Проклятие Хогвартса (джен)

— Зря, Том, ты не убежал вместе с остальными. — Парень взмахнул палочкой и проход резко захлопнулся, осыпав Тома пылью и мелкими камешками. — Лично против тебя я ничего не имею. Ты мне даже нравишься. Но, к сожалению, мне придется тебя убить.

Вытянув вперед руку, он направил на Тома палочку.

— А ты, — Даррен мельком взглянул на Этелинга, — проваливай отсюда. С тобой я разберусь позже.

— Я… я… — пробормотал мужчина. — Мальчик ни в чем не виноват. Он ничего не знает.

— Пошел вон! — рявкнул Даррен. В его уставшем лице больше не осталось ничего юношеского.

Ссутулившись, Этелинг выскочил в коридор.

Том холодно смотрел на парня. Выглядел тот неважно. С грязной, порванной одежды на пол стекали струйки воды. На правой щеке пылал свежий порез. Под глазами пролегли темные пятна. Щеки ввалились. На подбородке виднелись свежие ссадины.

— Угораздило же тебя, — криво улыбнулся Даррен. — Что тебе стоило пойти в другую сторону? Или не позволить девчонке притащить сюда?

— Теперь уже поздно сожалеть. — Том не чувствовал страха. И не боялся смерти. В последнее время он привык ощущать ее повсюду. И, неоднократно сталкиваясь, перестал страшиться. Он лишь испытывал раздражение, что так и не выяснил способа ее избежать.

Лишенным эмоций голосом он поинтересовался у парня:

— Выходит, ты врал мне тогда про мракоборцев?

— Вовсе нет. — Даррен слегка смутился. — Ты мне действительно нравишься. Ты похож на меня.

— И ты убьешь того, кто тебе нравится? — Том изобразил искреннее удивление. — Обычно поступают наоборот. Возьми меня к себе. Я могу помочь.

По тому, как Даррен себя вел и держался с ним, как он разговаривал с Этелингом, Том сразу догадался, что парень вовсе не рядовой заговорщик, как ему показалось поначалу. А один из руководителей.

— И чем, интересно? — усмехнулся тот. — Тебе всего двенадцать.

— Чем угодно, — объявил Том. — Я в курсе ваших намерений. И разделяю ваши убеждения.

— И что ты, интересно, знаешь? — Даррен в упор взглянул на Тома.

— Вернуть в общество уважение к наичистейшим ценностям чародейства. — Том постарался придать своему голосу как можно больше пиетета. — И утвердить власть волшебников над маглами.

— Молодец… — Парень в удивлении вскинул брови. — И каким образом прознал?

— Услышал в коридоре, — поспешил признаться Том. — Пока ждал здесь.

— Идиоты! — Лицо Даррена исказилось гримасой гнева. — Бестолочи! Ни на что не годные глупцы! Только и способны, что похваляться тем, чего еще не сделали. Что ты еще знаешь?

Он резко шагнул к Тому, схватив его за ворот рубашки.

— Только это, — не моргнув, солгал Том, спокойно выдерживая сердитый взгляд парня.

— Я бьюсь, не покладая рук, а они все портят болтовней! — прорычал Даррен. Жавшаяся к ботинкам Тома змея, не замеченная парнем, испуганно скользнула в щель между полом и стеной. — Если слышал ты, могли слышать и другие. Я не могу всех контролировать. Я не всесильный, чтобы за всеми следить.

— Могу я, — предложил Том.

— Ты? — рассмеялся Даррен, отпуская его. — Нам с тобой не по пути. Твоя фамилия Реддл. Я никогда ранее ее не слышал. Я ни разу не встречал ни одного волшебника с фамилией и близко похожей на «Реддл». Боюсь, ты нечистокровный. — При этих словах Том вздрогнул, словно его ударили плетью. — А мы боремся за власть чистокровных над маглами и грязнокровками. И как я могу позволить подобным тебе затесаться в наши ряды?

Том смотрел на парня жестким, полным ненависти взглядом. Опомнившись и взяв себя в руки, он отрешенным тоном произнес:

— За вами никто не пойдет. Зря стараетесь.

— Это еще почему? — удивился Даррен.

— Вы допустили ошибку, используя в Хогвартсе темную магию.

— Глупость, — отмахнулся Даррен. — Нет черной и светлой магии. Это все придумало Министерство, чтобы лучше контролировать наше сообщество.

— Это сообщество уже не одно столетие верит, что темная магия — плохо, а светлая — хорошо. Как думаешь, насколько быстро получится убедить всех в обратном?

— Не придется, — ухмыльнулся Даррен. — Не считая нас, только ты знаешь, что проклятие в Хогвартсе — выдумка.

