Послушники Тени (джен)

Парни вскочили одновременно. Что это было — кто-то прошёл мимо или подбирался к единственному входу? Да, будучи опытным вором, Криус опрометчиво не озаботился запасным выходом: не подумал, что кто-то станет искать его здесь. Обычно таких, как он, разыскивают в «Буйной фляге», а стража, которая могла бы попытаться его арестовать, давно куплена. Достаточно сказать, что он из Гильдии, и заплатить горсть золотых, чтобы стражники закрыли глаза на его мелкие преступления.

Зря он не ждал возвращения старых врагов…

Хирклерис бесшумно подошёл к двери и встал сбоку. Плавно выскользнули из ножен кинжалы. Криус вытянул из-за спины Соловьиный лук и наложил стрелу на тетиву. Он научился и сражаться, и стрелять — непростая жизнь требовала многих полезных навыков. Чтобы выжить, служа даэдрической принцессе и постоянно переступая черту дозволенного, недостаточно уметь красться и взламывать замки.

Замок на двери жалобно хрустнул, когда по нему пришёлся мощный удар. Дверь распахнулась, и Криус отпустил стрелу. Тетива хлестнула воздух. Эбонитовая стрела пробила нагрудник противника и вышла из спины, обагрённая кровью. Головорез упал на колени, а затем — на пол. Второй не успел отступить от двери, когда Хирклерис схватил его за горло, втянул в дом, одновременно вонзая кинжал в бок, и добил ударом в сердце.

Такого приёма банда не ожидала: наверняка расчёт шёл на эффект неожиданности. Криус не должен был знать о готовящемся покушении и не узнал бы, если бы не вмешалось Тёмное Братство. Вероятно, тогда он бы уже спал и не успел среагировать или шатался по ночному Рифтену и получил нож под рёбра.

Окно разлетелось градом осколков. В дом забралась мускулистая женщина со шрамами на лице. Криус выстрелил, но она закрылась щитом. В то же время через парадный вход ввалились остальные головорезы, вынудившие Хирклериса отступить. Соловей сменил лук на меч, и они встали плечом к плечу — вор и ассасин против толпы наёмников.

Удары посыпались со всех сторон. Криус едва успевал отражать их, пятясь к стене. Всё, что у него было — Соловьиный клинок, броня да бесполезный сейчас лук с запасом эбонитовых стрел. И никакой действительно надёжной защиты: он всегда полагался на скрытность и дар Ноктюрнал. И пусть щиты в изобилии украшали его дом, ближайший оказался за спинами головорезов.

В очередной раз три меча одновременно рассекли воздух. Криус подставил свой, блокируя два удара сверху, но защитить ноги не успевал. Ещё доля секунды — и с сухожилиями можно попрощаться… Всё, на что хватило времени — шагнуть назад.

А затем Хирклерис с неожиданной силой рванул его в сторону, да так, что Криус налетел на стол с другой стороны от вампира. Наверняка тот мог швырнуть его, тяжёлого мужчину в броне, как котёнка.

— Не рассчитал, — без малейшего намёка на раскаяние ухмыльнулся Хирклерис.

Криус не ответил, уже отвлекаясь на кинувшуюся сбоку разбойницу. Он отбил её молниеносную атаку и ударил по запястью, однако она вовремя отвела руку. Проворства ей было не занимать — впрочем, как и силы. Несмотря на то, что женщины от природы слабее мужчин, эта была достойной противницей.

И не заслуживала пощады.

Криус сделал ложный выпад и, не доводя движение до конца, резко изменил траекторию. Клинок прошёл на уровне горла и наверняка попал бы в цель, однако женщина отклонилась назад и, присев, ударила снизу вверх. Криус отскочил, краем глаза заметив блеск стали в огненном свете.

Отразить удар сбоку он не успевал, зато успел увернуться. Головорезы разделились на две небольшие группы — четверо подступали к Соловью, ещё трое теснили Хирклериса к лестнице. Тот умело отбивал все атаки и уклонялся от тех, которые отбить не мог. Силой и скоростью он превосходил любого человека, а опытом — всех врагов вместе взятых, но постоянные удары заставляли его пятиться. Или он так хотел ввести противника в заблуждение, чтобы смертельная атака оказалась внезапной?

