Война Драконов: секреты Дурмстранга (гет)

* * *

Альбус переживал и более трудные времена, так что, когда его практически под конвоем повели из библиотеки по темным и тихим коридорам подземелий, он даже не подумал испугаться или защититься, наоборот, он прямо пылал от радости, потому что ему так повезло, что он попал прямо в руки искомой Организации.

А то, что Ал сейчас в плену — пусть и не очень похожем на плен — у участников Тайного Общества, не было никаких сомнений хотя бы потому, что среди ребят была Мария Истенко, так интересовавшая Поттера, да и разговор студентов, частично подслушанный в библиотеке, подтверждал эту догадку.

В общем, стараясь не спотыкаться, Альбус почти добровольно следовал за идущим впереди высоким брюнетом и радовался своей удаче. Жаль, конечно, что Мария куда-то ушла, но, судя по виду ее фея, что явился незваный, дел у девушки было много и все важные. Бедная, а ведь старостам обычно и без всяких тайн и заговоров есть, чем заняться.

Позади как-то совсем весело сопел второй конвоир, которого Ал уже заочно знал, и это тоже было очень интересно. Нет, не то, как крупный и на вид неуклюжий парень сопел, а то, что студент этот был «гномом», а, как уже успел заметить Поттер, почти все участники организации, которых ему удалось вычислить, относились к высшей «касте» школы. И этот «гном» был тем самым, что часто появлялся рядом с Эйидль…

Настроение было радужным, и его не испортило даже то, что Альбуса ввели в глухую и темную комнату, которая больше напоминала темницу, чем место для душевных бесед. Зажегся всего один факел, в дальнем конце глухого каземата, но Поттера и это сильно не смутило — он сел на одну из скамей и с легкой улыбкой посмотрел на двух ребят, которые почти одинаковым жестом сложили на груди руки.

Главное — не задерживаться, потому что Кристин может его хватиться. Когда час назад он покинул общую гостиную, девушка собиралась пойти отдохнуть, потому что плохо себя чувствовала, а Конде шевелил мозгами, сидя у камина и почти с ненавистью глядя на шкатулку в его руках. В тот момент, когда Альбус выходил из комнаты, друг как раз прокричал «Да гори она синим пламенем, эта коробка!», и Поттер даже порадовался, что Роберт, наконец, нашел верный путь. Пойти в библиотеку Альбусу пришло в голову случайно, он совсем не собирался никого подслушивать, просто, как утверждали Гермиона и Роза, когда ты не можешь найти ответ на вопрос в собственной голове, нужно воспользоваться чужой или же найти нужную книгу, что и решил сделать Поттер. И не прогадал…

— Может, познакомимся?— вежливо предложил Альбус, поправив очки на носу и глядя на двух довольно угрюмых стражников.— Я Альбус Северус Поттер, учусь на седьмом курсе факультета Гриффиндор в Хогвартсе.

Два конвоира переглянулись и промолчали, только напряженнее стали их плечи.

— Вам нельзя со мной говорить?— предположил Ал, пытаясь понять, почему они словно немые.— Или ваши имена — это часть какой-то тайны?

Опять никакого ответа, словно Поттер говорил с пустотой. Да, вежливости студентов Дурмстранга явно не учили.

Дверь чуть скрипнула, и Альбус уже готовился обрадоваться, что вернулась Мария — играть в молчанку с этой парой ему немного надоело. Какой смысл тогда терять время?

Но их мужская компания не была разбавлена, а просто увеличилась — вошел еще один студент, на лице его было вселенское терпение, тени от горящего факела не давали хорошо разглядеть его черты, но парень явно был славянского происхождения. Его светло-русые волосы падали на широкий лоб, цвет глаз определить было сложно. Альбус точно уже встречал этого парня в школе, кажется, в компании все той же Марии. Интересно, остальные, здесь неприсутствующие, относятся к противоборствующей стороне? Или это лишь высшее командование, поднятое по тревоге?

Новоприбывший мельком взглянул на Альбуса, и Поттер ему приветливо кивнул, надеясь, что с ним уже, наконец, заговорят, или хоть как-то прояснят, как долго они тут пробудут, любуясь друг другом.

