Замок над миром (гет)

Глава 9. Дорога к дому

Заурми

Идея отступить к старому лагерю оказалась плодотворной. Камлать тут, вдали от земель, где все недружественные хозяевам духи были изгнаны, а все хотя бы нейтральные — давно заключили договор с шаманами врага — было намного легче. Духи отозвались на призыв, позволив организовать и защиту лагеря, и оповещение о приближении врага. Последнее оказалось очень полезно: духи ветра, с которыми договорился учитель, предупредили нас, что вокруг лагеря крутится несколько тварей Хаоса, которых нам так и не удалось обнаружить. Ветра сказали, что твари шпионят за нами: подслушивают, смотрят и передают накопленные знания куда-то вдаль, но не пытаются вредить. Впрочем, учитель, закончив ругаться, сказал, что никакие диверсии не могут сравниться с тем, что нерожденные все-таки делают. И если враг знает, где мы и что мы делаем, а мы ничего не знаем о нем… это нехорошо. Совсем нехорошо.

Когда мы рассказали об этом Варке, она неохотно, но все-таки согласилась с нами, и приказала отправить несколько малых отрядов всадников на волках осматривать местность. Пока что они не могли обнаружить врага, да и, учитывая, что у противника есть сильные летуны — их миссия вполне могла оказаться самоубийственной. Ведь встретившись с тем же железным драконом, всадники на волках не смогут ни отбиться, ни сбежать. Но их жизни дадут нам время. Ведь ваивода всегда знает: где, когда и с кем его воины вступили в бой.

Конечно, я думаю, что лучше было бы распустить снаг: их не так жалко терять… Но Варка и вождь решили, что важнее то, что волчьи всадники разбегутся по большей территории, соответственно, мы раньше получим предупреждение.

Увы, но первое предупреждение мы получили не от дозорных.

— Тревожно… — промолвил учитель, глядя из-под руки в темнеющее небо. — Тревожно. Что-то будет. А ну-ка… пойдем!

Выполнив несложный ритуал, мы с учителем перенеслись сознаниями в Верхний мир, обитель духов живого. Вместо привычного света дня нас встретила темная ночь. Низкие тучи стремительно неслись по небу, скрывая и без того слабый свет звезд.

— Это — враг? — удивилась я.

Казалось бы, всем давно известно, что орки — видят в темноте. И составить нам в этом конкуренцию могут разве что проклятые дроу, да низкорослые гномы, обитатели Подземья.

— Не туда смотришь, — покачал головой учитель. — Там!

Я опустила взгляд с темных небес к горизонту. Там, у самой черты, разделяющей небо и землю, загорались многочисленные красные огоньки.

— Хякки яку, — пробормотал учитель. — Парад сотни демонов. Они все-таки собрали его, и нашли того, кто его повел…

Я призвала дух белой совы, и отправила ее вперед: узнать, что там твориться. Птичьими глазам смотрела я не движущуюся волну духов и демонов, монстров и тварей. Сплошным потоком они шли на нас от Серых холмов, захваченных проклятым колдуном.

Дух белой совы опустился пониже, позволяя мне рассмотреть кое-что интересное. Там, среди тварей, размерами способных поспорить с топотунами, спокойно шагал человек. Шел он, забросив на плечо какой-то хлипкий клинок, и время от времени отпивая из чаши в левой руке.

— Человек? — удивилась я, разрывая связь с совой, и отпуская ее: моего разведчика заметили, и десятки стремительных теней рванулись к ней с земли. А теперь — пусть поищут! Свободного духа найти в Верхнем мире, если, разумеется, он (или она) не хочет встречаться — та еще задача, даже для других духов.

— Ты нашла его? — заинтересовался учитель.

— Кого? — не поняла я.

— Командующего Парадом, того, кто ведет сонмы демонов, — пояснил учитель. — Он всегда имеет вид человека. Покажи мне!

Использовав на мне привычное заклинание из магии Разума, учитель бросил:

— Да, это он. Выходим!

Лагерь уже был в тревоге. Видимо, не одни мы проявили бдительность. Шаманы спешно заклинали духов, распечатывая старые запасы и поднимая договоры. Если парад сотни демонов прорвется… Мы не досчитаемся половины войска, если не больше.

Серые тучи нависали над землей и здесь. Двигались они помедленнее, чем в Верхнем мире, но все-таки — накрывали мир своей тенью. Красных огоньков еще не было видно. Лишенные тел еще не начали покидать родного мира, переходя в наш. А это оставляет надежду, что дозоры остались в живых.

