Навстречу судьбе (гет)

Мечта

Хмурый хоббит распрощался с Мэллерин и её спутниками только за Брендивайнским мостом, проводив их подальше от реки — вдоль дороги, мимо высокой зелёной стены, хранящей покой Баклэнда, почти до границ густого леса. Лишь там он остановился, что-то сказал идущей вровень с ним Мэллерин и остался на дороге, провожая не слишком благожелательным взглядом уходящих в ночь эльдар. Свет его фонаря ещё некоторое время виднелся в поднимающемся от реки тумане, пока маленький страж не ушёл за зелёную ограду, отворив небольшую дверцу в кажущейся непроходимой стене растений.

Вскоре и Мэллерин покинула тракт. Едва миновали болотистую низину по левую руку от дороги, где клубился туман в сочных зарослях осоки и звенели комары, как эллет свернула на север и направилась через поля вдоль обрывистого склона над низиной к тёмному силуэту холма. К рассвету стало холодать. От зарослей под обрывом ощутимо веяло сыростью, розовеющий восток затянуло тучами, а густые влажные травы льнули к ногам.

Мэллерин приостановилась и окинула посеревшее небо задумчивым взглядом.

— Здесь есть удобное место, чтобы отдохнуть и переждать непогоду. — Не встретив возражений со стороны спутников, она ускорила шаги вверх по склону.

Вблизи холм оказался не просто холмом, а очередными развалинами древних укреплений времён расцвета королевства Арнор. Чуть возвышающиеся над землёй, истёртые стены всё же вполне были способны защитить от ветра, а остатки каменной лестницы одной из башен прикрыли путников от начинающегося дождя. И до того момента, когда вместо рассвета над головой полыхнули первые молнии, а по пустынным холмам покатились громовые раскаты, у Мэллерин и её спутников уже был лагерь с нещадно дымящим костром из наспех собранных полусырых дров. Под ногами скрипело каменное крошево, в воздухе плясала пыль, поднятая заглядывающим в руины ветром и быстрыми приготовлениями эльдар, над головой свисали гирлянды серой паутины, а некоторые камни, казалось, держались рядом друг с другом только благодаря опутавшим их корням. От полчищ врагов старое укрепление уже не могло спасти. Но от разразившегося ливня всё же укрыло.

Разделив дорожные припасы и пустив по кругу флягу митлондского вина, Мэллерин устроилась поудобнее у дальней стены и достала из сумки прихваченные в Шире бумаги. Словно не замечая бушующей грозы, она углубилась в чтение, время от времени чему-то улыбаясь, передавая флягу от одного близнеца другому, но так и не поднимая на них глаз. Лишь шуршали страницы и вскрываемые конверты, мелькали сложенные листки, разрозненные обрывки или короткие записки, то отправляясь обратно в сумку, то исчезая под плащом эллет.

Первым не удержался Эльрохир, искоса поглядывающий на молчаливого брата:

— Важные вести? — Он поворошил угли и передвинул подсыхающие дрова около костра.

Мэллерин вскинула на него чуть рассеянный взгляд.

— Чрезвычайно важные, — согласно кивнула она. — У миссис Джесс родилось пятеро котят, Дора Филдс позавидовала новому синему платью ещё сильнее, чем прошлогоднему жёлтому, а Боно Тигфилд в свой день рождения покатал всех на пони.

Взглянув на выражения лиц близнецов, Мэллерин весело рассмеялась, отбросив напускную серьёзность, и протянула им одно из посланий — неровно оторванный лист с кривыми строчками, выведенными неумелой рукой, под которыми красовалась клякса, переделанная в подобие то ли солнца, то ли звезды. Элладан взял лист и передал брату, даже не пытаясь разобрать каракули, и дева поймала его взгляд.

— Это послания от моей подруги, маленькой дочери Лилиан и Бруно Лонгботтомов, которую я лечила четыре зимы назад, когда случайно оказалась в тех краях. С той поры девочка пишет мне письма, а ширриф Харт любезно передаёт их через старый почтовый ящик, — терпеливо пояснила Мэллерин, наблюдая за тем, как Эльрохир растерянно вертит в руках письмо, разглядывая подпись-кляксу. — Как и прочие послания для отца и матери. Они старые знакомые...