— Ошибаешься, — возразил Том. — Я рассказал об этом своим одноклассникам. А те, уверен, успели разболтать ваш секрет остальным, кто сидит с ними в заточении. Семь представителей знатнейших и влиятельнейших семей Британии знают о нем. Кто ты, по-твоему, для них теперь? А я могу их переубедить.

— Ты? — еще громче рассмеялся Даррен. — Я видел, как они общаются с тобой. Ты для этих людей никто. Почему я должен верить, что они тебя послушают?

— Потому что ты ничего обо мне не знаешь! — яростно произнес Том. — Ты думаешь, что самый умный? Да? Никогда не слышал фамилию «Реддл» и сразу решил, что она магловская? А я вот впервые встретил твою фамилию. Райс… Что-то не припомню известных колдунов из твоей семьи.

— Мой прапрадед вложил в свое время деньги не туда, куда следовало, и разорился, — неохотно сообщил парень. — Мы стали бедными, но продолжали хранить верность древним традициям и не совершали смешанных браков. Но про нас знают и нас помнят. Достаточно открыть список министров магии. Улик Гамп, слышал о таком? Это при нем был создан первый отряд мракоборцев. И знаешь, кому принадлежала идея? Моему предку, Пипину Райсу, помощнику министра магии. А чем может похвастаться род Реддлов?

— Он может похвастаться мной, — ответил Том. — Я учусь на одном факультете со всеми представителями знатнейших семейств страны. И они знают меня намного лучше, чем тебя и твоих людей. И послушают скорее меня, чем тебя. А я сумею убедить их, что ты и твои люди не представляют опасности. Они убедят в этом своих родителей, те знакомых…

— Есть такая вещь, как заклятие Империус, — ухмыльнулся парень. — Так что, думаю, я все-таки не нуждаюсь в твоих услугах.

И вновь навел на Тома палочку.

Вдруг у него за спиной с громким шумом распахнулась дверь и в помещение влетел запыхавшийся колдун, с кучерявыми бакенбардами и большими ушами.

— Даррен, там… — начал было он, увидев парня.

— Морганы на тебя нет! — выругался Даррен. — Чего тебе?

— Там… Прибыл Руфус Макмиллан… — озадаченно пробормотал мужчина, видимо, не ожидавший такой реакции.

— Что ж… — процедил парень, лицо его приобрело жёсткое, решительное выражение. — Началось… — Он кинул на Тома короткий взгляд и быстро убрал палочку в карман. — Этого стеречь. Упустишь — шкуру спущу.

И стремительно вышел в коридор.

— Давай, шагай, — мрачно посмотрев на Тома, буркнул колдун.

Выйдя из помещения следом за заговорщиком и пройдя несколько поворотов, Том оказался возле крутой винтовой лестницы. По ее узким, обломанным ступеням он спустился на первый этаж. Здесь царила настоящая суматоха. Висевший в воздухе говор десятка голосов с непривычки оглушал, особенно после тишины второго этажа. Всюду сновали люди в темных одеждах. С серьезными лицами они переходили из комнаты в комнату, явно к чему-то готовясь. На Тома никто не обращал ни малейшего внимания.

Колдун с бакенбардами, пройдя до середины коридора, втолкнул его в крохотную каморку.

— Сиди тут и не вздумай ничего трогать, — сурово приказал он. — Ослушаешься — покалечу.

Едва за ним закрылась тяжелая металлическая дверь, как Том быстро огляделся. В небольшом камине ярким пламенем пылал огонь. Возле него жались друг к дружке два старых кресла. Рядом с противоположной стеной стоял деревянный стол на толстых грубых ножках. Его поверхность была сплошь заставлена кучей тарелок, полных самой разнообразной еды. Вышедший в коридор мужчина что-то громко бормотал за дверью, видимо, накладывал на нее защитные заклинания.

Понимая, что говоря ему ничего тут не трогать, заговорщик в первую очередь имел в виду пищу, Том неспешно приблизился к столу. Урчавший желудок при виде множества яств настойчиво напомнил о себе.

«Умирать, так сытым», — подумал он и накинулся на еду.

Кушанья оказались холодными и несвежими, но голодному Тому они показались невероятно вкусными.

Голос колдуна наконец стих. Усиленно жуя, Том подошел к плотным, покрытым пылью шторам. Отодвинув их, он обнаружил за ними широкое окно. Из него открывался вид на поросшую сорняками лужайку, за которой высилась высокая каменная стена. Небо по-прежнему было затянуто стального цвета тучами, полнившими воздух моросью. Не испытывая никаких надежд, Том рванул раму на себя — бесполезно. Тогда он, схватив в руки стул с округлой спинкой, запустил им в стекло. С громким ударом стул отскочил от стекла, не оставив на нем ни трещинки.

