Ну, здравствуй, брат...  (гет)

Первого сентября 1995 года мы всей семьей прибыли на вокзал «Кингс-Кросс». Оставив внедорожник на стоянке, прошли в здание, в VIP — зал, где папа и мама высказали нам последние напутствия и, как это принято у Гордонов, не стали махать платочком и пускать слезу на виду у всех на платформе девять и три четверти. Обменявшись крепким рукопожатием с отцом и поцеловав маму, я вместе с Анной, расцеловавшейся с приемными родителями (как у меня язык только повернулся такое подумать), прошли через барьер на платформу, где уже разводил пары ярко-красный «Хогвартс — экспресс».

Традиции должны соблюдаться. Можно было, конечно, попасть в Хогвартс и с помощью наших персональных эльфов-транспортировщиков, но, по-видимому, сама десятичасовая поездка через всю Англию в Шотландию предназначена для общения юных волшебников после каникул, символизирует плавный переход от обычного мира к миру волшебному.

Мы с Анной как всегда одеты с иголочки — в летние костюмы от известного магловского дома моды. Форменная одежда, парадный мундир сержанта-кадета из Аннаполиса и форменный комплект с эмблемой Салема, остались дома. У нас совсем не обременительный багаж — два изящных чемодана-кофра на колесиках с выдвижными ручками, естественно заколдованных на внутреннее увеличение объема и снижение веса.

У нас с сестрой вполне конкретная цель — найти «Золотое Трио» и их друзей. Несмотря на то, что наш Лендровер заколдован как «Ночной рыцарь» и лавирует в лондонских пробках как рыба в воде, на вокзал мы прибыли без десяти минут одиннадцать, так что садимся в первый вагон поезда. Ждем, когда понемногу рассосется толпа в коридоре и начинаем медленно продвигаться. Поезд практически незаметно тронулся с места и начинает набирать ход. Купе старост школы и купе старост факультетов в первом вагоне наглухо закрыты, окна занавешены плотными шторами, но желания и времени подслушать из коридора, что там происходит, у нас нет.

Хоть чемоданы и не особо нас обременяют, но тамбуры с двойными дверями между вагонами, слегка раздражают. И, наконец, добравшись до последнего, пятого вагона, в коридоре мы сталкиваемся с Чжоу Чанг и парой ее подружек. У Чжоу слегка удивленно-растерянное выражение лица. Увидев меня с Анной, она на секунду застывает, а затем, немного улыбается. Анна, судя по ее великолепной способности к запоминанию и анализу, на основе изученной папки «Чжоу Чанг», несомненно, по прилагавшимся к личному делу фотографиям, сразу же ее узнала.

— Привет! — запросто поздоровалась сестренка. — Я Анна.

— Привет… — откликнулась хорошенькая китаянка. — Чжоу Чанг...

— Мисс Чанг! — выразительно киваю я ей. — Алекс Гордон младший и моя сестра Анна. К Вашим услугам!

Девочки еще раз улыбнулись друг другу и разошлись в тесном коридоре. Мы делаем еще несколько шагов. Очередное купе. Но что это? Все стекло двери заляпано изнутри чем-то ярко-зеленым, гадким, слизким, медленно стекающим вниз.

— Экскуро! — услышали мы знакомый звонкий девчоночий голос и в ту же секунду вся эта зеленая жижа — слизкая дрянь мгновенно исчезла.

Стучу пару раз в дверь и, не дожидаясь ответа, широко распахиваю ее. Солнце в это время, светившее в окна коридора, сразу проникло в купе. Анна первой заглянула внутрь, собираясь переступить порог.

Гарри с выражением застывшего раздражения на лице взглянул на сестру и… замер. Его зеленые глаза немного расширились от удивления — изумления, он изменился в лице, но тут солнце, ярко светившее в купе из-за головы и плеч Анны, заставило его зажмуриться.

— Везде занято, — весело сказала Анна. — Господа! Вы позволите к вам присоединиться?

— Привет, брат! Привет Солнышко! — здороваюсь я с Гарри и Джинни. — Привет всей честной компании! Мы можем, наконец, войти?

— Анна! Алекс! — воскликнула Джинни. — Конечно же, заходите!

— Хм… Рон… и… Гермиона… — начал издавать первые нечленораздельные звуки Поттер.

— Не волнуйся кузен, наша сестра мигом превратит это купе из шестиместного в восьмиместное, — откликнулся я.

— Да заходите уже, черт возьми! — засмеялась мисс Уизли.

Я одним движением защелкиваю ручку и забрасываю свой чемодан-кофр на багажную полку. А когда поворачиваюсь кругом, чтобы повторить тот же маневр с чемоданом Анны, то чуть не сталкиваюсь с Гарри, который вскочил с места и укладывает на противоположной багажной полке чемодан сестры. Обмениваюсь рукопожатием и кивками головы с братом.

Опа! А куда это он смотрит такими ополоумевшими глазами? А братец явно подскочил не только от приступа рыцарства и джентльменства! Поттер, кажется, слегка ослеплен открывшейся ему красотой моей троюродной сестры. Если честно, накануне посадки в поезд, мы с Анной решили, как бы это точнее выразить, ну, немного Гарри разыграть. По крайней мере, до процедуры распределения. Ну не будет же Анна бросаться на него с криком — я твоя потерянная сестра и т.д. и т.п.? Энни общалась с Гермионой и Джинни по телефону, интернету и с помощью обычной и «необычной» переписки. Да и из личного дела брата Анна выяснила, что в настоящий момент у Гарри не то чтобы какой-то «восточный период», а скорее, ему просто нравятся брюнетки с роскошными длинными волосами, со спортивной фигурой, ну, и все такое (встретившееся нам в коридоре вагона).

Поттер галантно предложил Анне свое место у окна, а сам пересел поближе к широколицему парню, который держал большой горшок с каким-то замысловатым растением и явно старался не дышать. Я присел на противоположный трехместный диванчик — полку, рядом с Джинни и неизвестной мне девушкой, сидящей у окна.

— Разрешите представить вам мою подругу и однокурсницу Полумну Лавгуд, Когтевран, — произнесла Джинни.

— Анна!

— Алекс! Для друзей просто Ал.

— Полумна!

— Очень приятно! — хором сказали обе девушки.

— Невилл Долгопупс, Алекс Гордон младший, — представила нас друг другу Джинни Уизли.

— Спасибо Солнышко, — улыбаюсь я, — но мы с Невиллом вроде знакомы еще по 1991 году.

— Вроде бы знакомы, — тихо откликнулся Долгопупс, стараясь не смотреть мне в глаза.

Мерлин всемогущий! Неужели Августа до сих пор не простила моего отца, за то, что он тогда опоздал, не спас Фрэнка и Алису? И Невилл явно не расположен общаться со мной. Не знаю… Я поворачиваюсь от Невилла в сторону Полумны, улыбаюсь ей, а краем глаза наблюдаю за Гарри и Анной.

— Мисс Лавгуд, вы не против, если я буду называть вас… Луна?

— Луна? — переспросила Полумна. — Что ж, это очень романтично и… красиво… Мама меня так иногда называла… А шрамы у тебя — это ты сражался со морщерогими кизляками или с четырехлопым головосеком?

— С кем!? С каким еще гомосеком? — искренне удивляюсь я, и замечаю сначала фонтан веселых искорок в глазах Анны и Гарри, а затем слышу и громкий общий хохот всего купе. — Нет, это просто фугас ливанских террористов. Обшивка машины, осколки, стекла там… ну и…

— А вас, наверное, представлять друг другу уже не надо? — спросила Джинни Гарри и Анну, справившись с хохотом и вытирая слезы с глаз.

— Анна! Или можно Энни…

— Гарри… Гарри Поттер.

Они сидят рядом в пол оборота и смотрят друг на друга. У Анны в глазах просто светится такая теплота, и ее легкая фирменная чарующая улыбка, которая кого угодно сведет с ума. А у Гарри явно проблемы с дыханием, но в глазах явно вырисовывается восхищение. Так, надо намекнуть Энни, чтобы особо не увлекалась. Тоже мне, Лея и Люк Скайуокеры нашлись. Хан Соло будет ревновать…

Джинни слегка прищурившись, тоже с неподдельным интересом наблюдает за парочкой напротив, только вот уже без улыбки, быстро растаявшей как легкое облако. Попробую немного отвлечь ее, может спросить всех про эту болотную зеленую жижу, что исчезла из купе прямо перед самым нашим приходом. Ведь голосок, произнесший Экскуро, это вроде как ее.

