Один билет до ада и обратно (джен)

С ещё одним щелчком пальцев Мэнсона, кандалы слетели с Нудл и прикрепились к запястьям и лодыжкам Мёрдока. Цепи оторвали его от пола, разводя в стороны руки над головой, а ноги параллельно полу, до тех пор, пока он не завис в воздухе.

Нудл на мгновение застыла, не зная, что делать. Она не могла воевать с таким количеством демонов, а попытки сделать это могли только навредить плану Мердока. И она знала, что эти цепи будут его держать, поэтому не имело смысла пытаться вытащить его в безопасное место следом за собой. Она оказалась в тупике.

— Нудл, уходи отсюда! — Выкрикнул Мёрдок со своего "распятия".

Девочка замотала головой:

— Я тебя не брошу!

— Тебе не на что здесь смотреть, просто возвращайся к выходу, они не станут тебя останавливать.

— Нет, я остаюсь здесь, с тобой! — Заявила она с вызовом.

— О, позволь ей посмотреть, — сказал Мэнсон, набирая шприц. — Устроим для маленькой девочки знатное шоу, правда? Пусть увидит, какой из тебя сильный, настоящий мужчина, и как смело ты примешь свою учесть: ну, прямо вылитый герой.

Мёрдок улыбнулся ему:

— Злорадствуй, сколько хочешь, Джимми, только делай уже свое дело.

Джимми подошел к Мёрдоку, наслаждаясь моментом своего триумфа. Под ним появился металлический табурет, и он очутился на одном уровне с торсом висящего мужчины. Он закатал Мёрдоку рубашку, чтобы обнажить живот. Мёрдок не сдержал смешок:

— В живот, Джимми? Ты прямо-таки выжимаешь из этого момента максимум, как я посмотрю?

Мэнсон наклонился так, чтобы только Мёрдок мог его слышать:

— Знаешь, потрать ты две секунды своей занятой, развратной жизни на то, чтобы услышать, что я собирался сказать, или выполни свою часть сделки во время съёмки того клипа, мы могли бы избежать всего этого.

Мёрдок улыбнулся:

— Я не буду кричать, если ты на это надеешься.

— Будешь, будешь. Как и все прочие до тебя.

Нудл чувствовала, как слезы катятся по её щекам, но она не обратила на их внимания, и повернулась к судьям.

— Вы должны это остановить, прошу Вас.

— Что сделано, то сделано, — ответил один судья, продолжая наблюдать за ходом разбирательства.

Нудл попыталась подойти к своему товарищу по группе, но охранники преградили ей путь.

В этот момент, Мэнсон замахнулся, на секунду замер, и вонзил иглу в живот Мёрдока.

Басист тут же напрягся, будучи совершенно не готовым к океану боли, захлестнувшему его, поджигающему его нервы, наполняя его легкие и желудок льдом. Усилием воли он подавил все звуки, стремящиеся вырваться из его горла, когда пот начал течь с него. Он не даст Мэнсону удовлетворение. Толпа приветствовала Мэнсона.

— М-м-м, никакой реакции, а? — Невинно спросил Мэнсон, зная, что Мёрдок сдерживается. — Возможно, я что-то не правильно сделал.

И он протолкнул иглу ещё глубже. Единственный хрип вырвался у Мёрдока, когда боль преодолела ещё тысячу ступеней. Кровь начала сочиться из уголков его рта от прикушенного языка и щек, когда он стиснул зубы. Толпа продолжала показывать свою поддержку.

— Стой! — Вскрикнула Нудл. — Прекрати!

— Почти закончил. С меня ещё один должок, — Мэнсон вогнал шприц до упора.

Мучительный вопль пронзил арену и отразился эхом от стен. Нудл зажала уши, не в силах выносить этот звук.

Мэнсон выдернул пустую иглу из желудка Мёрдока. Тот перестал кричать и опрокинулся вперед, тяжело дыша и дрожа. Демоны и проклятые в унисон приветствовали победу. Мэнсон удовлетворенно вздохнул, а затем схватил Мёрдока за волосы и подтянулся, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Как я уже говорил, все кричат.

Он широко улыбнулся ядовитому взгляду Мёрдока и тихо добавил:

— Я просто знал, что, в конце концов, тебя заполучу.

Он выпустил волосы Мёрдока, а затем что есть силы ударил его по лицу.

Нудл смотрела на это с ужасом; слезы хлынули ручьями.

— Ты — монстр! — Огрызнулась она на Мэнсона.

Он только улыбнулся и подмигнул ей, прежде чем спрыгнуть с табурета, и повернулся к своей аудитории.

— И это, дамы и господа, конец дела Хоббса! — Когда очередной шквал приветствий утих, он продолжил. — Пока мистер Никкалс греется в лучах своего героизма, мы все можем отставить это тяжелое испытание в сторону и…

Внезапный рокот прокатился по залу. Вначале слабый, так что все замерли и замолчали, размышляя над тем, по вине чего он возник. Последовал второй грохочущий раскат, и на этот раз игнорировать его было куда сложнее, поскольку стадион сотрясло от пола до стропил, как будто началось землетрясение.

Нудл размышляла вместе со всеми, но затем обратила внимание на выражение лиц давних гражданах Ада. Не много, не мало, они отражали неподдельный ужас. Испуганным выглядел даже Мэнсон.

— Что происходит? — Тонким голосом спросил он, обращаясь в пространство.