Криус не знал тактики и стиля боя Хирклериса, что создавало трудности. Сейчас они не могли работать сообща, прикрывать друг друга было бы сложно. Особенно учитывая, что напарников не было ни у одного, ни у второго, и они привыкли думать только о себе. И в бою, и в обычной жизни.

Брошенный кем-то кинжал вонзился в стену. Прикинув, что сейчас четвёрка головорезов его просто зажмёт и покромсает, Криус метнулся к женщине, отбил её меч в сторону и заставил согнуться ударом поддых. Кожаная броня её не спасла. Впрочем, долго приходить в себя тренированный боец не будет, а значит, времени мало.

Следующий удар пришёлся ей в спину, на этот раз — мечом. Клинок пронзил бандитку насквозь и застрял. Вытащить его Криус не успевал: на него ринулся головорез с парными мечами, а следом — ещё двое. Короткие мечи не позволяли нанести удар издалека, чем он и воспользовался. Соловей специально подпустил противника поближе и схватился за лук. Головорез ударил накрест, даже не подозревая, в каком положении окажется. Противник уклонился, а когда тот развернулся вокруг себя и открылся, замахиваясь для нового, теперь более точного, удара, врезал луком ему по лицу. Мгновения, на которое он замешкался, хватило, чтобы Криус подсечкой сбил его с ног.

Головорез упал на стол, но предвидел следующий удар и скатился на пол с другой стороны. Это и стало его ошибкой. Увернувшись от атаки двоих других наёмников, Криус оттолкнулся от края стола и прыгнул. Стрела чёрной молнией сорвалась с оси лука и пригвоздила голову бандита к полу, а Соловей приземлился в полуметре от него. Такой точности, да ещё и в прыжке, он сам от себя не ожидал — всё это была рискованная авантюра. Стоило ему промахнуться, он подставил бы спину для удара. Но удача пока приняла его сторону.

Обернувшись и снова натягивая тетиву, он успел увидеть, как Хирклерис сбоку запрыгнул на лестницу и, развернувшись в приседе, полоснул кинжалом по лицу попытавшегося ткнуть его мечом головореза. Следующее его движение стало для последнего фатальным: он не успел заблокировать удар, и ассасин загнал кинжал ему в ухо.

Одновременно с этим Криус отпустил стрелу. Взрезав воздух, эбонитовый наконечник вонзился точно в глаз головореза.

— К скампу! — бросил четвёртый противник и побежал к выходу, но уйти ему не дала прилетевшая в затылок стрела.

Криусу было плевать, стрелять в бегущего, сдающегося или ещё сражающегося воина. К врагам он не знал жалости: стоит отпустить его сегодня, и завтра он нанесёт удар в спину.

Тем временем Хирклерис и двое головорезов скрылись на втором этаже. Криус последовал за ними, хоть и знал, что его помощь не понадобится. Просто хотел перестраховаться, потому как этот ассасин — его единственный союзник сейчас. Даже Гильдия воров не поможет, как бы его ни уважали в ней, а приказать собрать информацию он не мог, поскольку когда-то отказался от поста главы Гильдии. Не хотел он безвылазно сидеть в Крысиной норе.

Троица обнаружилась в коридоре. Ловко уклонившись от вражеских атак, Хирклерис прирезал одного головореза и загнал нож в живот другому, а затем схватил его за плечи и впился клыками в горло. Жертва слабо дёрнулась, пытаясь отпихнуть его, и повисла безвольной куклой. По спине пробежал неприятный холодок: в глазах вампира в эти мгновения было что-то животное, какая-то дикая жажда крови, а уж когда он отпустил уже мёртвого головореза и со вкусом слизнул с губ кровь, Криус скривился от отвращения. Сейчас он в полной мере понимал Стражу Рассвета.

Но Хирклерис пришёл помочь, а значит, придётся мириться и с его неприязнью, и с откровенно мерзкими привычками. Хотя, конечно, Криус предпочёл бы видеть напарником живого человека или мера. Впрочем, какая сейчас разница? Есть проблема поважнее.

Отбросив лишние мысли, он вместе с напарником принялся обыскивать тела. Денег у наёмников было мало, драгоценностей или чего-то, что можно выгодно продать, не нашлось — только немного еды и вина. Криус обшарил карманы последнего мертвеца и наткнулся на записку. Грамоте он обучился на досуге ещё в юношеские годы, и это неожиданно пригодилось.

