Белый лев (гет)

Тем временем, Лили и Гермиона находились в ванной комнате. Рыжеволосая девушка расчесывала свои волосы, поглядывая через зеркало на подругу.

— Тебе нравится Ремус, я права? — улыбаясь, спросила она, так что Гермиона едва не поперхнулась зубной пастой. Выплюнув ее, она сполоснула рот и, слегка покраснев, обернулась к матери Гарри.

— Мерлин, с чего ты это взяла? — хрипло спросила девушка.

— Ну, вы так смотрели друг на друга…

— Это ничего не значит. Что ты там увидела Лили, непонятно.

— Несложно догадаться, — пожала плечами та. — Ну так?

— Что?

— Нравится он тебе?

— Он милый. Это все.

— Ничего больше? — упорствовала Лили.

— Нет. Правда, нет. С ним можно спокойно общаться, и он очень дружелюбен. А что там у вас с Джеймсом? — Гермиона прибегла к ответным мерам.

Выражение лица Лили тотчас сделалось мрачным.

— Ничего, — буркнула она, но подруга не отступила от расспросов.

— А почему тогда злишься? Если ты ничего к нему не испытываешь, тебе должно быть все равно.

Гермиона внутренне ликовала от того, что ей удалось отвлечь Лили от своей личной жизни. Да, ей нравился Ремус, и он определенным образом притягивал ее, но она всегда будет воспринимать его только как друга. Кроме того, в будущем он станет ее учителем и фактически опекуном Гарри.

Чуть резче, чем следовало, Лили положила свою расческу на полку рядом с зеркалом и сердито взглянула на Гермиону.

— А мне все равно. Джеймс просто засранец! — фыркнула она.

— Я не хотела тебя обидеть. Но я же вижу, как он за тобой ухаживает, и мне казалось, что мы друзья.

— Так и есть, — вздохнув, согласилась рыжеволосая. — Я знаю Джеймса очень давно. Да, он может быть милым, но эти его манеры, которые он порой выказывает… как обращается с другими людьми…

Гермиона подумала о Снейпе.

— Он не особенно популярен среди девушек, знаешь ли. Ему нравится красоваться, и я не хочу быть одним из его «достижений».

— Это я могу понять. Ну хорошо, ты знаешь его гораздо дольше, чем я, и лучше, конечно. Но, если честно, когда я наблюдаю за его действиями, как они есть… Похоже, насчет тебя у него серьезные намерения.

Взгляд Лили стал задумчивым, но распространяться на эту тему далее она не стала.

— Пошли спать, уже поздно.

— Да, ты права, — согласилась Гермиона, и они, покинув ванную, отправились спать.

На следующее утро, за завтраком, Гермионе показалось, что Лили обдумала ее слова. Во всяком случае, она вела себя более дружелюбно по отношению к Джеймсу. Улучшение было минимальным, но от Гермионы это не укрылось. Подавив ставшую уже заметной улыбку, она вступила в оживленный разговор с Ремусом о последнем уроке трансфигурации. В этот разговор пытался вклиниться Сириус, что удивило Гермиону. Она тотчас, однако, заметила, что, по-видимому, недооценила крестного отца Гарри. Он не выдавал бессмысленных комментариев, но вел с ними настоящую дискуссию. Ей это приносило настоящее удовольствие. И даже не заметила, как он подсел к ней ближе. Хоть она и знала обоих — Ремуса и Сириуса — только в будущем, она доверяла им в теперешнем настоящем и не задумывалась ни о чем.

Когда затем Гермиона и Лили вместе отправились на урок, Джеймс и Сириус решили насладиться свободным временем у озера.

— Тебе не бросилось в глаза, что Лили сегодня особенно мила? — спросил отец Гарри своего лучшего друга.

— Ты так считаешь? — лишь со слабым интересом откликнулся тот, заложив руки за голову и улегшись на газон.

— Иначе я бы об этом не сказал. Возможно, она хочет дать мне шанс? — Джеймс обращался больше к себе, чем к Сириусу.

