Привычка ненавидеть (гет)

Утро перед балом встретило Гермиону неприятным волнением, а стол в гостиной — запустением. Драко, как сказала миссис Спраут, уехал ещё до рассвета, поэтому Гермиона, чтобы не мешаться у слуг под ногами, сразу после завтрака направилась на скотный двор и до самого полудня помогала мистеру Хагриду, сперва накормив домашнюю птицу, затем расчесав гривы лошадям. От него же она узнала, что для одной юной особы велено подготовить двуколку, потому что мисс Астория Гринграсс невероятно любит коней, и не порадовать её Драко просто не может.

— Я вам так скажу, мисс, — пробасил мистер Хагрид, подсыпая лошадям овса. — Этот бал явно затевается не просто так. Молодой мастер никогда прежде не проявлял интереса к подобного рода мероприятиям, и значить это может одно — для этого вечера явно имеется какой-то повод. Вот вам крест, женится хозяин. Женится, наконец.

Слова, брошенные им невзначай, вызвали в Гермионе волну неприятной горечи. Она знала, что не имеет права даже думать о Драко, как о возможном любовном интересе, но смотреть, как он связывает себя узами брака с другой… Нет, это будет слишком невыносимо.

Попросив мистера Хагрида простить её, она поспешно вернулась в дом, чтобы он не видел блеска в её глазах. Чтобы не расплакаться прямо при нём.

Пообедав в одиночестве, а после переодевшись в одно из самых приличных своих платьев, Гермиона спустилась в кухню, где миссис Спраут оценивала работу ледового мастера: двух лебедей, переплёвшихся длинными шеями.

— Прекрасно, как по мне, — похвалила Гермиона, стараясь не думать, ради чего всё затевается.

— Вы так считаете, милая? — оживилась экономка. — Тогда я спокойна. Отвезите фигуру в холодильную камеру, она понадобится к закату.

Резчик кивнул, тележка с лебедями вернулась в должную температуру.

— Чем я могу помочь? — спросила Гермиона, нервно комкая юбку.

— Вы? — миссис Спраут взглянула на неё так, словно Гермионе в голову пришла самая абсурдная из возможных идей. — Вы — ничем. Почитайте книгу на террасе, погуляйте. Я скажу девочкам, пусть принесут вам чай и пирожные.

Забота экономки была так приятна, что Гермиона не могла не улыбнуться.

— Спасибо, мне ничего не нужно, обеда вполне хватило, — она учтиво склонила голову и, дабы не мешать миссис Спраут руководить, прошла в кабинет. Там, устроившись на ставшем уже привычным ей диване, она и просидела с книгой до тех самых пор, пока Драко, разгорячённый с дороги, не заглянул к ней. Волосы его, мокрые из-за шлема, налипли на лоб, но он, казалось, не замечал неудобств. Его глаза радостно сверкали, а губы то и дело складывались в улыбку. Ещё бы: если мистер Хагрид прав, этим вечером Драко объявит о решении сделать мисс Гринграсс своей супругой.

— Ты здесь, — он пересёк кабинет и приземлился на диван рядом с Гермионой. — Гости начнут прибывать уже через час. Сходи, переоденься. А я пока в душ, если ты не возражаешь.

Так же поспешно, как вошёл, Драко вышел, перед тем привычно сжав ладонь Гермионы в своей.

Им явно владело приятное волнение, и от того стало особенно горько. Три месяца сблизили их, обратив недоверие в дружбу, теперь же, когда в их отношения вмешивалась третья сторона, нельзя было надеяться на такое же приятное, тёплое общение. Очень скоро Драко, ставший таким близким и нужным, снова станет чужим — мысли об этом вызывали уныние и боль. За этими размышлениями Гермиона и просидела час, выйдя из кабинета только тогда, когда за окном мелькнул первый автомобиль.

