Гарри Поттер и Точка Бифуркации (джен)

Только я прикорнул, как двери в купе разъехались, и моим полуприкрытым очам предстал рыжий конопатый пацан, который неуверенно замялся, не решаясь меня разбудить.

— Слушай, ты зачем убил дедушку лопатой? — спросил я, все ещё находясь в полудрёме.

— А? — переспросил Рон, подавшись головой вперёд.

— Проехали. — Я окончательно проснулся и поменял лежачее положение на сидячее. Вряд ли уже получится заснуть, поэтому займусь этим рыжим недоразумением.

— Я Рон Уизли, — представился пацан, без приглашения войдя внутрь купе и бесцеремонно усаживаясь на противоположное кресло.

— Бонд, Джеймс Бонд. — Всегда мечтал представиться этой заезженной фразой. Я разглядел в глазах Рона удивление и лёгкую досаду. Что, собирался разыскать Поттера и стать его первым другом в магическом мире? Не вышло, рыжий!

Поезд завыл, застучал колесами и медленно тронулся с места.

— А, ты это… — после продолжительного молчания Рон решил начать разговор. Наверное, он подумал, что Поттера всё равно ему уже не найти, он обошёл все вагоны и, скорее всего, Мальчик-Который-Выжил отправился в школу через камин. Поэтому Рон решил остаться в этом купе и хоть как-то скрасить поездку болтовнёй с незнакомцем, который поначалу показался ему похожим на Поттера. Чтобы избежать повышенного внимания к себе, я предварительно замазал шрам тоналкой тёти Петуньи. — На какой факультет думаешь поступать, Джеймс?

— Как получится, — я пожал плечами.

— О, а я собираюсь пойти в Гриффиндор, — мальчик оживился и затараторил. — Это самый лучший факультет в школе, и на нём учился сам Дамблдор!

Интересно, восхищение Гриффиндором и Дамблдором — это исключительно его детские эмоции, или взрослые надоумили?

— Джеймс, ты тоже должен поступить туда. Староста факультета — мой брат Перси, и в случае чего он прикроет нас. — Гляди-ка, всё схвачено. Умный мальчик. — А ещё Дамблдор часто делает поблажки любимому факультету. Ты просто обязан попасть туда!

— Возможно, я туда и попаду, кто знает, — уклончиво ответил я, не давая однозначного ответа.

На самом деле я действительно планировал попасть именно в Гриффиндор по одной простой причине — конспирация. Не думаю, что Дамблдор здесь реально такой дурачок, каким его выставляют во многих фанфиках. В них Гарри просто поступает на другой факультет, что исключает возможность его дружбы с нужными для Плана людьми, затем он срывается с поводка, полностью рушит планы Дамби, ведёт себя нагло и вызывающе. И как на это реагирует великий и ужасный Дамблдор, король интриг и манипуляций? В упор ничего не замечает, списывает поведение Гарри на гормоны, не предпринимает ровным счётом ничего, чтобы поставить оборзевшего Избранного на место.

Поэтому мне просто придётся попросить Шляпу отправить меня на Гриффиндор, несмотря на то, что по характеру мне гораздо ближе Когтевран или Слизерин. Дамблдор должен как можно дольше быть в неведении. Понимаю, что шифроваться вечно у меня не получится и директор рано или поздно узнает правду, но чем дольше я буду тянуть время — тем лучше. Если мне удастся водить дедулю за нос какое-то время, у меня будет фора, чтобы нарастить силу и знания.

Я был погружен в свои мысли, глядя в окно, а Рон, словно ведя диалог с самим собой, беспрерывно болтал о своей любимой команде по квиддичу «Пушки Педдл», когда в купе появилось новое действующее лицо.

— Никто не видел жабу? Мальчик по имени Невил потерял жабу, — требовательным учительским голосом спросила, нет, потребовала ответа немытая косматая голова с двумя длинными передними зубами.

Я оторвался от окна, посмотрел на визитёршу, отрицательно покачал головой и снова вернулся к созерцанию проносящихся мимо пейзажей английской деревни.

Я отрешённо насвистывал какие-то смутно знакомые стихи:

И кабак, и погост, и ребенок,

Засыпающий там у грудей;

Там — убогие стаи избенок,

Там — убогие стаи людей.

Рон с раздражением посмотрел на Гермиону. Она прервала его пассаж, посвящённый любимой команде и причинам, почему она лучшая в мире.

— Ты чего пристала? Не мешай нам, — грубо буркнул он и снова повернулся ко мне: — Так вот, Джей, я тебе отвечаю, «Пушки» точно возьмут бронзу…

— Пф, — Гермиона снова прервала его. — Как грубо. Мальчики всегда такие глупые? Помочь с поисками жабы вы не хотите?

Уизли начал закипать. Краснеющее лицо на удивление хорошо сочеталось с рыжими волосами.

— Поищи жабу в туалете, они любят прохладу, — сказал я Гермионе, стараясь разрядить ситуацию, дабы всё не дошло до ругани.

Гермиона, гордо взмахнув копной каштановых волос, удалилась.

— Надеюсь, эта зануда не попадёт на Гриффиндор, — пробормотал Рон.

Я тоже надеюсь, ведь в таком случае моя и без того тяжелая жизнь на Гриффиндоре осложнится.

В начале вагона раздались возгласы «Тележка со сладостями! Тележка со сладостями!». Я достал из кармана золотой галлеон и кинул его Рону. Он с цыганской ловкостью поймал монету, разве что на зуб не проверил.