— Народ! А что это за портативное ведьмино болото было у вас в купе за минуту до нашего прибытия? — спрашиваю я как бы между делом. — Проводили испытание новых методов маскировки?

— Невилл демонстрировал нам защитные свойства его, как это… — откликнулся Гарри. — Минус блевонтонии…

— Мимбулус Мимблетонии! — огрызнулся Долгопупс. А затем, смягчив свой тон, но все равно, с мрачным выражением лица, добавил, — Я извиняюсь, немного перестарался, не надо было так. А зеленая жижа — это ее Смердящий сок, сильнейшая защитная реакция…

— Тут все было в этом соке, и мы все с ног до головы, и пол, и стены, и стекла, и потолок, и волосы, даже в рот попало, — откликнулась Полумна, — но вкус ничего, напоминает магловский бензин или растворитель.

— А, судя по голосу, который мы слышали в коридоре, заклинание Экскуро произнесла Джинни. И все зеленое сразу же исчезло? — недоверчиво произнесла Анна. — И с окна, и с двери, и со стен, и с потолка, и из ртов, что даже глотать не пришлось? Все исчезло в одну и ту же секунду?

— Ты разве не видела все сама? — ответила ей Джинни без улыбки. — Чего же так откровенно удивляешься?

— Я только видела зеленую жижу на стекле раздвижной двери и все, — явно задетая, откликнулась Анна. — Я не предполагала, что у вас все так запущено!

— Девочки, не ссорьтесь! — подключился Гарри. — Исчезло, так исчезло!

— Я хотела только сказать, — продолжила Анна, — что еще никому не удавалось очистить сразу так много, так сказать, различных мест… хм… подвергшихся полному загрязнению… очистить с одного раза, мгновенно. И железнодорожное имущество, и людей, даже во рту, в волосах…

— Берегись, Солнышко, — ехидничаю я, — сейчас Энни провозгласит тебя Королевой кухонно-бытовых заклинаний Волшебного Мира!

— И я продемонстрирую на твоей сестренке, что я хорошо разбираюсь не только в кухонно-бытовой магии… — довольно жестко сразу же откликнулась Джиневра и вытащила из кармана куртки свою волшебную палочку.

— Применишь против меня свой Летучемышиный сглаз? — ответила ей Анна.

— А ты откуда это знаешь? Гермиона разболтала? — прищурила один глаз Джинни, похлопывая своей волшебной палочкой по ладони. — А?

— Нет, — тут же откликнулась Анна. — Просто очень хорошо изучила твое «личное дело» подруга.

— Не поняла? А можно поподробнее, милочка? — удивилась рыжая.

— Вряд ли вы думаете, что мы с сестрой совершенно случайно оказались с вами всеми в одном поезде, в одном вагоне, в одном купе… — медленно произнес я.

— Да, кстати, брат, — вступил в беседу Гарри, — а нельзя ли с этого момента поподробнее? И что это за «личное дело» вы упомянули?

— Сейчас мы все вам расскажем, — ответила ему Анна. — Как только подойдут Рон и Гермиона из первого вагона после совещания в двойном купе со старостами школы и другими старостами остальных факультетов, пятого, шестого и седьмого курсов...

— Вам известно, что Гермиона и Рон старосты пятого курса… — продолжил Гарри. — Гермиона по телефону сообщила? Как же, не утерпела…

— Нам известно, — сразу ответила ему Анна, — почему Гарри Поттер не староста пятого курса Гриффиндора.

В купе повисло почти, что физически ощущаемое напряжение. Гарри, Джинни, Полумна из-за журнала, Невилл из-за своего недружелюбного растения, просто сверлили меня с сестрой взглядами. Тут широко распахнулась раздвижная дверь в купе и через порог перешагнула Гермиона, за спиной которой маячил Рон.

— Так почему Гарри не староста пятого курса Гриффиндора? — весело и с красивой улыбкой спросила Грейнджер.

— Потому, что он будет назначен Дамблдором командиром отдельной тактической группы «Золотое Трио», — произнес я и поднялся с места, приветствуя Гермиону невинным легким поцелуем в щечку, а затем крепко пожимая руку Рону.

— А целовать в щеку старосту от девочек пятого курса Гриффиндора, это разрешено? — ворчливо ответил на мое рукопожатие Рональд.

— Привет Герми! Привет Рон! — весело поздоровалась со старостами Анна. — Морячку целовать старосту от девочек пятого курса Гриффиндора в щечку можно, только осторожно, слегка, а вот мальчиков, пожалуй, нет, не стоит (общий смех). А Гарри не назначили старостой потому, что он будет командиром, как сказал уже Алекс, отдельной боевой тактической группы, а я и мой брат будем у него, скажем так, военными инструкторами.

— А с началом открытых активных боевых действий второй гражданской магической войны, я и Анна возглавим другие тактические группы, — поддерживаю я сестру. — И у каждого отряда будет своя, строго определенная задача. По крайней мере, до решающего сражения нашей эпохи. Но там возможна и некоторая вольная импровизация.

Пауза. Гермиона и Рон застыли в проходе, не зная, говорим ли мы с Анной вполне серьезно или немного шутим. Все переваривают неожиданно свалившуюся на них информацию. В глазах у Гарри, Джинни, Рона, Гермионы, Невилла и Полумны проносится просто ураган вопросов.

— Я думаю, — тихо нарушила общее молчание Анна, — что нам всем надо присесть и все обсудить. Подруга, ты ведь мне немного поможешь? А? Простой американской девчонке?

— Конечно, помогу, — охотно откликнулась Гермиона, очнувшись от ступора и извлекая свою волшебную палочку из мантии. — Посмотрим, какие из простых салемских девчонок военные инструкторы…

Анна быстро поднялась со своего места у окна и сделала шаг навстречу Гермионе. Обе девушки стали лицом к лицу в центре прохода. Шутливо отсалютовали одна другой волшебными палочками, а затем, развернувшись кругом, стали спинами (ох, какими спинками я вам скажу…) друг к другу.

— Тогда на счет три! — согласовала Анна момент начала преобразования пространства.

— Раз! Два! Три! — хором считали Гермиона и Энни.

И тут произошло следующее. После того как девушки синхронно произвели легкие и изящные, однако, скажем так, довольно замысловатые движения своими волшебными палочками, пространство вокруг нас как бы сгустилось. А затем начало медленно, неспешно растягиваться. Не прошло и десяти секунд, как шестиместное купе раздвинулось в длину, превратившись в восьмиместное. Проход между нижними полками — сиденьями, теперь уже на четверых, тоже немного расширился. А когда Анна присела на свое место рядом с Поттером, она изящным движением своей волшебной палочки существенно удлинила столик.

— Рон. Гарри. — Обратилась к парням Гермиона. — Вам челюсти не подержать?

— Неплохо… — произнес Гарри.

— Круто… — присоединился Рон.

Даже Невилл издал нечто, выражающее искреннее восхищение. Джинни и Полумна зааплодировали. Однако когда общий восторг пошел на убыль, мой брат все-таки вернулся к главной теме разговора. Когда все расселись — Анна, Гарри, Невилл и Рон на одной стороне купе, а Полумна, Джинни, я и Гермиона — на другой, Поттер задал вопрос:

— А нельзя поподробнее… про тактические группы…

Анна бросила на меня быстрый взгляд, означавший, можем ли мы говорить при Полумне? Я откашлялся и спросил:

— Луна…

— Я верю, что Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился и Гарри дрался с ним… — с ходу ответила мне Полумна Лавгуд.

— Я доверяю Луне, как самой себе, — спокойным голосом поставила точку в допуске мисс Лавгуд к информации Джинни.

— Тогда, я думаю, препятствий для первого совещания сторонников Альбуса Дамблдора больше нет, — произнес я. — Так?

Ответом мне послужили утвердительные, немного нервные кивки головами всех присутствующих в купе и, конечно же, огонь в их глазах.