Итак, чтобы не терять зря времени, Ал продолжил свой анализ. Значит, в этой части Общества участвуют Мария и три ее верных рыцаря — это теперь установлено наверняка. У Альбуса было твердое убеждение, что он знает, кто тут начальствует, хотя пока он ждал все-таки подкрепления своего утверждения. Это — во-первых. Во-вторых, следует, что ему удалось услышать из разговора в библиотеке: странная загадка про красное и остальные цвета, а также мысль о том, что Эйидль во всем этом — одна из ключевых фигур. Следует с ней поговорить в скором времени. В-третьих, слова про новичка с драконом звучали как какое-то пророчество, а то, что пророчества имеют тенденцию сбываться, Альбус знал не понаслышке.

Молчание затягивалось, и Поттер надеялся, что все-таки на ужин сходить они успеют, потому что спать на одних сладостях не самое приятное занятие, как ни крути. Трое парней переглядывались, пришедший лишь пожал плечами и сел в дальнем углу, тоже сложив на груди руки, как и двое его товарищей, что вызвало улыбку на лице Ала, словно скрещенные руки входили в форму данной Организации, как береты в школе.

Наконец, хоть что-то двинулось с места, когда дверь в комнату опять отворилась, и раздался уже знакомый девичий голос:

— Ай, выйди.

«Гном», хмуро взглянув на Альбуса, тут же вышел. Не было слышно, о чем они там говорили, но Поттер был уверен, что у этого «Ая» обязательно появятся дела поважнее, чем хмуро смотреть на пленника и молчать.

Потом в каземат вошла Мария, на ее лице даже в полумраке комнаты была видна тревога. Ее глаза остановились сначала на Поттере, и тот ей приветливо улыбнулся, потом девушка обернулась к двум своим товарищам, вздохнув.

— Может, теперь познакомимся?— снова заговорил Альбус, глядя на Марию. Та удивленно приподняла бровь, но рук на груди не скрестила, и Поттер принял это за хороший знак.

— Яков, Лука, выйдите, пожалуйста,— попросила (именно попросила, а не приказала) староста Дурмстранга, и Алу это очень понравилось — он не любил шефов-тиранов, помыкающих своими подчиненными.

— Но, Мария…

— Лука, пожалуйста,— повторила девушка с нажимом, и второй мальчик, видимо, Яков, потянул товарища за дверь.

В каземате снова воцарилась тишина, только уже не напряженно-настороженная, а выжидательно-вопросительная. Мария смотрела на Альбуса, явно решая, с чего начать, и Поттер понял, что стоит начать ему, чтобы девушка не мучилась, у нее явно проблем и без этого хватает.

— Я Альбус Поттер, студент Гриффиндора в Хогвартсе, и приношу извинения, что создал вам новые неприятности из-за своей дурной привычки подслушивать,— проговорил Ал, поднимаясь и виновато улыбаясь.— Вы Мария, ведь так?

Девушка кивнула, она сосредоточенно и немного задумчиво изучала своего пленника.

— Вы пытались проникнуть в мое сознание,— наконец, заговорила староста, чуть прищурившись, словно стараясь прочитать ответы на свои незаданные вопросы по лицу Поттера.— Нагло и без спросу…

Альбус кивнул и снова виновато улыбнулся:

— И не раз…

Мария в свою очередь кивнула, удивленно приподнимая темные брови — видимо, она не ожидала, что Поттер так легко признается.

— Зачем?

— Ну, я очень любопытен,— это снова прозвучало как извинение.

— Вы Поттер,— вдруг перешла на другую тему Мария, присаживаясь и облокачиваясь спиной о каменную стену. Было заметно, как девушка устала. Поттер почувствовал череду уколов совести — словно его уколол целый еж, но что поделать? Дело превыше всего, уж Мария должна это хорошо понимать.

— Младший сын Гарри Поттера, если это то, о чем вы спрашиваете,— Альбус тоже сел, чтобы не нависать над собеседницей. Интересно, Лука и Яков стоят за дверью в позе боевой готовности?

— Что нам с вами делать, мистер Поттер?— задумчиво проговорила Мария, но смотрела она в темноту. Ал размышлял, подозревает ли староста его в том, что он не просто так приехал в Дурмстранг и не просто так рвался к столкновению с кем-нибудь из Тайной Организации?— Сдается мне, что вы неслучайно постоянно оказываетесь где-то рядом, да еще пытаетесь взломать мою память…

— А вы неслучайно так хорошо владеете Окклюменцией,— в свою очередь заметил Альбус, кивнув сам себе: видимо, Мария подозревала его в слежке и поисках. Считает ли она, что он ищет то же, что и они — ищут или охраняют? И на самом ли деле это одно и то же, или Дурмстранг хранит больше тайн, чем знал даже сам Дамблдор?