«Аудун! Пора свести счёты с одним типом из Рифтена. Его имя — Криус. Он вор и пройдоха, но не воин, с ним проблем быть не должно. Гонорар заберёшь в оговорённом месте после выполнения контракта», — прочитал он. Подпись отсутствовала — наниматель был очень осторожен и предполагал, что что-то может пойти не по плану. Выходит, он отлично знал, с кем имеет дело, но, если не солгал этому Аудуну, понятия не имел, что Криус неплохо владеет одноручным оружием и луком.

— Саммерсетских теней вычёркиваем, — пробормотал Соловей себе под нос.

— Уверен? — усомнился Хирклерис. — Нанять этих болванов мог кто угодно.

— Я вырезал их подчистую, а если кто и остался, он выбрал бы более изощрённый и аккуратный путь к мести, чем просто послать сюда тупых дуболомов.

Хирклерис уважительно присвистнул:

— Целую банду в одиночку?

— Ну как банду… Шайку воров и убийц, которые порочили не очень честное имя Гильдии.

Криус прикинул, кто из его врагов остался в живых и теперь мог о себе заявить? Луи Летруш, которого он кинул в небольшом дельце с конём? Клан Расколотый Щит как-то узнал, кто спас убийцу Нильсин, о чьей смерти и дерзком побеге ассасина прямо из-под носа стражи потом судачил весь Виндхельм? Арингот вернулся и решил отомстить за сорванные делишки за спиной Мавен? Бранд-Шея или Хоннинга выпустили из тюрьмы? Или, может, его заметили, когда он выносил из очередного богатого поместья дорогую безделицу? Подходило всё сразу, даже самые маловероятные варианты.

— Ну что, есть какие-то соображения? — прервал его размышления Хирклерис.

— Никаких, — развёл руками Криус. — У меня слишком много врагов. Это может быть кто угодно… Хотя кое-какие варианты можно проверить уже сейчас. Точнее, утром, потому что нам придётся поговорить с ярлом. А пока давай избавимся от тел: весь дом провоняет.

Хирклерис и тут не отказал в помощи. Они вдвоём повытаскивали мёртвых головорезов на улицу, оттащили в подворотню и бросали друг напротив друга. Утром стража полюбуется, насколько плохо работает, и посчитает, что бандиты напились и перебили друг друга. Редкие эбонитовые стрелы, которые во всём городе использовал, наверное, лишь он, Криус предусмотрительно забрал — их ещё можно использовать повторно.

Ещё часа два он отмывал пол и стены от крови и прибивал доски на выбитое окно. Это пришлось делать уже в одиночку, в то время как Хирклерис сидел без дела, лишь наблюдая и изредка выдавая какую-нибудь колкую насмешку. По всем правилам он должен был оставлять самые неприятные впечатления о себе, но почему-то как человек отвращения не вызывал. Пожалуй, это было в нём самым странным.

К середине ночи последнее пятно крови было стёрто, а Криус устал настолько, что глаза слипались. До позднего зимнего рассвета оставалось ещё несколько часов, и он ушёл в комнату, надеясь поспать. Присутствие на первом этаже Хирклериса его уже не волновало: вряд ли тот что-то стащит.

Обессиленный Соловей упал на кровать прямо в броне, отложив в сторону лишь лук да ножны с мечом. Каждая тень казалась враждебной, а в любом шорохе чудились тихие шаги убийцы, но усталость пересилила опасения, что за ним может прийти кто-то ещё, и он провалился в тревожный сон…

Который длился, казалось, несколько минут, хотя когда Криус разлепил тяжёлые веки, солнце уже высоко поднялось над крышами домов, осветив серую черепицу. Люди вышли на улицы, прямо под окнами резвились трое мальчишек. Минувшая ночь потухла в памяти, превратившись в дурной сон. А может, и не было ничего? Может, он просто напился в таверне, пришёл домой и завалился спать?

Как бы не так. Сны Криусу снились редко, да и те обычно были бредовыми и бессвязными, так что принять кошмар за реальность он никак не мог. И в ближайшее время его ждут поиски того, кто прислал по его душу наёмников. Криус тяжело вздохнул. Порой он грезил о спокойной жизни, на которую надо лишь накопить денег, но затем представлял, как день за днём живёт рутиной, и понимал, что свои дни он закончит в бою или на плахе. Он готов был к такому концу, потому что повседневная жизнь без Телиэвен обернётся угнетающей серостью и одиночеством. Нет, этому вору никогда не отойти от дел.