— А Гермиона… Возможно, она тоже хочет дать мне шанс, — произнес Сириус, и Джеймс посмотрел на него.

— Стало быть, малышка тебе нравится, — утвердительно заявил он, широко ухмыльнувшись.

— Ну и что? Она ведь классная, — спокойно ответил Сириус, не глядя на Сохатого.

— Никаких «ну и что». Сколько это продлится на этот раз?

На этот раз брови Сириуса вздернулись вверх от удивления.

— Ты о чем?

— Сколько тебе понадобится, чтобы опутать ее своими чарами?

— Без понятия. Сегодня-завтра это нереально, а вот в следующие несколько недель я думаю управиться, шансы у меня неплохие.

— Ого, Сириус Блэк растягивает время, отведенное для завоевания, — присвистнул Джеймс и заслужил в ответ ухмылку.

— Мы ведь не становимся моложе, Сохатый. Кроме того, это может оказаться увлекательным занятием, мне не хочется сразу все обрубать.

— Поступай, как знаешь. Желаю тебе удачи.

— Она всегда при мне, — высокомерно отозвался Сириус.

Он знал, какое воздействие оказывает на существа женского пола. Ему редко требовалось много времени на то, чтобы они упали к нему в объятия, и сразу вслед за этим сердцееду неизменно становилось скучно. Поэтому он всегда радовался новому вызову, который он видел в Гермионе.

«Я не только завоюю ее, мой друг, но и выведаю ее тайну», — подумал Сириус и усмехнулся.

Джеймс этого не увидел: в этот момент он как раз потянулся.

В последующие часы, а затем и дни Сириус пытался всеми силами привлечь внимание Гермионы. Ему удавалось рассмешить ее и даже обнять за плечи. Но каждый раз, когда он пытался притянуть ее к себе, он встречал ее взгляд, говоривший о том, что он должен убрать руку. Это повергало его в сильнейшую досаду. Кажется, впервые он натолкнулся на подобное препятствие.

«Мне должно прийти в голову какое-то решение», — думал он во время очередного полнолуния, когда вместе с Джеймсом и Питером пробирался из замка, чтобы поддержать Ремуса.

Время для Гермионы прямо-таки летело, словно птица. Она подружилась с Мародерами, прежде всего, с Лили. Мать Гарри занимало особое место в ее сердце. Она была настоящим другом. В будущем у Гермионы, конечно, была Джинни, но их отношения с Лили были, тем не менее, своеобразными. Возможно, дело было в том, что Джинни была сестрой Рона. Она любила Рона, все же только как брата, пусть и пару раз ей казалось, что это не так. Это было лишь легкое увлечение, не более того, нечто, о чем она больше не грустила.

На часах уже почти была полночь, когда Гермиона рывком села на кровати.

— Черт, — тихо выругалась она, соскальзывая на тапочки перед кроватью.

— В чем дело? — пробормотала Лили, которая только что заснула.

— Забыла вернуть книгу в библиотеку. Если я этого сейчас не сделаю, мне оторвут голову. Ты спи, я сейчас.

— Ага, — пробормотала рыжеволосая девушка, перед тем как вновь погрузиться в мир снов.

Гермиона быстро натянула на себя первое, что попалось под руку, схватила нужную книгу и выскочила из спальни. Спускаясь вниз по лестнице, она напрягла слух. Общая гостиная была пуста, и не было слышно ничего, кроме потрескивания пламени в камине. Гермиона вздохнула спокойно, и следующим ее шагом был выход из башни через портрет Полной Дамы. В коридоре она еще раз огляделась, но никого там не было. Это было более чем хорошей новостью. В конце концов, у нее не было ни Карты Мародеров, ни мантии-невидимки Гарри.

Уверенно достигнув библиотеки, которую она в последний раз отперла заклинанием «Алохомора», Гермиона пробралась внутрь и пошла вдоль книжных полок, пока не добралась до нужной.

— Люмос! — прошептала девушка, пытаясь разглядеть точное место, откуда она брала книгу.

