Гарри Поттер и день комплиментов в Хогвартсе (джен)

После обеда и вплоть до самого начала урока зелий Гарри думал над тем, как долго он должен сердиться на Рона за его маленький (а маленький ли?!) розыгрыш на занятии прорицаний. Поэтому он даже не моргнул при виде ненавистного учителя, когда профессор Снейп вошел в кабинет. В конце концов, как думал Поттер, хуже уже и быть не может.

Малфой, как и все другие слизеринцы, старательно соблюдал дистанцию, так как не горел желанием раздавать гриффиндорцам комплименты. И занятие, казалось бы, должно было пройти без происшествий, но Гарри рано расслабился. Вера в лучшее иногда просто не срабатывает.

Профессор Снейп был в очень дурном настроении. Если бы он мог, то порвал бы Дамблдора на лоскуты еще утром в Большом зале, но так как это было невозможно, он был полон решимости отыграться на гриффиндорцах, причем намеревался сделать это в крайне извращенной форме.

По правде говоря, у профессора Снейпа были и другие причины находиться в плохом расположении духа. Например, заколдованный праздничный торт, который орал дурным голосом на очень запоминающийся мотив Фредди Меркури: "Вы — чемпион, Профессор Снейп", прежде чем крайне сердитый мастер зелий отправил его заклинанием аж на поле для квиддича.

Гарри узнал об этой истории от близнецов, которые с совершенно невинными глазами клялись, что не имеют к этому... ну, ровным счетом, никакого отношения. Ну, да, конечно. По их мнению, профессор Снейп просто не имел должного чувства юмора, чтобы оценить этот знак особого внимания.

Дело стало совсем безнадежным, когда к началу занятия у профессора созрел план мести.

— Сегодня, — выплюнул Снейп, и в его голосе прозвучало небывалое отвращение, — вы будете готовить зелье для изменения цвета кожи.

— Но это же в конце книги! Мы еще не готовы к этому! — послышался шепот Гермионы, хотя в ее голосе не было особого беспокойства по поводу собственных сил.

— Это очень сложное в приготовлении зелье! — тем временем продолжил Снейп. — И во избежание неприятных инцидентов, поскольку я не ожидаю, что кто-то из никчемных гриффиндорцев прочитал об этом зелье хоть что-то, — левый уголок его рта подернулся, не обещая ничего хорошего, — я решил объединить вас в пары... с учениками моего факультета!

— О, нет! — в ужасе закричали гриффиндорцы.

-О, нет! — вторили им слизеринцы.

— О, да! — с неописуемой злобой на лице прошипел профессор.

И вот, в мгновение ока крайне расстроенный Гарри уже сидел рядом с растерянным Крэббом; позеленевший Рон был за столом с нахмуренным Гойлом; а бледная, но пытающаяся сохранить достоинство Гермиона сидела рядом ни с кем иным, как Драко Малфоем, который все также ухмылялся, что довольно сильно напрягало. Гарри видел утешение лишь в том, что Малфой достался не ему. И это Гермионе придется делать комплимент самодовольному ублюдку, а не ему. Бедняжка Герми!

— Хорошо, я вижу, что вы уже на своих местах. Откройте свои книги на странице —

Однако, профессор Снейп так и не закончил фразу, потому что в этот момент кое-что случилось. Нечто неожиданное. Что-то невообразимое. То, что убедило Гарри в существовании божественной справедливости и милосердия. Дверь класса открылась.

— Профессор Снейп, могу ли я переговорить с вами? — Ремус Люпин только что вошел в кабинет и начал опасно приближаться к столу Снейпа.

— Что он делает? — подумал Гарри в изумлении.

Еще несколько дюймов, и ему придется сделать комплимент самому неприятному человеку в мире! Что делает профессор Люпин?! И тут Гарри вспомнил. Профессор Люпин, как ни странно, не присутствовал на завтраке в то утро, когда Дамблдор сделал свое объявление о комплиментах. Что означало... О, нет!

— Профессор, не делайте больше ни шагу! — неожиданно для самого себя прокричал Гарри.

Столь смелое нарушение дисциплины привело к нескольким последующим событиям. Профессор Люпин довольно резко сбавил скорость и посмотрел на Гарри так, словно мальчик сошел с ума. Гарри понял, что сделал, и почувствовал себя неловко, очень неловко. Профессор Снейп оторвал глаза от книги, которую только что листал, и наконец заметил учителя защиты от темных искусств, стоящего в опасной близости от него. И, ко всеобщему удивлению, профессор Снейп довольно странным голосом сказал:

— Двадцать баллов с Гриффиндора за нарушение дисциплины, — после чего испуганно повторил слова Гарри:

— Люпин, не делайте больше ни шагу!

Но было слишком поздно.

— Вы идиот, теперь мне придется делать вам комплимент! — накричал Снейп на профессора Люпина, который был ошеломлен внезапной вспышкой гнева со стороны своего коллеги.

Гарри захихикал: хорошее же начало.

— Что?! — Профессор Люпин смутился еще больше, когда до него дошел смысл слов мастера зелий.

Но Профессор Снейп не стал больше тратить время на объяснения. Он просто встал и направился к двери, подхватив бедного профессора Люпина под руку.

Перед тем как выйти, он очень мрачно оглядел всех студентов и сказал:

— Начинайте работу над своими зельями! Никакой беготни, никаких разговоров, работаете только над зельем, если не хотите найти проблем.

После этого он громко хлопнул дверью.

Но искушение было столь велико, что Симус не смог устоять. В мгновение ока он оказался уже у двери, а вместе с ним и приклеенная к нему по вине профессора Снейпа возмущающаяся Пэнси Паркинсон. И казалось, что все, и гриффиндорцы, и слизеринцы восприняли этот момент, как достойный реванш.

— Что слышно? — озвучил Рон общий вопрос.

— Тсс... — Я ничего не слышу, когда вы шепчетесь!

В классе мгновенно воцарилась тишина.

— Профессор Люпин... вы... самый... симпатичный... учитель защиты от темных искусств... когда-либо преподававший в этой школе... Спасибо, профессор Снейп... у вас... такие... шикарные... длинные... волосы! — громко прошептал Симус.

— Что?!!! — двадцать голосов закричали как один.

— Шучу, шучу!

— Что они сказали на самом деле? — прокричал кто-то из класса.

К несчастью для Симуса дверь открылась прежде, чем он успел что-то сделать. Он завалился на Паркинсон, а Профессор Снейп, оглядев эту картину, сказал:

— Мистер Финниган, не могли бы вы убрать свое жалкое тело с мисс Паркинсон, и вернуться на свое место.

Раскрасневшийся гриффиндорец пытался было оправдаться, но не смог произнести ни слова, что, вероятно, было даже правильно, учитывая нынешнее состояние Снейпа. Поэтому Симус просто сделал то, что ему было велено.

— Теперь, — голос Снейпа был нервирующе холоден, — я думаю, ни для кого из гриффиндора не станет сюрпризом, что молодой Финниган только что лишил факультет пятидесяти баллов за неисполнение требований учителя и подслушивание приватного разговора. Еще по два балла с каждого гриффиндорца в этом классе за то, что вы не остановили его. Ах, да... И отработка, мистер Финниган. Сегодня вечером. У меня в подземельях.

Если бы взглядом можно было убить, как ядовитыми стрелами, то Профессор Снейп без сомнения в мгновение ока был бы утыкан ими, как игольница. Но это было невозможно, поэтому гриффиндорцы просто смотрели на мастера зелий ненавидящими и презрительными взглядами, после чего были вынуждены возобновить свою работу над зельем изменения цвета кожи.