— Профессор Дамблдор верит Гарри, не только на слово, но и потому, что специальная группа мракоборцев под командованием моего отца побывала на кладбище Литтл-Хенглтона, и кое-что там нашла… — начинаю я развернутое объяснение, — но об этом чуть позже. Темный Лорд возродился. Воскрес. Его Пожиратели Смерти, по крайней мере, те, которые не струсили, уже вернулись к нему и начали действовать. Пока это только подготовка и шпионская деятельность. Скажем, пока расставляют фигуры на шахматной доске. Решают, кто чего стоит. Кто какая фигура. Партия еще не началась. Директор Хогвартса решил, что у Гарри это не последний личный поединок. Будут еще. Но теперь вокруг Темного Лорда собирается целая армия. Возможно, вторая гражданская магическая война будет долгая. Будут и битвы. Значит, должны собрать армию и мы. Дамблдор считает, что вокруг Гарри должны сплотиться друзья и… родственники. И Орден Феникса, конечно, взрослые сторонники в первую очередь. Но, ровесники Гарри несовершеннолетние. А в Орден принимают только взрослых…

— Я добавлю к словам Алекса, — подключилась Анна, — что всем нам придется действовать в условиях прямого жесткого противодействия Министерства Магии. Их настоящий политический курс, это не признавать ни при каких условиях возрождение Волан-де-Морта (Невилл и Рон то ли кашлянули, то ли закряхтели). Даже если двоюродный дядя Гарри нашел кое-какие доказательства…

— Я видел вашего отца на слушании! И слышал! — Воскликнул Гарри. — Ну и достал же он Фаджа! Даже Дамблдор его слегка… хм… сдерживал…

— Папа это умеет… доставать, — улыбаясь, ответил я брату, — у него профессия такая. Вот, кстати, Гарри, это для тебя. — И я передал Поттеру пачку фотографий, где Дамблдор, отец и группа мракоборцев осматривают Тайную комнату и тушку убиенного Гарри василиска. Фотографии разошлись по рукам ребят и следующие полчаса в купе только возгласы удивления и восхищения, охи да ахи, пока фото не побывали в руках у каждого.

— Мы, Гарри, вообще-то присутствовали на твоем слушании… — заулыбалась Анна, игриво слегка толкнув Гарри локтем, — инкогнито.

Поттер опять нервно сглотнул от неожиданного прикосновения «троюродной» сестры и смог только и выговорить:

— Но… я… вас там…

— Ты нас не видел потому, что мы были под мантией-неведимкой, не такой совершенной, правда, какая была у дяди Джеймса, но в комплекте с отменным Дезиллюминационным заклинанием, тоже ничего… — продолжила Анна.

— Папа провел с нами выездное занятие по программе подготовки мракоборцев «Допрос пленного без применения специальных методов дознания»… — добавил я.

— Алекс, передай, пожалуйста, папе, мою благодарность… и… спасибо… — ответил Гарри.

— С вами занимался отец и… мракоборцы? — спросила Джинни.

— Целых два месяца сплошного боевого драйва! — засмеялась Анна. — Мы это тоже вам всем устроим! Как только доедем, сразу и начнем…

— А Дамблдор не сказал, где именно вы все это начнете? — ухмыльнулась Гермиона. — Мне кажется, Министерство Магии вряд ли обрадуется…

— Я думаю, подруга, — откликнулась Анна, — ты мне поможешь переоборудовать Тайную комнату под полигон…

— Если ты откроешь туда проход, подруга… — продолжала Гермиона.

— А у нас что, змееусты разве уже кончились? — ехидничает сестренка и снова, теперь в плечо слегка толкает Гарри.

— Не кончились. Пока… — произнесла внимательно наблюдающая за Гарри и Анной Гермиона. — Но кажется, кончаются…

— С ног до головы кончаются… — еле слышно пробормотала сидящая рядом со мной Джинни.

— Я думаю, — ответил Гарри, — вариант с Тайной комнатой не пойдет. Да и Джинни вряд ли обрадуется снова туда спуститься…

— Думаю, запашок от Васи еще не выветрился… — уже чуть громче бормочет рыжая.

Но Поттер ее опять не расслышал и следующий час мы активно обсуждали то, чем именно я и Анна занимались в тренировочном центре мракоборцев. Гарри и его друзей интересовало все. Какие боевые заклинания мы изучали, а потом тренировали. Энни рассказала, какие боевые трансфигурирующие заклинания используют специалисты силовых подразделений Министерства Магии. Я рассказал о маскировке, тайных проникновениях, вскрытиях сейфов, тайников и помещений, допросах подследственных и пленных. Джинни убедилась, что Летучемышиный сглаз мракоборцами не используется, но информация по практикам подчинения воли других людей, управлению ими, их поведением, ее заинтересовала. Гермиона интересовалась методикой подготовок специальных операций, этапами их проведения, как организуется связь, управление и взаимодействие. Рон спрашивал по использованию взрывных заклинаний, маскировке, как заметают следы от маглов, а также о размере денежного довольствия и какие бывают премиальные. Невилл спросил об организации медицинской помощи и по вопросам реабилитации раненых. Полумна нас развлекала о тайных планах Фаджа и прочих мистических ужасах, чем всех в купе весьма веселила, позволяла немного расслабиться, отвлечься и шутить.

В ходе этого всеобщего гула, смеха и эмоций, я замечаю, что Гарри все время старается как-нибудь так изловчиться, повернуться хотя бы в пол оборота и невзначай глянуть на Анну. А сестренка так мило ему каждый раз подмигивает и улыбается, и я боюсь, что образ незабвенной Чжоу Чанг уже начинает потихоньку выветриваться из его буйной головы. Иногда она хохочет своим фирменным звонким приятным смехом, и в этот момент у Гарри нервно дергается кадык на шее. Да, наверное, мы поступаем жестоко. Хотя, пусть потом сам на своей шкуре почувствует, что значит проживать в одном доме с такой красивой сестрой. Просто обреченной на сравнение с твоими подругами, которые мягко говоря, не дотягивают до ее уровня…

Разговор с «боевой» тематики ближе к обеду опять переходит на вполне мирные рельсы. Ребята разбиваются на две группы беседующих. Я травлю Гермионе и Джинни, а также прислушивающимся к нам Рону, Невиллу и Полумне, сидящим рядом и напротив, соленые или слезливые морские байки. Гарри, наконец, повернулся к Анне всем корпусом, и они тихо беседуют один на один. Потом сестра просит брата помочь ей с ее чемоданом на багажной полке, из наружного отделения которого, она достает цветную фотографию в большой золотой рамке. Я, конечно, знал заранее, что это за приготовленное нами для Гарри фото. Мэри Макдональд и Лили Эванс во время их учебы на пятом курсе в Хогвартсе. Две смеющиеся, обнявшиеся и машущие нам руками красивые гриффиндорки. Роковая брюнетка и ее подруга — девушка с яркими зелеными глазами и длинными темно-рыжими волосами. Гарри держит фото в руках, его губы крепко сжаты, он моргает чуть чаще, чем обычно. Анна слегка обнимает его левой рукой за плечи, а правой — слегка похлопывает и нежно гладит его по кисти, держащей парный портрет мамы и ее лучшей подруги. Что-то очень тихо шепчет ему на ухо.

Они настолько увлеклись беседой, что не замечают ничего вокруг. И Гермиона, продолжая слушать меня, или пытаясь делать вид, что слушает, тем не менее, широко раскрыв глаза, просто пожирает их своим взглядом. Переводит его с Анны на Гарри и обратно. Задумчиво улыбается. Замечает, наконец, и мой взгляд, быстро поворачивается ко мне уже с немым вопросом: Что все это значит? О Мерлин, кажется Грейнджер, которая видит то, чего не видят другие, уже заметила, что яркий зеленый цвет и миндалевидный разрез глаз, тонкие черты лица у обоих беседующих, цвет волос «троюродных» брата и сестры…

А еще я замечаю внимательный, слегка прищуренный взгляд Джинни. И ее вытянувшиеся тонкие белые губы. Из которых напрочь исчез их яркий красный цвет. И невольно сжавшиеся маленькие кулачки. Пора вмешаться.