— В чем проблема? — презрительно поглядывая на чудил, спросила подошедшая Варка.

— Гхыр бырдык арх тергорр! — отозвался учитель. — Даже в лучшем случае Хоровод вберет в себя всех сколько-нибудь нейтральных духов. Мы, шаманы, растратим в борьбе с ним ману, договоры с духами будут исполнены, духи, подчиненные силой… некоторые их них неизбежно освободятся. И следующую атаку, когда подойдут враги, нам придется встречать… — следующую фразу учителя, очень мягко и с большими погрешностями, можно было бы перевести как «обнаженным афедроном».

— И вы, чудилы, даже не догадывались, что враг может выкинуть такой номер? — заинтересовалась Варка.

— Для настоящего Парада, вроде того, что идет на нас, нужен Командующий. Тот, кто поведет за собой духов, тот, кто пересечет границы миров… Даже не думал, что у недавно пришедшего Неумирающего мог быть в рукаве ТАКОЙ козырь! Был бы это один из краснорожих — еще можно было бы понять. Для них границы, считай, и нет совсем… Но раки вареные редко в шаманизм ударяются. А для прочих найти Командующего Парадом — это… это даже не жемчужина в навозной куче. Это гораздо круче!

— Но, тем не менее, они как-то нашли, — бросила Варка. — И с этим что-то надо делать.

— А что тут поделаешь? — вздохнул учитель. — Драться будем.

Гелдиира

Серые холмы… Когда мне удалось к ним как следует приглядеться… Они… Они завораживают. Нет, грубые постройки орков вряд ли достойны того, чтобы вспомнить о них второй раз. Да и люди, неоднократно как выбивавшие зеленошкурых с Места Силы, так и выбиваемые ими, не возвели чего-либо интересного, тем более, что большинство их построек были разрушены и разобраны на камень для строительства орочьего города. Но, как я уже сказала, если приглядеться повнимательнее — можно было понять, что город уже стоял тут во времена, когда еще зеленые ноги орков не топтали трав этого мира, когда высился еще над миром гордый и прекрасный Асколхорн, когда нашим предкам не пришлось еще бежать от предавших Мать Паутины наземников в глубины Подгорной Тьмы.

Пока эта белявая под стенами, под охраной големов, высаживала свои травки, я бродила по городу, высматривая что-нибудь интересное. И ведь нашла, что интересно. Нет, понятно, что сокровища, если какие и были, давно уже порастащили. Не считать же таковыми несколько ухоронок, в которых низшие орки прятали свои немудреные сбережения? Но вот орочье капище, расположенное возле шаманских шатров — меня заинтересовало. Восприятие магии, которым наделила своих детей Владычица Паутины, показало мне кое-что, мягко говоря, нехарактерное для грубой орочьей магии. Тонкая вязь символов, ускользающих на самом краю поля зрения — затрагивала мое сердце куда сильнее, чем мощные, но исключительно дубовые плетения орков. Перемещаясь по утоптанной до каменной твердости площадке, я очертила для себя примерную локализацию опорных Знаков. Переменчивые, ускользающие, они все еще были здесь, несмотря на прошедшие века, смену хозяев места Силы и промчавшиеся войны, включая Войну Богов.

По моей просьбе д’Ин Амит выделил десяток големов. Не знающие усталости творения магии Конфедерации Стихий аккуратно снимали слой за слоем твердую, почти каменную землю. Ведро за ведром выплескивалась вода... но помогало это слабо: на ярком солнце вода испарялась раньше, чем успевала впитаться в окаменевшую землю. А уж магию тревожить вблизи этой конструкции… можно и вовсе ни до чего не докопаться, разрушив как раз то, что ищешь. Так что пришлось по старинке, ломами и кирками. Благо, големы на «бессмысленные приказы» не жаловались, от усталости и боли в растертых натруженных руках не жаловались. Так что яма потихоньку-полегоньку углублялась.

