Мальчик-который-попал-на-Слизерин (джен)

В преддверии Хэллоуина гостиная Слизерина была украшена как никогда раньше. Конечно, не так изысканно, как Большой зал: всего лишь с десяток весьма больших летучих мышей на стенах, которые чем-то невольно напоминали Гарри его декана.

Уже лёжа в кровати в канун Дня Всех Святых, мальчик предавался размышлениям, которые немного развеселили его. Например, он думал о том, зачем Хогвартс пытается облечься в страшный костюм для Хэллоуина, способный напугать разве что Дадли, если у них есть Северус Снейп, который и без всякого костюма напугает кого угодно. Мысли Гарри перескочили на другую тему, что сразу омрачило его настроение. Завтра день смерти родителей. До того как он узнал про волшебный мир, Дурсли вообще ничего не говорили про его маму и папу, лишь упомянули, что они погибли в автомобильной катастрофе.

Какая ложь.

Любые вопросы о его родителях не приветствовались, а их фотографии в доме Дурслей отсутствовали. Гарри не знал даже, как они выглядели. Какие у его мамы были волосы? Такие же чёрные, как у него, или другие? Глаза у него от матери — зелёные. А какой у неё был голос? А у папы?

Ворочаясь в кровати, мальчик гадал о том, какие же они были. Два самых близких человека, которых он никогда не видел. Их образ словно оживал перед его глазами, когда он представлял, как его папа с мамой вместе ходили по замку, по которому теперь ходит он, посещали те же уроки, что и он. Иногда чувство одиночества всё же накатывало на него, и такие мысли придавали ему силы.

Вспомнив прошедший месяц учёбы, мальчик удовлетворённо улыбнулся. После того как он публично высказал своё мнение про гриффиндорцев, а потом ещё и похвалил Драко за его мастерское управление школьной метлой, которая выглядела так, словно ей лет как минимум в два раза больше, чем самому Малфою, недружелюбно-нейтральное отношение Хорька к нему изменилось в лучшую сторону. Гарри не знал, какие выводы тот сделал, но, по крайней мере, больше не ощущал открытой враждебности в его взгляде и не чувствовал скрытой угрозы. А совместные полёты на уроках Трюк совершенно неожиданно выявили общие темы для разговоров. Как оказалось, сказанная Поттером фраза про то, что Малфой неплохо летает, была близка к истине. Среди всего первого курса Слизерина только они двое держались на метле очень уверенно. Что не преминул заметить и сам Малфой. Слушая его пространные речи о том, что школьное старьё вроде «Кометы-220» или «Чистомёта-5» не способно раскрыть его талант в должной мере, и сожаления, что у него дома осталась супер крутая (Драко выразился по-другому, однако мальчик мысленно сократил его длинную восхвалительную оду до двух магловских слов) метла «Комета-260», Гарри чувствовал глухое раздражение.

Малфой был заядлым хвастуном, который никогда не забывал ругать гриффиндорцев, да и вообще всех, кто каким-либо образом вызывал у него неудовольствие. И если с Уизли у Драко сразу не заладились отношения, то Долгопупса он презирал за его неуклюжесть и слабость в учёбе. Грейнджер же, наоборот, попадало за её всезнайство. Хотя, по мнению Гарри, Хорёк просто завидовал её успехам в учёбе. Учителя не стесняясь называли мисс Всезнайку лучшей на их курсе, что очень злило завистливого Малфоя. Парвати Патил за её сестру-близнеца, поступившую на Когтевран, что делало её глупее своей точной копии, да и наличие такого идентичного двойника тоже не красило девочку в глазах Драко, якобы лишая её уникальности. Не забывал он и про остальных гриффиндорцев. Молчание же Гарри тот принимал за одобрение. Хотя, если внимательно слушать блондина, можно было узнать много интересного. Рассуждения Хорька о том, что в следующем году именно он обязательно будет в команде по квиддичу, разбавлялись размышлениями на тему того, на месте какого игрока ему играть, чтобы лучше проявить свои дарования, поскольку именно от этого выбора зависит судьба Кубка по квиддичу. Как оказалось, в конце следующего учебного года выпускался лишь капитан команды — Маркус Флинт, — который сейчас был на шестом курсе. Но отсутствие свободных мест ни капли не смущало Драко, он был так уверен в своём превосходстве, что лишь не мог решить, что лучше: пробоваться на место ловца или охотника? А игрока, который занимал это место сейчас, просто выгонят из команды. Если что, отец поможет.