— Джинни, можно тебя пригласить… хм… поговорить наедине… — обращаюсь я к мисс Уизли, — в коридоре. Если ты не против…

— А? Что? — переспрашивает Солнышко. — Поговорить… пожалуй, выйдем…

— О Мерлин! — весело восклицает Анна. — О брат мой! Не успел еще приехать в Хогвартс, а уже пытаешься клеить хорошеньких гриффиндорок? Берегись Джинни, этот маньяк в Салеме успел-таки наследить среди моих подруг!

— Ты тоже… подруга, не теряй бдительности, — откликнулась Джинни, поднимаясь с сиденья и выходя в коридор через галантно распахнутую мною прозрачную раздвижную дверь купе.

Я плотно закрываю дверь. Мы стоим в коридоре вагона, держась за длинный поручень. Оставшиеся в купе, особенно ревнивый братец Ронни, посматривают на нас из-за стекла. Джинни спокойно смотрит на меня. На ее лице написано не ожидание и интерес, а скорее полное спокойствие. Она уже взяла себя в руки.

— Джинни, ты самая красивая, смелая и умная…

— Ал, пожалуйста, не заговаривай мне зубы. Просто скажи, что тебе от меня нужно?

— А! Так ты предпочитаешь деловой подход? Так? Тогда ответь мне, пожалуйста, сестренка, какие еще «подарки» сделал тебе Том Реддл кроме Летучемышиного сглаза?

— А разве в моем «личном деле» от Дамблдора этого нет?

— Нет. Ты для него загадка. Вернее, загадка в загадке.

— А это как?

— Он до конца так и не разобрался, как могла одиннадцатилетняя первокурсница, в конце концов, сказать Волан-де-Морту «Нет!», «Хватит!», «Довольно!»

— Когда Том, в его шестнадцатилетнем варианте общался со мной со страниц дневника, а это началось еще в Норе, в августе, сразу после магазина, он был еще очень, скажем так, слаб. А вызвать у меня доверие, не так просто. Но он терпеливо добивался своего. Постепенно. Убеждая меня, что он просто воспоминание о несчастном парне, без родителей. Сироте. Который всего добился сам, своим трудом. Стал старостой. Тайную комнату я открыла только 31 октября, на Хэллоуин. Том показал и научил меня Летучемышиному сглазу, сказал, что нашел его в древних рукописях. Им владела в свое время Моргана…

— Тщеславие, Солнышко…

— Тебе ли говорить мне о тщеславии? Сыну графа и пэра Британии? Кандидату на место в Слизерине?

— Я вношу свой скромный вклад в борьбу…

— Ал, я знаю тебя не так давно. Но, по словам Гермионы, а она тоже неплохо разбирается в людях, да и я сама так считаю, ты, в общем-то, наверное, неплохой парень. И твои шрамы девчонкам очень нравятся. Стильные какие-то. Как будто какой-то страшный мифический зверь пытался лапой схватить тебя за голову, но ты…

— Джинни, может, мы как-нибудь поговорим с тобой о мифических зверях в Хогвартсе, у озера, на закате…

— Ал… ты классный парень, но… у нас с тобой ничего не получится…

— Ты не любишь морячков?

— Я не хочу сделать тебе больно, если ты понимаешь, о чем я… — ответила мне Джинни, невольно бросив свой взгляд в купе, где Гарри уже освоился рядом с прекрасной соседкой, вошел в раж и травил анекдоты и байки, над которыми хохотала вся компания. Анна держала его за руку…

— А ты так и не смирилась…

— Оставим это.

— Так что еще Том тебе подарил?

— Ал, я буду это обсуждать не с тобой…

— Я вот что думаю, Джинни. Когда опустится крыло ночи над Хогвартсом, когда ярко будут гореть звезды на небе, а уставшая первая красавица Гриффиндора будет сладко засыпать в своей мягкой, с красивым пологом кроватке, она натянет свое одеяло до подбородка, а, проваливаясь в сон, поймет, что Анна Мария станет ее лучшей подругой на все оставшиеся годы учебы и после…

— Да ты что издеваешься надо мной!? Она же самым наглым образом его соблазняет! Твоя сестра! Ведьма из Салема…

Пауза. Джинни переводит дух. Она почти овладевает собой. Но громко и тяжело дышит. Ее лицо раскраснелось. Рыжие волосы волнами развиваются и, кажется, что это электричество трещит в них. Гнев в ее ярких светло-карих глазах…

— Тогда пари, Джинни.

— Пари? Какое еще пари? Что за… бред? И… на что спорить будем?

— На желание, Солнышко. На одно, всего лишь одно желание.

— Алекс, ты явно проиграешь, и я не знаю, что я с тобой сделаю!

— А давай это выясним вместе…

Джинни раздумывает. Молчит. Переводит взгляд на купе, а там новый взрыв хохота. Анна, слегка обняв Гарри, что-то очень интересное вещает народу, машет свободной рукой, все ей преданно смотрят в рот. Поттер сидит рядом, не шелохнувшись, чтобы только изящная ручка «троюродной» сестры не соскользнула случайно с его плеча…

Джинни поворачивается ко мне и берет меня за правую руку в замок, своей маленькой изящной и теплой ладошкой.

— Кто-то должен разбить… — произносит она тихо.

— Разве нам с тобой кто-нибудь нужен? Пусть это останется между нами. Мы же не нарушим договор? Одно желание Джинни, всего одно…

Мисс Уизли медленно достает свою волшебную палочку свободной рукой и прикасается к нашим, заключенным в замке рукам.

— Назад пути уже не будет, морячок…

— Так точно, прекрасная дева-воительница…

Джинни шепчет заклинание, и я понимаю, что это что-то типа Непреложного обета, проигравший должен будет выполнить любое желание победителя под угрозой неминуемой смерти.

— Сегодня вечером я пойму, что Анна станет мне лучшей подругой? Ближе, чем родная сестра?

— У тебя, Рыжик, нет сестер. Мы договорились, что у тебя просто мелькнет такая мысль. Ты в это поверишь. Или захочешь, поверить. Когда все… выяснится. Анна станет тебе ближе, чем Гермиона или Полумна. Я ее очень хорошо знаю, очень давно…

— Не очень хорошо, как оказалось… — произносит в ответ Джинни и из конца ее волшебной палочки вырывается огненная змейка, которая как бы опутывает наши руки, вспыхивает ярким огнем и исчезает.

— Моя жизнь теперь…

— Теперь твоя жизнь полностью принадлежит мне! — продолжает и немного улыбается Джинни, размыкая наше рукопожатие. — А ты что задумал, пират? Ты же не сделаешь даме больно?

— Ничего страшного не будет, не бойся. Будет очень приятно…

Она уже широко улыбается. Кажется, эта маленькая рыжая стерва задумала что-то эдакое. Я, кажется, зря так рискнул. Джиневра изящно крутит в воздухе своей волшебной палочкой. Я не могу не узнать ее. Она чуть длиннее той, которую первой выбрала тогда у Олливандера Анна. Всего на один дюйм длиннее. Мелочь, казалось бы, но приятно. И Энни хотела, чтобы эта палочка стала моей…

— Ты даже не представляешь себе, как вы с Анной похожи… — продолжаю я разговор.

— Чем я могу быть похожа на роковую брюнетку, которая, еще не успев приехать в Хогвартс, нагло клеит на глазах у всех своего троюродного брата? Роковая кузина… блин. А это случайно не запрещено законом?

— Даже двоюродным кузинам и кузенам можно. Правда, после серьезного обследования в клинике Святого Мунго…

— Она его явно прошла заранее…

— У тебя и у Анны волшебные палочки… — немного приоткрываю я Джинни тайну, — в свое время принадлежали одной и той же прекрасной волшебнице…

— Что? — Джинни удивленно вскидывает вверх свои красивые брови.

— Больше ничего не скажу. До того момента, как ты исполнишь мое одно единственное желание по условиям пари. Нам пора вернуться. Рон уже, кажется, вот-вот выскочит в коридор и вызовет меня на дуэль.

— Алекс!

Но я уже решительно распахнул дверь настежь. Все повернулись к нам.

— Ну и как все прошло? — смеется Анна из-за плеча Гарри.

— Облом… — откликаюсь я и падаю на свое место.