Драко встречал гостей на пороге. Одетый в синий фрак с золотистым тиснением, с зачесанными наверх волосами и белоснежным шейным платком, он выглядел очень солидно, хоть несколько и старомодно. Он широко улыбался, всматриваясь вдаль, но при виде Гермионы улыбка тотчас сползла с его лица.

— Ты не переоделась, — заметил он до неприятного холодно и несколько разочарованно.

— Я всего лишь гувернантка, — пожала плечами Гермиона. — Никто на меня и не взглянет.

Драко отвернулся. Плотно сжав губы, как делал обычно, когда гневался, он отвернулся в сторону подъездной аллеи и за всё время, пока подъезжали гости, больше ни разу в сторону Гермионы даже не посмотрел.

Мисс Астория Гринграсс прибыла последней. Двуколка, управляемая мистером Хагридом, была украшена живыми цветами, на лошадках же оказались праздничные попоны, а в гривы были вплетены яркие ленты. Предполагаемая невеста выглядела утонченно и дорого, её платье в пол, немного расширяющееся от середины бедра, было благородного сливового оттенка, а руки и шею украшало серебро. Темно-русые волосы, уложенные в простую, но элегантную причёску, мягкими волнами спадали до самой поясницы, а пухлые губки складывались в самую очаровательную улыбку из всех, что Гермионе доводилось видеть.

Если всех гостей Драко встречал с верхних ступеней, навстречу Астории он сбежал и принял от неё пламенные поцелуи в обе щёки.

Гермиона, решив, что лишняя рядом с ними, вернулась в дом, где прочие гости, разбившись по группам, увлечённо переговаривались. На неё, как и следовало ожидать, они не обратили никакого внимания.

Несколько последующих часов они пили шампанское, обменивались шутками и делились новостями. Драко не отходил от мисс Гринграсс, и с их лиц не сползали улыбки.

Гермиона держалась в стороне. Сперва просто стояла в уголке, сцепив пальцы в замок, затем, когда нанятые музыканты принялись играть более громко, тем самым приглашая собравшихся к танцу, опустилась на тахту, положив руки на колени. Минута за минутой она задавалась вопросом, зачем она здесь, если ни разу за всё время Драко даже не вспомнил о её существовании, и раз за разом не находила ответа.

Танцы закончились ближе к полуночи, часть гостей, поблагодарив за чудесный вечер, разошлась по спальням. Гермиона не знала, дозволено ли ей уйти сейчас, а потому продолжала сидеть, надеясь, что рано или поздно Драко вспомнит о ней и отпустит.

— А эта серая мышь — твоя новая гувернантка? — донесся до неё звонкий голос Астории, которая и не пыталась скрыть свои слова от Гермионы. — Надеюсь, она не сильно утомляет тебя своим присутствием?

— Мисс Грейнджер — хороший собеседник. Она выпускница пансиона Годрика Гриффиндора, так что может поддержать любую тему, — бесстрастно отозвался Драко.

Гермиона напряглась. Быть объектом обсуждения, к тому же такого явного, было не слишком комфортно.

— Твой отец всегда старается окружить тебя первоклассными ищейками, спасибо и на этом.

— Мисс Грейнджер не шпионит для моего отца, — отозвался хозяин дома, бросая на Гермиону беглый взгляд. Мисс Гринграсс рассмеялась.

— Ты в этом уверен? Или сумел перекупить и эту? Драко, не перестаю поражаться, как легко ты добиваешься желаемого.

Он хотел что-то ответить, Гермиона поняла это по открывшемуся рту, однако Астория не стала слушать.

— С содроганием вспоминаю свою гувернантку. — Она страдальчески закатила глаза. — Глупая гусыня волочилась за мной повсюду, буквально каждый мой шаг сопровождая недовольным ворчанием. Клянусь, я её ненавидела. И какое облегчение я испытала, когда старуха слегла и отец её уволил!

Гермиона вскочила на ноги. Оставаться при подобных разговорах ей не хотелось. Слишком это было мерзко, слишком несвойственно для Драко, каким она успела его узнать. Но знала ли она его на самом деле? Или может он, настоящий, просто сидел глубоко под маской учтивости?