— Хоббит ждал тебя. Откуда он знал, что ты здесь? — оборвал её Элладан, давно уже не удивляясь и не озадачиваясь связями и знакомствами этой семьи.

Мэллерин чуть смутилась:

— Я предупредила его о нашем появлении в здешних землях. Два дня назад, в Мичел Делвинг, когда ушла за покупками. Птицы... птицы быстро несут вести, но хоббиты не всегда поспевают за ними, — виновато произнесла она. — Поэтому мы и петляли через леса долгой дорогой — я надеялась, что он вовремя получит сообщение. Кто знает, когда я снова окажусь здесь. А так теперь у меня, — она похлопала по лежащей рядом сумке, — есть все самые свежие новости из всех четырёх уделов Шира. Отец и мать будут рады...

— Ты могла бы просто сказать об этом, — сухо обронил Элладан.

Дева примирительно улыбнулась:

— Я не думала, что он решит лично дожидаться нас у моста. Обычно он только оставляет письма. Не сердитесь, друзья, — ни на него, ни на меня.

— Мы не сердимся, — Эльрохир подбросил в огонь дров, — мы ведь уверенны, что тебе просто очень приятно наше...

Очередной раскат грома заглушил конец фразы, но Мэллерин поняла смысл его слов. И снова улыбнулась:

— Это действительно так. Иначе бы мы сейчас не сидели здесь.

Она взглянула вверх и чуть отодвинулась от начинающей прокапывать из щелей между ступенями воды. Эльрохир потеснился, передвинув вещи и дрова, предлагая эллет перебраться на сухое место. Мэллерин поблагодарила и пересела.

На некоторое время повисла неловкая тишина. Лишь шумел ливень и свистел среди камней ветер. Серые тени, более подходящие вечерним сумеркам, чем рождающемуся дню, переполняли убежище под руинами башни, скользили по лицам эльдар, играли с бликами огня.

— Вам нужно отдохнуть, друзья мои. Пока идёт дождь — у нас есть время, — негромко произнесла Мэллерин, скользнув взглядом по близнецам.

Сама она успела восстановить силы в Шире, а они... Судя по всему, братья отказались тогда от такой возможности. Промолчали они и сейчас.

— Будь добр, передай мне мои вещи, Эльрохир, — снова нарушила молчание Мэллерин. Порывшись в бездонной сумке, она извлекла какой-то сверток. — Ну что ж, тогда можно скоротать время по-другому...

Как по волшебству в её руках появилась лютня, и чистый перебор струн разбудил эхо среди каменных руин, заставив Эльрохира удивлённо вскинуть бровь.

— Позволишь? — протянул он руку.

— Конечно, — улыбнулась дева.

— Эллет прекрасно подготовлена к путешествиям, — засмеялся Эльрохир, принимая и рассматривая инструмент — небольшой, изящный, почти невесомый и великолепно украшенный, явно предназначенный под тоненькие пальчики искусного музыканта. Эльда тронул струны, прислушиваясь к звуку, одобрительно покивал и вернул лютню деве. — Удивительно, столько дней в дороге, среди вещей и сырости, а звучание...

— Галадрим — лучшие мастера, вам ли не знать об этом. — Мэллерин снова заиграла, связывая звуки в мелодию, и казалось, даже ливень чуть притих, не решаясь рушить рождающееся чарующее волшебство. — Вы устали, друзья, я попытаюсь развеять ваши печали, — её взгляд скользнул по лицу Элладана, так и не обронившего ни слова, и вернулся к Эльрохиру, — и скрасить незадавшийся с рассвета день.

И она запела. А вместе с ней запел и мир — ожил, сбросил серые тени, заиграл яркими красками, закружился вихрями образов. Ушла усталость, исчез грозный рокот грома. Даже несмолкающий дождь слился с голосом эллет, словно приплетая и свою мелодию к той, что лилась над мерцающим костром.

И вскоре ни Эльрохир, ни Элладан уже не могли отличить слова песни от шёпота древних руин, шелест дождя от тихого напева Мэллерин, голоса неведомых птиц от звона струн. Каждый звук, проникая к глубинам дрожащего сердца, требовал лишь одного — сохранить очарование мгновения и слушать... слушать... слушать только волшебный напев...

