Война Драконов: секреты Дурмстранга (гет)

* * *

Зачем они все здесь? Этому должна быть причина. На все и всегда есть причина, и она должна понять. Зачем ее усыпили и держали в темноте, чтобы потом притащить в какое-то подземелье, величественное, по всем ощущениям древнее, но подземелье?

Франсуаз поморщилась: разбитая губа причиняла неудобства. Она не помнила, чтобы ее били. Возможно, она ударилась, когда упала. Очень хотелось почувствовать в руке привычное тепло волшебной палочки — тогда, возможно, не было бы страха, который нет-нет, да подкрадывался из глубин души.

Она была слишком умна, чтобы думать, что это испытание Турнира, или чья-то шутка, или игра. Нет, все было серьезно, даже слишком. Об этом буквально кричали слезы Эйидль и раны двух мальчиков — Гая Ларсена, с которым она ходила на бал, и Феликса Цюрри. Оба парня были без сознания и вряд ли претворялись. Да и зачем им это? А еще взгляд Айзека, этого «гнома»-шута, который никто не был так серьезен.

Все всерьез. Но зачем они все здесь?

— Папа, что происходит?

Франсуаз видела, как Эйидль бросилась в сторону высокого худого мужчины, что пришел со стороны светившегося каким-то голубоватым сиянием прохода-арки в стене зала. Но исландке не дали сделать и нескольких шагов — властная рука одного из конвоиров вернула девочку на место.

— Не тронь ее!— Айзек вскочил, зашипев от боли, но и его резко осадили.

— Лучше не шевелитесь, тогда нам не придется делать вам больно,— спокойно проговорил человек, который, видимо, являлся отцом Эйидль.— И, поверьте, нам этого совсем не хочется.

— Вы, может, еще извинитесь за причиненные неудобства?— фыркнул Айзек, и Франсуаз отвела глаза, чтобы не видеть, как парню отвесили хорошую оплеуху. Француженка заметила, как вздрогнула до сих пор стоявшая неподвижно Мария Истенко. Только тут девушка поняла, что староста Дурмстранга не сводит глаз с лежащего навзничь Феликса Цюрри.

— Чем тише вы будете себя вести, тем лучше будет вам самим,— заметил так же спокойно мистер Хейдар и погладил по голове сидевшего возле его ног пса. Или волка — Франсуаз не могла точно сказать.

— Папа, но как...?— Эйидль кусала губы, и дё Франко поняла, что девочка старается сдержать слезы, казаться сильной. Сидевший рядом с исландкой Айзек слегла погладил ее по плечу.

— Ты все равно не поймешь. Если и был момент, когда ты могла стать на нужную сторону, то я его упустил. Или они упустили,— почти с презрением заметил мистер Хейдар, кивнув на лежащего без сознания Гая. Франсуаз не могла разглядеть в полумраке лицо парня, но была уверена, что Ларсен не в лучшей физической форме.

— Ну, немного странно просить ее стать на нужную сторону, ничего не рассказав, не находите?— такого сарказма, кажется, даже сам Айзек от себя не ожидал.

— Мистер Барнс. Сын шоколадного магната. Посредственный ученик. Вольнодумец. Болтун. Философ,— голос мужчины был все так же спокоен.— Мы тебя немного недооценили. Нет, конечно, для нас не было секретом, что ты помогаешь Востоку, что ты опора для Главы Ордена... Но я недооценил твоего влияния на мою дочь, вовремя не остановил вашу дружбу. А теперь это уже не имеет значения.

— Приятно осознавать, что вы столько обо мне думали,— огрызнулся Барнс, и Франсуаз впервые по-настоящему разглядела этого мальчишку. Только сильный духом человек в такой ситуации смог вести себя так.— Может, вам просто стоило больше слушать вашу дочь и вовремя понять смысл фразы «я не хочу учиться в Дурмстранге»?

— Ее мнение не имело значения. Никогда не имело. И если бы не ее мать, Эйидль с самого начала училась бы здесь. В школе, где ей было предназначено учиться.

— Мама? Она не хотела, чтобы я училась тут?— девочка вскинула голову и в упор посмотрела на отца.— Она была против?

— Да, и без ее согласия я не мог тебя перевести, так что...

— Они убили твою маму, Эйидль,— вдруг заговорила Мария. Она подняла лицо, и Франсуаз вздрогнула: каменная маска застыла на нем, ни одной эмоции, ни сострадания, ни сопереживания, даже глаза смотрели отстраненно и равнодушно.

— Нет, не может быть,— замотала Эйидль головой, и Айзек тут же придвинулся к девочке, стараясь сдержать за плечи.— Ты не мог! Папа, скажи, что она врет!

— Успокойся,— попросил мистер Хейдар.— Твоя мать сама выбрала свою судьбу. У нее, как и у тебя, выбор был, но она была слишком упряма и не понимала всего значения твоего рождения.