— Так тебе и надо! — хором, что очень удивительно, ответили Анна и Рон.

— Не волнуйся, Рональд. Твоя сестренка сама может за себя постоять... — якобы недовольно бурчу я в ответ.

— А я и не волнуюсь! — огрызается довольный Уизли. — Главное, чтобы наш морячок после первой же неудачи не опустил свои весла, да и торпеду на половину шестого…

— Главное, это чтобы наш крутой Ронни смог, наконец, связать пару слов, чтобы членораздельно объяснить девушке, что он к ней чувствует…

— А вот это тебя не касается! И не приставай к моей сестре!

— Так мне приставать к тебе?

Взрыв хохота. Громче всех смеются Джинни, Анна и Гермиона. А когда они немного успокаиваются, начинает по нарастающей заливаться хохотом Полумна. Рон нахмурился, но ответил:

— Может тебя, морской змей, заинтересует пепельная блондинка из Когтеврана? Попробуй, а? А то мальчиками у нас интересуются некоторые слизеринцы…

— Алекс, так мы идем в коридор? — подалась немного вперед Полумна.

Но ответила ей, сидящая напротив Анна:

— Луна! Идите уже сразу в тамбур, нечего тратить драгоценное время на разговоры! Долгие разговоры — это только для первокурсниц!

— Наш человек! — с силой выдохнул Гарри.

Взрыв общего хохота. Полумна слегка обиделась и покраснела. Вздернув вверх номер «Придиры», закрылась им.

— Какая милая парочка, братик и сестричка! Два сапога… пара, — произнесла Гермиона, вытирая тыльной стороной ладони слезы в углах глаз.

— Прогуляемся, мисс Грейнджер? — предлагаю я ей выйти.

— Только не в тамбур и не в туалет… — отвечает мне поднимающаяся с сиденья Гермиона.

Сопровождаемые ехидными и острыми комментариями пестрого общества, мы выходим в коридор и наглухо пытаемся закрыть за собой дверь. Не получается. Рон «случайно» подставил под дверь ногу.

— Рон я сама сумею за себя постоять, чары мачо меня не возьмут, убери ногу.

Буркнув что-то ей в ответ, Рон убрал ногу и с силой захлопнул дверь. Гермиона стоит напротив меня, на том же самом месте, где недавно стояла Джинни. Она внимательно, чуть-чуть прищурив глаза, смотрит на меня. В них я вижу давным-давно сформулированный вопрос.

— Ну, и… — пытаюсь я так незатейливо завязать разговор.

— Мне кажется, Ал, ты уже ждешь мой вопрос…

— Только не выдавай нас, пожалуйста, подождем до распределения…

— О Мерлин… это ответ? Анна…

— Родная сестра Гарри. Двойняшка. Мы сами это узнали только несколько дней назад. Ты даже не представляешь себе, в каком Анна была состоянии…

— Боже мой! Боже мой! Но как же…

— Гермиона, ты раскусила нас. Я видел твой взгляд. А Джинни не догадалась, потому…

— Я прекрасно знаю, почему Джинни не догадалась. Как так получилось, что Гарри не знает, что у него есть родная сестра?

— Скоро узнает…

— А не будет… хм… немного поздновато?

— Анна знает момент, когда надо остановиться. Скоро приедем.

— Ехать еще целых семь часов, скоро обед.

— Хорошо, что напомнила. Пора вызвать наших эльфов и сервировать столик.

— У тебя и у Анны есть персональные эльфы? Рабовладельцы! Вы…

— Тебя, кажется, интересовало, почему Гарри не знает…

— Да… но… ладно, пока оставим это. Так почему Гарри не знает?

— Дамблдор.

— Что? То есть, кто? Причем здесь Дамблдор?

— Разделить близнецов сразу после рождения и временно отдать второго… девочку Гордонам, у которых тоже, но на полгода раньше родился сын, его решение. Для безопасности. Вернее, не дать убить их одновременно. И тетя Лили сама сделала выбор. Отдала моей маме, своей лучшей подруге по Хогвартсу, свою дочь. Ведь, наверное, дядя Джеймс никогда не отдал бы сына, да и дочь… он не хотел. Никто не хотел, но Дамблдор…

— Но почему? Ал?

— Потому, что… в общем, он знал, что детям, рожденным в конце июля, угрожает опасность…

— Подожди, но и Невилл, кажется, тоже родился в конце июля?

— И его тоже вся эта история касается.

— Но Невилл с тобой не разговаривает! Игнорирует. Почему?

— Его бабушка в свое время возглавляла отдел специальных операций управления мракоборцев. Мой отец — ее протеже. Он возглавил группу спецназа в 1981 году сразу после окончания мракоборческого центра подготовки как лучший. Но он не успел спасти… папу и маму Невилла. Его группа немного опоздала. Фрэнк и Алиса…

— Я не знала…

— Никто кроме Невилла, меня, тебя и Анны не знает об этом. Гарри знает о родителях Невилла, но… не знает об ошибке дяди…

— Какая ошибка, Ал! Это война…

— Объяснишь это Невиллу. Ох, прости, что-то я не то говорю.

Пауза. Мы смотрим друг другу в глаза. У Гермионы наворачиваются слезы. Рон, ревниво наблюдающий за нами из-за стекла двери, замечает слезы у подруги. Резко вскакивает, распахивает дверь и встает между нами.

— Он обидел тебя? Да? — решительно, с металлом в голосе, спросил он Гермиону.

— Нет, Рон. Это совсем не то, о чем ты… — пытается успокоить заботливого «друга» Грейнджер.

— Ты плакала, я же вижу! — упрямо продолжает Уизли.

— Это слезы… радости, Рон. Скоро ты все узнаешь. Все узнают...

— Что все узнают? — настаивает Рональд.

— Терпение — добродетель, Рон, — тихо завершает дискуссию Гермиона.

Рон медленно поворачивается ко мне и вопросительно смотрит, пытаясь сформулировать…

— Рон, я не посягаю на подруг своих друзей. У нас с Гермионой был деловой разговор.

— Я не его подруга, вернее… подруга, конечно, но не… — отвечает Грейнджер.

— А мне показалось, что Рон уже давно… обозначил, так сказать, свою территорию, — осторожно формулирую я свою мысль.

— Я не территория! — сразу же огрызается Гермиона.

— Это так в моем «личном деле» у Дамблдора обо мне написано? О нас обоих так написано? — спрашивает Рональд.

— Хорошо, хорошо… ничего там про вас двоих не написано, это мое личное мнение, — соглашаюсь я. — Зайдем, наверное, в купе.

Гермиона первая берется за ручку, распахивает дверь и входит внутрь. Рон и я заходим следом. Все глаза устремлены на нас. Анна даже выпустила руку Гарри.

— Когда дуэль? — буднично спрашивает Джинни.

— Опять облом, Ал? — весело добавляет Анна. — Может, все-таки займешься хорошенькой пепельной блондинкой из Когтеврана?

— Займусь, непременно. А у тебя я вижу все на мази, сестренка… — улыбаюсь я.

— Я разговариваю с братом, маньяк! — «искренне» громко возмущается Энни. — Ведь так, Гарри? Да?

Как ведь талантливо играет свою роль, зараза! А Гарри собрал всю свою волю в кулак, сначала икнул что-то невнятное, а затем, под хохот всех присутствующих, выдал:

— Да… сестра… да.

Насмеявшись, а время уже было обеденное, и животы у восьмерых пассажиров в купе периодически громко урчали, я предложил организовать праздничный обед.

— Предлагаю организовать торжественный обед!

— А что за праздник такой? — ухмыльнулась Джинни.

— Знакомство Гарри с сестрой! — громко провозглашаю я.

Гермиона ухмыльнулась и покачала головой. Даже Полумну голод заставил отложить журнал и присоединиться к страждущим.

— Ну что, Энни? — обратился я к сестре. — По старой схеме?

— Действуй, брат!

— Сержант Пеппер! Минни! — громко ору я и хлопаю в ладоши.

Бабах! С оглушительным хлопком в проходе купе материализовались два наших штатных эльфа. Вопли девчонок и мальчишек слились в один единый эффектный резонирующий звуковой удар. Подхватив ноги руками, натянув вниз юбки, барышни, кто с тапками, а кто с туфлями влетели на свои сиденья. Парни выхватили свои волшебные палочки. Невилл спрятался за своим горшком со странным растением, которое каким-то чудом не детонировало снова.

