспет? Есть что дополнить? Только, пожалуйста, без сложных терминов и категорий… Не все их понимают.

— Ох, — тяжело вздохнула леди Маккиннон, обратившись при этом в Гермиону. — У меня есть огромное множество дополнений и уточнений, но по-простому будет сложно объяснить. Хорошо, как известно…

— Элспет, прости, что прерываю, — встрепенулась и подобралась Евклея, — но обратись в свой обычный вид — живая ты меня напрягаешь, тем более такая…

— Хорошо, — кивнула Элспет, приняв привычный для всех вид. — Я уже и планы нескольких исследований наметила. В общем, слушайте…

— О, я поняла, почему я давно не слышала Финеаса, — Евклея своим замечанием снова не дала начать рассказ, при этом как-то пошло хихикнув. — Он понял, что Элспет вообще не носит одежду. Да, Финеас, даже вот это полупрозрачное платьице — часть тела нашей Матери Грибов.

Все присутствующие посмотрели на смущённого бывшего директора Хогвартса, а Хэспер при этом заметила:

— Финеас, привыкай, ты ещё не то услышишь и увидишь. Честно говоря, не думала, что Блэка можно так просто смутить, у нас же все мужчины были ещё теми ловеласами, но детей на стороне не делали, что в данном случае плохо…

— Это неправда! Я своей жене никогда не изменял!

— Я не интрижки имела в виду, а вашу любовь к прекрасному… К тому же ты можешь просто не помнить про измены.

— Как не помнить?! — Финеас аж задохнулся от такого безумного предположения, нервно дёрнув себя за бороду. — Как я мог не поместить такие воспоминания в свой портрет?!

— Ха-ха-ха! Хи-хи-хи… А говорил, что неправда… и ты не такой… — развеселились и загомонили все сразу, кроме Элспет, которая нахмурилась и задумчиво рассматривала Евклею.

Даже Хэспер улыбнулась, правда, немного грустно, вспомнив своих братьев, отца Финеаса и других покойных Блэков. Подумала о Сириусе Блэке, томящемся в Азкабане, и его младшем брате Регулусе, который явно обратился в какую-то нежить, но найти его местоположение не удалось. Кричеру не пришлось никому рассказывать о Регулусе — Хэспер сама извлекла эти воспоминания, но, к сожалению, память Кричера подбросила сюрприз в виде десятка разных вариантов и самой загадочной пещеры, и даже событий, которые в ней происходили. Поиск же Регулуса с помощью различных чар и ритуалов положительного результата пока не дал.

— Так, Евклея, заканчивай развлекаться, — Хэспер призвала к порядку разгулявшуюся Евклею, которая уже начала рассказывать неприличный анекдот про кентавра, гоблина и пикси. — А то Элспет уже примеривается, как бы тебе качественнее открутить ненужные части тела.

— Всё-всё. Я больше не буду, — заверила Евклея, но никто ей не поверил, даже Финеас. Элспет же только укоризненно покачала головой и мгновенно оплела шею Евклеи лианоподобным тентаклем, в который свилась часть её шевелящихся волос, тем самым показав, какую часть тела она считает ненужной. И так же стремительно убрала его, разумеется, не нанеся физического урона замершей подруге.

— Элси, прости! Была не права. Рассказывай. Я не буду мешать.

— Хорошо. Поверю, — кивнула Элспет и далее под охи и ахи некоторых впечатлительных всё-таки смогла донести подробности до всех, продемонстрировала все тела и ответила на множество вопросов.

Потом же совместно думали, что со всем этим делать. В конечном итоге решили, что спешить с повторением подобного не следует, а требуется всё изучить, проверить, понаблюдать, провести эксперименты… В общем, планы Элспет особым изменениям не подверглись.

Эстель участия в обсуждениях практически не принимала, а что-то увлечённо писала и рисовала, разбросав по столу цветные карандаши и листы бумаги. Фрида Гримм только уточнила, какие материальные и финансовые средства потребуются для исследований Элспет, и отключилась от совещания, сославшись на заранее запланированную встречу с неким Гансом Вернером — вампиром, контролирующим несколько финансовых домов в Швейцарии. Виктория Слагхорн на экране ни разу не появилась, но иногда задавала вопросы, а все наблюдали только отображение какого-то тёмного и грязного помещения, со сводов которого свисала паутина и пучки сухих трав.