— Как ты мог?!— прошептала Эйидль, вырвалась из рук Айзека и бросилась на отца. Но путь ей преградила Мария, обнявшая девочку, заключившая в объятия даже несмотря на то, что исландка начала отбиваться. Истенко сжала руки Эйидль и что-то зашептала той на ухо, успокаивая. Франсуаз осмелилась встать и подскочить.

— Идем,— тихо попросила француженка, понимая, что вряд ли стоит злить этих волшебников. Она не понимала, из-за чего они тут все оказались (в отличие от остальных пленников), но четко осознавала, что им грозит серьезная опасность. Эйидль кивнула и покорно села рядом с Айзеком. Дё Франко обернулась на мистера Хейдара, а потом присела рядом с Гаем. Ее никто не остановил.

— Вот и молодцы,— почти покровительственно кивнул мужчина, когда все успокоились.— Все это — вынужденные меры, и ты,— он посмотрел на Франсуаз,— вообще оказалась тут только потому, что нам нужно было убрать тебя из Турнира, иначе наш план бы не удался. Ты слишком упряма и сообразительна, тебя было бы сложно устранить во время испытания.

— Устранить?— не поняла девушка.

— Поскольку нам нужен был мистер Цюрри, то пришлось как-то прикрыть его отсутствие на испытании, что не составило труда,— объяснил Хейдар.— Но поскольку в плане, что все участники испытания погибнут, ведь нам не нужно, чтобы Яшек потом рассказал всем о том, что именно он участвовал в Турнире вместо Феликса...

— Вы убили Яшека, вот спасибо,— хмыкнул Айзек, перебив мужчину, но тот никак не отреагировал на высказывание.

— ... то мы должны быть уверенны, что первым до Кубка доберется именно Яшек, а ты была бы слишком сильной конкуренткой.

— То есть, по-вашему, Конде таковым не является?— фыркнула Франсуаз, совершенно не воспринимая комплимент.

— Является, но он слишком благороден, поэтому мы дали ему в нагрузку малоспособную девчонку, которая должна очень замедлить его продвижение. Но, конечно, у него есть шанс спастись, мы не такие уж и звери. У него на шее висит портал, который может перенести его в безопасное место, если Конде решит, что его жизнь в опасности, а вот у остальных «чемпионов» такие «запасные выходы» не работают, мы уж постарались...

— Дайте догадаюсь: вы отправили туда Аделу?— побледнев, спросил Айзек.

— Ты наблюдателен. Да, сейчас они как раз должны, сами того не зная, реализовывать наш план. После того, как Яшек коснется Кубка, тот тут же отреагирует выбросом магической энергии, потому что не Чемпион не может взять его в руки. Эта энергия разрушит построенный для испытания замок, и все они погибнут. Пока завалы разберут и найдут тела, все будет уже сделано,— спокойно, словно не о смерти детей, рассказал мистер Хейдар, вызвав нервную дрожь у Франсуаз. Девушка повернулась к Гаю и осторожно пощупала пульс. Тот был слабым, но все-таки сердце парня еще билось. Она медленно стащила с себя мантию и накрыла ею Ларсена, каждую секунду ожидая окрика от конвоиров, но те молчали.

— И мы ждем конца Турнира, чтобы вы могли спокойно грозить смертью Феликсу, не так ли?— уточнил Айзек.— Ну, и заодно Франсуаз, раз уж она оказалась среди нас.

Мистер Хейдар лишь усмехнулся, словно снова похвалил «гнома» за сообразительность. Эйидль молчала, глядя на свои руки, только иногда вздрагивали ее плечи от сдерживаемых слез.

— Может, вы хотя бы объясните, что здесь происходит, раз мы все равно чего-то ждем?— холодно поинтересовалась Франсуаз, стараясь не думать о том, что только что озвучил этот жестокий равнодушный человек.— Мне бы хотелось знать, из-за чего я тут оказалась.

— Ну, раз мы все равно ждем,— рассмеялся мистер Хейдар, а потом повернулся к Марии.— Ты можешь пока занять место среди друзей, думаю, тебе пойдет на пользу еще немного побыть рядом с ними. Но никаких глупостей.

Истенко кивнула и тут же кинулась к Феликсу, опустилась на колени рядом с ним, сняв мантию и подложив под голову парня.

— Надеюсь, что те, кто уже знаком с историей, которую я сейчас поведаю мисс дё Франко, меня простят за повтор.

— Как будто у нас есть выбор,— проворчал Айзек.