— Вы что, эльфов никогда не видели? — удивилась Анна.

— Видеть-то, мы их видели, но чтобы вот так и таких… — ответил ей Гарри.

Да, действительно. Эльфы были явно очень необычными. Пеппер в его маскировочном камуфляжном костюме с широким ремнем, в берцах и зеленом берете. И Минни, в кроссовках, бейсболке и прикольном малиновом детском комбинизончике, с картинкой на груди, изображавшей Микки Мауса и его подружку. Эльфы поклонились всей честной компании, смутившись, что так их всех напугали.

— Сержант Пеппер!

— Я, сэр!

— Доложить обстановку в соседних купе и вагонах!

— Есть сэр! Разрешите начинать?

— Начинайте!

— В соседнем купе по ходу поезда находятся: Дин Томас, Симус Финниган, Риччи Кут, Джек Слоупер, Эндрю Керк, Кормакк Маклагген. Все — Гриффиндор. Тема бесед — почему погиб Седрик Диггори. В купе в сторону хвоста поезда находятся: Лаванда Браун, Парвати Патил…

— Достаточно, сержант. Вольно!

Сержант Пеппер сразу же замолчал, приняв соответствующую строевую стойку, согласно требований Британского строевого устава. Я победно оглядываю постепенно приходящих в себя соседей. Народ начинает улыбаться и даже немного посмеиваться. Но вот лицо Гермионы ничего хорошего не обещает.

— Рабовладельцы! Как вам не стыдно! Анна! Алекс!

И тут внезапно прозвучало. Без команды.

— Мисс Грейнджер! — раздался тонкий голосок Пеппера. — При всем уважении, но вы не правы. Мы не… рабы. Я и Минни служим нашим хозяевам по… контракту. Официальному контракту. Я — адъютант кадета-сержанта Александера Гордона младшего, а Минни — специалист по имиджу у госпожи Анны Марии…

Ступор. Гермиона смотрит на Анну, затем на меня и вроде, до нее начинает что-то медленно доходить.

— Контракт… — произносит Грейнджер.

— Так точно мисс. Полный социальный пакет, — продолжает доклад Пеппер и добавляет с придыханием: — И у контрактов, мисс, есть даже официальные номера!

Гермиона поворачивается ко мне всем корпусом.

— Это что, прикол или, все-таки, правда?

— Нам с сестрой очень понравилась твоя идея с Г.А.В.Н.Э. — Отвечаю я. — Но вот с аббревиатурой, ты, мать, немного не въехала…

— Не ГАВНЭ, а Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов! — воскликнула Грейнджер.

— У нас на флоте говорят — как вы это назовете, так оно и поплывет, — продолжаю я. — Тем более, это твое Г.А.В.Н.Э.

— Ал! Хватит острить! — возмущается Гермиона под нарастающий смех присутствующих. — А ваши эльфы… могут… хм… уйти от вас, когда захотят?

— Теоретически могут. Но вряд ли они уйдут, — поддерживает меня Анна. — И не все сразу, подруга. Мы с Алексом первые, кто так официально оформил свои отношения с эльфами. Всему свое время. Не сильно гони своего гиппогрифа, а то скинет или заклюет…

— Я, конечно, потрясена, но…

— Гермиона! А можно сначала пообедать? — подал жалобный голос Рон.

— Полностью поддерживаю мистера Уизли! — отозвался и я.

— Вам бы только набить животы! — возмутилась борец с социальным неравенством эльфов.

— На голодный желудок, что воевать, что бороться за социальные права, невозможно! — поддержал нас Гарри.

— Тогда к делу! — воскликнула Анна. — Столик на восемь персон. С фантазией, но без излишеств!

Бабах! Эльфы исчезли.

— Всем убрать руки со стола! — выкрикнул я. — Быстро!

Конечно же, по заранее подготовленному плану, в ориентировочное время, обед в Авалоне из блюд, учитывающих вкусовые пристрастия собравшихся, известные нам по «личным делам», был приготовлен заранее. Оставалось его только красиво телепортировать, скажем так, к нам в купе. Так, что эффектное появление на длинном столике всего этого, с идеальной сервировкой, произвело на всех должное впечатление.

— Гермиона! Эльфы не сильно перетрудились, так быстро приготовив праздничный обед? А? — произнес довольный Рон, наливая себе полную тарелку ароматного лукового супа из большой красивой фарфоровой супницы с нашим фамильным гербом.

— Анна и Алекс устроили спектакль! — продолжает упираться Гермиона. — Обед приготовлен заранее! Его только доставили…

— О Великий Мерлин! Подруга! Дай нам хоть немного повыделываться! — восклицает Анна. — Ты еще скажи, что суп пересолен, а отбивные подгорели!

Грейнджер решила, наконец, больше не препираться, ведь голод не «тетка», а «дядька». И теперь вся дружная компания усиленно метет первое, а затем и вторые, а потом и третьи блюда. О блаженное время поглощения вкуснейшего обеда от профессиональных шеф-поваров Авалона! Описать это я не смогу! Наконец, на столах появился десерт. Фрукты, соки, мороженное. Шоколадные эклеры для Рональда, пирог из патоки для Гарри. Но они уже так облопались, что десерт просто стоит, как очень красивая, но уже, увы, технически, так сказать, недоступная для бойцов декорация.

Послеобеденный отдых. Все немного развалились на диванах, руки тянутся за десертом, который понемногу, начинает исчезать со стола в постепенно освобождающихся желудках. Я, набравшись наглости, слегка прилег на колени к Джинни. Думал, она спихнет меня на пол, но нет. Даже, я чуть не обалдел, когда ручка Джиневры стала немного поглаживать — игриво ворошить мою короткую стрижку на макушке. Я зажмурился от получаемого удовольствия, но успел-таки заметить, что голова Поттера, явно по моему примеру, уже удобно разместилась на коленях у Анны. Сестренка тоже ухмылялась, перебирая его торчащие во все стороны непослушные волосы.

Джинни наклоняется надо мной и тихо шепчет на ухо:

— Теперь ты полностью в моей власти. Ты круто попал, морячок!

— Для тебя, красотка, я кто угодно…

Мы смеемся. Скорее всего, Джинни параллельно слегка дразнит Рона. Который сидит развалившись напротив, рядом с Невиллом и слегка недовольно сопит. Интересно, а что будет, если я положу голову на колени к Гермионе? Скажем, один бок отлежал и сменил, так сказать, позицию…

Пара — тройка часов отдыха и время уже подходило к шести вечера. Продолжался неторопливый разговор о слушании двенадцатого августа, о загородном тренировочном центре мракоборцев, о том, как устроен Авалон. Что интересного есть в Хогвартсе и Салеме. Да много еще о чем.

Но тут, внезапно, распахивается раздвижная дверь и на пороге появляется прилизанный блондин в сопровождении своих троллеподобных телохранителей.

— О, какая милая казарма! Сержант, почему я не слышу команды, когда входит староста? — острит Малфой.

— Вали отсюда белобрысый, я сегодня никого не убиваю, — вяло отзываюсь я, — не порти мне статистику.

— Поттер, а у тебя никак девушка? Бедная смертница! Не знает бедняжка, что дружить с жертвенным агнцем, долго не выходит… — глумится наш очень дальний кузен.

— Драко Малфой… — отозвалась Анна. — Как ты думаешь, если в Хогвартсе прорвет канализацию, то что будет с бедными обитателями слизеринского подвала?

— А в Авалоне канализация работает исправно? Артефакты не смыло? Может у вас там давно подделки лежат? — продолжает Драко.

— Вали отсюда, гадина, — послал Малфоя Рон.

— Вали хорек-альбинос, тебе же ясно было сказано, — добавил Гарри.

— Я уйду, Поттер, уйду. Но я как пес! Слышишь меня? Я как пес буду следить за тобой! Если что не так… Потти. А вообще, ты мне скажи, каково это быть вторым после Уизли? А?

— Вали, тебе же ясно сказано! Закрой дверь! — выкрикнул Рон.

— Ага, я, кажется, затронул больное место… — ухмыляется белобрысый.