— Ведь даже если я вас буду спрашивать, вы ведь ничего мне не расскажете,— казалось, что девушка разговаривает сама с собой, и Поттер почти восхищался ею. У нее в руках явно была власть, но пользовалась она ею осторожно, он был уверен, что мучить Круцио его даже не попытаются, нет, он даже был уверен, что подобная мысль не мелькнет в голове Марии. Она сейчас пыталась найти приемлемый для нее вариант, и очень хотелось ей помочь.

— Смотря о чем вы меня спросите,— подсказал Альбус, чуть улыбнувшись.— В свою очередь я могу сказать, что слышал не так много, так что не бойтесь. К тому же, половину я просто не понял, но не могу не заметить, что попытаюсь понять и разобраться самостоятельно, уж так устроена моя голова — она терпеть не может загадки и тайны. Так же могу сказать, что про дракона на груди я не солгал и, если желаете, даже продемонстрирую, если вам это чем-то поможет… Но так же мне бы хотелось тогда узнать, что за пророчество такое вы цитировали. Конечно, если это не секрет, за который отрезают языки и рубят головы…

— В Средние века за подобные знания вас могли сбросить в шахту и сказать, что вы упали туда сами,— на полном серьезе ответила Мария. Она изучающе и даже как-то заинтересованно смотрела на Поттера.— Но, поскольку у вас, кажется, действительно есть все признаки того, о ком говорится в пророчестве… Вот думаю, может, сдать вас Западу…

— Простите?

Мария вздохнула:

— Обычно этот ритуал — ознакомления кандидата с теорией — проводят другие…

— Ваши оппоненты?

Девушка кивнула. Поттер практически сиял от счастья.

— С другой стороны…— она даже улыбнулась, и лицо ее стало очень привлекательным,— вы же сами сказали, что ваше сознание устроено так, что всегда докапывается до истины самостоятельно…

— А вы жестокая,— рассмеялся Альбус, ему все сильнее нравилась эта девушка.

— Нет, просто у меня ощущение, что вы знаете больше, чем вам положено знать, так что… Информация за информацию.

Поттер кивнул, на несколько минут задумавшись:

— Давайте заключим договор? Я задаю вам три вопроса, вы имеете право сделать то же самое. Нет, конечно, если вы не захотите отвечать на какой-то из них, я не буду вас принуждать, как и вы меня, будем уважать тайны и обязательства друг друга… Согласны?

Мария думала всего несколько мгновений:

— Хорошо, я согласна.

Поттер опять расплылся в широкой улыбке — он видел в глазах Марии те же жажду знания и любопытство, которые мучили и самого Ала.

— Но у меня условие,— снова заговорила девушка.— Мы дадим Нерушимую клятву о неразглашении.

— Справедливо,— кивнул Поттер.— Мои вопросы просты: что ищет или охраняет ваша Организация? Какую роль в этом играет Эйидль? И что за пророчество о новом человеке с драконом…

Мария кивнула чуть задумчиво, но по ее глазам было видно, что девушка вздохнула с облегчением — она ожидала, видимо, более серьезных вопросов.

— Мы зовемся Орденом Драконов, и мы ищем утерянные реликвии, спрятанные в школе много веков назад — артефакты, принадлежавшие основателю Дурмстранга, волхву Святовиту,— девушка чуть дернула уголком губ, и Альбус расстроенно вздохнул: ему явно скормили какую-то обще-официальную версию происходящего, но это тоже уже немало, есть от чего двигаться.— Пророчество вы можете прочесть на памятнике, что стоит в долине на поверхности, оно говорит о том, что новый человек, пришедший с острова и имеющий дракона на груди, сможет найти эти реликвии. Эйидль подпадает, как и вы, под критерии, поэтому на ней сосредоточено наше внимание.

Альбус кивнул, понимая, что узнал не так уж и много, но что поделать — слишком мало у него было пока информации. А чтобы получить больше, надо было либо искать самому, либо как-то подтолкнуть Марию к более подробным ответам, потому что пока Поттер не нашел ни одной точки соприкосновения с тем делом, что привело его в Дурмстранг.

— Ваш ход,— вежливо напомнил парень, задумчиво следя за старостой, он взвешивал все «за» и «против».

— Кто послал вас сюда? Какова истинная причина вашего пребывания в школе? Что вы намерены делать с той информацией, которую получили в библиотеке?— Мария внимательно следила за Алом, и тот вполне ее понимал. Он впервые за долгое время встретил такого интересного собеседника, не уступавшего ему в цепкости слов и вопросов.