Пройдясь по каморке, он вернулся к двери и несколько раз с силой дернул ручку, та и не вздумала повернуться. Тогда Том медленно обошел помещение по периметру, ощупывая стены и выискивая в них малейшие неровности. И хотя вскоре обнаружил парочку хорошо прощупываемых выступов, но, нажав на них, лишь ободрал пальцы — никакого тайного хода они не открыли.

Роясь в карманах в поисках платка, чтобы перевязать раны, он неожиданно нащупал свою волшебную палочку. Заговорщики, уверенные, что он Финеас Макмиллан, вернули ее ему. А Даррен, не зная об этом, не отобрал. Направив палочку на дверь, Том тихо произнес:

— Алохомора!

Замок на мгновение окутался синеватой дымкой, которая спустя секунду бесследно испарилась. Не желая сдаваться, он повторил:

— Алохомора максимус!

Но и усиленное дополнительными чарами заклятие не помогло — дверь и не подумала открываться. Не желая сдаваться, Том повернулся к окну. Взмах палочки, очередное заклинание — давно немытые рамы продолжали держаться, как влитые. Злясь, он послал несколько ярких вспышек в стекло, но оно, не подумав треснуть, лишь поглотило их.

Оставалась последняя надежда. Присев на корточки, Том позвал:

— Змея, ты где? Ты меня слышишь? Я приготовил для тебя большую и жирную мышь.

Некоторое время он вслушивался в тишину, готовясь различить едва уловимое шипение. Но змея не явилась на его зов.

Чертыхнувшись, не зная, что еще предпринять, он от безысходности уселся возле камина, вытянув усталые ноги. Не замечая ярких всполохов, он уставился на весело плясавшие языки пламени. Тихонько потрескивали, медленно обугливаясь, поленья. Сгорая в огне, они согревали его приятным теплом.

Будучи волшебником и держа в руке палочку, он все равно не имел шансов отсюда выбраться. Взрослые по-прежнему оставались сильнее него, умнее и знали намного больше. В такой же ситуации он оказался несколько месяцев назад, когда Амадеус перенес его в свой дом. Он не позволил колдуну убить себя, выстрелив в мужчину из пистолета. Но после долгое время блуждал по комнатам и коридорам особняка без всякой возможности выбраться наружу. Тогда ему помог домовик. Он признал в нем хозяина, выпустив и вдобавок накормив. Но в тот момент Амадеус находился судя по всему при смерти, и, вероятно, поэтому эльф стал его слушаться. Интересно, придет ли он ему на помощь сейчас? И вообще, как он мог о нем забыть?

Чувствуя, как его охватывает возбуждение и как близко его спасение, Том щелкнул пальцами и громко позвал домовика. Ничего не произошло, только громко треснуло в камине полено. А ведь эльф мог перенести его отсюда куда угодно, даже в Хогвартс. От заманчивости перспектив Том едва не вскочил.

«Почему он не слушается? Обиделся? Я ведь родственник Амадеуса! Значит, все его наследство принадлежит мне!»

В голове пронеслись недели, проведенные в приюте, которые могли намного более благополучно пройти в доме Амадеуса. Застонав, он обхватил голову руками. Как он мог забыть?

Однако, эльф не исполнил приказа, которого просто не мог ослушаться. Выходит, дело заключается в чем-то еще…

И тут Том вспомнил, что у Амадеуса были дети: дочка и сын. Выходило, что все досталось им, в том числе и домовик. Скорее всего, колдун составил завещание, вскрытое едва его перестали искать. И, разумеется, Амадеус и не подумал упомянуть в нем Тома, оставив все наследство детям.

Последняя надежда испарилась, оставив в душе лишь опустошение. Мечущиеся в голове разрозненные мысли больше и близко не находили вариантов спасения. Сознание осторожно отодвинуло их на задний план, оставив впереди воспоминания о Хогвартсе.

Не зная, чем еще заняться, Том принялся размышлять о случившемся в школе. Ему нисколько не было приятно оттого, что он оказался прав — учеников действительно пытались напугать, чтобы при помощи страха выманить из школы. Ошибка заключалась только в том, что он решил, будто виновник происходящих в замке происшествий — почивший несколько столетий назад темный колдун Одоакр. А оказалось, что за всем стоят вполне живые люди, заговорщики, намеревающиеся свергнуть нынешнюю власть. Именно они в ответе за размахивающие топорами в коридорах школы ожившие доспехи. И это они развешивали на стенах заколдованные картины, ломали в башне Когтеврана лестницу и творили множество других ужасов, приписываемых благодаря старинным легендам жившему в этих местах злобному колдуну.