— Нет, я точно кого-то должен убить после обеда, — и я достаю свою волшебную палочку. — Рон, убери, пожалуйста, ногу, я стреляю…

— Поосторожней, стрелок. Я староста, в отличие от тебя, и ты можешь не попасть на свое второе распределение…

— Все, достал, урод, — выкрикнул Рон и резким ударом ноги захлопнул дверь под самым носом у Драко.

Малфой с троллеподобными телохранителями убрался. Гарри поднял голову с колен у Анны и обеспокоенно посмотрел на Рона, Гермиону и Джинни. Кажется, упоминание пса, это намек на анимагическую форму Сириуса. Дальше разговаривали тихо. Опять прошлись по нашему с Анной обучению у мракоборцев. Столик около семнадцати часов сам собой снова сервировался десертом. После вечернего чая стали собираться, по очереди переодеваясь в школьную форму. Мы с Анной переоделись в строгие деловые костюмы с черными галстуками. Поверх костюмов надели черные форменные мантии с небольшим гербом Хогвартса на груди слева. Единственное добавление — на правом бедре хорошо закрепленная кожаная длинная кобура для волшебной палочки, которая через разрез на мантии прыгала в правую руку по команде: «К бою!» или «Оружие наизготовку!»

Через темные окна мы еле увидели вдали огромный замок. Преодолели суету в коридорах при высадке на железнодорожной станции Хогсмид. Рон и Гермиона вместе с другими старостами собирали первокурсников. Гарри, Джинни и остальные начали проталкиваться к зданию станции. Живоглот каким-то образом умудрился удрать из корзинки, и Джинни с Анной с большим трудом его поймали. Багаж остался в поезде. Не дойдя до карет на площади перед станцией, я услышал громкий бас, звавший меня и Анну. Хагрид возвышался над толпой, что-то жестикулируя нам.

Оказалось, нам придется по традиции пересечь озеро на лодке. Какая глупость! Как будто в 1991 году я это не проделывал. Но лесничий еще и попросил нас помочь ему сопроводить первокурсников. Рон и Гермиона передали их нам, а я с сестрой, засветив свои волшебные палочки — Люмос Максима, повели колонну примерно из пятидесяти человек к пристани слева от станции. Прочитав малышам инструкцию о мерах безопасности по поведению на воде и добавив от себя ахинею про вкусовые предпочтения гигантского кальмара и тритонов, мы как добрые пастыри рассадили наше стадо по лодкам. Ничто так не успокаивает бойцов, как оригинальная инструкция по мерам техники безопасности.

Хагрид на своей лодке, а Анна и я на другой, направили флотилию из дюжины лодок через гладкое как стекло озеро. Я испытывал чувство дежавю, наблюдая, как очень медленно на нас надвигается громада замка сверкающего огнями окон и факелов. Анна, видевшая эту картину впервые, была в полном восторге. Мы не причалили возле лодочного сарая, а через длинный подземный тоннель приплыли к пристани в огромной пещере в глубине под замком. А от подземной пристани по широкой мраморной лестнице провели новое пополнение магов и ведьм прямо в высокий холл перед Большим залом.

Минерва Макгонагалл улыбнулась мне и сестренке, произнесла свою обычную речь перед малышами, перестроив их в колонну по двое. Наконец, после некоторого ожидания, высокие двери отворились, и первокурсники двинулись на заплетающихся ногах по центральному проходу между столами Пуффендуя и Гриффиндора. Стол Слизерина был крайний слева, а Когтеврана — крайний справа, если смотреть от главного входа. Ну и все наоборот, если смотреть от учительского стола.

Зал просто великолепен! Макгонагалл, я и Анна шли в конце колонны. По пути сестренка умудрилась на ходу слегка потрепать Гарри за макушку. От чего мой троюродный брат чуть не подпрыгнул, вернее, слегка подскочил, стукнувшись своими острыми коленями снизу об полированную крышку многовекового дубового стола.

Я по ходу движения подмигнул, похлопал по плечам и пожал руки некоторым знакомым гриффиндорцам, искренне желавшим мне успеха на повторном распределении. Первоклашек построили в две шеренги напротив учительского стола, а нам с сестрой Макгонагалл показала рукой на два стула с правого края преподавательского возвышения, почти, что у самой стены, рядом со столом Когтеврана. Анна кивнула головой и помахала рукой в ответ на воздушные поцелуи Чжоу и Полумны. А затем мы присели, наблюдая традиционную ежегодную песню Распределяющей шляпы и саму процедуру распределения первокурсников. Что пел колдовской колпак в том году, вы можете перечитать в официальном издании.

После завершения процедуры с малышами, Дамблдор встал из своего кресла и подошел к трибуне в виде распростершей свои крылья совы. Слегка откашлялся и произнес:

— Добро пожаловать в Хогвартс! Нашему молодому пополнению и старой гвардии! Как вы все, наверное, заметили, у нас сегодня гости. И вот, некоторые из них, вернее, по семейным обстоятельствам, а это предусмотрено Уставом и Положением любой магической школы, академии или института, к нам на пятый курс переводятся два студента. Парень и девушка. Итак, начнем их распределение по факультетам в соответствии с алфавитом. Александер Гордон младший, пятый курс подготовительного колледжа Военно-Морской Академии США, Аннаполис, штат Мэриленд. Многие из вас его помнят по 1991 году. Посмотрим, какое будет решение уважаемой шляпы Годрика Гриффиндора на этот раз.

Я поднялся со своего места и быстрым решительным шагом подошел к табурету и взял в руки Распределяющую шляпу. Посмотрел на Дамблдора, который весело подмигнул мне и слегка кивнул. Надев шляпу на голову, я молодцевато исполнил классическое воинское приветствие сэра Френсиса Дрейка, развернулся и присел на треножный массивный табурет.

В зале наблюдалось веселое оживление, некоторые привстали со своих мест, пытаясь разглядеть меня получше. И тут я услышал голос не только внутри своей головы, но и вокруг. Как потом оказалось, этот дурацкий колдовской колпак не только байки может петь — рассказывать, но и по каким-то внутренним причинам, может начать комментировать для всех свои решения по распределению студентов на тот или иной факультет.

— Ага! Гордон опять пожаловал! Слизерин не предлагать? А?

Веселый смех в зале стал ответом на вопросы уважаемой шляпы.

— Сэр Годрик Гриффиндор! — откликнулся я. — Если вы считаете, что Александер Гордон младший недостоин учиться на вашем факультете, то так сразу и скажите.

— С командованием Академии ВМФ вы тоже так разговариваете, сэр? — ответила мне шляпа. — И здесь у нас не Тортуга. Ну ладно, ладно уже. И не надо угрожать порвать меня на британский флаг! Пошутить уже нельзя. Итак… ГРИФФИНДОР!

Под гром аплодисментов и выкриков гриффиндорского стола я вскочил с табурета и исполнил обращенное ко всему залу молодцеватое воинское приветствие. Повернувшись к столу преподавателей, я снова козырнул, заметив улыбки и приветственные взмахи руками, снял уважаемую Шляпу, а затем быстрым шагом направился к Гарри и Рону, которые уже расчистили для меня «посадочную» площадку. Фред и Джордж, стоя с горевшими волшебными палочками в руках изображали действия диспетчеров при посадке самолетов на палубу авианосца в ночных условиях.

Я уселся между Гарри и Джинни и мы все немедленно напряглись и обратились в слух, так как улыбающаяся Анна уже поднялась со своего стула, ожидая команды пройти к табурету и встретить свою судьбу. Шляпу. Я никогда не забуду этот момент в жизни сестренки и моей...

Дамблдор снова делает шаг к месту произнесения речей, опирается обеими руками о расправленные крылья совы. Пауза. Он держит паузу. Анна ждет. Мы все ждем. Шум постепенно затихает. Абсолютная тишина. И вот, слегка кашлянув, директор это произносит. Я напрягаюсь, ибо от Гарри в это мгновение можно ожидать всего чего угодно.

— Анна Мария… Поттер.