Но в тот момент, когда она уже протянула руку, рядом с ней раздался голос, и Гермиона даже выронила книгу от испуга. Однако глухого удара не последовало, так как неизвестный подхватил книгу до того, как она достигла пола.

— Это же подружка Блэка, — прозвучало у девушки в ушах.

Гермиона обернулась и вытянула перед собой палочку. Слабый свет искажал контуры лица, делая их неестественными и даже жуткими, но девушка все равно узнала того, кто стоял напротив нее.

— Что…? — про себя проворчала она.

— Кто ты? — воскликнула сразу вслед за этим, уже зная ответ.

— Хоть тебя это совершенно не касается, я все же представлюсь. Северус, — ответил собеседник со странной улыбкой на губах, которую Гермиона у него еще ни разу не видела.

— Что ты тут делаешь?

— Тебя я мог бы спросить о том же, — самодовольно парировал он.

— Если ты не заметил, пытаюсь вернуть книгу, — вызывающим тоном произнесла Гермиона.

— А я ждал тебя, — заявил Снейп, чем заслужил со стороны Гермионы изумление, впрочем, тут же сменившееся недоверием.

— С чего это? — спросила девушка.

— Может, ты вначале уберешь палочку, пока не выколола кому-нибудь глаз? — ворчливо попросил он, не отступая ни на шаг.

Гермиона помедлила, держа его в поле зрения. Слегка отведя руку назад, она продолжила соблюдение осторожности.

— Ну? Я слушаю, — сказала она при этом, и Северус скрестил руки на груди. Эта поза была ей знакома, так что она невольно сглотнула. Собеседник спокойно смотрел на нее.

— Я хотел спросить, почему ты не настучала на меня своим дружкам в прошлый раз?

— А почему я должна была это делать? Тем более, что я даже не знала, что ты тоже был в библиотеке, — огрызнулась Гермиона.

— Тогда, вероятно, я должен тебя поблагодарить, — язвительно произнес Снейп.

— Нет, ты ничего не должен. Еще что-нибудь?

Для Гермионы так общаться с этим человеком было более чем странно. Обычно она редко вступала в пререкания, в особенности с профессором зельеварения, хорошо зная его возможную реакцию, но теперь все было по-другому. Хоть он и вел себя похоже, но все-таки не так, и это сбивало девушку с толку.

— Нет, — прямо ответил Северус и повернулся, чтобы покинуть библиотеку. Однако на полпути он остановился и покосился на нее через плечо. — Тебе следует смотреть, с кем якшаешься, — пробормотал он.

— А тебе-то что? — возмутилась Гермиона.

Да что он себе позволял?

Снейп только плечами пожал.

— Скажем так, это тебе совет. Эти Мародеры не лучший круг общения, прежде всего, потому, что они считают тебя девочкой на один раз, как Блэк, к примеру.

Глаза Гермионы вначале широко распахнулись, затем она прищурилась, не веря своим ушам.

— Что ты несешь? Мы друзья!

— Ага, хорошенькие друзья, — с презрением бросил Снейп. — Только кому такие нужны? На твоем месте я был бы начеку, — и он вышел из библиотеки.

Юная ведьма ошарашено смотрела ему вслед.

«Зачем он это сказал? И с чего он взял, что Сириус хочет затащить меня в постель?» — спрашивала она себя, мысленно просматривая события минувших дней.

Ну, допустим, он был очень вежлив с ней, они вместе хохотали над его шутками, но она не давала ему за все время ни малейшего повода. Во всяком случае, так она думала.

Внутри она чувствовала разрастающееся беспокойство, подобное тому, которое оставил после себя их последний разговор с Роном. Нечто, что изменило ее и грозилось взять над ней верх.

Шанса на то, чтобы продолжать тренировать свое превращение в животное, Гермиона не получила. Однако она понимала, что это ее сейчас не удержит, ей просто надо было выйти наружу и найти место, где она ни для кого не будет представлять опасности. В итоге она чуть ли не со всех ног бросилась вон из библиотеки.