Выскользнув из зала, Гермиона привалилась к ближайшей колонне. Ей было трудно дышать, разочарование скручивало всё внутри неё в тугой узел.

— Уже уходишь? — голос Драко прозвучал неожиданно близко.

— Да, если ты не против. — Сделав глубокий вдох, Гермиона развернулась к собеседнику, который выглядел сейчас, как побитая собака. От широкой улыбки, которую он дарил мисс Гринграсс весь вечер, не осталось и следа. Что-то произошло между ними. Что-то, разделившее их холодной стеной. Носила ли эта стена имя Астории, Гермиона не знала, но факт оставался фактом — Драко был куда более холодным и чужим, чем за всё время пребывания её в Малфой Мэноре.

— Если я прикажу, ты ведь останешься?

Приказ — так он называл их общение? Так он воспринимал их отношения?

— Кто я, чтобы идти против приказа? — отозвалась Гермиона. — Я всего лишь гувернантка, воля господина для меня — закон.

Драко шагнул ближе. Столько злости плескалось в его глазах — никогда прежде он не был с ней таким, даже когда считал шпионкой. Ненавидел ли он её сейчас? Гермиона могла бы сказать, что да.

— Ты можешь идти, — отпустил он почти рыком. — Завтра мы планируем поохотиться, так что ты свободна до вечера.

Не дожидаясь ответа, Драко развернулся в сторону зала, и уже через несколько секунд Гермиона осталась одна.

Чувство опустошения становилось всё сильнее, пока она, шаг за шагом, шла к своей спальне. Свинцовая тяжесть сковала ноги, надавила, казалось, на самую душу, как пресс-папье на бумагу. Провернуть ключ в замке показалось задачей непосильной, а после — дойти до постели, не включая свет, не думая ни о чем, кроме холодных злых глаз — и вовсе едва вышло. Гермиона упала на покрывало. Прислонившись лбом к мягкому бархату, она сделала несколько тяжёлых вдохов и разразилась, наконец, рыданиями. Всё, во что она верила, рассыпалось на мелкие осколки, и Гермиона не знала, как будет жить дальше.

Пролежав ещё минут двадцать и выплакав, казалось, все слёзы, она заставила себя всё же подняться и раздеться для сна. От её страданий никому не было пользы, и если Драко было плевать на её чувства, всё, что оставалось — принять это.

Включив свет ночника, Гермиона развернулась, чтобы отнести платье в гардеробную, и замерла, как вкопанная. На спинке кресла она увидела одёжный чехол, а внутри — что-то нежно-желтое, переливающееся золотом.

На негнущихся ногах Гермиона подошла ближе, туда, где на столике, рядом с алой розой, зачахнувшей без воды, лежал конверт с её именем.

Дрожащие пальцы вскрыли письмо, и тотчас слёзы, которых, казалось бы, не осталось, потекли с новой силой.

«Меня заверили, что размер подойдёт. Сияй, принцесса, этот вечер только для тебя».

Внезапно холодность Драко приобрела иной характер в её глазах. Он подарил ей платье. Красивое, удивительное платье, и он ожидал, что Гермиона наденет его. То, что она этого не сделала, скорее всего очень обидело его. И потому он был так холоден и отстранён. Он решил, что она отвергает его дары. Что она отвергает его хорошее отношение. И ведь эта его утренняя поездка — за чем, как не за этим платьем, Драко уезжал из Малфой Мэнора? А она… Выходит, именно она стала виновницей их размолвки...

Гермиона вскрыла чехол и примерила платье. Мягкий корсет, покрытый золотистым узором в виде бабочек, позволял подогнать наряд под любую фигуру. Гермиона затянула шнурки и взглянула на своё отражение. Заплаканная, с покрасневшим носом и вспухшими глазами, она едва ли походила сейчас на принцессу. Но она могла ею быть. Могла весь вечер чувствовать себя на равных с остальными гостями, если бы только заглянула в комнату до заката.