Обсуждение Чуда Элспет плавно перетекло на возможную связь его с пророчеством из книги, предположительно Альта Гримма. Диана Слагхорн кратко доложила, что в книге много интересного и, на первый взгляд, нелепого. Главное, что озвученное Гермионой предсказание выдано за очень древнее и представлено больше как легенда. При этом оно подано в контексте того, что у вампиров есть свои сообщества, крупные поселения, традиции, сказки, легенды, разные верования и даже свой язык. Это для собравшихся стало открытием. Они знали, конечно, о существовании сравнительно крупных и старых вампирских кланов, гнёздах, но о каких-то больших общих поселениях вампиров и, тем более, верованиях и общем языке слышали впервые.

— Тут сразу не разберёшь, где правда, а где ложь. Цель же написания и распространения этой книги среди волшебников вообще остаётся за гранью моего понимания, — заключила Диана, задумчиво накручивая на палец рыжий локон. — Возможно, это просто дезинформация, а может, красивая картинка для вампиров-одиночек или возможных последователей. Не для нашего же развлечения это писалось? Одно могу сказать, Альт Гримм точно приложил к этому свою руку — есть характерные для него фразы и отсылки к истории древней Греции и Рима. Причём один из скрытых городов, о котором больше всего написано, находится где-то в Альпах, а эти горы — родина Альта.

— Понятно, — кивнула Хэспер. — Позже сама ещё гляну… К тому же, я думаю, Фрида от Ганса без информации по новым веяниям в среде европейских вампиров точно не вернётся. Евклея, ты контролируешь ситуацию?

— Да, — ответила Евклея, бросив взгляд на свой браслет и прислушавшись к чему-то. — Всё у Фриды нормально, пока ведёт переговоры о дальнейшей судьбе денег, которые мы Гансу в рост отдавали.

— А никого не удивляет такое стремительное исполнение пророчества? — спросила Диана. — Мы не успели проснуться и узнать о нём, как оно спешит сбыться, причём каким-то причудливым образом.

— А чем ты недовольна? — поразилась Евклея. — Радоваться надо! Пророчество, конечно, напрягает. Но радует возможность стать живыми, насладиться забытыми ощущениями, получать истинное удовольствие, например, от вкушения всевозможных вкусностей, а не только от вливания в себя чужой жизненной силы. Причём можно не только вернуть ранее утраченное, но и сохранить новые чувства и таланты, получить новые способности — это реально «награда неоценимая» для вампиров. Кстати, фраза «тогда живые позавидуют мёртвым» может относиться и к этому — есть чему завидовать.

— А чему могут позавидовать живые? — удивлённо спросила Виктория, наконец-то появившись на экране в полный рост, хоть и в образе рыжего клоуна зловещего вида.

— Оу, Тори, костюм Пеннивайза на тебе обворожительно смотрится, — Эстель оторвалась от своего творчества и с умилением разглядывала Викторию. — Зря Ева отказалась его носить, а я так старалась, маски из новых материалов делала… Но на тебе лучше смотрится, к тому же тебе маска на лицо не нужна — ты же можешь его легко менять и украшать, в отличие от Евклеи.

— Смотрится лучше, потому что она и так рыжая и злобная, — проворчала Евклея.

— Кто бы говорил о злобности, но не ты, — не осталась в долгу Виктория. — Ты же не от доброты душевной десяток лет гоняла меня и Диану по всей Британии, да и по другим странам?

— Я не злобная, у меня работа такая была… И хватит вспоминать старые обиды, мы же всё давно уже решили… когда вместе гоблинов грабили.

— Не грабили, а забирали своё, — припечатала Виктория.

— Леди, пожалуйста, смилуйтесь! — взмолился Финеас, сделав просящий взгляд. — Расскажите подробней об этих событиях. Я о таких подвигах Кровавой Евы ничего не знаю. Я же умру от любопытства.

— Если Хэспер не против отклонения от темы, то я расскажу, — откликнулась на мольбу Евклея, бросив вопросительный взгляд на Хэспер.

— Нет, не против. Общайтесь, а я тем временем подумаю… о разном.

— И, если не секрет, просветите, пожалуйста, о реальном происхождении прозвища «Кровавая Ева». Я знаю пять версий, считая банальную: от одного из значений фамилии Гор, а именно, «запёкшаяся кровь».

— Прозвищем меня наградили за немного кровавые методы работы. Я же была слабовата магически — мгновенно действующие даже средние проклятья были не для меня. О той же Аваде Кедавре даже говорить не стоило — чтобы выбить душу из тела, надо вложить в заклинание приличное количество собственной духовной силы, а её было очень мало. Поэтому я больше полагалась на скорость и умение действовать различным оружием: клинками, арбалетами, пистолетами… Нанесу десяток ран и, пока противник истекает кровью и бросает все силы на своё исцеление, вяжу и доставляю окровавленный свёрток в аврорат.