Ловко воспользовавшись древними сказаниями, хорошо известными во многих волшебных семьях и частенько использовавшимися в качестве детских страшилок на ночь, заговорщики попытались посеять в Хогвартсе панику. Вышедшая в те дни в «Ежедневном пророке» статья о проклятии, сулящем всем обитателям замка страшные бедствия, значительно облегчила задачу по запугиванию еще не сформировавшихся умов. Интересно, насколько высока доля совпадения в выходе этой заметки? И не знаком ли ее автор с заговорщиками?

Жар, шедший от камина, вынудил Тома расстегнуть мантию. Все еще сырая одежда потихоньку подсыхала, наполняя помещение неприятным запахом. Ощущение близящейся опасности не позволяло расслабиться, в противном случае он бы давно уступил слипавшимся глазам и подкатывавшей дремоте, завалившись спать. Потерев лицо кулаками и немного отодвинувшись от огня, Том продолжил размышлять.

Теперь он понимал, по какой причине нарисованные персонажи в картинах интересовались его и Марка именами. Вероятно, услышав нужную фамилию, нарисованные преследователи перестали бы их пугать и постарались удержать в одной из картин. А может и вовсе переместили бы в другое место, откуда доставили бы в этот замок. Заговорщики, как успел уже убедиться Том, владели магией на довольно высоком уровне. И нисколько бы не удивился, если бы в какой-то картине находился скрытый под краской портал. Правда, тогда становилось непонятным наличие изображений со свирепым драконом и лютой стужей, в которых они с Марком могли погибнуть. И выбрались оттуда живыми исключительно благодаря везению и привычке Тома мерзнуть. А ведь заговорщики, судя по их действиям, убивать учеников не собирались.

Зато теперь он понимал, для чего они устроили всю эту затею с проклятием. Напав на «Хогвартс-экспресс» и провалив попытку похитить Карину, они вынудили руководство школы, и без того пребывавшее настороже из-за войны с Гриндевальдом, усилить меры безопасности. Из Министерства были вызваны охранники, а на территорию вокруг замка наложили множество защитных заклинаний. В создавшейся ситуации заговорщики не имели никаких шансов подобраться к нужным им ученикам и выкрасть их. А школьники им требовались позарез. Видимо, весь их план строится на том, что, держа у себя детей из нужных им семей, они смогут влиять на их родителей. Однако Том все равно не понимал, каким образом заговорщики собираются захватить власть. Даже если они заставят родителей выполнять свои приказы, на стороне Министерства все равно останется приличное число колдунов. Подходящих мыслей в голову не приходило, и Том решил поразмышлять об этом позже.

Вместе с Дарреном заговорщики каким-то образом устроили на работу в Хогвартс Лициния Этелинга. Вдобавок с ними заодно действовал Стюарт Киган. Тома удивляли изощрённые и невероятно сложные методы, которыми пользовались трое взрослых мужчин, один из которых считался непревзойдённым мастером дуэлей. Что стоило Этелингу, Райсу и Кигану прийти ночью в спальни слизеринцев и похитить нужных им учеников? Опасались, что те поднимут шум и не пойдут с ними? Но Тому казалось, что Киган обладает в обществе настолько огромным авторитетом, что большинство студентов, позови колдун их за собой, отправится с ним куда угодно. А дальше все проще некуда: бегом на ближайшую башню, там сесть на метлы и, пока охранники соображают, что к чему, дело уже сделано. И никакие защитные барьеры не помешают. Почему они так не поступили? Что их остановило? Неужели устраивать в течение месяца представление с проклятием проще, чем решить все за несколько минут? Ведь в итоге они все-таки совершили открытое нападение, едва ученики покинули территорию замка.

С неприятным скрипом открылась дверь, и в комнату вошел седой колдун с тонкими усиками и аккуратной бородкой. Увидев Тома, мужчина замер.

— Ты кто такой? — насторожился он, выхватывая палочку.

Решив, что волшебник пришел не за ним, а значит, бояться ему, по крайней мере сейчас, нечего, Том состроил жалостливое выражение лица.

— Я Финеас, Финеас Макмиллан, — объяснил он. — Жду тут своих родителей. Сэр, мне не велели отсюда никуда уходить, но так сильно хочется в туалет…

— Я только что видел твоего отца, — недовольно поморщился мужчина, продолжая направлять на Тома палочку. — Вернее, Руфуса Макмиллана. А о тебе я слышал. Хитро было выдать себя за Финеаса. Никуда ты не пойдешь, сиди тут. Не понимаю, чего он с тобой возится? Будь моя воля — убил бы на месте.