— Когда-то очень давно, больше тысячи лет назад, жил-был волшебник Святовит, для которого гномы в недрах острова Драконов вырыли школу. Думаю, начало истории вы все знаете. Но очень немногие знали, что во время раскопок гномы нашли то, чего никто и никогда не встречал на земле. Явление, найденное гномами, было весьма ценным и уникальным, и его тут же назвали Тайной. И гномы, будучи весьма неглупыми, взяли чуть-чуть этой Тайны, маленький мешочек, и отдали Святовиту в обмен на свободу целого народа. И Святовит вместо того, чтобы заставить своих рабов отдать ему все, подписал Свиток Свободы!— глаза мужчины сверкнули гневом, что было видно даже в полумраке зала.— И гномам уже никто не мог приказать, и они скрыли свою Тайну. Но весть просочилась, слухи о находке ушли за пределы острова вместе с первыми выпускниками школы. А еще был слух о Пути, который гномы проложили на тот случай, если умрет последний из знавших, как найти Тайну, а их сокровище снова понадобится народу гномов. Но все, кто пытался завладеть Тайной, найти ее, либо никогда не возвращались с Острова Драконов, либо просто на него не попадали. И тогда один из бывших учеников Святовита, хорошо его знавший, нашел другой путь, чтобы получить в свои руки хотя бы крупицы Тайны. Он пришел в сибирскую школу и захватил ее вместе с возлюбленной сестрой Святовита, Елень. Сестру они, конечно, недооценили — она покончила с собой, но заветный мешочек Святовит им отдал, чтобы сибирскую школу оставили в покое. И тут начинается наша с Эйидль история,— улыбнулся мужчина. Он говорил, словно педагог в классе по Истории магического мира, но Франсуаз ни на миг не забывала, что слушает историю, которая неминуемо закончится смертью всех ребят, что сейчас вместе с ней находились тут. И была уверена, что та странная церемония в горах с волками, за которой они наблюдали с Айзеком, тоже как-то связана со всеми этими тайнами.

— Когда англосаксы, а именно они побывали в Сибири, ушли, унося с собой сокровище гномов, оттуда в Дурмстранг отправилась стая волков, которые уносили с собой самое ценное, что оставалось в жизни Святовита, — его племянника Симарла, рожденного Елень двумя зимами ранее. Симарл вырос здесь, в Дурмстранге, и, к слову сказать, стал достойным преемником своего дяди. О Симарле сказано во всех хрониках, но ни в одной из них никто и никогда не говорил о дочери Святовита Святке, странной полукровке, взятой от ее матери в Дурмстранг. Они очень дружили — Симарл и Святка, несмотря на разницу в возрасте. Но потом девочку отослали в Сибирь учиться, а Симарл остался здесь. От дяди он знал о Свитке Свободы и о Тайне, сокрытой в недрах школы. Он знал и о Пути, Печать от которого была передана Хранителю школы.

— И вы очень хотите завладеть Печатью и Тайной,— хмыкнула Франсуаз, теперь начиная понимать хотя бы подоплеку происходящего.— Но при чем тут мы все?

— Слушай дальше, все самое интересное еще впереди,— попросил мистер Хейдар, взглянув на часы. Интересно, Роберт и двое лже-Чемпионов уже вошли в замок, о котором говорил этот человек? И как им удалось пропихнуть ненастоящих Чемпионов в испытание? Если только члены жюри не были заодно с этой шайкой.— Когда Святовит умер, его дочь вернулась в Дурмстранг. К тому времени у Симарла была любимая жена и двое сыновей: Андроник, названный в честь его деда по материнской линии, и Герл. В будущем они должны были стать наследниками Дурмстранга: старший брат — директором школы, а Герл — хранителем Пути и верным помощником Хранителя-гнома. Им бы открыли Тайну, они бы стали защитниками школы. Но все изменилось, когда Святка околдовала их отца. Все рухнуло. Счастливая семья, планы, надежды. Друзья отговаривали Симарла, они пытались привести в чувства директора Дурмстранга, но против такой магии, которой учили в Академии Сибири, никто не мог устоять. Святка родила ребенка от своего двоюродного брата, и сердце его жены не выдержало. Андроника страдала, она долго терпела, но всему есть предел.

— Ну, конечно,— фыркнул Айзек, который очень долго сам терпел, видимо, сдерживаясь от комментариев.— Она была женщиной с такой тонкой душевной стрункой, что, оборвавшись, эта струнка вынула из нее душу, чтобы тетка смогла убить младенца, а заодно и горячо любимого мужа...

Они все вздрогнули, когда по залу разнесся злобный угрожающий рык волка (теперь Франсуаз не сомневалась, что это именно волк, а не собака). Он встал на ноги и за мгновение оказался перед «гномом», нависнув и обнажив клыки. Все замерли, только мистер Хейдар все так же улыбался.

— Будь осторожен в своих суждениях, мальчик,— проговорил он, не делая никаких движений, чтобы остановить волка.— Андроника была великой женщиной, которая могла бы стать преемницей Говорившей с Волками, но Симарл посчитал ее недостойной великого дара. Она была прекрасной и очень его любила. Ради Симарла она отказалась от жизни на прекрасном солнечном полуострове и поселилась в подземелье, среди снегов и метелей. Она терпеливо сносила все лишения и унижения, даже то, что ее муж спал с собственной сестрой...— Франсуаз видела, что Айзек очень хочет ответить, но стоящий перед ним волк мог запросто откусить парню руку, и «гном» молчал, гипнотизируя зверя взглядом.— Святка родила ребенка, этот плод кровосмешения...