По дороге любви

к перекрестку тревог

уведёт меня сумрачный путь.

 

По дороге любви

Ты со мною иди

И печали свои позабудь.

 

На дороге любви

Будет горечь разлук,

Холод ночи и алый рассвет.

 

Но на этом пути

Наши судьбы равны,

И уже не забыть долгих лет,

 

Что связали навеки.

Уйдёт день за днём,

Даже время изменит свой бег,

 

Но всегда с нами будет

Тот вечер и дом,

И летящий за окнами снег,

 

И горящий очаг,

И родное тепло,

И сияние меркнущих свеч,

 

И слова обещаний,

Летящие в ночь,

Что останутся память стеречь...

 

По дороге любви

Уплывут корабли,

Унесут на закат чью-то боль,

 

По дороге любви

Будем вместе идти,

Встать лишь рядом с тобою позволь...

— Элладан... Элладан, — тихий мелодичный голос настойчиво звал, вторгаясь в прозрачно-невесомый мир, и эльда резко открыл глаза, возвращаясь к реальности.

Тонкая рука чуть дрогнула и исчезла с его плеча, оставив стойкое ощущение чужого прикосновения у шеи и на щеке.

— Элладан, дождь закончился, — сидящая рядом Мэллерин поднялась на ноги и вышла из-под руин башни, ловя ладонью несуществующие капли в прозрачном чистом воздухе, — мы можем отправляться дальше. Нам предстоит еще почти день пути.

Судя по солнцу, нынешний день успел уйти уже далеко за середину. Медленно приходящий в себя Элладан окинул взглядом изящный силуэт спутницы и тоже поднялся. Недоверчиво повертел головой, прислушиваясь к себе и своим ощущениям — от усталости четырёх бессонных дней не было и следа.

— Ты менестрель? — в его вопросе было больше уверенности, чем во всё ещё затуманенном взгляде.

— Думаю, что Линдир постарался бы оспорить это утверждение, — засмеялась Мэллерин. Посерьёзнев, она добавила: — Я пока ещё не могу с уверенностью сказать, что до конца овладела этим искусством.

— Зато это вполне могу подтвердить я, — весело отозвался Эльрохир, подводя уже оседланных коней. — Великолепный менестрель. Разве есть какие-то сомнения, тор?

— Никаких... — пробормотал невнятно Элладан, прикрыв лицо рукой и переводя дух. Всё встало на места — и неясные образы, мелькающие в сознании при звуках голоса или смеха эллет, и очарование её песней, и внезапно сваливший сон. Умения менестрелей всегда легко находили отклик в его сердце и сознании, но чтобы вот так, посреди дороги, безоглядно поддаться их искусству... Такое случилось впервые.

Тряхнув головой и окончательно отогнав отголоски всё ещё трепещущей на грани Незримого мелодии, Элладан отнял от лица руку.

— Нет сомнений, я так и передам Линдиру при случае, — произнёс он с улыбкой. А взволнованная и слегка смущённая похвалами Мэллерин радостно просияла в ответ, заставив его сердце пропустить удар.

— Поехали, — Эльрохир передал брату поводья коня и ободряюще хлопнул по плечу, — в дороге поговорим. А то ведь убравшаяся за лес гроза может и вернуться.

Элладан взглянул на вскочившую в седло эллет и приблизился к ней, положив ладонь на холку непокорного Орикона.

— У тебя великолепный дар, Мэллерин. И сложно описать ту радость, что мне доставили твои песни. Спасибо...

Мэллерин наклонилась в седле, глядя в лицо Эльрондиона.

— И тебе спасибо, эрниль Элладан, — она предупреждающе вскинула руку, останавливая возражение, — не за похвалы. Нет... За доброту, за любезность, за весь этот путь... Прости, если что было не так.

Эллет резко выпрямилась и отвернулась, словно не желая читать открытые мысли в глубине серебрящихся глаз. Послушный воле хозяйки, конь повёл головой, освобождаясь от прикосновения Элладана, и в несколько мощных движений оказался за пределами руин.