Все. Все замерло. Голоса. Нарастающий шум. Как он сказал? Что он сказал? Вы слышали? Не может быть! Охи, ахи и вздохи. Я наклоняю голову и смотрю в стол. И вместе со своими соседями чуть не сваливаюсь со скамейки. Гарри резко встал на ноги, чуть не опрокинув своих друзей. Удержавшись на скамье, я поднимаю глаза и вижу, как своей легкой походкой Анна подошла к табурету, надела шляпу на голову и раскованно, свободно уселась, расправив полы мантии и хитро улыбаясь залу.

— Алекс… ты труп! — нервно произносит Гарри.

— Я тоже тебя люблю, брат мой! — тихо отвечаю я.

Близкие наши соседи, было, засмеялись, но на них сразу зашикали остальные. Анна изящно поправила сползшую на лоб шляпу, и тут я увидел, как выше тульи образовался как бы широкий рот.

— Ага! А вот и Салем пожаловал! Ну как же, как же. Так… что тут у нас? Неплохо, неплохо. Что? В Гриффиндор? Да, в тебе душа настоящей гриффиндорки. И это было бы вполне возможно, но боюсь, что два так сказать, родственничка, брат и кузен, герой и воин, просто не дадут вам, мисс, спокойно учиться. И, кстати, насчет вас директор мне никаких просьб и пожеланий не передавал. И не упрашивай! Я знаю, что с тобой делать. Итак… КОГТЕВРАН!

Взрыв аплодисментов и оваций. Когтевранцы и присоединившиеся к ним гриффиндорцы, дружно вскочили с места, приветствуя нашу сестру. Чжоу и Луна машут ей руками, мальчишки — когтевранцы, Майкл, Энтони и Терри помогают им освободить место для Энни, дружно двигая весь факультет по длинным черным полированным скамейкам.

Но Анна делает небольшую паузу, останавливается. Затем она кивает своему факультету, тихо говорит — Сейчас, одну минуту, я… сейчас… да…

Ребята рассаживаются. Больше Энни ни на кого не смотрит. Она медленно красиво идет по широкому проходу между когтевранским и гриффиндорским столами к Гарри, у которого явно ноги приросли к полу. Он бы и хотел сделать шаг, побежать навстречу обретенной родной сестре, но не может. Никак не может. Его руки дрожат, кадык нервно дергается, он тяжело и шумно дышит. Они уже в двух шагах друг от друга. Они больше никого не видят и не слышат в этом мире. Глаза в глаза. Яркие горящие зеленые глаза…

— Ну, здравствуй, брат…

Они обнимаются на виду всего зала. Гарри обнимает свою сестру со всей энергией, со всей нежностью, со всей любовью, со всей страстью, со всей силой…

Анна не сахарная. От крепких объятий она не растает. Удивительно, но я совсем не испытываю чувства ревности, смотря на них. Минут пять они просто стоят, не шелохнувшись. И тут Дамблдор сделал несколько громких хлопков в ладони, а за ним, поддавшись красоте момента, удивительной встречи брата и сестры — близнецов, ну да, конечно же, двойняшек, аплодисментами просто взрывается весь Большой зал.

Анна делает один шаг назад, снова заглядывая брату в глаза. Ее красивая нежная милая легкая улыбка. Небольшой наклон головы с шикарными длинными распущенными темными волнистыми волосами. У Гарри медленно восстанавливается дыхание. Кажется, он начинает немного соображать.

— Гарри… после банкета. Мы поговорим… обо всем, — шепчет ему Энни. — Пожалуйста, прости нас. И не вздумай драться с Алексом! Это была моя идея… Скоро… обо всем…

Она медленно отступает от него. Улыбается. Машет нам всем рукой и быстро, послав воздушный поцелуй, возвращается к столу своего факультета и садится между Чжоу и Луной.

Гарри обрушивается на свое место, между мной и Роном. Брат тяжело дышит и вздрагивает только от вспышек тарелок, кубков и другой золотой посуды с праздничным ужином, внезапно появившейся на столе. У Рональда также весьма ополоумевший вид. Не лучше, чем у Поттера. Я чувствую небольшой тычок между ребер слева и поворачиваюсь к Джинни. У рыжей весьма красноречивое выражение лица, но про пари она, наверное, уже забыла. Джиневра смотрит на меня не верящими глазами, она просто хочет получить подтверждение от меня, что все это не шутка и не розыгрыш. У Гермионы, сидящей напротив нас, победное, даже весьма самодовольное, характерное «гермионистое» выражение лица.

Банкет проходит как во сне. Наконец, наелись и напились. Речь Долорес Амбридж привлекла внимание только Гермионы. В самом конце на трибуну снова поднялся Дамблдор, дождался абсолютной тишины в зале, а затем закончил прерванное министерским шпионом выступление:

— Я должен был бы пожелать вам всем спокойной ночи. Но, к сожалению, скоро может оказаться так, что нам всем будет не до сна. Ряд смертей и исчезновений в прошлом учебном году, нападений этого лета, до сих пор не нашли своего логического объяснения. Я думаю, вы все внимательно выслушали речь Распределяющей шляпы. Внешний бешеный враг… И я, как директор Хогвартса, принял решение возродить древнюю традицию, из тех самых времен, когда замку угрожала опасность или существовала теоретическая возможность такой угрозы. В соответствии с Уставом и Положением нашей школы я назначаю Александера Гордона младшего, студента пятого курса факультета Гриффиндор, и Анну Марию Поттер, студентку пятого курса факультета Когтевран — военными префектами Хогвартса. Со всеми их должностными обязанностями и положенными привилегиями. Прошу любить и жаловать. Военные префекты будут отвечать за боевую подготовку студентов трех последних — старших курсов и подготовку замка к обороне. Самая главная их задача на начальном этапе — это организация дуэльного клуба школы и дуэльных клубов на всех четырех факультетах для студентов уже всех курсов, кроме, конечно, первого.

Тишина в зале установилась абсолютная. Только возбужденный голос Гермионы Грейнджер внезапно нарушил ее:

— Не может быть! Военные префекты в мирное время равны по статусу старостам школы! А в военное время власть старост переходит к ним полностью, и они командуют обороной Хогвартса от лица учащихся, руководят бойцами, подготовленными совершеннолетними студентами — добровольцами. И подчиняются только директору…

— И опять мисс Грейнджер абсолютно права! — весело откликнулся Дамблдор, стукнув с чувством своим кулаком по небольшой трибуне, на этот раз полностью игнорируя громкие настойчивые покашливания Амбридж. — Спокойной ночи! В кровати… шагом — марш!

Внезапно я почувствовал тяжесть на мантии на левой половине груди. Глянув туда, я увидел массивный значок в виде щита — герба Хогвартса на двух скрещенных мечах и волшебной палочке посередине. Машинально взяв его в руку, я ощутил символ своей власти и, наверное, ответственности.

— Теперь Ал, ты можешь спуститься в слизеринский подвал и вывернуть их гадюшник наизнанку! — воскликнул Рон.

— Мне понадобиться штурмовая группа поддержки, Рон! — весело откликнулся я.

Смех, рукопожатия, похлопывания по плечу. Но я замечаю, что мысли Гарри заняты совсем другим, он высматривает Анну среди поднявшихся и выходящих из зала когтевранцев. Мы протискиваемся сквозь толпу и нагоняем Анну у лестницы, ведущей к длинному переходу к основанию башни Когтеврана. Я одновременно с Гарри делаю один шаг вперед, и мы смешно сталкиваемся плечами, но Анну с новым блестящим значком на мантии от нас закрыли ставшие плечом к плечу Чжоу и Луна.

— Мальчики, — звонко смеется Чжоу, — мы сами проводим Энни на наш факультет. И Гарри… все расспросы сестры завтра. Пожалуйста. Ладно?

У Чжоу в этот момент такая милая обезоруживающая улыбка. А Анна смеется, строит нам рожицы, выглядывая из-за плеча китаянки, а затем показывает всем своим видом, что придется с мисс Чанг согласиться и отложить все разговоры назавтра. Уже почти полночь. Гарри покоряется им обеим, вздыхает, машет рукой и наблюдает, как три девушки, послав нам массу воздушных поцелуев, быстро поднимаются по широкой лестнице. Гарри поворачивается ко мне.

— Дуэль префект! В любое время и в любом месте!

— А вот теперь, по дуэльному кодексу маглов, выбор оружия остается за мной, брат…