Где наша не пропадала (джен)

Если с исполнением служебных обязанностей благодаря усердному изучению уставов у Лань Цижэня проблем не возникало, то с родственниками прежнего обладателя своего нынешнего тела он старался не встречаться, ограничиваясь обтекаемыми фразами в ответ на звонки, и кормил обещаниями обязательно приехать погостить в следующем году, если, конечно, служба позволит. Лань Цижэнь опасался, что родственники обязательно поймут, что с ним что-то не так, поэтому в течение следующих лет служба не позволяла ему ничего, кроме как побродить на досуге по окрестным лесам, ища местную нечисть, почитать книги и, конечно же, помедитировать.

Укрепление золотого ядра шло успешно, так что сослуживцы не могли не заметить, что Сан Саныч помолодел и постройнел, и строили на сей счёт самые невероятные предположения от «влюбился» до «в религию подался».

Молодняк подобными вопросами не задавался, предпочитая беспрекословно выполнять все требования старшего прапорщика во избежание демонстрации на себе его секретных приемов, коими он уделал обидчиков Петрова. Последний же довольно скоро благодаря чуткому руководству Лань Цижэня стал не только отличником строевой и политической подготовки, но и физическую форму подтянул, дабы не позорить наставника.

Так продолжалось бы и дальше, но, через три с лишним года Лань Цижэню позвонила взволнованная женщина, представившаяся его двоюродной сестрой, и обругала его чурбаном бесчувственным, который так и не выкроил время, повидаться со старушкой матерью, а теперь поздно — та померла…

Хоть Лань Цижэнь и не был связан родственными узами с матерью прапорщика, но почтение к старшим было у него в крови, поэтому он счёл своим долгом поехать на похороны «матери». Одними похоронами дело не ограничилось, и Лань Цижэнь надолго застрял в ее родном городе, оформляя выписку-прописку, наследство и выполняя кучу, как ему казалось, никому не нужных бюрократических формальностей (ну, неужели того, что он теперь оплачивает счета за квартиру недостаточно и нужно бегать с кучей бумаг то в водоканал, то в теплосеть, то в горгаз?).

А ещё нужно было придумать, как поступить с вещами покойной и небольшим земельным участком за городом. На заброшенный несколько лет назад садовый участок никто из родственников не претендовал. Сначала Лань Цижэнь намеревался его продать, но после того, как съездил на него посмотреть, то решил оставить себе и заняться благоустройством заросшего малиной, сорняками высотой в человеческий рост и соснами сада. Этот тихий и дикий уголок мог стать его прибежищем, эдаким филиалом Облачных Глубин в современном мире.

Приняв решение подать в отставку, Лань Цижэнь начал борьбу с сорняками, испытывая удовлетворение от простого физического труда и его результатов. А вот от процесса переоформления земельного участка с небольшим кирпичным домиком и грабительских налогов удовольствия он не испытывал.

В Облачных Глубинах Лань Цижэнь никогда не испытывал нехватки денег, во время службы армия тоже обеспечивала его всем необходимым (ведь его запросы были довольно аскетичными). Но теперь он столкнулся с финансовыми проблемами и с удивлением обнаружил, что те военнослужащие, которые вышли на пенсию позже него, получают намного больше денег. Это показалось ему несправедливым.

Вот тогда-то Лань Цижэнь досконально изучил законы и решил судиться с Пенсионным фондом.

Адвокатские конторы тотчас же закидали его предложениями своих услуг в обмен за проценты от выигранной суммы. Но Лань Цижэнь решил не кормить дармоедов и подал иск самостоятельно.

После получения отрицательного решения суда, он обратился в суд более высокой инстанции. Когда и там ничего не решили, он подал исковое заявление в Прокуратуру. Только после этого было вынесено решение о том, что он имеет право на пенсию такого же размера, как военнослужащие, вышедшие на пенсию позже него.

После вступления в силу решения и выплату Пенсионным фондом разницы между получаемой до этого Лань Цижэнем пенсией и той, которую он должен был получать в течение предыдущих четырех лет, он подал новый иск о пересчёте своей пенсии с учётом заработанной за три с лишним года зарплаты и дополнительных лет стажа. Конечно же, он выиграл и его.

Попутно Лань Цижэнь помог добиться через суд справедливости соседям по дому, чья крыша уже несколько лет протекала, а ЖЭК и в ус не дул, несмотря на многочисленные обращения жильцов. После чего жильцы его дома на общем собрании решили отделиться от ЖЭКа, организовав ОСМД (Объединение совладельцев многоквартирного дома), а Лань Цижэню предложили должность председателя с неплохим окладом.

Подумав, что управлять делами пятиэтажного шестидесятиквартирного дома намного проще, чем делами ордена, Лань Цижэнь согласился. Ведь деньги на дороге не валяются, а работами на дачном участке можно заниматься в выходные дни. Так он совместит приятное с полезным и когда-нибудь непременно накопит денег на поездку в Китай, где он все ещё надеялся найти следы своих потомков.

Вскоре все деревья на дачном участке были аккуратно подрезаны, кусты малины — прорежены, сорняки — выполоты, пионы и розы — посажены. При рациональном использовании пространства на участке нашлось также место для грядок с редисом, помидорами и огурцами и небольшой беседки, увитой диким виноградом и клематисом.

Вроде бы все было идеально, как с завистью говорили хозяева соседних участков, приезжавшие туда лишь чтобы пожарить на костре и поесть мясо. Однако Лань Цижэню явственно чего-то не хватало.

Приехав в свой сад однажды ранней весной, когда на земле ещё лежал снег, он увидел сидевшего под вишней и глодавшего кору зайца и понял, что ему не хватало кроликов. Таких же, которых завел Ванцзи, а он сам вынужден был смириться с нарушением орденских правил, потому, что при виде этих зверьков лицо младшего племянника озарялось улыбкой.