Под копыта резвых скакунов теперь простелились бесконечные зелёные поля, уходящие всё дальше от наезженного тракта вглубь плодородных, но пустующих земель Артэдайна.

* * *

Упрямая непогода всё же настигла эльдар раньше, чем они добрались до одинокого старого дома у позаброшенного Северного пути.

Остаток дня и ночь ехали неторопливо, но запаздывающий новый рассвет заставил поспешить. Удобных укрытий на ближайшие десять миль Мэллерин не помнила, заглядывать на разбросанные среди холмов фермы эдайн никто из эльдар не спешил, поэтому решили ехать дальше под очередной разразившейся грозой.

К усохшему дереву напротив массивных деревянных ворот в высокой каменной ограде они благополучно выбрались задолго до полудня — промокшие и облепленные грязью с оставшихся за спиной полей.

Эльмирет, младшая сестра Мэллерин, искренне обрадовалась приезду гостей. Едва открыв ворота, она спрятала лицо на плече сестры и долго не разжимала объятия, говоря что-то, слышное лишь им двоим.

— Как всегда, Мирэ, как всегда... — негромко ответила младшей деве Мэллерин, бросив короткий взгляд на отвернувшихся сыновей владыки, не желающих мешать встрече.

Эльмирет словно опомнилась, вскинула голову и приветливо улыбнулась близнецам.

— Прошу вас, проходите. Вы всегда желанные гости в этом доме. Отец и мать сейчас в отъезде. Но тепло, отдых и стол всегда найдутся здесь. — Она вежливо склонила голову, повела рукой в сторону открытой входной двери и прибавила: — Я принесу сейчас чистую одежду и приготовлю обед.

В большом доме, по-видимому, уже не первый день жила лишь одна Эльмирет. Но очаг главной залы ещё хранил тепло. И в огромном котле нашлось немного горячей воды, которую братья тут же разом уступили Мэллерин. Пока Эльрохир чистил коней, а Элладан носил от колодца воду и снова наполнял котёл, младшая эллет успела приготовить гостевые комнаты на втором этаже. Вернувшись в зал, она развела огонь, и вскоре на столе появились кружки с подогретым вином, а от очага потянуло жарким.

Элладан и Эльрохир с некоторым удивлением последовали приглашению младшей эллет сесть за стол. Не такой помнилась она им, не такой была при отъезде отсюда в последний раз. И сложно было ждать подобного радушия от той девы, что после спора с матерью в ярости покинула дом, громко хлопнув дверью. Сейчас же Эльмирет выглядела и говорила совершенно как Эль — вежливо, приветливо и учтиво, но с тем неуловимым достоинством, что не позволяло забыть о положении бренниль даже в одеждах фермеров. И вела она себя как истинная хозяйка дома, встретившая желанных гостей.

Вскоре в общий зал спустилась Мэллерин, умывшаяся и сменившая дорожные одежды на простое тёмно-синее платье с вышивкой на поясе и по рукавам. И сразу же занялась очагом. Когда сыновья Эльронда в свою очередь переоделись и смыли дорожную грязь, на столе уже был готов горячий обед, и сёстры ожидали их появления, что-то негромко обсуждая около огня.

— Эльрохир. Элладан. — Мэллерин безошибочно указала сестре на каждого из гостей, которых несложно было сейчас различать благодаря одеждам разного цвета, приготовленным младшей эллет. И улыбнулась гостям: — Я ведь права?

— Даже будь это не так, я бы сказал «да», — засмеялся Эльрохир. — Меньше всего мне бы хотелось огорчать тех, кто так гостеприимно встретил нас.

— Но ты права, — улыбнулся в ответ Элладан. И ему показалось, что скользнувший по ним взгляд золотоволосой эллет задержался на его лице чуть дольше, чем на брате.

— Наше путешествие окончено. — Мэллерин взяла со стола кружку вина и подняла её обеими руками, держа перед собой. — Позвольте мне поблагодарить вас за все те дни, что мы провели рядом. Вы сделали мой путь лёгким и приятным. Разделите нашу скромную трапезу, друзья, отдохните, и пусть дальнейший ваш путь к родным землям сложится так же удачно, как и тот, что остался позади.

Она пригубила вино и пригласила всех к столу.