Благодарные слушатели в лице Поттера и других слизеринцев ещё больше вдохновляли и раздували гордость Хорька.

Гарри же размышлял о том, что тоже не прочь вступить в команду и играть в квиддич. Хотя, даже если не выйдет, второкурсникам уже можно будет иметь свои мётлы и летать на поле для своего удовольствия. Только, по словам того же Малфоя, поле обычно занимали команды по квиддичу, которые крайне негативно относились ко всем зрителям, а тем более мешающим тренировке посторонним в воздухе.

Мысли мальчика вернулись к его одноклассникам. Прекращение противостояния Поттера и Малфоя не прошло мимо ни для кого из них. Девочки сразу начали просить помощи с уроками, особенно с Защитой от Тёмных искусств, по которой неожиданно даже для себя Гарри оказался лучшим на курсе. По крайней мере, среди слизеринцев. Наверное, то, что он полностью прочёл учебник по этому предмету, и изучаемая им сейчас дополнительная книга сыграли свою роль в этом. Более того, ему нравилось быть в чём-то лучше других и, оказывая помощь, чувствовать своё превосходство. Такого в магловской школе не было. К тому же можно было спрашивать про непонятные для него самого темы по другим предметам. Гринграсс была хороша в трансфигурации, Нотт — в зельях. А отсутствие постоянного напряжения в ожидании подлости от Малфоя или кого-нибудь другого… дало ему необъяснимую лёгкость и позволило дышать полной грудью. Мысли начали путаться, и Гарри медленно погрузился в сон.

* * *

Утром он вместе с остальными учениками отведал великолепный завтрак с запечённой тыквой. Несколько уроков, и вечером их ждёт банкет, посвящённый Хэллоуину. Сами занятия тянулись из-за этого очень медленно. И лишь последний урок, чары, был интересным.

Слизеринцы пришли в кабинет после когтевранцев, которые расположились в правой части аудитории, что-то сосредоточенно записывая в тетрадях или читая книги. Сами слизеринцы устроились в левой части кабинета. По правую сторону Поттера сел Блейз, рядом Нотт, а чуть подальше — Пэнси. С ней у Гарри общение так и не задалось. Она казалось ему какой-то искусственной, напыщенной и самовлюблённой, не отставая в эгоизме от того же Малфоя. Сам же Хорёк расположился чуть выше в сопровождении обычной свиты — Крэбба и Гойла. Гринграсс села с молчуньей Харли. А дальше устроились Булстроуд, Пайк и Дэвис.

В кабинет вошёл уже привычный своим маленьким ростом профессор Флитвик. У него, как по секрету рассказала Гринграсс, в предках были гоблины, поэтому он такой сморщенный и невысокий. И страшненький.

— Сегодня мы изучим с вами заклинание Вингардиум Левиоса, — голос преподавателя разнёсся по всей аудитории. Флитвик шустро забрался на стопку книг, чтобы видеть каждого ученика, и начал демонстрировать нужные движения палочкой: рассечь воздух и взмахнуть. — Я надеюсь, все помнят те движения рукой, которые мы проходили на прошлом уроке.

Когтевранцы дружно кивнули, а студенты Слизерина сделали это немного неуверенно. Последние хоть и очень высоко ценили ум, но не сидели, в отличие от первых, целыми днями в библиотеке.

— Тогда приступим! — сказал профессор, обрадованный, что его домашнее задание было выполнено. Взмахом палочки он отправил перья ученикам.

Класс заполнился выкриками «Вингардиум Левиоса!». Ближе к концу урока Гарри понял, как это нужно сделать. Сосредоточившись не на процессе, а на результате, представляя белоснежное перо в воздухе, он и не заметил, что оно поднялось, будто кто-то тянул его вверх за невидимую нить.