По спине Тома пробежал холодок, но он не позволил и мускулу дрогнуть на своем лице. Колдун подошел к столу и, не сводя с Тома взгляда, взял из ближайшей тарелки кусок холодного мяса.

— Таким как ты не место в Хогвартсе, — произнес он с набитым ртом. — Ты хоть колдовать-то можешь?

Глаза Тома помимо его воли сузились, взор сделался жестким и холодным.

— Лучше многих, — ответил он ледяным тоном, выплевывая слова сквозь сжатые зубы. — Я первый ученик в своем классе.

— Ну да, ну да! Ври да не завирайся, выродок! — осклабился колдун и, продолжая жевать, покинул комнату.

Едва дверь закрылась, Том, распираемый бешенством, вскочил и метнулся следом. Дернул ручку, но дверь не поддалась. Видимо, наложенное на нее заклятие позволяло входить в помещение, но не позволяло выйти. Яростно пнув валявшийся на полу стул, он принялся мерить помещение короткими шагами. Его ни разу еще не называли выродком. Том прекрасно понимал, что имел в виду колдун — помесь волшебника и магла едва лучше грязнокровки. Мужчина относился к нему с таким презрением, что усомнился в его способности колдовать. Он не считал его за человека, вернее, за волшебника. Неужели большинство слизеринцев думают о нем точно так же? Он хорошо запомнил выражение лица Вальбурги, когда она смотрела на него в кабинете Слизнорта. У колдуна сейчас был такой же взгляд.

Застонав, Том схватил стул и запустил им в стену. Тот с грохотом отлетел в сторону, отломанная ножка откатилась к камину. Подобрав стул, он вновь кинул его, затем еще раз и еще. Остановился только тогда, когда он превратился в груду искорёженных кусков дерева, а пол покрылся слоем щепок.

— Что тут происходит? — раздался озадаченный голос, дверь вновь открылась, и Том увидел низенького волшебника с круглым лицом и таким же круглым животом.

Он подозрительно оглядел устроенный Томом разгром, сжал тонкие губы и недовольно поморщился.

— Сбежать пытался? Ничего не выйдет. — Он взмахнул палочкой, и стул вернулся в свое прежнее целое состояние. — Одни заботы от тебя. Почему до сих пор не убили? Скажу ему, что ты напал на меня.

И, резко взмахнув палочкой, послал в Тома заклятие. Тот едва успел увернуться. Ярко-зеленая вспышка, ударившись в стену, выбила из нее взорвавшийся мелкими кусочками камень.

Том не ожидал такого от толстенького и доброго на вид мужчины. Помещение было совсем крохотным и, если колдун действительно вознамерился его убить, шансов спастись он имел совсем немного.

Волшебник, на губах которого появилась презрительная улыбка, послал в Тома новое заклятие. Оно прошло совсем рядом с его ухом, проделав в кресле большую дыру. Прижавшись спиной к стене, Том лихорадочно соображал, как выбраться из комнаты. Только в таком случае у него появлялась возможность выжить.

— Что вы творите? — воскликнул он. — Перестаньте! Даррен велел стеречь меня, а не убивать.

Мужчина посмотрел на него таким взглядом, что стало понятно — умолять бесполезно. С такими же лицами нянечки в приюте таращились на крыс и тараканов: с омерзением и желанием раздавить.

Очередная ярко-зеленая вспышка пронеслась рядом с его плечом, задев край мантии. Понимая, что следующая может оказаться смертельной, он бросился к камину и, схватив лежавшую рядом с ним кочергу, запустил ею в мужчину. Колдун едва заметным движением остановил ее возле своей груди, развернул и послал обратно. Вращаясь, она стремительно пролетела по воздуху, врезавшись в стену прямо у Тома над головой.

В этот момент в коридоре послышались громкие шаги и высокий, надменный голос с удивлением спросил:

— Курций, что происходит? Долго нам тебя ждать?

Курций поморщился и быстро взмахнул палочкой. Выщербины на стенах тут же пропали, куски камня, валявшиеся на полу, исчезли, а кочерга вернулась на место.

— Иду, иду, — отозвался толстяк. — Просто перекусить забежал, на минуточку.

Он резво подскочил к столу и, схватив тарелку, с плохо скрываемой жадностью набросился на ее содержимое. Том, пошатываясь и вытирая обильно выступивший на лбу пот, опустился в кресло. Через раскрытую дверь в помещение вошли двое. Высокий и статный колдун в темно-синей мантии, державший в руках толстую кожаную папку, и лысоватый волшебник с испещренным язвами лицом и короткими, кривыми ногами. Смерив Тома ледяными взглядами, они направились к Курцию.

Толстяк, успевший буквально за полминуты проглотить все, что находилось в тарелке, изобразил на лице смущенную улыбку. По его двойному подбородку тонкой струйкой стекал жир.