Обед прошёл в молчании, нарушить которое первым решился Элладан.

— Куда уехали ваши отец и мать? — спросил он Эльмирет.

— На север, к вратам Форноста. С Лангаром и Артаном из дунэдайн.

— Давно?

— Пять... нет, шесть уже дней назад.

— И ты всё это время жила здесь одна?

— Это не самое худшее место из тех, где мне приходилось жить, эрниль Элладан, — чуть усмехнулась она.

— Ваша мать говорила, что вам здесь помогут дунэдайн. Кто-либо приходил за эти дни? — поинтересовался Эльрохир, понимая, к чему клонит брат.

— У дунэдайн хватает и других забот, кроме как следить за моей жизнью, эрниль Эльрохир, — Эльмирет откинулась на спинку стула, с лёгкой насмешкой глядя на гостя. — И иногда к лучшему, если никто из них не появляется здесь столько дней. Значит, у них всё благополучно и помощь не нужна.

— Даже так? — хмыкнул Элладан.

— Да, эр...

— Просто Элладан, — оборвал он её и поднял на эллет тяжёлый взгляд.

Мэллерин едва заметно тронула руку сестры.

— Ты снова напрасно волнуешься за нас, Элладан, — примирительно улыбнулась она.

Но и её слова не развеяли хмурых теней на лицах обоих братьев.

— Если вы не против, мы задержимся на несколько дней здесь у вас и поможем — с домом, дровами, припасами... со всем, что может понадобиться в отсутствие матери и отца, — произнёс, наконец, Элладан после непродолжительного молчания.

Девы переглянулись, и младшая с трудом скрыла усмешку при виде выражения лица старшей сестры.

— Как пожелаете, друзья, — повернулась к сыновьям владыки Мэллерин.

— Наш дом — ваш дом, — произнесла слова приглашения Эльмирет, и Элладан поднялся из-за стола.

— Постой! Не сей же час! — воскликнула со смехом Мэллерин и коснулась его руки. Эльда остановился. Она подняла голову, окатив его яркой синевой бездонных глаз: — Погоди, — добавила чуть тише, — сегодня ничего не надо. Отдохните с дороги, друзья.

Она с улыбкой взглянула на Эльрохира, и тот, уже поднявшийся вслед за братом, положил руку ему на плечо, побуждая вернуться на место. Мэллерин отпустила Элладана и в свою очередь встала из-за стола.

— Отложим дела до завтра. А сегодня вы наши гости, давайте же будем отдыхать.

— И ты снова порадуешь нас своими песнями, линдаэн Мэллерин? — первым догадался Эльрохир.

— Если пожелаете, друзья.

Она вышла из залы и вернулась уже с лютней.

И до самых звёзд в старом доме звучали песни, музыка и мелодичные голоса — то сплетаясь в единый хор, то ведя одинокую тему. И даже разразившая под вечер гроза не способна была заглушить их. Как не в силах был ветер задуть сияющие в окнах большого дома тёплые огни, разливающие золотые блики по лужам вымокшего двора.

* * *

Эта гроза стала последней в веренице дождей, преследующих Мэллерин и сыновей владыки от самого Митлонда. Поднявшийся ночью ветер разогнал пелену облаков, и прохладное яркое утро обещало ясный день. Сыновья Эльронда уехали на охоту.

Вернулись они лишь на рассвете следующего дня, но долгое отсутствие было вполне оправдано привезённым оленем, несколькими зайцами и связкой куропаток. Неразговорчивый Элладан, едва узнав, что за время их отсутствия ни отец с матерью дев, ни дунэдайн так и не появились, помрачнел ещё больше. И ни смех Мэллерин, ни её слова о том, что «истинно искусным охотникам не нужны ни собаки, ни сокола» не развеяли хмурых теней с его лба. Отдав Эльмирет птиц, он с братом занялся оленем, явно стараясь отвлечься от гнетущих мыслей в повседневных делах.