— Тогда это вовсе не считалось кровосмешением,— тихо заметила Мария, сидевшая рядом с Феликсом. В руках ее был платок, которым она вытирала с лица парня кровь.— Жена Андроника была дочерью его дяди по материнской линии — они поженились, чтобы загладить обиду, нанесенную семье Андроники.

— Этого бы не пришлось делать, если бы Симарл не пал жертвой чар Святки!— пресек слова Марии мистер Хейдар.— Андроника отомстила за себя, но ее не простили. И не только эти глупые гномы, так почитавшие наследника Святовита! Даже ее собственный старший сын не вступился за нее и не спас. Он позволил столкнуть ее в шахту и засыпать камнями, он позволил ей умереть в мучениях.

— Все они там были очень добрыми и милосердными,— сардонически изрек Айзек, явно уже не выдержав. Благо, волк не стал отгрызать ему никаких частей тела. Он рыкнул и отошел к ногам отца Эйидль.

— Но на этом ничего не закончилось,— теперь мистер Хейдар снова обращался только к Франсуаз, видимо, предполагая, что остальные эту историю прекрасно знают.— Они изгнали из школы Святку, под страхом смерти, но почему-то оставили в живых. Ее изгнали и стерли из истории Святовита и его наследия, не зная, что Святка стала бессмертной,— рядом хмыкнул, но промолчал Айзек.— А потом они изгнали Герла — только за то, что он был не таким, как остальные. Гномы и волшебники Дурмстранга издали школьный закон о том, что на земли Острова Дракона не может ступить нога ни одного человека, который не является чистокровным волшебником и не владеет магией. А Герл не владел магией — он стал сквибом. Если до смерти родителей он проявлял магические способности, то после этого их потерял навсегда. Рожденный волшебником, он оказался в положении маггла. И его изгнали. Словно его и не было. Герлу было всего семь лет.

— И из-за чего мы тут? Из-за Герла или Тайны?— решила уточнить Франсуаз, которая пыталась уловить связь между двумя сюжетными линиями рассказа и пока не могла.

— Герл выжил. Он вырос. И он знал о Тайне, знал, что если ее найти и ею завладеть, то он сможет все изменить. И он твердо шел к своей цели... Нужно было найти Тайну либо же Свиток Свободы, чтобы его уничтожить и заставить гномов-рабов привести волшебников к Тайне. В школе появлялись его люди, многие ученики, приехавшие сюда, искали, добывали информацию, исподтишка пытали гномов. Но это ничего не давало: гномы не под какими пытками не признавались в том, как найти Свиток Свободы, собравшиеся вокруг гномов ученики во главе с наследниками Андроника хранили Печать, и подобраться к Тайне было невозможно. Когда погибли последние Хранители, унесшие с собой в могилу тайны гномов, когда из школы исчезли потомки Андроника, Герл придумал очень простую схему, как пройти по Пути и найти Врата, которые, как он помнил, вели в Зал Тайны. Для этого не нужно было под страхом смерти пытать тех, кто знал хоть что-то, или заставлять неосведомленных искать Путь. Страх, как он уже понял, затуманивает логику, притупляет волю. И тогда он...

— Создал два Ордена, противопоставив один другому,— закончила за мужчину Мария. В голосе ее была усталость.

— Да, именно это. Нет ничего более действенного, чем противостояние двух групп подростков, чем соревнование между ними. Найди двух парней, вложи в их головы взаимоисключающие идеи — и жди. И он ждал. Два парня постепенно завели друзей и союзников, и уже сами по себе появились два Ордена. Но кое-что пошло не так.

— У Ордена Востока появился наставник,— снова заговорила Мария, словно показывая врагу, что и она знает все детали истории.

— Наставник, или, как вы его зовете, Учитель. Гномы-кристальщики вернулись в школу. Их убивали, уничтожали, но на смену убитому появлялся новый, и так все время. И тогда их оставили в покое, позволили этим хитрым созданиям руководить Востоком — была надежда, что с помощью Учителя Орден Востока быстрее решит поставленную задачу. И Ордену Запада дали Учителя. Нет, конечно, не такого живучего, но Учитель Запада всегда помогал Герлу, подбирал нужный для работы материал, устранял неполадки в действующем механизме Ордена, уничтожал перебежчиков, подогревал войну... Все работало, только результата не было. А потом произошло одно из двух важных событий: в одной из старых книг в комнате директора Учитель Запада нашел запись о том, что Путь охраняет кровь Святовита и только кровь Святовита сможет открыть Врата.

— И Герл стал искать наследников Андроника,— поняла Франсуаз и скосила глаза на Эйидль, теперь для нее стали более ясны слова мистера Хейдара о том, что девочка должна была учиться в Дурмстранге.