К счастью, все кругом было тихо, слизеринец также нигде не показывался. Гермионе удалось выбраться из замка и дойти до первых деревьев, в тени которых она превратилась. Едва обретя новый облик, она тихонько зарычала, и тотчас в ответ на ее рык прозвучал вой.

Белый Лев покрутил головой, и взгляд его, в конце концов, уперся в ночное небо.

«Полнолуние… — подумала девушка-лев. — Ремус…»

Мгновенно она осознала, что произошло, что Лунатик и его друзья сейчас мчались по лесу. Но она ничего не могла предпринять. Она ощущала в себе огромную энергию, и обратное превращение не могло получиться, пока она не успокоится полностью. К тому же ее ощущения и разум лишь закалились телом животного, которое тотчас приготовилось к возможному нападению. В венах играл адреналин, когда она неспешно двинулась в лес.

В тех местах, где деревья жались друг к другу, белая шерсть не могла служить маскировкой. Но на прогалине, когда выкатилась луна и осветила своим серебряным светом лес, львицу стало почти не видно.

Ее инстинкты были напряжены, глаза сверкали в темноте. Медленно львица двигалась вперед, не производя никакого шума.

Хрустнула ветка — и зверь остановился и припал к земле. Волосы на загривке встали дыбом, хвост хлестал по бокам. Ветер был благоприятным, и львица задрала кверху нос, принюхиваясь, затем верхняя губа поползла вверх, обнажив острые клыки. Запах не нравился зверю и напоминал о столкновении, так что послышался тихий рык. Однако зверь вел себя тихо, стараясь слиться с окружением, насколько это было возможно.

Вот он окаменел, ожидая дальнейших событий, которые вот-вот должны были произойти, и долго льву ждать не пришлось, пока оборотень не достиг того места несколькими быстрыми перемещениями. Очевидно, зверь также что-то учуял. Он взвыл один раз, глядя на луну, после чего зарычал. Его глаза сканировали местность, прежде чем остановиться на том месте, где лежал лев. Взгляды их встретились и, казалось, остекленели. Оба не заметили, как на заднем плане возникли Мародеры в животном обличье. Все замерли, словно глядя на сцену.

Все кончилось в один миг, когда из кроны ближайшего дерева, возмущенно чирикая, выпорхнула птица, чей ночной покой был потревожен. Как для львицы, так и для оборотня это послужило сигналом к атаке. Белый зверь молнией выпрыгнул навстречу оборотню, оскалив клыки и выпустив когти. Они миновали Лунатика на какой-то миллиметр, тот отпрыгнул, рыча, и повернулся вокруг своей оси, дабы не упускать противника из виду. Львица, в свою очередь, напряженно следила за ним, описывая большой круг.

Бродяга с трудом мог усидеть на месте без дела, однако Сохатый дал ему четко понять, что в данный момент лучше всего было выждать. Лишь в случае крайней необходимости они должны были вмешаться. Лев был ниже оборотня, но превосходил его по массе. Да и его пасть, как и когти, не следовало недооценивать.

Противники вновь сосредоточились друг на друге и ждали провокации на новую атаку. Вновь все началось молниеносно. На сей раз атаковал оборотень, он попытался добраться до горла льва, но тот выбросил вперед свою мощную лапу, которая опять чудом не достигла цели. Однако без крови не обошлось. Когти льва оставили царапины на боку оборотня, который, взвыв от боли, попытался вцепиться в лапу, но промахнулся.

Сириус не мог больше терпеть. Издав глубокий рык, он изготовился к прыжку, но Джеймс, встав перед ним, покачал головой.

Единственным, кто не проявил себя и в последней схватке, был Питер. В образе крысы он уже один раз обратился в бегство. Он был пугливым трусом. А страх делает кого-либо опасным.

Когда лев отскочил назад, уклоняясь от оборотня, его задние лапы оказались точно перед крысиным носом Питера. Тот на секунду отпрянул, а затем, запаниковав, вонзил свои зубы в одну из лап, отчего лев громко и злобно взвыл. В ярости он попытался достать лапой обидчика, чтобы прикончить его, и таким образом потерял из виду оборотня…