Ужинали во дворе, у колодца под ветвями старой ивы, — летняя ночь, ставшая первой из множества таких же тёплых звёздных ночей, звала из перегретого за день дома в зелёный сумрак деревьев. Засиделись за полночь, потягивая вино, ведя беседы и слушая песни Мэллерин в ожидании, когда остынут настежь распахнутые комнаты дома. И к концу ужина даже молчаливый Элладан поддался разливающемуся в воздухе умиротворению и присоединил свой голос к голосу брата в одной из баллад под несмолкаемый стрекот сверчков.

Их было ещё несколько, подобных вечеров. Под ветвями ивы и за столом общей залы, в распахнутые окна которой вливался сладкий аромат ночных фиалок, а ветерок приносил то запах скошенной травы, которую братья заготовили для коней, то тихий шёпот воды от реки за холмами. Почти неделя пролетела незаметно, как один день. И всё меньше поводов для близнецов было оставаться и дальше в старом доме у заброшенной дороги эдайн.

 

— Когда возвращаются ваши отец и мать? — в который уже раз за последнюю неделю спросил Элладан. Но теперь уже вслух.

— Не знаю, их поездки редко бывают определённы. И в этот раз они не сказали ничего наверняка, — ответила ему Эльмирет, бросив на сестру быстрый взгляд.

Они снова сидели в главной зале нижнего этажа, и закатное солнце, заглядывая в большие окна, расчерчивало золотыми квадратами пол, стол и сидящих за ужином эльдар. Элладан поднял взгляд от нетронутой тарелки на сидящую напротив Мэллерин и снова повернул в пальцах солонку, словно желая и не решаясь что-то сказать.

— Элладан, — рука Мэллерин опустилась на стол, накрывая руку Элладана, и эльда напряжённо замер, едва не просыпав соль, — я ведь уже не раз говорила, что не стоит волноваться о нас.

— Как о вас, остающихся здесь вдвоём, можно не волноваться? — вступил в разговор Эльрохир, появляясь за спиной Элладана и собирая со стола пустые тарелки. Он искоса взглянул на брата, поставил перед ним кружку горячего отвара и присел рядом на стул, держа вторую кружку в руках.

— Нам нужно возвращаться в Имладрис, — снова заговорил Элладан, поднимая на Мэллерин взгляд. — Мы не можем больше ждать.

— Разве я удерживаю вас, друзья? — спросила она, чуть опуская голову и пряча мимолётную улыбку, скользнувшую по губам. — Я знаю, что вас ждёт отец. И что вы и без того слишком задержались в этих краях. — Она чуть пожала ладонь Элладана. — Поезжайте, не беспокойтесь о нас. Мы не пропадём.

— Не сомневаюсь, — процедил еле слышно Элладан. — Ни на миг не сомневаюсь в этом, Мэллерин.

Сомнения в том, что дочери Эль способны позаботиться о себе, отпали уже давным-давно. И прожитые рядом с Мэллерин недели дали ясно понять, что явившееся в затерянном поселении хрупкое видение одинокой красавицы — лишь мираж. Игра света и теней, голосов и звуков. Мечты... Но реальность превосходила их во много раз...

Элладан отодвинул от себя тарелку. Мэллерин поднялась, чтобы убрать её. Пальцы эльда чуть дрогнули, потянувшись за исчезнувшим с руки теплом, но он совладал с собой и взял в руки кружку, пряча лицо.

— Мы уедем завтра на рассвете, — ровным голосом сказал Элладан, делая глубокий глоток.

— Мы соберём вам припасов в дорогу, — обернулась к нему Мэллерин со своей неизменной мягкой улыбкой на нежных губах.

Она сделала знак сестре, и Эльмирет присоединилась к ней, выходя за порог дома в очередных домашних делах.

Эльрохир, прекрасно ощущавший в последнюю неделю все метания и сомнения брата, подошёл к нему и тихо коснулся плеча.

— Нам и вправду нужно ехать, тор. Нет времени ждать приезда их отца. И в нашем присутствии здесь уже нет необходимости.

— Да, ты прав. Совершенно прав, Эльрохир. Астальдо и без того, должно быть, заждался нас у Амон Сул. Едем завтра. Если поспешим — наверстаем время и дней через пять-шесть будем уже в Имладрисе.

Он отставил кружку, встал и направился в отведённую им с братом комнату на второй этаж. Эльрохир проводил его сочувственным взглядом, но промолчал. Лишь покачал головой, собирая остатки ужина со стола.

