Эту нить нам не разрубить (гет)

Столь трудного дня в жизни Гарри ещё не бывало. Мало того, что им с Гермионой пришлось провести какое-то время в обществе Плаксы Миртл — её туалет ученики, как правило, обходили стороной — и выслушивать ехидные замечания призрака по поводу их поведения, так потом они ещё горячо дискутировали в коридоре насчёт купания. Сложность заключалась в том, что они не могли посетить душевую для мальчиков или девочек — и там и там нахождение одного из них поблизости было бы расценено неверно. В итоге было принято решение воспользоваться ванной старост — к этой комнате доступ имели немногие, а значит, снижалась и вероятность, что их кто-то заметит и пристанет с вопросами. Однако возле двери возникла некоторая заминка. Актуального на данное время пароля никто не знал.

— Похоже, придётся заглянуть к профессору МакГонагалл, — удручённо сказала Гермиона.

Гарри после всех потрясений так устал, что схватил волшебную палочку и взмахнул. Дверь тотчас упала с громким хлопком.

— Что? — спросил парень, заметив неодобрительное выражение лица подруги. — Неужели нас за это ещё кто-то накажет?

Она ничего не ответила и прошла вместе с ним внутрь, после чего он вернул дверь на место и заблокировал её на всякий случай при помощи двух заклинаний.

— Только давай потом дёрнем за задвижку и выйдем, ладно? — попросила Гермиона и разложила свои чистые вещи у края.

— Ладно, — только и ответил Гарри и уселся к бассейну спиной.

С этой минуты его мучения стали медленно и верно возрастать. По ванной разливался приятный цветочный аромат, щекотавший ноздри. От тёплой воды исходил пар, и комната прогревалась всё сильнее. Гарри почувствовал, как кровь прилила к его щекам, и поспешил снять толстовку, пока совсем не взмок. За его спиной тем временем слышалось, как игриво лопались мыльные пузыри, и плескалась вода от каждого движения девушки. На мгновение у Гарри сперло дыхание от мысли, что она прямо за ним, совершенно нагая, в море белоснежной пены и с улыбкой на губах. Он судорожно вздохнул и постарался взять себя в руки. Всё это злосчастная клятва и его разыгравшееся от нервов воображение. Он же столько раз слышал, как подруга принимала душ, когда они жили в палатке в лесу, разве теперь могло что-то измениться? Парень закачал головой в попытке обмануть себя и продолжил старательно смотреть в стену.

Спустя долгие минуты Гарри наконец услышал шлепки по мраморному полу и облегчённо выдохнул. Краем глаза он заметил, как девичья рука подобрала чистое полотенце, и понял, что его мучения скоро кончатся.

— Ты уже?.. — начал было он вопрос и повернул голову.

В тот же миг кровь бросилась ему в лицо, а в груди дико застучало сердце. Все мысли вдруг разом вышибло из головы, а рот и вовсе позабыл закрыться. Гермиона, как он наивно и ошибочно решил, судя исключительно по себе, не завернулась в полотенце, а как и всякая девушка наклонила голову и сушила им мокрые волосы. Взгляда Гарри она, конечно же, не заметила, а вот он увидел всё. Её обнажённое разгорячённое тело, каждый его изгиб и сокровенный участок, о котором многие парни рассуждали бы с возбуждением.

— Почти, потерпи пару минут! — ответила Гермиона, не подозревая за другом его наглого действия.

Гарри вдруг понял, что на какие-то мгновения разучился дышать и с трудом отвернул голову. Воздух слишком резко поступил в его организм, и он закашлялся в кулак.

— Ты чего? Всё в порядке? — обеспокоилась Гермиона и, приблизившись, коснулась его плеча.

Он не мог говорить, его рот вроде бы открылся, но из него вылетел лишь невнятный звук. Подруга приняла этот звук за уверение не беспокоиться и похватала с пола вещи.

— Всё, я оделась, твоя очередь, — сообщила она и уселась рядом.