— Да, но не только это. Наследники должны были подходить под пророчество гномов о том, что искомое найдет только тот, кто придет с острова и на его груди будет дракон.

— Какой дракон?— не поняла девушка.

— «Дракон на груди» — это древнее изображение и описание Елень, сестры Святовита,— улыбнулся мистер Хейдар, и Франсуаз увидела удивление на лицах Айзека и Марии.— Полностью оно звучало как «дракон на груди волчицы». Дракон и волк были символами Елень и Святовита, а затем их потомков. Симарл носил на груди оба символа, а при рождении второго сына он отдал дракона Андронику, а волка — Герлу.

— У мамы был кулон с изображением дракона,— вдруг вспомнила Эйидль,— давно, еще когда я была маленькая...

— Этому кулону более тысячи лет,— кивнул отец девочки, а потом расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки и достал цепочку, на которой также висел кулон. В полумраке и на расстоянии было сложно сказать, что это было, но Франсуаз была уверена, что при ближайшем рассмотрении она бы увидела волка.

— Ты наследник Герла?— изумилась Эйидль, даже привстав на коленях. Наверное, она тоже догадалась о кулоне, либо же уже когда-то видела его на груди отца.

— Да, единственный прямой наследник его рода, а твоя мать была одной из последних наследниц рода Андроника. Герл веками искал их, потомков брата, и делал все, чтобы они оказались в Дурмстранге. Если они оказывались магглами или сквибами, он ждал их потомства — и уничтожал их. Веками он выжидал, а в голове его был вопрос — почему не получается? Даже выполняя все условия пророчества, он не мог даже сдвинуться с места? Ордена враждовали, они рыли землю и камни, но ничего не происходило. Пока один из пытливых членов Ордена Запада не устроил исследование камня, на котором гномы оставили пророчество. И это было второе ключевое событие в Поиске. Он нашел следы после последнего слова — следы того, что там были затерты еще какие-то буквы. Затерты, как и вся память о наследнике из рода с символом волчицы. Герла стерли отовсюду, даже из пророчества. И так смысл фразы «и будет у него «дракон на груди волчицы» совершенно исказился. Мы искали не того человека: нам нужен был абсолютный наследник Елень, наследник Симарла. Тот, кто соединит в себе кровь обоих братьев.

— И вы зачали Эйидль,— подвела итог Мария, пристально глядя на мужчину.— Вы воплотили пророчество.

— Не сразу. Около сотни лет ничего не получалось: то среди наследников были только мужчины, то только женщины, то возраст их был предельно мал или слишком уже большим, попадались бесплодные потомки. Эйидль была первой.

— Вы создали меня, как игрушку! Как вещь!— воскликнула девочка, посмотрев пристально на отца.— Вы использовали маму!— кажется, слез у нее больше не осталось.

— Ты должны была стать нашим главным союзником, должна была найти для нас Врата, но все сразу пошло не так,— словно пожаловался мистер Хейдар.— Твоя мать не захотела отдавать тебя в Дурмстранг. Сначала я был уверен, что один год ничего не изменит, что я уговорю ее на второй год обучения перевести тебя из Шармбатона, но она оказалась упряма в этом вопросе. А без ее согласия я ничего не мог сделать. Тогда пришлось идти на крайние меры: я рассказал ей обо всем, о той роли, что наша дочь сыграет в истории мира. Но я просчитался.

— Мама никогда бы не стала вам помогать!— рассердилась Эйидль, сжав кулаки.— Вы убиваете людей!

— Помолчи,— жестко приказал мужчина.— Она воспитала тебя слишком избалованной и непослушной, но, в конце концов, это сыграло мне на руку. Твоя мать в завещании, оказывается, написала о своей воле, чтобы ты училась в Шармбатоне...

— Ты убил ее,— прошептала девочка, но отец не обратил на нее внимания.

— Но после твоей стычки с тем мальчишкой и всплеска неконтролируемой магии директор согласилась со мной, что тебе лучше пойти в другую школу, а в Дурмстранге много времени уделяется контролю магии. И я смог определить тебя сюда, и наши надежды оправдались. Ты совершенное создание, абсолютная наследница школы, и она сама стала тебе помогать, ведь так? Всего за несколько месяцев вы дошли практически до конца Пути, к которому сотни поколений не могли даже подступиться,— почти с восхищением произнес мужчина, раскинув руки, словно приглашая их вместе с ним порадоваться тому, что происходит.— Вы нашли библиотеку, вы проникли сюда, в потерянные покои Святовита, вы нашли его могилу...

— Но ведь что-то пошло не так,— спокойно откликнулся давно молчавший Айзек.— Иначе вы бы просто спокойно дождались, когда мы откроем Врата...