— Да-да, чаще всего в свёртке был неполный комплект волшебника или вервольфа, — уточнила Виктория. — То руки не хватало, то ноги. А вот упыри и вампиры вообще никуда не доставлялись — сжигались на месте, после обезглавливания. И била ты по нам издалека из своих зачарованных стрелялок — головы отрывало на раз. Я твою группу авроров всегда опасалась и старалась не пересекаться, что мне успешно удавалось, пока тебе не поручили искать Диану.

— Руки и ноги можно обратно приделать, — проворчала Евклея, — что целители и делали, если вовремя нашлись недостающие части. Да и новые кости с плотью вырастить — не проблема. И стреляла я только по тем вампирам, которые подозревались в тяжких преступлениях, был приказ — уничтожать не месте.

— Да-да, конечно, — расплылась в улыбке Виктория, показав внушительный набор острейших зубов Пеннивайза, — но ты забыла добавить, что к таким преступлениям отнесли и испитие чистокровных волшебников. А какой же вампир откажет себе в таком удовольствии? Правильный ответ — никакой!

— Мне очень интересно! — сообщил Финеас, горящие от любопытства глаза которого впились в леди Гор. — Чем всё закончилось?

— Как чем? Поймала я обеих сестёр, — похвалилась Евклея, — и привела в нашу дружную компанию. Достаточно адекватные, любознательные и изобретательные особы оказались. К тому времени я уже выяснила, что Виктория сама обратила Диану, а это не каждому сильному вампиру удаётся. А незаконченное при жизни дело мне покоя не давало, долго их искала, но нашла… К захвату серьёзно готовилась, а Виктория оказалась слабенькой.

— Сравнила! — возмутилась Виктория. — Ты тогда уже высшей была! К тому же поймала нас в ловушку, а не выиграла в прямом сражении!

— Главное — поймала, а как — неважно, — отмахнулась от претензий Евклея.

— Кстати, а куда вы трофеи Тори спрятали? — спросила Диана. — Мы не нашли.

— Вспомнили же… — вздохнула Хэспер.

— Чучела из голов домовиков украшают стену в доме наверху, я эти морды узнала, — отрапортовала Евклея. — Не знаю, как они туда попали.

— Это я не досмотрела, — призналась Хэспер, коря себя за недогляд. — Они оказались в той части библиотеки, которую я для рода открыла, в секретной нише.

— Я их нашёл! — радостно сообщил Финеас. — Обнаружил, когда часть библиотеки под комнату для гобелена переделывали. Но вешать чучела в доме не собирался, это уже кто-то после меня сделал. Я надеюсь, головы братьев Крауди, всех пятерых, там не висят? Мы считали, что это дело нашего рода, но так и не поняли, за что мы их извели вместе с домовыми эльфами…

— Нет, это моё дело, — зло процедила Виктория, блеснув налившимися кровью глазами. — Я ради мести из могилы упырём поднялась, развивалась, силы копила, а когда узнала, что мою младшую сестру отдали замуж в этот мерзкий род, как прежде меня… В общем, никто не выжил. Нет больше такого рода!

— А Слагхорны… — начал Финес, но был оборван Викторией.

— На своих мы зла не держим! — отрезала она, задумалась и как-то грустно и сбивчиво продолжила: — Они не знали… Я не могла ничего сообщить до своей смерти, а потом не успела… не подумала… считала себя чудовищем…

— Всё-всё. Закрыли эту тему! Тори, успокойся! — вмешалась Диана и сурово посмотрела на портрет. — Подробностей не будет!

— Да, хорошо, я понял, прошу прощения. А про ограбление гоблинов поведаете? Это же вы, скорее всего, банк Гринготтс грабили, верно?

— Верно, но расскажем позже, — пообещала Евклея, на что Финеас благодарно кивнул. — Не сегодня. Там долгая история.

— Так чему будут завидовать живые? — вернулась Виктория к теме пророчества, решив, наверное, не обращать внимания на слова «ограбление» и «грабили».

— Как чему завидовать? — удивилась Евклея. — Что мы сейчас имеем? У нас есть то, чего нет у живых — долголетие! Тело же вампира не стареет, восстанавливается и при должных усилиях развивается и изменяется… Ты же собственными силами с упыря, хилого и покалеченного, развилась до приличного вампира, а потом уже мы помогли.

