Фобии (джен)

Третий день зачеркнут на календаре. Доктор убрал маркер в выдвижной ящичек стола и постучал по деревянной поверхности. Пальцы невольно начали отбивать откуда-то знакомый мужчине ритм.

Та-та-та. Та-ра-та-та.

Тихое постукивание успокаивало доктора и одновременно выводило из себя Мадам. Женщина немного хмурилась, отчего высокий лоб покрылся морщинками, уродуя её. Сегодня Мадам предпочла одеться ярко, вычурно. Вся в красном. Уродство в прекрасном, кровавом цвете. В худых, костлявых руках женщины было небольшое блюдце и такая же чашка, украшенные узором из дикого винограда. У доктора была странная любовь к этой ягоде.

Нойс бросил взгляд на часы. Эта пациентка всегда опаздывает. Раздражает. Но мужчина уже привык. Он просто сдерживает неприятный гнев внутри себя. Считает до десяти, иногда заваривает чай. Но не пьет. Ему нравится запах черного, крепкого чая. На доктора он действует, как надежное успокоительное.

Минутная стрелка плавно переместилась на строгую, черную четвёрку, когда в дверь нерешительно постучались.

После приглашения, в кабинет вошла маленькая девочка. Её кудрявые черные волосы были завязаны на манер «Мальвины», серые глаза смотрели не по-детски мудро, от чего казалось, что этот очаровательный, милый ребёнок знает про тебя всё, умнее тебя. И доктору это не нравится так же сильно, как факт частых опозданий на его сеансы.

— Привет, Мэри, проходи, — но Нойс никогда не забывает о своей профессии и соответствующем поведении, поэтому он как обычно отрешается от ненужных эмоций и чувств, говорит с девочкой ласково, с легкой улыбкой. Улыбка фальшива, но она едва трогает его губы, поэтому эту фальшь тяжело увидеть.

Мэри села, как и множество пациентов, на диван, свесила ножки и начала немного ими болтать, как-то занимая себя. Она не смотрела на доктора.

— Как прошёл твой день рождение?

— Нормально, — сухо ответила девочка, так и не отрывая взгляда от своих ног.

— А подробнее?

— Мама сказала, чтобы я стояла в коридоре, встречала гостей и принимала подарки. Сказала, что это для моего же блага, — бубнила Мэри, — мне пришлось ей соврать, что что-то забыла в комнате. Долго там сидела. Гости ставили подарки на стол. А потом, когда все пришли, я вышла. Мама была недовольна.

— Конечно, она будет недовольна. Тебе нужно было принять хотя бы один подарок. Иначе никогда не избавишься от своего страха.

— Я ничего не боюсь! — капризно выкрикнула девочка.

— Ты боишься посмотреть на меня, — не сдержал раздражения в голосе Нойс, но тут же спохватился и продолжил спокойно, когда Мэри всё же перестала рассматривать свои ножки, — послушай, ты очаровательная девочка, которой будут всю жизнь что-нибудь да дарить. Друзья, родные, коллеги, молодой человек. И ты должна принимать с улыбкой их подарки, ведь они старались, выбирали, а может и сами делали. Тебе придется дарить им что-нибудь в ответ на праздники, показывая своё внимание. Без этого никак.

— Я просто не буду принимать от других, и мне не придется дарить в ответ.

— Мэри, — доктор встал со своего места и подсел к девочке, — в этом мире есть удивительная вещь — улыбка. И она бывает разная. Есть грустная, есть счастливая, есть надменная. Есть улыбка матери, улыбка ребенка. Есть улыбка, когда видишь первый снег или прекрасный, золотой листопад. И есть улыбка, когда даришь подарок, когда его получаешь. Если ты не пересилишь себя, ты просто потеряешь один кусочек счастья. Ты не увидишь улыбающиеся лица друзей, вручающих расписные коробочки. Ты не увидишь их улыбки, если не будешь дарить что-нибудь в ответ. Тебе этого хочется?

Мэри помотала головой и вновь опустила взгляд, боясь посмотреть на пухлого мужчину.

— Давай сделаем так. Ты придешь в школу и попросишь каждого одноклассника тебе что-нибудь подарить. Не бойся. Скажи, что тут же отдашь. И так и сделай. Ты получила, допустим, ручку. Тут же отдала. Это уже не будет считаться подарком. Но в тоже время, ты его получила и подарила. Сделаешь так?

Мэри кивнула.

— Точно-точно? — шутливо переспросил доктор.

— Точно-точно, — повторила девочка.

— Ну вот, тогда можешь идти. В следующий раз расскажешь, как всё прошло, — говорил Нойс, возвращаясь на своё место, пока Мэри спрыгнула с дивана и шла к выходу.

— Только… — доктор сел за стол, — ты это сделай. Докажи мне, что ты храбрая девочка.

Мэри кивнула и, потянув на себя тяжелую для своих лет дверь, скрылась за ней, оставляя мужчину и мадам одних.

Во вновь возникшей тишине звякнула ударившаяся о чашку ложка. Мадам допила свой чай. Сегодня был самый короткий сеанс доктора, но ведь важны не часы, а результат?