— Один человек, великий и очень добрый, всю жизнь посвятил тому, чтобы не дать Злу хоть немного потеснить Добро и Свет, и он до сих пор пытается сражаться за это, пусть и через чужие руки,— Альбус поправил на носу очки.— Я выполняю его поручение, и причина моего визита сюда очень простая и в то же время очень сложная, потому что я пока не знаю точно, совпадают ли наши с вами цели или нет. Информацию я собираю, анализирую — и пытаюсь приложить к моему поиску.

— Что вы ищите?— было заметно, что Мария не очень надеется на ответ, к тому же это был уже четвертый вопрос, и именно над этим ответом Поттер размышлял последние минуты. Он уже начал верить девушке, чувствуя, что такому человеку можно доверять, но все-таки дело было очень деликатным и при распространении — опасным. Но ведь Нерушимая клятва обезопасит все, что они скажут.

Альбус вздохнул и решился, ведь даже он понимал, что без помощи друзей или хотя бы союзников ему не обойтись, слишком все было запутано и сложно даже для его аналитического и цепкого ума. Тогда Поттер просто распустил галстук и достал из-под рубашки цепочку, сняв с шеи.

В комнате повис изумленный вздох Марии, ее красивые карие глаза пристально смотрели на чуть покачивающиеся в воздухе маленькие золотые часики.

* * *

— Скажи спасибо, что Гай сейчас занят другими делами, а то он бы оторвал тебе голову!— прошипела Элен, когда столкнулась с Юлианой, выходившей из Центрального зала после ужина.— И я бы была только рада на это посмотреть!

Юлиана чуть затравлено оглянулась, ища взглядом то ли Гая, то ли более зловещую для нее угрозу в лице мальчика-ящера, но ни того, ни другого на ужине не было. Димитрий шел по пятам за своей девушкой, плечи его были понуро опущены, словно придавленные грузом ответственности или совести. Элен только хмыкнула, надеясь, что совесть раздавит эту пару, и поражаясь, как Гай мог принять этих предателей в их круг. Но, конечно, Ларсену виднее, что лучше для Ордена.

Странно, но на ужине не было не только двух означенных парней, но также Марии и Луки. Элен немного тревожилась, не случилось ли чего, и поэтому поспешила на поиски хоть кого-то, чтобы успокоиться и понять, что все в порядке. Или же кинуться на помощь Гаю.

Юлиана проводила взглядом куда-то помчавшуюся Элен, лицо ее перекосила гримаса презрения. Димитрий лишь вздохнул — он догадывался, что его девушка не привечает подругу Гая. Он вообще многое замечал, но предпочитал молчать, чтобы не ухудшать ситуацию, которая и так уже была до смешного нелепой.

— Проводишь?— спросила Юлиана, оглядываясь, и Димитрий вполне понимал, чего опасается блондинка. В школе было слишком много тихих и темных коридоров, в которых студент чувствует себя неуютно, а вот зверь — как у себя дома. И после того, что случилось после завтрака, Юлиана вполне резонно опасалась, что Феликс подстережет ее и закончит начатое.

— Зачем ты вообще к нему полезла, Юли?— тихо спросил Димитрий, снова вздыхая и направляясь мимо колоннады к боковому коридору.— Говорили же тебе, что…

— Не занудствуй, Дим,— устало попросила девушка, идя за ним и все время глядя по сторонам.— Откуда я должна была знать, что он совсем уже свихнулся и одичал?!

— Одичал…— эхом повторил парень, утыкаясь взглядом в пол. Чувство вины, что уже давно не оставляло его, когда тема касалась бывшего друга, становилось все более невыносимым.— С чего бы это, как думаешь?

— С того, что он перестал быть Феликсом и все сильнее превращается в Ящера,— зло кинула девушка, останавливаясь и в упор глядя на молодого человека. Ее длинные пальцы коснулись подбородка Димитрия, заставляя поднять глаза.— Ты же видишь — это не он, это не наш Феликс, Дим… Это неуправляемый зверь, который все сильнее показывает свою натуру…

— Тогда зачем ты к нему пристаешь? Оставила бы в покое,— почти обвиняюще и с нотками ревности проговорил Димитрий, глядя в серо-голубые глаза блондинки.

— У меня все еще остается надежда… Что, может быть, Феликса еще можно вернуть… Достучаться до него, напомнить, кем он был, понимаешь?— голос Юлианы звучал проникновенно.— Я скучаю по нему: по его смеху, по веселым глазам, по улыбке…

Димитрий отдернул голову, зло прищурившись: ревность заглушила чувство вины перед лучший другом.