— Нет, то, что не стареет — это и так понятно. И есть немало тех, кто стремится стать вампирами как можно быстрее, несмотря на недостатки такого существования. И что?

— А теперь представь, что таких недостатков нет. Что будет?

— Высшие вампиры, да и некоторые чародеи из обычных вампиров устраняют многие недостатки, но не в этом дело… Я просто не вижу принципиальных улучшений именно для живых.

— Дорогая моя ученица, ты плохо слушала Элспет и, наверное, забыла об особенности связи с фамильяром, — укорила Хэспер Викторию.

— Про связи не забыла, пришлось вспомнить… Но, возможно, что-то не услышала, я отвлекалась немного… дела были…

— Дела? Ладно, потом расскажешь. В общем, сколько живёт, например, серая крыса, по ошибке называемая норвежской?

— Года три.

— А если она будет фамильяром волшебника, как быстро умрёт от старости?

— От старости не умрёт, пока жив волшебник и сохраняется связь, при этом скорость старения будет зависеть от возраста волшебника, но только в случае обоюдной связи и сильного единения душ, — бойко, как по писаному, ответила Виктория.

— А если чародей бессмертный и не стареет?

— А где такие есть? А… Вот я тупая! Но это же вечная молодость для живого фамильяра, а вампир может подпитываться его силой жизни… Однако вампиры же привязать животных не смогли, только человека, но те же дампиры, последователи, долго жить не могут — обращаются полностью в вампира. К тому же в какой-то момент времени вампиру-хозяину перестаёт подходить жизненная сила последователя. И… Я поняла! Неравная связь, нет единения душ… Правильно?

— Да, правильно, но не только это. У Элспет в основе её Чуда лежит особенность объединившихся душ, включая способность к метаморфизму и оборотничеству. Метаморфизм развить можно, что мы успешно и делаем. А быстрое единение, то есть сродство душ произошло благодаря тому, что Элспет затащила их в свой разум, открыла душу... К сожалению, не все так могут, лично для меня это большая проблема. Однако возможны и другие варианты.

— Я поняла, — кивнула Виктория. — Все участницы Чуда теперь бессмертны, точнее, от старости не умрут, и по своему желанию смогут менять и видоизменять тело. Да, есть чему завидовать. Секрет же этого Чуда в наших мёртвых руках и мы его, разумеется, никому просто так не раскроем.

— Предположительно, бессмертны, — поправила Хэспер. — И у нас ещё ничего нет, кроме фактически случайного результата. Изучим, проведем эксперименты... Кстати, весьма интересно появление тела для второй сущности Гермионы, что Элспет и отметила как отдельное направление исследований.

— Леди Блэк, прошу меня простить за вмешательство в разговор учителя с учеником. Знаю, это плохой тон, но не могу не спросить…

— Финеас, опять ты за своё… — оборвала его Евклея. — Говори короче, без этих расшаркиваний и словесных кружев, тут все свои.

— Да, Финеас, Ева права, и меня коробит обращение «леди Блэк» в близком кругу. Имени будет достаточно. У нас так принято. Хорошо?

— Да, я постараюсь, однако обращаться к незамужним молодым леди…

— Старайся лучше! — прервала Евклея его очередное занудство. — У тебя сейчас плохо получилось! И какое, к чёрту, замужество — мы нежить, как и ты.

— Евклея, ты тратишь не меньше времени на ругань и препирательства с Финеасом. Вы прям нашли друг друга, — ехидно заметила Хэспер. — Были бы вы живые, то я б вас с удовольствием поженила.

Последнее замечание так ошеломило обе стороны конфликта, что они замерли в неестественных позах и только ошарашено смотрели друг на друга. Остальные же тихо хихикали или улыбались, наблюдая такую занимательную картину.

— Отомрите, пошутила я. Финеас, что ты хотел спросить?

— А не расскажете ли подробней о дампирах? Я не помню, кто это.

— Дампиры в тех же людских легендах, в основном, на Балканах, считались полувампирами, то есть рождёнными от связи вампира и человека. На самом деле это люди, которые действительно связаны с вампиром, но, конечно же, не рождены от мертвеца или мертвецом. Прямая связь обычно по типу «хозяин — слуга» или «старший — младший». Как ты уже слышал, вампирам не удавалось завести полноценную связь с живыми, кроме людей, включая волшебников. Притом легче устанавливается связь с близкими родственниками. Есть, правда, возможность косвенной связи с другими живыми, например, через алтарь, но такая связь неполноценна. В общем, дампиры зависимы от вампира, от его магии, но получают некоторые вампирские способности и могут прожить значительно дольше обычного человека, а после смерти тела становятся вампирами. К тому же дампиров часто путают с вампирами, особенно тех, кто находится на последних стадиях обращения, когда возникает потребность в человеческой крови.