Криус спустился на первый этаж. За столом, вполглаза читая книгу с его полки, лениво развалился Хирклерис. Он листал фолиант, вряд ли дочитывая страницы, а при виде Криуса растянул губы в ухмылке.

— Ты в курсе, что такие книжонки, — он потряс книгой, держа её за корешок, — читают либо дамочки в возрасте, либо смеху ради?

— Даже спрашивать не буду, что ты там откопал, — проронил Криус.

Он полез в буфет за булкой хлеба, элем и парой яблок. Больше ничего там не оказалось, не считая скисшего супа, который теперь оставалось только отдать собакам.

— Знаешь, я был о тебе лучшего мнения, — отбрасывая «Аргонианскую деву» к ещё нескольким книгам, которые, видимо, читал ночью, поддел Хирклерис.

Криус его проигнорировал. Он сам книги редко читал — больше коллекционировал, чтобы полки не пустовали, и не всегда обращал внимание на корешки. Старые книги, нашедшиеся в кладовке, тоже отправились на полку, хотя новый хозяин и к половине не притрагивался.

Теперь оставалось только надеяться, что Хирклерис не станет заострять на находке внимания и отвешивать не самые умные шуточки.

— Как это вообще оказалось у тебя? Ты книги по вкусу подбирал или просто женского внимания не хватает? — насмешливо поинтересовался Хирклерис.

Он не мог знать, что случайно напомнил Криусу о Телиэвен, а тот не стал говорить. Незачем изливать душу ассасину, который его всё равно не поймёт. Убийцам неведома любовь. А что насчёт боли? Настоящей, той, что испепеляет изнутри, той, от которой сожжённой дотла сердце держится на последнем издыхании… Нет, вряд ли они способны страдать.

Молча доев, Криус поднялся из-за стола и надел маску и капюшон. Приняв его молчание за слабость, Хирклерис выдал новую подколку, но тот уже не слушал. Вооружившись, Соловей вышел на вонючую городскую улицу и направился к крепости Миствейл. Хирклерис пристроился рядом — к счастью, теперь он держал язык за зубами. Иначе Криус не удержался бы от желания хорошенько ему врезать: сам того не зная, ассасин разбередил старые раны, ещё больше испортил и без того поганое настроение и разозлил его всего парой фраз. Так действовать на нервы — это талант.

Вскоре за шумом города стал слышен рыночный гомон. Проходя мимо «Заложенной креветки», Хирклерис хлопнул Криуса по плечу:

— Эй, смотри, лавка всякого барахла, — и шутливо предложил: — Не хочешь второй том купить, м?

— Пошёл ты, — огрызнулся тот.

Хирклерис ухмылялся настолько мерзко, что Криуса так и подмывало начистить ему морду, но он здраво оценивал свои шансы. Куда вору тягаться с ассасином?.. А впрочем, угроза лишней не будет.

— Ещё слово — и я тебе врежу, — процедил Соловей.

— Подожди, рано выёживаться: тебя не видят твои любимые аргонианки, — не то чтобы нарываясь, а скорее не принимая его всерьёз, хмыкнул Хирклерис.

Эти безобидные шутки напомнили о Телиэвен. С тех пор, как она погибла, Криусу тошно было и думать даже об одной ночи с другой, не то что о серьёзных отношениях. Он до сих пор тосковал, а любое напоминание о возлюбленной отзывалось невыносимой болью. Криус всё бы отдал, чтобы вернуть её, но прошлого не изменить, и он научился жить настоящим, стараясь не ворошить болезненные воспоминания.

Криус не исполнил угрозу. Дал слабину. Не было ярости, которая могла заставить его броситься в драку — только боль, стрелой пронзившая сердце. Сейчас он напился бы до беспамятства, чтобы хоть ненадолго заполнить пустоту внутри, чтобы душа перестала рваться в лохмотья… Но Хирклерису он ничего не сказал. Только крепкая выпивка или настоящее доверие могли развязать ему язык, а ни того, ни другого не было.