— Не время, Курций. — Высокий колдун взял яблоко и надкусил. — Не время набивать живот. — Толстяк искоса покосился на Тома. — Все складывается наилучшим образом. Макмиллан и Райс…

Толстяк вновь недовольно взглянул на Тома. Лысый, склонившийся в этот момент над половиной жареной курицы, усмехнулся:

— Не волнуйся, можешь считать, что его тут нет. Он все равно не доживет до вечера.

— Раз все решено… — Курций отодвинул от себя тарелку. — Чего мы тогда тянем? Прикончим его прямо сейчас? Используем в качестве жертвы?

Лысый колдун задумчиво уставился на куриную ногу.

— Я и заклинание нужное знаю… Почему бы и нет?

Высокий мужчина остановил их взмахом руки.

— Райс не велел. Если не хотим проблем, придется до его прихода забыть о парне.

Том сидел, не шевелясь, вцепившись пальцами в подлокотники кресла. Он читал в одной книге, что древние колдовские семьи несколько столетий назад практиковали человеческие жертвы, веря, что они помогут им добиться успеха в любом начинании. Ловили незадачливого магла и убивали на алтарях, причем жестоким и изощренным способом. Автор сочинения уверял, что все это выдумки и на самом деле волшебники никогда не опускались до таких мерзостей. И, напротив, писал автор, именно маглы нередко любили убивать таким образом себе подобных. Выходило, что писатель ошибался. И не по этой ли причине Даррен велел посадить его под замок и стеречь? Замок казался Тому хоть и маленьким, но старым. И если где-то в его подвалах находится жертвенный алтарь, то даже страшно представить, каким пыткам могут подвергнуть его эти люди. Как бы по сравнению с ними заклятие Круциатус не показалось ему приятной щекоткой.

По спине медленно стекал холодный пот, а внутри живота появилось до боли неприятное чувство. Вначале Том принял его за страх и, устыдившись, постарался не обращать внимания. Боялся не он сам и не его разум, трусило тело, повинуясь первобытным инстинктам. Следовало в будущем, если ему суждено выбраться отсюда живым, поработать над умением подчинять свой организм. Ведь сейчас как никогда требовалось сохранять хладнокровие. Но вскоре стало ясно, что желудок скрутило явно не от ужаса. Еда, которую он недавно съел, оказалась испорченной намного сильнее, чем ему показалось вначале. С чувством непонимания и омерзения он наблюдал, как Курций продолжал поглощать очередное блюдо. Следуя его примеру, лысый опустился на стул и впился зубами в куриную ногу.

— Не смотри на меня так, Тиберий, — промычал он в ответ на неодобрительный взгляд высокого. — Я не ел со вчерашнего обеда. И раз мы уже здесь, то грех не воспользоваться возможностью.

Живот Тома свело от резкой боли. Подавшись вперед, он осторожно вытащил волшебную палочку и спрятал в рукав мантии. Неужели взрослые волшебники не могут наколдовать себе свежей пищи? Или настолько привыкли к обслуживанию домовиков, что разучились?

Ему становилось хуже с каждой минутой. Значит и троим колдунам скоро должно сделаться плохо. Насколько скоро — зависело от здоровья их желудков. Том, выросший в приюте и нередко питавшийся непонятно чем, всегда считал, что живот у него железный и переварит буквально все. Выходило, что ошибался. Интересно, насколько мерзко вскоре почувствуют себя изнеженные аристократы?

Наблюдая за Тиберием, берущим в руки вилку и садящимся рядом с лысым, он ощутил озаряющую разум надежду на спасение.

«А если испортить еду еще сильней?»

В голове промелькнул отец Поппеи, превращавший бутоны в распустившиеся цветы, а крохотные побеги в высокие растения. Вспомнить бы то заклинание, вдруг оно действует и на еду. С минуту боролся с сомнением, а затем палочка плавно скользнула из рукава в ладонь и Том негромко, но четко произнес:

— Оcius crescamus!

— Что ты сказал? — обернулся Тиберий, отрываясь от тарелки.

Том медленно встал, плотно сжав челюсти. Его сильно мутило, а съеденная еда готова была в любой момент вырваться наружу. Однако, ничем не выдав своих страданий, он в упор смотрел на мужчин.

— Чего уставился, выродок? — раздраженно буркнул Курций. — Надо бы научить тебя хорошим манерам.

Внезапно он побледнел, выпучив глаза. Пошатнувшись, выронил из рук тарелку и согнулся пополам, едва не врезавшись головой в стол. Следом начал съезжать со стула лысый. В отличие от Курция, лицо его сделалось желтым, рот широко раскрылся и наружу вырвался протяжный хрип.