— Ты тоже скучаешь — когда не ревнуешь,— усмехнулась Юлиана, убирая руку.

— Нам бы не пришлось его пытаться вернуть, если бы ты его не бросила, испугавшись,— обвиняюще заметил Димитрий, сжав кулаки.— Что же ты тогда не пыталась не дать ему одичать?!

Глаза девушки недобро сверкнули, и парень усмехнулся: он знал, куда бить, где будет больнее.

— Да! Да, я испугалась!— крикнула Юлиана, в ее глазах вдруг блеснули слезы, и Димитрий пожалел, что поднял эту тему. Она никогда не плакала раньше, а подобные ссоры очень часто случались между ними. Но, видимо, на нее так сильно повлияло то, что случилось сегодня утром. Димитрий сам не присутствовал, но слышал, что Феликс был ужасен и по всем признакам собирался убить Юлиану. И это его намерение пугало еще сильнее, потому что показывало, как изменился лучший друг. Была ли в этом их вина или это бы произошло в любом случае? Этот вопрос буквально терзал Димитрия, но он старался от него отмахнуться, потому что ответа найти все равно было нельзя.— И не делай вид, что тебя он не пугал, Димитрий!— с вызовом продолжила девушка, привалившись спиной к стене. Руки у нее подрагивали.— Как рокочуще он смеялся… Ему нравилось пугать, выскакивая из темноты… Все больше нравилось делать эти странные вещи: засовывать руку в огонь, рыскать во мраке… Он так часто злился, его глаза в такие моменты так сверкали, что я не могла двинуться…

— А еще тебе было противно к нему прикасаться,— укорил уже спокойнее Димитрий. Они так давно закрыли эту тему, так давно не говорили о том, что случилось тогда, в апреле, когда Феликс остался один на один с тем, что с ним творилось. Когда они его предали, испугавшись.

— Ты просто не видел, что за алчный огонь зажигался тогда в его глазах,— в голосе Юлианы снова послышался страх.— Он меня пугал… Так сжимал в объятиях, что было больно… Но ему это нравилось…— она вздрогнула.— Он все меньше напоминал ласкового и бережного Феликса, мне все сильнее казалось… Казалось, что он просто самец, который хочет подчинить и подмять под себя свою самку… Мне было страшно, что однажды он не сдержится и накинется на меня, словно животное…— Юлиана посмотрела на Димитрия с обвинением.— Или ты хотел, чтобы я дождалась, когда он меня изнасилует?

Парень молчал: всегда после обвинений в сторону Юлианы приходило осознание собственной вины, которая была ничуть не меньше, а то и больше, потому что его Феликс не пугал. Димитрий знал, что предал друга, когда поддался чувствам и покорился словам Юлианы, решив, что так будет лучше для всех. Да и в глубине души он понимал, что давно мечтал об этой девушке и с готовностью ухватился за предлог, чтобы быть с ней.

— Если бы мы не оставили его, возможно, он бы победил это,— тихо проговорил Димитрий, его взгляд снова уткнулся в пол.

— Это невозможно победить, Дим, это сильнее нас и сильнее него.

— Тогда зачем ты к нему лезешь?!— не выдержал парень, сжав кулаки.— Оставь его, забудь!

— Не могу,— покачала головой Юлиана, впервые за весь разговор в ее голосе мелькнула вина.— Мне так хочется верить, что мой Феликс жив, просто он слаб и находится где-то глубоко внутри этого монстра…

— Твой Феликс?— фыркнул Димитрий, поднимая глаза.— Очнись, Юлиана: это и есть твой Феликс, только наполовину покрытый чешуей и ненавидящий весь мир, который от него отказался потому, что он не такой, каким был раньше! Но это он! И ты не нашла в себе сил любить его! Мы не нашли в себе сил смириться и принять его таким, каким он стал! И я знаю, почему ты не оставляешь его в покое…— Димитрий скрипнул зубами.— Потому что тебя тоже не оставляет в покое совесть, и ты хочешь всем доказать, что ты его не предавала, а просто спасала себя от этого, как ты говоришь, монстра… Снять с себя груз ответственности за то, что Феликс одичал… Разве нет, любимая? Доказать всем, что он безумен, что он зверь, и тогда ни Гай, ни Элен, ни ты сама — никто не обвинит тебя в том, что ты оставила его… Что мы оставили его!

Димитрий зажмурился, развернулся и кинулся прочь по коридору — желая убежать то ли от Юлианы, то ли от себя самого.