Лунный свет (гет)

— Пока были свежи мои мысли и впечатления, я полетел в Бражелон. Это произошло в тот же день, в который мы с принцем вернулся в свой мир. Герцог де Бофор ещё не приехал. В книге он говорил такие созвучные душе виконта слова, что заставил юношу задуматься. Вместо герцога приехал я со своим предложением, предложением рискованным, но менее смертоносным, если хранить осторожность. Нужно было вытащить де Бражелона из родительского дома, дать возможность деятельности желательно требующей храбрости. Ему хотелось умереть назло и вопреки всему свету. Пусть бунтует иным образом.

— И как было дело?..

* * *

Стоял тихий летний вечер и ничем не нарушаемое спокойствие, когда во дворе поместья Бражелон раздался цокот копыт. Всадник соскочил с разгоряченного долгой скачкой коня и бросил поводья подбежавшему слуге. Отца и сына он нашёл в липовый аллее, где те любили прогуливаться. Они вели разговор, безумно похожий на все предыдущие, вертевшийся по бесконечному замкнутому кругу возле одной и той же болезненной темы. От него легче не становилось ни сыну, ни отцу, сердца сжимались как в тисках от невозможности изменить то, что уже свершилось, и того, к чему влечет их провидение. Они говорили,.. но при всей любви, их неразрывно связывавшей, они не понимали друг друга до конца.

Граф де Ла Фер и виконт де Бражелон повернулись к гостю и в их глазах блеснула радость.

— Арамис! Какими судьбами?

— Господин д'Эрбле!

— Чем обязан посещению, друг мой? — спросил Атос, с нежностью обнимая старого товарища.

— Здравствуйте, дорогие друзья!

Арамис ответил на объятия Атоса и пожал Раулю руку.

Епископ почувствовал одновременно сильнейшую тоску и почти ликование от счастья видеть графа и виконта живыми, после того как ужасные сцены их смерти живо и ярко пронеслись перед его мысленным взором меньше чем сутки назад.

— Я приехал по делу, — сказал Арамис, — У меня есть для вас одно довольно рискованное предложение. Скорее просьба. Я нуждаюсь в вашей помощи, друзья мои.

— Мы внимательно слушаем, милый Арамис, — произнёс Атос, — Но, простите, откуда у вас этот длинный синяк на виске? Что случилась?

Арамис дотронулся пальцами до виска.

— Я попал в небольшую аварию. Это не стоит внимания.

— Что же вы хотите нам сказать?

Арамис огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит, и заговорил, понизив голос:

— То, что я собираюсь открыть вам — государственная тайна, чрезвычайно опасная. Если вы готовы меня выслушать, я поведаю её. Но секреты такого рода нужно уносить с собой в могилу.

— Если вам нужна помощь, мой друг, не тяните, — взволнованно сказал Атос, — Я обещаю сделать всё, что в моих силах.

— Мы слушаем вас, господин д'Эрбле, — проговорил Рауль.

Арамис помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, и поведал графу и виконту историю брата-близнеца короля, не упомянув только свои несбывшиеся планы. Атос и Рауль во время рассказа то и дело переглядывались. Граф изредка отирал пот со лба.

— Неужели подобное обращение с принцем, представителем королевской династии, могло иметь место? — произнёс побледневший Атос.

— Тем не менее это так.

— Но это бесчеловечно! Вы говорите, что отправили его высочество в Нижний-Пуату?

— Да. Там ему не грозит никакая опасность. Даже само существование того кантона является тайной для многих. Вы сможете увидеть принца и убедиться, что мои слова являются чистейшей правдой.

— Я вам верю, друг мой, и не подвергаю ваши слова сомнению.

— Благодарю. Но вот, собственно, в чём дело. Мне нужно будет заняться в ближайшее время делами господина Фуке. Его положение совсем ухудшилось. Надолго отлучиться я не смогу, а его высочеству нужно помочь устроиться на новом месте. Именно в этом мне и требуется ваша помощь. Само собой разумеется, что эта деятельность — тайна для короля, поэтому хлопоты будут связаны с долей риска и большой ответственностью. Граф, вы считаете это дело достойным дворянина?