— Это твоих рук дело? — сурово поинтересовался Тиберий, выхватывая палочку.

— Ага! — отозвался Том, хотя заклинание подействовало и на него.

Чувствуя, как съеденная еда настойчиво рвется наружу, он подскочил к столу и, схватив огромный прозрачный кувшин с водой, не отрываясь от него, сделал несколько продолжительных глотков. Захлебываясь и вытирая свободной рукой стекавшую по подбородку жидкость, он отрешенно наблюдал, как Тиберий направляет на него палочку.

— Авада Кедав… — начал было колдун, но тут его глаза резко округлились, пальцы задрожали, и палочка выскользнула на пол.

В следующую секунду Том, которому стало намного лучше, перегнувшись через стол, опустил ему на голову кувшин. Раздался звон бьющегося стекла, и мужчина, пошатнувшись, врезался в стену и медленно сполз по ней на пол. Возле его головы растеклась большая лужа, на поверхности которой отчетливо выделялись алые пятна крови. Схватив палочку Тиберия, Том подбежал к Курцию и заехал толстяку в глаз кулаком. Пошарив в мантии, забрал и его палочку. Затем подошел к лысому. Тот, протяжно мыча, предпринял попытку встать. Том ударом ноги вернул его на место и, склонившись над ним, вытащил из штанов его палочку. Не желая, чтобы они, придя в себя, позвали на помощь, он поочередно наложил на каждого из троих колдунов заклятие обездвижения.

— А тут тепло… — раздалось у него за спиной наполненное довольными интонациями шипение. — Ссспасибо, что позвал. Огонь… Я люблю огонь…

Из-под стола выползла знакомая Тому змея и, покачивая головой, скользнула к камину.

Держа в руках чужие палочки, Том поспешил к выходу. Теперь незаметно на второй этаж, там отыскать нужную комнату, открыть проход и бегом на свободу. Подойдя к порогу, он через открытую дверь выглянул в коридор. К его удивлению, там не раздавалось ни звука: все люди в темных плащах куда-то подевались. Он уже шагнул было через порог, но тут же резко остановился. К горлу подкатил очередной рвотный позыв — резким толчком вернулась тошнота, а вместе с ней слабость и непреодолимое желание грохнуться в обморок. К тому же в голову полезли мрачные мысли. Вот сбежит он из замка, а дальше-то что? Обратно в приют? Даррен быстренько там его отыщет. Просить помощи у Раскольда? Но сумеет ли защитить его бывший темный маг? От Амадеуса вот не смог. А заговорщиков в десятки раз больше, они с легкостью справятся с пожилым волшебником. Искать Слизнорта или Дамблдора? Они могли находиться где угодно. Да и полагаться на милость Дамблдора ему не особо хотелось.

В дальнем конце коридора послышались чьи-то торопливые шаги. Сердце, подпрыгнув в груди, описало сальто и рухнуло вниз. Если сюда войдут, то он обречен. У него сейчас не было даже сил сопротивляться. Шатаясь, Том прислонился к стене. На лбу выступил холодный пот, дыхание сделалось тяжелым и прерывистым.

Шаги постепенно стихли. Он вновь выглянул из комнаты. Отсутствие заговорщиков настораживало. Слишком легко все получалось, как будто они ушли специально и теперь незримо наблюдают над ним.

«Бред! — отмахнулся он от столь нелепого предположения. — Зачем им это? У них есть дела и поважней».

Но в одном он сейчас был точно уверен. Одному ему далеко не уйти. Даже если он выберется из замка, он не имел ни малейшего понятия, в какой части страны очутился. Местность, как он понял, глядя из окна, окружавшая пристанище заговорщиков, дикая, людей в округе живет мало. А с каждой минутой ему становилось хуже. Тому позарез требовался взрослый и опытный волшебник, способный излечить от отравления. В противном случае он рисковал не дожить до вечера.

Оставалось только одно — вызволить из заточения Марка с остальными слизеринцами и надеяться, что они не бросят его и помогут.

— Змея! — повернулся он к камину, голос его звучал тихо, едва слышно. — Я хочу попросить тебя еще кое о чем.

— Вот как… — змея завороженно расширила глаза. — Говори, понимающий нашшш язык.

— В самом конце коридора, возле лестницы в подвал, находится комната. Отнеси туда эти палочки.

Борясь с головокружением, он наклонился и протянул ей отобранные им у заговорщиков три волшебные палочки. На мгновение их взгляды встретились, и Тому показалось, что змея тяжело вздохнула, явно невоодушевленная перспективой ползти по холодному коридору. А затем, широко разинув рот, она схватила палочки и быстро выползла наружу.