Элладан остановился у распахнутого окна, вдыхая сладкий аромат свежескошенной травы. Отрешенно наблюдая за тем, как медленно опускается за горизонт солнце, он видел лишь сияние золотистых волос в розоватых отблесках заката.

 

Они уехали на рассвете, как и сказал Элладан.

И быстро, нигде не задерживаясь, проделали путь до Амон Сул через пустынные земли, по-прежнему старательно избегая людского жилья. Первым заговорил Эльрохир, нарушив гнетущее молчание уже перед самым лагерем на вершине холма, где ждал отправленный сюда раньше отряд эльдар.

— Помнится, не так давно кто-то упрекал меня в нерешительности и советовал то, что не способен сделать сейчас сам, — произнёс Эльрохир в сторону, словно ни к кому не обращаясь, останавливая бег коня.

Элладан тоже осадил разгорячённого скакуна и медленно повернулся к брату.

— Что изменится от того, скажу я или нет эти слова? — глухо произнёс он.

— Лучше будешь молчать?

— Помнишь, что сказала нам напоследок их мать?

— Что её дети сами когда-то станут для кого-то бесценным даром? Помню Элладан, — Эльрохир усмехнулся. — Неужто в Эль проснулся талант прорицать?

Элладан оставил насмешку брата без внимания и пустил коня шагом по вьющейся вокруг холма тропе.

— Элладан, — догнал его брат, — послушай. Ещё есть время. Мы можем вернуться. Можем повернуть назад. Можем отправить Астальдо в Имладрис с посланиями для отца и вернуться туда.

— Нет, Эльрохир, — остановил его порыв Элладан. — Нет, не можем, брат. Что я могу сказать, что могу предложить там?

— Разве тебе нечего предложить ни ей, ни её семье? Сын владыки Имладриса — не самый худший вариант для любой из эллет.

Элладан бросил на брата насмешливый взгляд, но ничего не сказал. А Эльрохир осёкся и замолчал, прекрасно ощущая всю бесполезность подобных разговоров, слышанных не раз от брата по отношению к своим сердечным делам.

— Мне нечего ей сказать и нечего обещать, Эльрохир. Ты и сам знаешь, что даже отец не может ясно увидеть сейчас, что ждёт нас. Поехали, доставим послания. Я чувствую, что в Имладрисе ждут нас.

Эльрохир промолчал, въезжая за братом в лагерь, и привычная суматоха на время разогнала мрачные мысли и тени в сердцах обоих близнецов.

Ночью Элладан снова не спал. Он сидел на развалинах стены, глядя на северо-запад и слушая перебор струн кого-то из отряда эльдар, наигрывающих у разведённого в центре лагеря костра. Его сердце рвалось назад, но холодный разум беспощадно давил желания, рисуя затянутый мглой горизонт. Не сейчас... не время... не сейчас...

Звуки мелодии рождали в сердце слова, но ни одно из них не сорвалось с его сомкнутых губ. Лишь настойчивые мысли тревожили Незримое.

От моря до гор,

От сомнений к мечте

Проляжет неверный мой путь.

 

От мира к войне,

От желаний к беде

Придётся однажды свернуть.

 

Подуют ветра,

Занесёт снег следы,

Разделят дожди нас стеной,

 

Но если ты помнишь,

Лишь имя скажи.

Услышу всегда голос твой...

 

Несказанные слова так и остались в Незримом, не решившись разбудить напоённую сладкими ароматами короткую летнюю ночь. Наутро эльдар продолжили путь — на восток, с вестями для владыки Имладриса из Митлонда и от дунэдайн. Во главе отряда ехали два темноволосых воителя в роскошных доспехах и плащах работы эльдар. Но теперь уже не было на пустынной дороге никого, кто мог бы с любопытством разглядывать прекрасные лица и ясные серебристо-серые глаза двух близнецов, неразличимых на первый взгляд.

Эльрохир молчал, изредка поглядывая на брата и привычно ободряя без слов. Молчал и Элладан. Лишь сердце его по-прежнему боролось с гнётом тяжких мыслей, выстукивая под шаг скакуна: «Не время... однажды... не сейчас...»