Исправлять что-либо было поздно, но Гермиона чувствовала, что должна как минимум извиниться. Прямо так, в злосчастном платье, она выскользнула в коридор и постучала в комнату напротив. Как и ожидалось, ответа не последовало — Драко наверняка ещё развлекался с друзьями. Просто вызвать его на минутку и извиниться — таким был план, пока Гермиона спускалась по ступеням.

Но в зале никого не оказалось, лишь слуги убирали со столов.

Решив не отступать до последнего, Гермиона проверила гостиную, а после — кабинет. Там Драко и обнаружился. Он сидел в кресле у окна и безучастно покачивал янтарную жидкость в стакане.

— Можно? — осторожно спросила Гермиона, привлекая его внимание.

— Это похоже на издёвку, — криво усмехнулся Драко, окидывая её взглядом.

— Я… — она не дождалась разрешения, но всё равно вошла, прикрыв за собой дверь. — Я не видела. Не знала. Я нашла его только сейчас, и оно чудесно... — Она рассеянно провела ладонями по мягкой прохладной ткани. — Прости меня, пожалуйста. Если бы я только знала…

Она замолчала, потупив взгляд, а Драко замер, так и не сказав того, что явно собирался.

— Ты не заходила в спальню? — переспросил он через время. — Но я ведь просил переодеться.

— Я… Нет, я и так надела лучшее платье, что у меня было, и потому…

Драко издал стон. Громкий и протяжный. В этом стоне смешалось и сожаление, и облегчение, и что-то ещё — Гермиона не смогла понять, что.

Пружинящим движением он вскочил на ноги и в два шага преодолел разделяющее их расстояние. Его пальцы опустились на обнажённое плечо, скользнули вверх, к шее, остановились на затылке.

— Ты просто невыносима, принцесса, — прошептал он мягко. — И прекрасна.

— Я… — Гермиона зарделась, не зная, как получше на это ответить, но протянувшаяся к ней рука лишила необходимости подбирать слова.

— Потанцуй со мной. Ведь это то, чем я хотел заняться этим вечером.

Робко вложив свою ладонь в его, Гермиона кивнула.

Драко вывел её на центр кабинета, по пути приведя в работу старый граммофон. Тихая музыка заполнила помещение, а рука легла на талию непривычно уверенно и по-хозяйски.

— Прости, что я…

Договорить Драко не дал. Тихо попросил, чтобы она ни о чем сейчас не думала и просто отдалась моменту. И Гермиона отдалась, забыв все те отчаяние и боль, что терзали её сердце весь вечер.

Всё было неважно. Лишь тепло рук, лишь дыхание в районе виска, лишь лёгкий запах алкоголя — это будоражило и волновало, хотелось жаться ещё сильнее, ещё ближе. Насколько возможно. И когда чужое дыхание опалило её губы, Гермиона не сразу сообразила, что к чему. Она настолько затерялась в моменте, что даже не заметила, когда нечто неуловимо поменялось. Пальцы касались твёрже, но нежнее одновременно, глаза смотрели ласковее, а губы… Губы были настолько близки к её собственным, что они буквально дышали друг другом.

— Гермиона, — прошелестело на выдохе, и Драко склонился ещё ближе, касаясь её носа своим. Ближе допустимого, желанно близко. И всё же…

Гермиона сделала шаг назад.

— Я… Прости… Я…

Пальцы разжались.

— Извини, — сдавленно прохрипел Драко. — Я не должен был.

Очевидно, он решил, что Гермиона против происходящего, хотя она всем сердцем была за. Вопреки здравому смыслу, вопреки вложенному в неё воспитанию. И больше всего ей хотелось, чтобы Драко знал об этом.

— В пансионе, где я росла… — пролепетала она сбивчиво. — Нам дали прекрасное воспитание, и я… Я просто… Не умею… И боюсь… — призналась она, заливаясь краской.