К счастью, особенно глубоко рыть не пришлось. Всего полтора метра — и лом одного из големов ударил уже не в землю, пусть и окаменевшую землю, а в самый настоящий камень. Иссиня-черный, похожий не обсидиан, но намного более прочный, камень образовал площадку где-то десять на десять метров. Обойдя эту площадку по периметру, я приказала рыть глубже, освобождая странный камень. Я, конечно, не гном с их расовой чувствительностью к камню, но жить в Подземье, и совсем не разбираться в камнях — это надо быть совсем стукнутым. Даже рабы-гладиаторы, если умудряются прожить хотя бы пару лет, начинают разбираться. А уж жрице, пусть и младшей — сама Хозяйка Паутины велела. Но, увы. Иссиня-черный, блестящий, как будто отполированный камень был мне совершенно не знаком! И это вызывало любопытство, прямо-таки испепеляющее. Тем более, что даже моих, признаться, невеликих, способностей к шаманству, хватало, чтобы ощутить, как утихают над вороным камнем вечно ярящиеся течения Плана Хаоса, как слетаются к этому месту духи этой непокорной и изменчивой стихии, как будто им тут проложена дорога. Но вот откуда и куда эта дорога ведет?

Големы постепенно расчищали камень, уходящий глубоко в землю. Периметр, который приходилось раскапывать — все увеличивался. Похоже, это — что-то подобное обелиску, зачем-то закопанному в землю.

По началу я опасалась, что неуклюжие големы случайно повредят камень. Ведь обсидиан, с которым у найденного монолита, казалось, довольно много общего, — весьма хрупок. Но нет. Даже прямой удар ломом не оставил и царапины на блестящей поверхности.

Углубившись метров на пять от вершины предполагаемого обелиска, мы нашли отверстие в камне, ведущее куда-то в глубину обелиска. Несмотря на то, что обелиск был полностью скрыт слоем земли, окно, или, скорее — тоннель, засыпан не был. Я приказала сосредоточиться на освобождении из земли этого отверстия, прекратив работы на остальных направлениях. Почти четыре метра высотой и полметра — шириной, окно было достаточно велико, чтобы туда мог отправиться разведчик. Ни крошки земли не лежало на блестящем камне.

Разумеется, первым туда отправился голем, как наименее ценное имущество, хотя и рассматривала идею первым отправить туда гремлина. Но надо мной довлел приказ Повелителя д’Ин Амита: везде, где есть хоть малейший риск — первыми идут големы! Хотя и странно это: ведь совершенно очевидно, что голема заменить — дороже, чем какого-нибудь гремлина-новичка. Но если есть у Повелителя такой вот каприз — глупо будет его не исполнить. Железному голему пройти было бы затруднительно, да и дороже железный голем, чем глиняный. Так что выбор первопроходца был очевиден.

Повинуясь взмаху жезла погонщика, глиняный голем сделал шаг за край проема, и маг (если подобное слово вообще приложимо к человеку) вскрикнул.

— Что? — бросила я достаточно (на мой взгляд) очевидный вопрос.

— Я потерял его! — отозвался погонщик. Как его… Дариан, кажется?

— Потерял? — я удивилась. — Но он еще идет!

— Вот именно, — кивнул человек. — Идет. Но я его не контролирую. Он идет сам по себе. Как будто… как будто…

— Ну! — поторопила я его.

— Как будто у него разом куда-то делся рунный камень, который, собственно, и определяет поведение голема! — какой бред! Ведь если нет рунного камня — как голем может идти? Он должен был рухнуть на месте, а он…

Занеся ногу для очередного шага, голем именно рухнул на месте, осыпался кучкой глины, которая принялась стремительно таять, а через пару мгновений — и вовсе исчезла.

— Кажется, хозяйке этого места не нравятся посетители, — пробормотала я себе под нос, прикидывая, как можно исследовать столь агрессивно сопротивляющийся феномен?

Я отправила гремлина к д’Ин Амиту, чтобы попросить его прислать несколько магов, владеющих стихией земли. Потому как мои чувства, позволяющие понимать камень, говорил мне нечто совершенно несуразное… Правда, надо сказать, дома, в Подземье, я все больше сидела в Храме Владычицы Паутины, и если и покидала пределы города — то в составе и под защитой сильного отряда. Так что мои способности к поиску — не превышали обычных для дроу-новичка. Так что, может быть, я просто ошибаюсь?

Маг прибыл довольно-таки быстро. Обычно я не утруждаю себя запоминанием имен представителей низших рас, но Джекирел показался мне достойным. Магия Материи, из которой он развивал в основном Землю и Разума хорошо сочетались с умениями артефатора. Так что изготовленный им браслет, усиливающий способности к быстрому колдовству и увеличивающий объем маны, я постоянно ношу на руке. А поскольку он не затруднился нанести среди изящной (для человека, разумеется) резьбы свое имя — оно периодически попадается мне на глаза. Вот я и запомнила.