— Да, мы планировали дождаться этого, но впервые за сотни лет Орден Запада дал серьезный сбой в работе,— поморщился мистер Хейдар.— Мы просчитались с Главой Востока, признаюсь. Мы ставили на Гая только потому, что противостоять ему должен был Лука, но на этот раз гном оказался хитрее. Сначала все шло, как должно, но слишком поздно нам стало известно и о главенстве Истенко, и о их связи с Гаем, и о том, что Гай ушел из-под влияние Учителя. Что-то сбило внушение, которому так или иначе подвергались все в Ордене Запада. И он вступил в союз с врагами.

— Это была любовь,— Мария с ненавистью посмотрела на мужчину, голос ее был насмешливым, звучавший почти с превосходством.— Вы не рассчитали, что личные чувства Гая ко мне переборют ваше внушение, и он поймет, что его обманули. Вы недооценили силу дружбы, которую разбили, сделав нас противниками. Гая верил мне, и это сделало его вашим врагом.

— Да, мы это недооценили, но, в конечном счете, это ничего не изменило, лишь приблизило конец всему. Да, нам пришлось спешно искать Гаю замену и выводить его из игры, но Яшек очень хорошо подошел на роль подменной пешки, слепо веря тому, что говорил Учитель. Амбиции и максимализм подростков всегда играли нам на руку. Мы убрали Гая с дороги, и Яшек на это недолгое время прекрасно его заменил. Мы бы ждали дальше, но тут оказалось, что вы уже на пороге Врат, и тут пришлось спешить, потому что мы не могли позволить, чтобы найденный вами свиток попал в руки гнома или тех, кто стоит за ним во внешнем мире...

— И теперь вы решили шантажировать Марию и Эйидль, чтобы они привели вас к Тайне, чтобы только вы не причиняли боль людям, которых они любят,— наконец, до конца поняла все Франсуаз.

— Все правильно, мисс дё Франко,— кивнул мистер Хейдар.

— Раз уж мы все друг другу решили рассказать, можно пару вопросов? Нет, не пару, четыре?— заговорил Айзек.

— Давай, пока мы все еще ждем вестей о Турнире,— благосклонно кивнул мужчина, поглаживая по голове волка.

— Самый простой: это вы уничтожили библиотеку? Пожар — ваших рук дело?

— Нет, это сделал Учитель Западных драконов. Мы узнали о том, что Мария передала Гаю записку с целью показать ему, что Учитель лжет. Было понятно, что она пытается перетянуть его на свою сторону, а мы этого не могли позволить. И тогда Учитель поджег библиотеку, поссорив Глав окончательно, ведь было понятно, что Мария не простит Гаю случившегося предательства.

— Я простила. Я поверила ему, чего вы не могли предположить.

— Это ничего не изменило,— пожал плечами мистер Хейдар и посмотрел на Айзека.— Еще вопрос?

— Зачем вы убили Димитрия?

Франсуаз с удивлением посмотрела на «гнома», а потом на Эйидль, которая всхлипнула в ладошки.

— Он вызывал подозрение. Учителю был дан совет взять Димитрия и Юлиану в Орден, когда мы поняли, что Мария будет тянуть к себе Феликса, к тому же эта парочка друзей-предателей могла хорошо попортить жизнь Цюрри, а нам было это нужно, чтобы влиять на Эйидль, если она решит не помогать нам.

— И тут вы тоже ошиблись: Димитрий не хотел вредить Феликсу.

— Димитрий вообще оказался слабаком,— с презрением заметил мистер Хейдар.— Я с удивлением узнал, что он так же был наследником Андроника. Яшек слышал, как Димитрий разговаривал с тобой, Мария, как пытался реабилитировать в твоих глазах Гая. Это уже было первым шагом к предательству. А потом он появился не в том месте и не в то время: он оказался у выхода, когда мы ловили морока. Об этой ночной охоте никто не должен был знать, поэтому пришлось его убить, в принципе, это было к лучшему.

— Папа!— Эйидль не верила своим ушам.

— Он сомневался в том, что делал Орден, такие слабые звенья всегда устранялись.

— Хорошо,— Айзек кивнул, словно записал данный ему ответ в невидимую тетрадь и готов продолжить расспросы.— А Сцилла? Почему она вдруг появилась, рассказала о смерти Димитрия? Как я понимаю, она с вами заодно, хотя не могу понять, почему, раз уж вы так ее ненавидите за разрушение семьи Симарла?— Айзек повернулся к Франсуаз:— Сцилла и есть Святка, дочь Святовита. Это чтобы ты не запуталась.

Француженка уже ничему не удивлялась: кажется, в этой школе все было возможным, и грехи прошлого оживали вместе с теми, кто их совершал. Она бы уже, наверное, не удивилась, если бы сейчас тут появился сам Святовит, чтобы пристыдить своих потомков, погрязших в грехе в гонке за не принадлежащими им сокровищами.