Драко бросил на неё недоуменный взгляд.

— Что это значит? — уточнил он, всё же снова касаясь Гермионы. Его ладони легли ей на плечи, и снова их разделял всего один шаг. — Гермиона… Я пытаюсь понять. Извини, но… Ты сейчас говоришь мне, что…

Он тоже замолчал, и Гермиона увидела, что он смущён не меньше.

— Я… Никогда… — повторила она, надеясь, что ей не придётся объясняться. — Родители позаботились о моём воспитании…

— Как прекрасно… — прошептал Драко, склоняясь ниже. — Я им за это очень благодарен. Твой отец, надеюсь, в добром здравии?

Его губы были уже очень близко к её собственным, стоило лишь потянулся вперёд, и они бы соприкоснулись. Но вопрос напомнил о чём-то очень важном, что беспокоило Гермиону уже не первый месяц.

— Я не знаю, как дела у моего отца, ты ведь запретил ему звонить.

Драко отшатнулся так, будто она его ударила.

— Постой, — недоверчиво переспросил он. — Ты до этого дня ни разу не звонила отцу?

Гермиона его удивления понять не могла.

— Ты ведь сам сказал: если я хочу быть рядом…

— О, Господи! — вскрикнул Драко, всплеснув руками. — Когда я узнал, что ты не шпионка — я думал, ты поняла, что запрет более не действует. Я… — он застонал. — Как можно быть такой честной, Гермиона?

— Я…

— Звони. — Он схватил её за руку и, толкнув дверь, потащил в гостиную.

— Сейчас? — неуверенно спросила она. — Почти полночь…

— Уверен, твоему отцу будет радостно услышать твой голос. — Драко пересёк комнату и сорвал трубку с аппарата. — Давай, не тяни. Три месяца! Три месяца! Невероятно.

Гермиона нетвёрдой рукой набрала номер. Она и не верила, что сможет услышать голос отца так скоро. Уже сейчас…

— Не отвечает…

— Звони ещё. — Драко сбросил звонок и кивнул на телефон. — Звони, Гермиона.

Пока она слушала длинные гудки в трубке, Драко нервным шагом измерял гостиную, и когда через пятнадцать минут беспрестанных звонков ответа не последовало, он хорошенько встряхнул её за плечи.

— Кто ещё?

— Что? — не поняла Гермиона.

— Кому ты можешь позвонить?

— Семейному доктору, — задумалась Гермиона, вспоминая всех, кто мог знать о том, где её отец и всё ли с ним хорошо.

— Номер знаешь? — казалось, Драко переживал больше, чем она сама, и за это участие Гермиона была очень благодарна.

— Да. — Она набрала знакомый номер, и Джеймс Поттер ответил буквально после первого гудка.

— Папа в больнице… — неверяще проговорила Гермиона, закончив короткий разговор. — Вчера ему стало хуже.

— А что с ним? Сердце, ты вроде говорила?

Гермиона кивнула.

— Я в этом мало что понимаю. Какой-то порок. Это можно оперировать, но врачи не дают гарантии, потому отец откладывает, как может. И…

Руки Драко обвили её плечи, а губы коснулись виска.

— Езжай, — решительно сказал он, сжимая её в объятьях так сильно, как только мог. — Езжай к нему. Сейчас же. Переоденься, я пока договорюсь с мистером Кричером. Ты должна быть с отцом. Не медли.

Гермиона благодарно обняла его в ответ. Романтический настрой был давно испорчен, но забота, которой Драко её окружал, была ценнее всех комплиментов и всех танцев вместе взятых.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она. Совершившая так много ошибок, Гермиона не чувствовала, что достойна такой доброты, и сопереживание Драко оттого казалось для неё ещё более ценным.

Он отпускал, когда так сильно хотел удержать, а она уезжала, когда как никогда сильно хотела остаться, и на губах её горел вкус того самого неслучившегося поцелуя.