— Великолепно, мистер Поттер. Пять очков Слизерину! — внезапный голос Флитвика, который раздался над самым ухом, испугал Гарри, и он от неожиданности вздрогнул, потеряв контроль. Перо опустилось на парту за пару секунд до колокола, оповещающего о завершении последнего на сегодня урока.

Ученики, громко галдя, вышли в коридор. Наконец-то уроки закончились! Все на банкет!

В Большом зале, некогда украшенном парящими свечами, теперь летали ухмыляющиеся тыквы, которые таинственно светились, а вырезанные на них улыбки выглядели достаточно устрашающе в полумраке. На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, тысячи летучих мышей, а ещё несколько тысяч летали над столами, подобно низко опустившимся чёрным тучам. От этого огоньки воткнутых в тыквы свечей трепетали. Как и на банкете по случаю начала учебного года, на столах стояли пустые золотые тарелки, на которых вдруг появились самые разнообразные яства. Гарри наслаждался ужином. Праздничный пир был великолепным. Сверкали молнии, а парящие тыквы создавали подходящий антураж.

Внезапно в распахнутые двери Большого зала вбежал взволнованный преподаватель по Защите от Тёмных искусств. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квиррелл подбегает к креслу профессора Дамблдора.

— Тролль! — оперевшись на преподавательский стол и тяжело, выкрикнул он. — Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить… — И упал в обморок, свалившись на пол.

Началась паника, все вскочили на ноги, не зная, что им делать, послышались испуганные крики, которые прервали оглушительно взорвавшиеся фиолетовые фейерверки. Гарри огляделся: Дамблдор стоял с палочкой в руке и напряжённо смотрел на открытые двери Большого зала. Затем он поправил свои очки и громким спокойным голосом, будто такое случалось каждый день, приказал:

— Старосты! Немедленно уводите свои факультеты в спальни!

Мадам Помфри и профессор Стебль хлопотали над лежащим Квиреллом. Староста Гриффиндора — Перси Уизли — был доволен, что ему поручили такое важное дело, и, вооружившись палочкой и громко командуя, повёл свой факультет на выход. Маркус Флинт криво улыбнулся ему в дверях, если, конечно, это можно было назвать улыбкой, а не злобным оскалом. Сзади колонну гриффиндорцев замыкали двое неизвестных Поттеру старшекурсников со значками старост на мантии. Гарри стал пробиваться к Джемме Фарли (а за ним и весь его класс), которая громко требовала, чтобы все держались вместе. Почему-то эта невысокая, но жёсткая и суровая девушка вызывала у него больше доверия, чем здоровяк Маркус. Её тёмные глаза на секунду встретились с его взглядом, но в этот момент к ней подошла Мальсибер, и девушки о чём-то негромко коротко переговорили, явно разделяя между собой обязанности, как правильно эвакуировать учеников. Несколько старшекурсников вместе с Фарли во главе повели всех на выход, а Мальсибер ушла в конец, замыкая колонну, где её ждали белокурая Селвин и второй староста-пятикурсник, фамилию которого Поттер уже забыл.

Через пару минут, спускаясь в толпе слизеринцев по ступенькам, Гарри вздрогнул при мысли, что тролль находится в подземелье. А если тролль здесь, то не лучше ли было бы им подождать, например, в Большом зале? Казалось, его панические мысли услышали, и какой-то второкурсник или третьекурсник визгливо повторил этот вопрос вслух, явно ожидая, что вот-вот они наткнутся на тролля.

— А ну тихо, мелюзга. Хватит ужасы тут нагнетать. Думаешь, в Хогвартсе лишь одно подземелье? Квиррелл явно имел в виду подземелья в западной стороне замка, а не подземелья Слизерина. А если будешь продолжать визжать, то лично на тебя Силенцио наложу и отправлю сражаться с троллем. Понял? — гневно заткнула того какая-то старшекурсница, держа наготове волшебную палочку.