Низкий смех в тональности баритона заполнил тишину, и все повернулись к его источнику. Смеялся Мёрдок, по-прежнему подвешенный в воздухе, с наклоненной вперёд головой. Первой мыслью Нудл было, что её напарник, должно быть, бредит, но она увидела, что смех лишь усилил беспокойство Мэнсона. В состоянии, приближённом к панике, тот подошел к басисту.

— Что ты сделал?

Раздался последний смешок.

— Тупая сволочь, — Мёрдок огромным усилием поднял голову, дабы взглянуть на заклятого врага. — Не читал ты мелкий шрифт в моём контракте, верно?

Сквозь боль и болезненное состояние, исказившие черты басиста, Мэнсон мог видеть знакомое выражение на лице Мёрдока. То же самодовольное и радостное выражение, которое было у него, когда он обманул Мэнсона и послал его на верную гибель на летающей мельнице, много лет назад. И в тот момент ужаса Мэнсон понял, что Никкалс проделал это снова. Он попятился, отходя на противоположный край сцены. Затем, без всякого предупреждения, из-под него вырвался огонь, от удивления и страха возопившего Мэнсон охватило пламя, и он просто исчез.

Раскат грома прокатился вновь, сильнее, чем в прошлый раз, и толпа запаниковала. Они быстро разбежались, толкая друг друга, пытаясь добраться до выхода. Охранники, стоявшие вокруг Нудл, тоже сбежали, бросив её одну на сцене. Судьи покинули свой стол, главный судья прокричал:

— Мэнсон, что ты наделал? — Перед тем, как покинуть арену.

Когда комната опустела, грохот временно прекратился. Цепи, удерживавшие Мёрдока, распались, и он тяжело упал на пол сцены. Нудл бросилась к нему, присел рядом и помог ему сесть.

— Мёрдок? Что здесь произошло?

Не смотря на то, какую боль испытывал Мёрдок, на его лице сохранилась улыбка:

— Маленький Джимми Мэнсон невнимательно читал мой контракт, любимая*.

— В каком смысле?

— Там мелким шрифтом написано: "смертельный удар для совершения указанной последней жертвы имеет право наносить лишь назначенный чиновник Ада, один из реальных высших чинов", понимаешь? Любой другой, кто сделает этот удар, снимается со счетов и… Ну, давай просто скажем, что последствия будут ужасными для любого, кто совершит такое нарушение по нотариально заверенному контракту, — он снова засмеялся, хотя это был болезненный смех. — Джимми серьезно поимели.

Когда Нудл осмыслила всё это, в её сердце забрезжила надежда:

— Так что же... приговор для тебя... аннулировался?

Он покачал головой:

— Нет, родная, я всё равно умираю, — ответил он небрежно, в то время, как пот продолжал струиться по его лицу. — Обвинения с Рассела всё равно сняли, и больше они никого из вас не тронут. Но, по крайней мере, этим путём я унизил маленького поганца.

Надежды Нудл разбились вдребезги, и ей пришлось закусить губу, чтобы сохранить спокойствие.

— Ты... ты сделал это ради нас?

Мёрдок вздрогнул и схватился за живот.

— Всё, дорогая, ступай. Я знал, каким путём всё это может пойти. Это был плохой вариант, но другого у нас не было.

Она в отчаянии стукнула его по плечу.

— Зачем ты это сделал?

— Что ж, во-первых, «ой», — ответил он, потирая плечо. — Во-вторых... ну, я должен был, правда же?

Они пристально смотрели друг на друга несколько секунд, прежде чем очередной грохочущий раскат прервал момент.

— Они готовятся опечатать Ад, — сквозь стиснутые зубы сказал Мёрдок, практически сгибаясь пополам. — Тебе нужно идти.

Она мотнула головой.

— Я не спрашиваю, что тебе делать, а велю. Если они заблокируют это место, кто знает, когда у тебя появится ещё один шанс бежать.

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Я без тебя не пойду.

— О, нет, это не переговоры. Твой единственный способ выбраться — это идти одной.

— Мёрдок я не уйду из Ада без тебя.

Теперь он разозлился:

— Отвяжись. Я не для того всё это проделал, чтобы ты стояла тут и строила из себя дурочку. Мне всё равно конец, и я лишь замедлю тебя. Ты никогда не доберешься до входа, если будешь тащить мою полудохлую тушку на себе.

— Я нашла короткую дорогу, всего в полумиле от этой арены; мы выберемся, если поспешим.

Он приготовился спорить, но остановился и недоверчиво уставился на неё:

— Что ещё за «короткая дорога»? Ты имеешь в виду, что я мог не тащиться целых три дня...

— Мёрдок, — перебила она, вернув их разговор к главному вопросу. — Возможно, мы не сможем спасти тебя, но я не позволю тебе умереть одному, в этом ужасающем месте. Поэтому в последний раз тебе говорю: я не уйду без тебя.

Он сверкнул на неё глазами, но прекрасно видел, что она не собирается двигаться с места; и чем больше они спорили, тем призрачнее становился её шанс на побег. Вздохнув, он попытался подняться на ноги, но споткнулся. Нудл взяла одну его руку, положила её на свои плечи, и повела его от трибуны к створкам двойных дверей. На каждом шагу он чувствовал, как всё меньше у него остаётся сил, усиливается боль и учащается дыхание, но он держался вместе с ней, и опирался на неё для поддержки. Нудл продолжала упорно идти вместе с ним, преисполненная решимости вытащить их обоих, когда ещё одна волна грохота прокатилась по земле под ними.