— Купи что-нибудь понемногу. Я не разбираюсь в сладостях. — Я действительно не разбирался и положился на выбор профессионала, ведь хотелось попробовать волшебные вкусняшки.

— Конечно, — послушно закивал головой Рон.

Как легко его расположить, однако. Я не альтруист и, конечно, не собираюсь разбрасываться своими деньгами на нужды Уизли. Но мне не жалко галлеона, а с Рона причитается, и в дальнейшем я смогу напомнить ему об этом и попросить об небольшой ответной услуге. Специфика детских взаимоотношений.

— Хотите чего-нибудь вкусненького? — милая пухлая старушка с ямочкой на подбородке заглянула в купе.

— Дайте лакричную палочку, четыре шоколадных лягушки, пачку «Берти-Ботс»… — Рон с видом знатока начал перечислять длинный список лакомств.

Как же хочется спать, монотонный стук колёс укачивает. Я зевнул, с ощутимым риском вывихнуть челюсть.

Но старушка словно не слушала Рона, она смотрела на меня в упор, словно изучая. Неужели что-то почувствовала?

Тут я вспомнил, что в скандальной пьесе «Гарри Поттер и Проклятое дитя» её личность была раскрыта более детально, она перестала быть массовкой. Было предположение, что продавщица сладостей является не человеком, а неким волшебным воплощением Хогвартс-Экспресса. На это указывают возраст продавщицы, которая начала работать в тысяча восемьсот тридцатом году, а также резкая смена её характера и поведения при попытках учеников покинуть поезд. Дважды за её долгую жизнь ученики пытались покинуть поезд — сначала это были Мародёры, а затем братья Уизли, но у них не получилось обмануть воплощение Хогвартс-Экспресса.

— Что будет если я попытаюсь покинуть поезд до окончания поездки? — не отрывая взгляда от её глубоких темных глаз, спросил я. Мне стало интересно.

— Ты умрёшь, — тихо ответила она и коротко улыбнулась, но глаза её вовсе не улыбались, они внимательно разглядывали меня. — Поезд не любит, когда люди сходят с него до конца поездки.

— … И ещё тыквенные пирожки. — Рон продолжил перечислять список сладостей, но, услышав ответ старухи, замер. — Что? — недоумевающе переспросил он. — Что вы только что сказали, мэм?

— Рональд, осторожно! Отойди от неё! — крикнул я, но было уже поздно.

Руки старухи превратились в клешни, а лицо приобрело хищный оскал.

Она вцепилась клешнёй Рону в шею, и через мгновение его рыжая голова отделилась от тела, а из сонной артерии обезглавленного туловища брызнул фонтан крови.

— Неееет! — заорал я.

С криком я проснулся и вскочил на ноги.

— Ааа! — заорали мне в ответ. — Ты чего орёшь? — спросил испуганный Рон, вжавшись в спинку кресла.

Я растерянно огляделся по сторонам. Старухи не было, Рон был цел, на моем кресле валялись сладости, а за окном уже стемнело.

Уфф… Приснится же такое.

— Да так, кошмар, — пробормотал я. — Что случилось после того, как мы купили сладости?

— Ну, мы начали их жрать, а потом ты заснул. Я сижу, хаваю, а ты как заорешь и подпрыгнешь. Я чуть не обделался. Ты хоть предупреждай, Джеймс…

Значит, действительно приснилось.

Кстати, Рон довольно справедливо разделил сладости. Практически все они лежали на моем кресле, себе Рон взял лишь одну шоколадную лягушку и два тыквенных пирожных. Значит, он ещё не окончательно пропал для общества. Да, он прожорлив и завистлив, достаточно вспомнить, как он кинул Гарри на четвертом курсе, но пока что он ещё совсем ребёнок, который легко поддаётся коррекции. И несмотря на нехорошие качества, Рон привлекает именно своей мальчишеской простотой. Этакий рыжий Гекльберри Финн, который, может быть, и глуповат, но за друзей пойдет в огонь и в воду. К тому же нельзя забывать его ум и хитрость — в книгах Рон неоднократно находил и озвучивал нестандартные решения, которые помогали друзьям разобраться с ситуацией.

Раздался гудок.

— О, мы подъезжаем. Надо переодеться в школьную форму, — сказал Рон.

Мы переоделись, и вскоре поезд прибыл на перрон. Ученики школы начали гурьбой выходить из поезда, где нас ждал Хагрид с керосиновой лампой.

Когда я выходил, то почувствовал чей-то взгляд и обернулся. В конце коридора стояла старушка с тележкой со сладостями. Она подмигнула мне, отчего по моей спине пробежал табун мурашек, и я поспешил выскочить на платформу.

— О! — лесник подошёл ко мне. — А я тебя ещё такусиньким помню! Лично на руках держал, а ещё твоих мамку с папкой знал!

— Сэр, а это, случаем, не в вас шмальнул дядя Вернон? — с детским любопытством поинтересовался я.

Рон восхищённо ахнул и посмотрел на меня, как на героя, словно это лично я стрелял в полувеликана. Хагрид почувствовал себя неловко и поспешил свернуть тему. Наверное, ему сильно не понравился такой теплый приём.

— Ладушки, потом погутарим. Ученики! Все сюда! — Он замахал рукой, привлекая внимание ребятни. — Следуйте за мной, и не отставать!

Мы направились к лодкам. Вдали, над лесом, виделись башни величественного замка, и предвкушение момента волшебства заставляло двигаться по тёмному лесу быстрее, наплевав на риск переломать ноги в буреломах.