Прикрыв за ней дверь так, чтобы замок не закрылся окончательно и защитные заклинания не сработали, он мучительно собирался с силами. Внутренности живота скручивало от боли, по спине струился холодный пот, перед глазами, не предвещая ничего хорошего, кружились розовые пятна. В прошлый раз, съев отравленный Амадеусом пирог, он спасся при помощи безоара — камня, являющегося универсальным противоядием. Но сейчас он страдал не от яда, а от ускоренного разложения еды. И как остановить запущенный им же самим процесс, не имел ни малейшего понятия.

Он понимал, дольше тут оставаться смысла нет. Если змея успела доползти и отдать палочки, то ученики в настоящий момент должны были уже покидать замок. Конор Лафферти, как он знал, умел трансгрессировать. Парень мог поочередно переправить всех в безопасное место, а мог перенестись сам и позвать помощь. В любом случае, ему надо к ним. С трудом двигая ногами, он поковылял по коридору.

Отсутствие заговорщиков настораживало все сильнее. Хотя, если вспомнить, они носились по замку, как угорелые, усиленно к чему-то готовясь. Может, заполучив детей из нужных семей, отправились захватывать Министерство? Тем лучше, некому будет мешать. Медленно двигаясь по каменным плитам, держась, дабы не упасть, за стену, Том прошел несколько поворотов. Еще парочка — и он достигнет нужной двери.

И тут он увидел Даррена. Парень вышел из находящегося напротив помещения. Том попробовал спрятаться, но не успел.

— И далеко собрался? — ухмыльнулся Даррен, выхватывая палочку.

Том предпочел не отвечать, а, собрав последние остатки сил, побежал. Однако парень быстро его догнал. Схватив за мантию, грубо ударил по ногам и кинул на стену. Ударившись головой, Том сполз на прохладный пол. Перед глазами к кружившимся розовым пятнам добавились яркие искры, рот наполнился соленой на вкус кровью.

— Ни на кого нельзя положиться! — Рассерженное лицо Даррена склонилось над Томом. Парень грязно выругался и присел на корточки. — Следовало раньше закончить наш с тобой разговор. Так вот… Ты нам подходишь. Удовлетворяешь всем требованиям, которые я хочу видеть в своих людях. И я готов закрыть на твое происхождение глаза. Все мы не безгрешны. И, полагаю, с моей стороны несколько глупо судить тебя по твоим родителям. Я прекрасно понимаю, что в нашем обществе нет семей с идеально чистой кровью. Если внимательно изучить родословную на первый взгляд чистейших фамилий, то непременно обнаружишь парочку затесавшихся маглов.

Том попробовал встать, но парень не позволил, толкнув на пол. Осклабившись, он погрозил палочкой.

— Я не закончил, лежи и слушай. К сожалению, есть в тебе два изъяна. Первый — я не верю в искренность твоих слов. Ты готов сказать все что угодно, лишь бы остаться в живых. Я прав?

Том молчал, борясь с накатывающей тошнотой и с омерзением глотая наполнявшую рот кровь. Видимо, вопрос был риторическим, потому что Даррен даже не стал дожидаться ответа.

— Второй — в твоей фамилии. Она крайне редкая. Я вот Реддла за свою жизнь встречал только один раз и это ты. Мучаясь сомнениями, я рассказал о тебе одному знакомому. И представь мое удивление, когда он сообщил, что недавно сталкивался с одним мальчиком, у которого такая же фамилия. Мальчика звали Томас Марволо Реддл. Мой знакомый — любитель всего древнего. И поэтому запомнил того мальчика, особенно его второе имя — «Марволо». Что на это скажешь?

Том покачал головой и, едва ворочая языком, пробормотал:

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

И вновь попробовал встать.

— А мне кажется, ты врешь. — Даррен выпрямился, глядя Тому прямо в глаза и уперев кончик своей палочки ему грудь. — Я давно заметил, ты виртуозно дуришь людям головы. Как, к примеру, тогда, когда ты, глазом не моргнув, наплел мне про задание Слизнорта, якобы пославшего тебя за ингредиентами для зелий. Даже я, зная правду, на мгновение поверил. Пока я находился в замке, я расспросил о тебе. Удивительно, но все преподаватели уверены, что тебя ждет блестящее будущее. Ты всем без исключения нравишься. А Слизнорт так вообще от тебя в восторге. И как только сирота из приюта умудрился стать всеобщим любимцем? Но меня тебе не провести. Я вижу, ты опасен, слишком уж ловко манипулируешь людьми. И вдобавок довольно много о нас знаешь. Так что придется мне тебя убить.

Сделав быстрый шаг назад, он едва заметно взмахнул палочкой, и с ее конца сорвалась ярко-красная вспышка.