Впрочем, Хирклерис и без лишних слов понял, что пора закрыть рот. А Криусу снова хотелось сдаться. Для чего трепыхаться, пытаясь отвоевать у судьбы пару лишних месяцев жизни, пока не объявится ещё кто-нибудь из старых врагов? В следующий раз Тёмное Братство на помощь не придёт. За что бороться? За собственную жизнь? Криус не знал, для чего живёт. Он не мог ни обзавестись семьёй, ни найти какой-то другой смысл — лишь воровал, пропивал все деньги и снова отправлялся на дело, чтобы повторить этот замкнутый цикл. Если бы только Телиэвен была рядом, он не превратился бы в побитого жизнью вора-даэдрапоклонника с пристрастием к выпивке.

Может, Криусу и стало бы легче, если бы он просто выговорился хоть кому-то, да только кому? Не трактирщику в «Буйной фляге» ведь! И уж точно не Кираве, у которой когда-то вымогал деньги. Действительно близких знакомых или друзей у него не было. Даже Бриньольф и Карлия, с которыми Криус прошёл непростой путь и спас Гильдию, — лишь коллеги. Раскрывать свои слабости случайному собутыльнику в таверне — тоже не лучшая идея.

Поэтому он держал всё в себе и тихо прикладывался к бутылке, когда хотелось выть от боли и отчаяния. Сегодня, как и в первый месяц после смерти Телиэвен, бурлящая на рынке жизнь словно осталась за невидимой стеной. Криус брёл по знакомой дороге в Миствейл, лавируя между прохожими, но не замечая ничего вокруг. Слишком горько было на душе, чтобы обращать внимание на мирскую суету… Снова.

Лишь у ворот крепости, когда стража спрашивала о цели визита, Криус вспомнил, куда и зачем шёл. Насущные дела притупили боль, зато в душе проснулась какая-то холодная решимость. Он доведёт дело до конца во что бы то ни стало. Просто чтобы избавиться от этого отвратительного ощущения собственной слабости.

За тяжёлыми дубовыми воротами крепости открылся просторный зал с высокими сводами. Каменные стены украшали звериные головы и флаги Рифта, декоративные колонны тянулись к карнизу под потолком. У чадящего очага в центре зала стояли ломившиеся от яств столы, за которыми расположились придворные, а чуть дальше на резном троне восседала немолодая хмурая женщина с суровым, но при этом по-своему красивым лицом. В её облике было что-то благородное и высокомерное — а может, так казалось потому, что Криус хорошо её знал. Как же Мавен Чёрный Вереск его раздражала, когда он только начал на неё работать…

Но те времена давно ушли, и сейчас он брался за её задания с энтузиазмом: она всегда хорошо платила, и это не считая того, что лишь благодаря ей Гильдия удержалась наплаву, когда Скелетный Ключ был похищен, и Ноктюрнал отвернулась от воров и своего единственного на тот момент Соловья.

Остановившись на почтительном расстоянии от трона, Криус слегка поклонился и сразу перешёл к делу, надеясь, что Мавен сегодня в добром расположении духа:

— Ярл, мне нужна помощь. Учитывая наше сотрудничество…

— Твои проблемы касаются только тебя, Криус, — она безошибочно узнала его, несмотря на скрытое маской лицо: Соловьиная броня была всего у троих, и до Бриньольфа он, будучи бретонцем, не дотягивал ростом.

Криус ожидал именно такого ответа. Договориться с Мавен непросто, но другого варианта он не видел.

— Как насчёт сделки? Услуга за услугу, — предложил он.

— Хм… — Мавен задумалась на несколько секунд. — Возможно. Есть одно дело, в котором пригодятся твои таланты. Твои и, возможно, твоего спутника.

Она многозначительно взглянула на Хирклериса, и тот усмехнулся уголками губ. Они уже встречались? Впрочем, неудивительно: когда нужно кого-то убрать, клан Чёрный Вереск вызывает Тёмное Братство.

— Ты знаешь, к кому обращаться за подробностями, — продолжала Мавен. — Ступай.

Покинув крепость, Криус и Хирклерис двинулись к храму Мары, на кладбище за которым находился тайный вход в логово Гильдии. Скоро подручный Мавен доставит письмо с указаниями, и искать он будет в «Буйной фляге».

Впервые за последние пару недель Соловей внутреннее дрожал от предвкушения, как бывало перед особо сложными и рискованными кражами. Вот только сейчас это был совсем другой азарт…