Гарри поднялся на нетвёрдых ногах и каким-то чудом сбросил себя одежду, после чего наконец опустился в воду. Теперь его ничто так не занимало — ни собственная чистота, ни удивительный цветочный аромат, ни какие-то пузырьки — как спина девушки, от которой он не мог отвести взгляд. На уме стало крутиться лишь то, что она прекрасна, чертовски прекрасна. Прекрасна даже не потому, что у неё блестящий ум, проницательные кофейного оттенка глаза, хотя и это тоже, а просто сама по себе.

— У тебя всё хорошо? — помолчав, опять спросила теперь уже прекрасная Гермиона. — А то мне показалось, что ты там совсем не двигаешься…

Она, конечно же, была права, и Гарри заставил себя ополоснуть лицо и целиком погрузиться в воду, чтобы хоть ненадолго перестать о ней думать. Немногим погодя он тоже вытерся полотенцем и облачился в чистые школьные вещи. Гермиона в отличие от него не подглядывала и терпеливо ждала сигнала.

— Я тоже всё, — с волнением заверил её Гарри и поспешил расколдовать дверь.

— Гарри, куда же ты торопишься! — вдруг возмутилась Гермиона, заставив его прирасти к месту.

Неужели что-то его выдало? Неужели она прочитала его мысли или что-то почувствовала? Как скоро его ждёт расправа? Гарри звучно сглотнул и медленно повернулся. Его память, теперь не нуждающаяся в участии воображения, мигом вернула ему очаровательную картину того, что скрывается под одеждой подруги.

— Кто же так застегивается, — всего лишь посетовала девушка и протянула к нему руки.

Гарри не заметил, что от волнения застегнул на школьной рубашке пуговицы невпопад, но теперь был «вознаграждён» за это с лихвой. Пальцы подруги касались его груди, плоского живота, только усиливая волнение внутри и сбивая дыхание. Гермиона удовлетворённо улыбнулась, когда каждая пуговица оказалась в положенном ей отверстии, и подняла на друга глаза.

— Ой, а волосы-то, — подметила она и схватила одно из полотенец.

Если в жизни существовали понятия между «эйфорией» и «потерей себя», то Гарри, безусловно, одно из них испытал. Не то чтобы ни одна девушка раньше не касалась его волос, но ни одна из них точно не вызывала в нём такой бури эмоций. Гермиона всего лишь обтёрла его голову полотенцем ещё раз и движением руки поправила взлохмаченные локоны, однако одно прикосновение её пальцев, их быстрое и при этом ласковое движение вызывало необычные и приятные ощущения. Хотелось, чтобы она продолжала это блаженство, как если бы он был у неё на приёме массажа.

— Вот теперь куда лучше, — оценила Гермиона, не замечая прикованного к ней взгляда. — Идём?

Гарри несколько раз моргнул, не веря тому, что всё ещё находился в реальности, и смог только кивнуть. В коридоре они решали не менее важный вопрос насчёт их сна и были вынуждены немного посидеть на подоконнике, подождать, когда темнота сгустится за стеклом. Гермиона почему-то грустила, а Гарри пытался взять себя в руки и понять, не сходит ли он с ума. Не мог же он за день влюбиться или всё дело в клятве? Знак на его запястье оставался неподвижным и не вызывал беспокойства. А что, если он и вправду что-то чувствовал к Гермионе? Что, если его «братская» любовь всё это время была чем-то другим, а теперь его настигло прозрение? Что бы сказала Гермиона, открой он ей это сейчас?

— Может, пора? — спросила она, приподнявшись.

Гарри заметил, что на тёмном полотне неба повисла полная луна, и ответил утвердительно. Они дошли до входа в гриффиндорскую башню, выслушали недовольство Полной Дамы и отметили, что в общей гостиной уже никого не осталось. Гермиона немного замялась у лестницы, будто засомневавшись в плане.

— Всё в порядке? — спросил её Гарри, сомневаясь в нём не меньше.

— Да, конечно, пойдём, — справившись с собой, ответила она и двинулась следом.

Трех шагов, как они рассудили, вполне хватало от одной кровати до другой, потому Гарри разделся и улёгся в свою постель, а Гермиона опустилась на соседнюю. До этой минуты Гарри не думал, что будет настолько волноваться и жалеть о том, что не предложил им лечь вместе.