— Бесспорно. Оказание услуги потомку королей — благородное дело, — уверенно ответил граф де Ла Фер, — Я считаю, что вы правильно поступили, Арамис, без огласки возвратив ему свободу.

— Спасибо, Атос. Ваше мнение крайне ценно для меня.

Арамис едва заметно покраснел, что легко было списать на смущение, вызванное похвалой.

— Так что же нужно?

— Наиболее полезен в этом деле будет виконт. Он молод, полон сил. Дорогой Рауль, — обратился Арамис к виконту, — вам незачем сидеть безвылазно в Бражелоне и совершенно необходимо проветрить голову. Главное сохранять бдительность и осторожность. Если о проникновении посторонних в эту тайну станет известно королю, то наши действия будут расценены как государственное преступление. Но я знаю вас, как в высшей степени надёжных людей, и нисколько не боюсь за её сохранность. Виконт, вы согласитесь мне помочь?

Бражелон опустил голову, задумавшись, и бросил короткий взгляд на отца.

— Арамис, вы хотите забрать у меня Рауля? — с тревогой спросил граф де Ла Фер.

— Что вы, Атос! Вас я попрошу помочь сыну. А если я и заберу Бражелона, то ненадолго, поверьте. Ну, что же, виконт, я могу на вас положиться?

— Да, господин д'Эрбле, можете, как на преданного друга, — решительно произнёс Бражелон, подняв голову.

— Благодарю вас, виконт. Может хотя бы благодаря вам я смогу продохнуть в этой суматохе, — печально улыбнулся Арамис.

Атос понял, что Арамис специально старается привлечь к этому делу именно Рауля, что, возможно, у его преосвященства есть какая-то идея. Другу граф доверял и не стал мешать

Ежедневно наблюдать за метаниями растерзанной души любимого человека и агонией разбитого сердца было невыносимо. Боль сына он ощущал как собственную. Но теперь в душе Атоса внезапно загорелся огонёк надежды. Какое счастье, что он может не расставаться с сыном, а оберегать его от несчастий во время исполнения этой миссии.

Арамис не сомневался, что принц, имея деньги, сам прекрасно со всем справится, но шанс найти щекотливое занятие виконту упускать не хотел. Он, спросив позволения графа, отвел Рауля в сторонку, чтобы обсудить детали.

С уст виконта в разговоре точно невзначай сорвался вопрос:

— Господин д'Эрбле, скажите, есть ли риск быть убитым? Какая-нибудь роковая случайность или ещё что-то в этом роде?

Арамис неприметно вздрогнул, он понял чего желает Рауль.

— Риск быть убитым, дорогой виконт, есть всегда, — ответил епископ, — Но вы нужны мне живым. Слышите? Дело это очень ответственное. Вы принадлежите уже не себе, а тому обездоленному принцу. И, скажите честно, разве вам не приятно досадить королю, которым вы имеете полное право быть недовольным?

Лицо виконта исказило болезненное выражение.

— Рауль, я понимаю ваше состояние. Из него надо выбираться. Я сам в юности мучился от любви и познал женскую неверность.

Виконт поднял на собеседника влажные голубые глаза.

— И что вы тогда делали?

— Прощал, — горько улыбнулся Арамис, погружаясь в воспоминания, — потому что без ума любил. Не раз порывался уйти в монастырь, когда думал, что меня бросили, поменяли на другого. Тогда мне весь свет был не мил и казался склепом.

— И ушли в итоге.

— Ушёл, но не совсем поэтому. Там была история политического характера. Раны будут всегда, виконт. Но после ударов нужно подниматься, открывать новую страницу. Шрамы остаются, но уже не кровоточат.

— А если удар смертелен? — глухо спросил Рауль.

— Он не погубит вас, пока вы делаете усилие и боретесь со смертью. Но стоит ослабнуть духом и сдаться, как мерзкая старуха тут же овладеет вами. Вы хотите всё забыть, разве я не прав?

— Правы, — мрачно выговорил молодой человек, опустив голову.

— Забыть саму любовь или разочарование в ней? Это разные вещи.