Сразу воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом их ног и дыхания. Поттер немного расслабился. И с чего он перепугался? Хотя паника захлестнула всех в Большом зале, а не только его. Жаль, конечно, что банкет безнадёжно испорчен. Гарри даже половину блюд попробовать не успел. Его мысли метнулись к троллю. Интересно, справился бы он с ним? Прокручивая в уме заклинания, которые он выучил, мальчик с огорчением подумал, что чары вроде Обезоруживающего заклятия или заклинания Ватных ног вряд ли повергнут чудовище. Хотя, если тот не сможет стоять на ногах, будет ли считаться, что тролль обезврежен и его одолел он, Гарри? Подействуют ли вообще эти чары на тролля? В учебниках ни слова не было сказано про такое существо. Он не знал даже, как оно выглядит.

Поттер огляделся и увидел Забини и остальных одноклассников, идущих сзади него. Многие были бледнее мела, а обычно словоохотливый Малфой словно воды в рот набрал, шёл ссутулившись и иногда испуганно оглядываясь. Замедлив шаг, отстав таким образом от старосты, Гарри спросил:

— А каков этот тролль? Какие чары против него действуют?

Забини, нервно сглотнув, сказал:

— Эт… это ужасное существо. Оно огромное и обладает чудовищной злобой и силой. Никакие уговоры на него не действуют. И чары тут не помогут.

Переведя явно испуганный взгляд на Поттера, он громко воскликнул:

— Неужели ты собрался с ним сражаться? Нет ничего страшнее тролля! Мама говорила, что он похищает и кушает непослушных детей. Гарри, если ты его вдруг увидишь, то надо сразу бежать и прятаться. Я читал сказку, где тролль просто не увидел детей, что сидели тихо, спрятавшись, а других, которые шумели, поймал и съел.

Забини с каждым своим словом боялся всё больше и больше, ещё и запугивая остальных. Пэнси и Дэвис начали уже плакать. А Дафну трясло от ужаса. На самого Гарри тоже эти слова нагнали страху, но он нашёл в себе силы успокоить паникующих одноклассников:

— Ну чего вы? Смотрите, вот тот поворот пройдём, и там уже наша гостиная. Всё будет хорошо.

Незнакомый ему слизеринец, вроде бы с третьего курса, сначала тоже напуганный словами Забини, скосил взгляд на Поттера, задержавшись на шраме. А затем громко сказал, хотя мальчик услышал дрожь в его голосе:

— Тролли, конечно, ужасны, но умелый волшебник с ними справится. Они глупы, а ещё можно попасть им в глаза Конфундосом. А вот великаны куда страшнее. Они и хитрее, и больше в размерах, а ещё говорят, что они куда более кровожадны.

Гарри был прав, они спокойно добрались до гостиной и уселись у тёплого камина. Девочки пошли умываться, а остальные начали обсуждать, как мог проникнуть тролль в, казалось, защищённый замок. Все торопились так быстро покинуть банкет, что никто не захватил с собой еду. Вскоре нервное напряжение спало, и начался отходняк. Поттера клонило в сон. Что произошло с троллем, он не знал.

Мальчик пошёл умываться. А после задался вопросом, возвращаться ли обратно в гостиную или идти спать. Решив всё же вернуться, он на полдороги увидел, что народ расходится по комнатам. Начав спускаться по лестнице вместе с остальными, Поттер заметил напряжённый взгляд Блейза.

Остановившись у двери в комнату, тот окликнул его:

— Гарри, ты ничего больше не слышал о тролле?

— Нет, а что? — удивился мальчик.

— Ходят слухи, что кто-то всё-таки наткнулся на него, — понизив голос, сказал Забини. — Вроде пострадали двое пуффендуйцев.

Всё то ужасное, что Поттер услышал о троллях по пути и в самой гостиной, молнией промелькнуло у него в голове, разгоняя сон.

— Что? Кто именно? Что с ними случилось?

— Я не знаю, — Блейз пожал плечами, — сам услышал из третьих уст. Надеюсь, никто не погиб.

Помедлив, Забини пожелал:

— Спокойной ночи, Гарри.

— Спокойной ночи, Блейз, — ответил машинально Поттер, уйдя в свои мысли. И лишь захлопнувшаяся дверь привела его в чувство. Гарри, прикрывая свою, повторил:

— Надеюсь.