— М-м, какой приятный сюрприз, а я тебя не дождался, — сонно проговорил лежавший по соседству Рон. — Неужели так долго сумочку искала?

— Ой, да что ты, там ещё с книгами столько работы было… — соврала Гермиона, судя по возне устраиваясь под одеялом. — Прости, я совсем забыла про время.

— Бывает. Ух ты, как чудесно пахнут твои волосы.

У Гарри стала зудеть шея, а за ней обожгло грудь. Не оставалось сомнений, что это неприятное ощущение как-то связано с Гермионой, и оно, будто назло, стало беспокоить его сильнее. Гарри резко сбросил с себя одеяло и сел на кровати. Одолеваемый необъяснимой злобой, он вдруг понял, что ему нужно срочно подняться и оторвать кому-то руки. Благо, что Гермиона его опередила, и послышался звучный шлепок, после которого зуд мгновенно прошёл.

— Рон, ну может хватит?! — взъярилась на соседней постели подруга. — Я что прилегла, чтобы мы… чтобы мы прямо сейчас с тобой тут «этим» занимались?!

— Я думал, тебе нравится! — возмутился Рон. — Ты разве не за «этим» под бок пристроилась?

— Мерлин, да я уже начинаю об этом жалеть!

Снова послышалась возня, возможно, необходимая для того, чтобы отвернуться друг от друга. Гарри вдруг понял, что улыбается, и мысленно себя отчитал. Его друзья опять ссорятся, как он может этому радоваться, если сам же им «подмог»? Он вернулся на подушку в самых смешанных чувствах. Стыдясь того, что забыл про лучшего друга и минутами ранее хотел на того даже напасть, и одновременно беспокоясь от пробудившихся чувств к Гермионе. Она такая… прекрасная, опять подумал он, прежде чем заснул.

* * *

Впервые за долгое время, полное напряжения, тревог и невзгод, на него снизошел приятный и лёгкий сон, в котором никто не погибал и не кричал о помощи. Гарри снова находился в ванной старост, стоял по пояс в воде, над которой поднимался пар, и рядом с ним была Гермиона. Она с улыбкой обвила его шею руками и потянулась навстречу. Их губы слились в поцелуе. Их обнажённые тела соприкоснулись, пробуждая внизу живота горячее желание.

— Гарри!.. Гарри, проснись!..

Кто-то тряс его за плечо, и как только его глаза открылись, нацепил ему на нос очки. Это была уже одетая Гермиона.

— Надеюсь, тебе снилось что-то хорошее, — тихо сказала она и убрала руку с его плеча, — ты издавал странные звуки…

Гарри скромно промолчал, надеясь, что ему не придётся сочинять какую-нибудь дурацкую историю.

— Ладно, ты вставай, нужно кое-что проверить, — продолжала подруга, — и лучше, чтобы Рон и другие вместе нас так часто не видели.

Парень согласно кивнул и, зевая, присел. В то же мгновение он окончательно проснулся и понял, что под одеялом не всё в порядке, и Гермионе этого лучше бы не видеть.

— Э-эм… а ты не могла бы отвернуться?

Она не стала спрашивать, в чём дело, молча поднялась, отошла на два шага и повернулась к нему спиной. Гарри схватил волшебную палочку и невербально поколдовал. Это помогло, и его возбуждённая плоть нехотя успокоилась. Он облегчённо выдохнул, мысленно поблагодарил родителей за то, что родился волшебником, и стал одеваться.

— А что это ты хочешь проверить? — поинтересовался уже в коридоре, когда за их спинами проворчала Полная Дама, недовольная тем, что её подняли в рань.

— Да ничего особенного, — отмахнулась Гермиона, — на месте объясню, давай сперва заглянем на кухню. Домовики-то уж не станут про нас ничего болтать.

— Это верно, давай, — согласился Гарри.

На ходу он взял её за руку. Совсем не так, как делал это раньше, его пальцы очутились между её пальцев и сомкнулись. Гермиона недоуменно на него посмотрела, но не стала возражать, и их руки сцепились в крепкий замок.