— Сцилла,— хмыкнул мистер Хейдар.— Когда мы поняли, что вы очень далеко зашли, нам нужно было иметь рядом с вами человека, которому вы доверяете, поэтому мы немного подправили ее историю, чтобы вы прониклись и позвали ее с собой, ведь она столько знает!— он рассмеялся.— Святка всегда была слишком сентиментальной, помешанной на своем горе. Она не видела того, что творилось вокруг, и никогда не понимала, что вовсе не союзник нам. Герл встретил ее, когда еще не до конца заработали Ордена. Она искала его — и он заверил, что поможет ей найти останки его отца, ведь там же будут искомая им могила деда, и, конечно же, спасет ее сына. Она не знала, что цели поисков у них совершенно разные. И не знает до сих пор.

— Да уж, вы всех обманули,— Айзек говорил с сарказмом.— Только вот я одного не понимаю: Герл. Ты говоришь, словно он жив, но что-то я не помню, чтобы его сердце где-то там запекли, чтобы он оставался вечно живым...

Франсуаз видела краем глаза, что Феликс пришел в себя, Мария мягко гладила его по лицу, чуть придерживая плечи одной рукой, второй рукой осторожно освобождая его от веревок, держащих его запястья.

— Он умер. Умер давно, сотни лет назад,— кивнул мистер Хейдар.— Но остался жив благодаря сентиментальности сфинксов. О, эти мудрые, но такие наивные зверюшки,— рассмеялся мужчина.— Есть одна тайна, в которую не были посвящены даже вы, всезнающие Драконы. Ее знал лишь Герл, потому что он умер. Оказывается, когда Елень покончила с собой, ее Дух не мог успокоиться, потому что она переживала за оставленного малолетнего ребенка. Она была Говорившей с Волками, и мороки слышали ее мольбу о помощи. И тогда добрые сфинксы Воцарили ее в тело волчонка, позволив стать мороком, бессмертным духом. Но они не подумали о том, что, сделав это, они открыли врата всем родственным душам: всем потомкам Елень. Не все оставались Духами, не все соглашались Воцариться и вечно жить в стае. Те, у кого не было больше дел в жизни, уходили с миром. Я не знаю точно, сколько сейчас среди мороков потомков Елень, но один есть точно.

— Герл,— Айзек вздохнул, и глаза его уперлись в волка, что сидел рядом с мужчиной.

— Да, Герл. Он был сквибом, и это дало некий сбой в работе этой странной системы сфинксов. Духи, Воцаряясь, примыкали к стае и подчинялись ее законам. А Герл не примкнул. Он Воцарился без помощи сфинксов и никогда не слышал других мороков, никогда не был призван в стаю. И это дало некоторые преимущества...

— Димитрий,— вдруг вспомнила Эйидль.— Помните, он говорил об этом? О том, что он выбрал покой!

— Димитрий?— насторожился мистер Хейдар.— Вы говорили с его Духом?

— Теперь это уже неважно,— Айзек пристально смотрел на волка, и Франсуаз могла догадаться, о чем он думает: перед ними враг номер один, и если бы им удалось...

— Если вы убьете волка, Дух все равно выживет,— мистер Хейдар улыбнулся, пресекая мысли ребят.— Пока сфинксы позволяют Елень и ее потомкам быть мороками, он тоже будет бессмертен...

— Так вот зачем вы ловили мороков!— вдруг поняла Франсуаз.— Вы ищите Елень!

— Это тоже уже неважно. Мы думали, что мороки могли бы что-то нам рассказать о Пути и Свитке, ведь они были верными помощниками гномов, но за века этой охоты поняли, что это бесполезно: мороки еще хуже гномов, от них ничего не добиться. Была надежда, что если к нам попадется Елень, то хоть кто-то не выдержит, чтобы спасти ее, но и это не удалось...

— Такое ощущение, что вам ничего не удалось, но при этом все это теперь неважно,— фыркнул себе под нос Айзек, но никто, кроме Франсуаз, его не услышал.

— И все это ради какой-то тайны? Зачем?— Эйидль буквально кричала.— Что это изменит? Что даст тебе эта тайна?! Это сокровище?! За какие деньги и магические артефакты нужно было убивать стольких людей?! Убивать маму?! Димитрия?!

— Это не какая-то тайна, малышка,— сладко улыбнулся мистер Хейдар, и было видно, как ему приятно открывать Тайну.— Из вас только двое знают истинный смысл Тайны, только они понимают, что все убийства стоят этой Тайны и что она может изменить все.

— Тогда что это? Ради чего ты оказался таким монстром, папа?!— девочка вскочила и уже стояла на ногах, сжав кулаки. Франсуаз видела, что Айзек готов в любую секунду броситься, чтобы защитить Эйидль, да и Феликс весь подобрался, не сводя магического глаза с сестры.— Что нашли гномы?

— Они нашли Время,— торжествующе ответил ей отец.— Кольцо Времени, как называли его гномы. Как оно выглядит, никто не знает, но мы знаем, что Кольцо состоит из миллиардов песчинок, Песка Времени, который движется. Именно Песок был в мешочке, который отдали гномы Святовиту в плату за свободу.