— Благодарю, — кивнул Финеас, удовлетворивший свою любознательность.

— Тори, у тебя там всё нормально? — поинтересовалась Евклея. — Никого не было?

— Нет, не было, всё тихо. Старушка без сознания, котики спят, хорошие котики, кстати, пушистенькие и умненькие. Себе заберу. Старушке они уже не понадобятся.

— Мне кошечку, пожалуйста! — воскликнула Диана. — Беленькую, она красивая такая, да и с хохолком — замечательная… Обеих возьму!

— Виктория, какая старушка? — удивилась Хэспер. — Какие котики? Ты где сейчас?

— Я в засаде. На чердаке стою и далеко смотрю.

— А подробней можно, а то я почему-то не в курсе…

— Я не сказала, да? Сейчас расскажу, кратко, — вклинилась в диалог Евклея. — Я Викторию попросила расставить возле дома родственников Поттера сквозняки, но она сразу обнаружила там чужие следилки и всевозможные чары, близко к дому не пошла, по округе побродила и нашла живых наблюдателей — старушку соседку с командой кошек, точнее, полунизлов. Вот в доме этой соседки и бродит сейчас зловещий клоун Пеннивайз.

— Старушка приставлена Альбусом Дамблдором, — продолжила за Евклеей Виктория. — Зовут Арабелла Фигг, сквиб, особо ценной информацией, судя по добытым в ходе допроса воспоминаниям, не обладает. Так… расходный материал. Еве основную информацию я уже сообщила.

— А почему старушке больше не понадобятся кошки? Ты же сказала, что она только в бессознательном состоянии… Надеюсь, ты не хочешь пополнить свою коллекцию голов?

— Нет, не хочу. Мелковата она для коллекции… Шучу я! Эта Фигг, наверное, тронулась умом и во время допроса приказала питомцам перегрызть ей вены на запястьях и лодыжках… Я не ожидала от неё такого. Прям шпион, который после раскрытия и захвата раскусывает ампулу с ядом и убивает себя, как в фильме, что я вчера смотрела. В общем, много крови потеряла и лежит сейчас без сознания, не буду же я её лечить, не умею, да и не хочу. Скоро отойдёт в мир иной.

— Может, её в Мунго отправить? — предложил Финеас. — Или заживляющее и кроветворное зелье принести и дать? И разве вампиры не могут останавливать кровь?

— Могут! Но Фигг мне не понравилась, — отвергла сердобольные предложения Виктория. — Мне хватило нескольких её воспоминаний…

Хэспер только плечами пожала на такое заявление, радуясь, что в замке не прибавится новых голов, которыми Виктория пыталась «украсить» каждое помещение.

— Леди Виктория, а могу ли я поинтересоваться, какие воспоминания настроили вас в негативном ключе по отношению к миссис Фигг? — Финеас снова сбился на высокий слог.

— Она котят топила, которые не соответствовали её стандартам, — мрачно ответила Виктория, на что все леди понятливо кивнули, а Финеас от удивления широко распахнул глаза. — Считала, что раз продать не сможет, так и нечего их растить.

— Котят фамильяров топила? — изумилась Эстель. — Это же как ребёнка своего убить. Она сумасшедшая? Фамильяр — даже ближе, чем сестра-близнец.

— Нет, они не фамильяры. Связь была даже не «хозяин — слуга», а рабская, подчиняющая… Фигг котикам ничего не давала, а только отбирала и приказывала…

— Виктория, зная тебя, я уверена, что ты первым делом разорвала рабскую связь, грохнув непомерным количеством силы. Я права? — Хэспер что-то смущало в рассказе и поведении подруги-ученицы.

— Ну да, разорвала…

— А животные сильно пострадали от твоих действий? Нет, я не против, если ты на старушках и кошечках отработаешь уроки, но… Просто интересно.

— Нет, не пострадали, я аккуратно работала, как ты учила. А мохнатые после казни так вообще довольные, радостные и готовы бежать за мной куда угодно.

— Так, значит, говоришь, приказала им хозяйка вены перегрызть… и котики уже спят. Виктория? — Хэспер строго посмотрела на слегка расстроенного Пеннивайза.

— Чёрт, сама же проговорилась, — Виктория мило шаркнула ножкой. — Ну, отомстили пушистые своей поработительнице… Я же говорю, хорошие они! И умные! Теперь помогают мне следить за округой. Добровольно!