Ещё никогда Арамис и Рауль не говорили так откровенно. Они вообще общались не часто и обычно вели себя друг с другом весьма сдержано. Этот разговор стал необычным для обоих. Раулю подумалось, что он встретил второго человека, которому его ранняя страсть не кажется юношеской блажью из числа тех, что палят голову безумным жаром, но быстро улетучиваются.

— Такая любовь как ваша может не потухнуть вовсе, — продолжал Арамис, — Но рана зарастет, погодите, пройдёт время. Дайте себе время! Или вы хотите убить отца? Он живой человек, и ваша боль причиняет ему неимоверные страдания. Не покидайте его. Я с вами говорю на чистоту и желаю вам, своим друзьям, только блага. Без вас он умрёт! Это вы понимаете? Где ваша совесть, виконт? — епископ подавил желание встряхнуть Бражелона за плечи и только заглянул ему в глаза.

...Атос дожидался Рауля и Арамиса облокотившись на раскидистую липу. Когда они наконец вернулись, виконт был бледен и взволнован, Арамис казался совершенно спокойным.

— Я объяснил виконту подробности дела, — сказал прелат, — Он передаст их вам.

— Вы не останетесь на ночь?

— Меня, к сожалению, ждут дела, поэтому я вынужден уехать. Буду ожидать вас в Париже в гостинице "Карл Великий" утром на третий день. Мы её все хорошо знаем.

* * *

— Больше года удавалось находить для Бражелона разные поручения. Он то колесил по Франции, то задерживался в Нижнем-Пуату, даже уезжал за границу. После того, как с принцем дела завершились, мы посовещались с д'Артаньяном и предложили Портосу пригласить виконта и графа в свои роскошные владения. Барон с радостью согласился.

— Вы решили вместе вытащить виконта из этого чувственного болота?

— Вам это приятно слышать? Атос и Рауль по настоянию господина дю Валлона остались у него на неограниченный срок. Жизнелюбию барона де Брасье де Пьерфон можно только позавидовать, он на славу постарался развеять мрачные чувства своих гостей.

— А не Портос ли первым разбил стену отчуждения, которой отгородился от общества Атос, когда надеялся скрыться от прошлого в роте мушкетёров?

— От теплоты его сердца рухнут любые бастионы, — произнёс Арамис с нежностью, не ускользнувшей от Ани.

— Но что же де Бражелон?

— Совсем недавно, месяц назад, граф с сыном вернулись в своё поместье. Виконт по-прежнему курирует вопросы, касающиеся принца Филиппа, и навещает его. Но я вижу, что сердечная боль продолжает его глодать. От края пропасти, куда Рауль мечтал сорваться, его получилось оттащить, но Луизу он не забыл и забывать не собирается.

— Пусть подождет, когда судьба отплатит ей той же монетой, и у Лавальер уведут короля. Может полегчает.

— Вы напрасно смеетесь, мадемуазель. Рауль напоминает мне нынче Атоса в молодости, во времена нашей службы в роте мушкетёров. Прежней остроты боли уже нет, но есть боль тупая, тянущая, мучающая ночами. Он живёт в реальности и одновременно в видениях прошлого. Тягостное зрелище. Они так похожи, отец и сын.

— А как сам граф?

— Граф де Ла Фер сильно постарел, годы берут своё, — грустно проговорил Арамис, — Поначалу ездил везде с сыном, потом перестал. Но ему приятно видеть, что к виконту немного вернулась жизнь.

Арамис закончил свой рассказ, и повисла тишина. Аня в темноте не могла понять, какое выражение лица у епископа. Книга так сильно задела его душу, и он решил броситься в бой? Но любой из знаменитой четверки, имея возможность, пришёл бы на помощь своим друзьям.

Надо же было так случиться, что именно в этой вселенной, в мире именно этой книги события пошли иначе, и запустила этот процесс она сама, сначала случайно, потом уже умышленно, и даже приложив определенные усилия.

Аня не пришлось жалеть о том, что тогда затеяла. Результат её не разочаровал. Атос был пока жив, и Рауль не уехал в поисках смерти в Африку. Даже потрёпанные нервы Арамиса оправдались. Уже не она (она бы не смогла), а сам Дюма зацепил и разбудил в душе епископа Ваннского нужные струны.