— А потом из него сделали Маховики Времени, которые могли перемещать волшебника в прошлое,— Мария с грустью смотрела на Эйидль.

— Да, но Маховики были не слишком-то мощные, на пару недель переместят, но на годы, на века... Жаль, конечно, что глупые английские дети их все уничтожили...

— Так... так вы хотите вернуться в прошлое и... и изменить его?— голос девочки дрогнул, когда она поняла, что стояло на кону и что так часто пытался вбить в ее голову Айзек. Цена их поражения — мир, которого может не быть.

— Конечно! Мы вернемся и спасем Андронику, Герл никогда не покинет Дурмстранг, и наш род — род волчицы, не род «дракона на груди» — будет властелином Дурмстранга, нам хватит сил уничтожить Свиток и стать Повелителями Времени. Мы не будем изгоями, мы будем всесильны.

— Папа, ты сошел с ума! Если что-то изменить в истории, мы можем никогда не появиться!— закричала девочка.

— Ты — возможно, но не я, ведь я потомок Герла,— рассмеялся мужчина.— Нам не нужно будет бессмертие, за которым гнались темные маги прошлого, нам не нужны будут целые армии...

Франсуаз ужаснулась размаху трагедии, что творилась на ее глазах. Было сложно поверить в то, что где-то в недрах этого острова скрывается сила такой мощи, что может изменить течение времени, но само то, что люди были способны совершать ужасные вещи ради одной идеи об обладании этой Тайной...

Они вздрогнули, когда сбоку появился неяркий свет, а потом из люка спустились два человека.

— Состязания закончились,— с удовлетворением заметил слегка помятый профессор Яновских, неся в руках факел и с удовлетворением озираясь.— Никто ничего не заподозрил. Сейчас начали разбор завалов, но наши заклинания надолго задержат работу.

— А Сцилла задержится, чтобы удостовериться, что все выжили, но пока не смогут говорить,— произнесла с затаенным удовлетворением мадам Маркета, и Франсуаз увидела, как улыбнулись мистер Хейдар и Яновских. Теперь стало ясно, как контролировали Орден Запада, а главное — кто позволил двум ученикам под Оборотным зельем оказаться на испытании Турнира Трех Волшебников.

— Все готово, думаю, больше нет смысла ждать,— кивнул отец Эйидль и достал из кармана какой-то свиток. Рядом вздохнул Айзек.— Этот документ мне передала Святка, ради него ваш товарищ Лука чуть не лишился жизни, поэтому, считаю, что будет нечестно по отношению к нему и далее оставаться в неведении, о чем же там написано.

— Что же вы не смогли сами его прочитать?— Эйидль сузила глаза, в девочке кипела злость, и Франсуаз была удивлена силой и мужеством этого ребенка, на которого столько всего сегодня свалилось.

— Если бы мы могли, то не было бы смысла все еще с вами разговаривать и вообще здесь собираться,— ответил ее отец.— Но гномы были слишком сильно помешаны на загадках, которые, кажется, отгадать можете только вы, девочки,— и Хейдар посмотрел сначала на Эйидль, а потом на Марию.— И вам придется разгадать загадку в свитке, если вы не хотите много часов наблюдать за муками ваших друзей, а потом за их смертью, а они будут умирать — один за другим. И если после смерти последнего вы по-прежнему будете молчать, мы приведем новых, а потом еще и еще... Поэтому предлагаю не медлить и начать,— он развернул свиток и прочел:— «Последний шаг — и ты коснешься Створок, последний шаг — и ты в конце Пути, чтоб вход найти, вернись же ты к началу, чтобы войти — все до конца прочти, веками окруженные лишь ложью, они всегда лишь правду говорят, их имена прочесть тебе лишь нужно — и двери тебе к Створкам отворят». Есть идеи?

Эйидль взглянула на часы на руке, потом покачала головой, садясь на камни и теребя в руках мантию. Франсуаз посмотрел на Марию, но та не сводила взгляда с Феликса, они словно прощались без слов, и тогда француженка впервые четко осознала, что все они умрут. Что, даже если Мария и знает ответ на странную загадку, она никогда не выдаст этой тайны, как и сотни других, кто веками защищал сокровище гномов вот от таких, как эти, людей.

— Хорошо, впрочем, я знал, что именно так все и будет,— вздохнул Хейдар, рядом с которым теперь стояли Яновских и Маркета.— Думаю, мы начнем с Гая, ему уже, кажется, все равно...

Волк поднялся, и в этот момент произошло сразу несколько событий, одно внезапнее другого. Ларсен открыл глаза и в упор посмотрел на Франсуаз, Мария вскочила, готовая броситься защищать друга, но Феликс был уже на ногах и несся на волка, способный, кажется, голыми руками его разорвать. Мелькнула палочка, Мария закричала так, что Франсуаз захотелось закрыть уши руками, а страшный огненный луч вошел в тело Цюрри. Тело Ящера запылало, падая на камни, и во вспышке отражений в воздухе растворилась Эйидль