— Итак, мастер Джекирел? — поинтересовалась я, когда маг земли закончил бормотать заклинания.

— Удивительно… — кажется, Джек был где-то не с нами. — Очень удивительно. Это… — он поднял голову, и, видимо, осознал, что я ожидаю результата. — Эта штука… Она огромна! Мы видим лишь крохотный ее кусочек. Сама же она уходит в землю почти на километр. И… даже тут видно, что она расширяется… В самом широком месте ее сечение — квадрат со стороной в 250 метров!

Я огляделась. Вся площадка, на которой мы сейчас стоим — изрядно меньше названных Джекирелом! То есть, эта штуковина еще и захватывает дома по сторонам… Н-да. Выкопать ее, похоже, не удастся!

— А что насчет материала, из которого она сделана? — поинтересовалась я. — Я не знаю такого!

— Я тоже не знаю, — отозвался маг. — Вроде бы, изначально это был гранит… наверное.

— Наверное? — удивилась я.

— После всех чар, которыми его обрабатывали… да этот камень — сам по себе больше чары, чем что-то материальное. Да и «камень» ли… По крайней мере, временами отклик идет, как от чего-то металлического. А временами — как будто оно и вовсе — живое!

После такого, мягко говоря, не слишком результативного обследования, было решено запустить туда призванное существо. Результат получился… неоднозначным. После нескольких шагов внутрь комплекса, призванный лис стал метаться, отказываясь подчиняться командам призывающего, а потом — кинулся бежать куда-то вглубь и исчез. При этом я обратила внимание, что глаза лиса, ранее — светло-зеленые, внезапно обрели яркий лиловый оттенок.

За разрешением на продолжение исследований я обратилась к д’Ин Амиту. Ведь попытка отправить туда хотя бы гремлина — угрожает потерями в войсках… Хотя, как я уже указывала, потеря голема — обходится дороже… Но мой Учитель требует, чтобы мои действия создавали минимум опасности для живых, «а големы — это расходный материал».

Д’Ин Амит, услышав о нашей находке, прибыл в кратчайшие сроки. К несчастью, с ним прибыла и белогривая.

— Говоришь, глаза стали лиловыми… — протянул он.

— Лиловыми, пурпурными, фиолетовыми… — отозвалась я. — Знаешь же: мы, эльфы, дети Владычицы Паутины, — последовательница Атарэ скривилась. Знаю-знаю, они считают, что именно их богиня породила всех эльфов, а часть, что после стала дроу — откололись и предали Мать. Но мы-то точно знаем, что это богиня светлых украла часть НАШЕГО народа, отвратив их от Древней Тьмы. — …видим цвета иначе, не так как вы… — я собралась продолжить «смертные», но осознала, что привычное обращение как-то не подходит для «Неумирающего». В прошлые разы, именуя д’Ин Амита «смертным», я как-то о таком не задумывалась. Но тут наложились размышления о расовых различиях… и до меня, как до огненного червя⁽¹⁾ дошло, что, называя Неумирающего — «смертным», я оказываю дурную услугу прежде всего, самой себе. Недооценка abban⁽²⁾ — пожалуй, худшая ошибка, которую может совершить матрона. Наверное, даже недооценка врага — не настолько опасна.

— Знаю, — согласился д’Ин Амит. — Но в данном случае различия цветовых оттенков — несущественны. «Место, где люди встречаются с богами»… Как интересно! Когда прибудет Кайларн — нужно будет ему эту штуку показать… Думаю, он заинтересуется…

— А что делать-то с ней? — заинтересовалась белобрысая.

— Не думаю, что мы можем тут сделать хоть что-нибудь… — задумчиво произнес д’Ин Амит. — К тому же, если я правильно понимаю, эта штука была тут еще до того, как эльфы… — я, конечно, уже успела рассказать своему учителю о результатах своих ранних изысканий, собственно и приведших меня на эту площадку. Скрывать такие вещи следует только в том случае, если уверен, что можешь скрыть. Если же уверенности нет (а в моем случае, из-за присутствия этой белобрысой — ее не могло быть по определению) — то лучше и не пытаться. — …возвели тут первое поселение. А значит — доскональное исследование может потерпеть еще какое-то время. В конец концов, у нас тут война!

Интерлюдия

Войско двигалось по лесной дороге. Против ожиданий, оно не оставляло за собой «объеденную до скального основания полосу». Однако, диапазон вещей, воспринимаемых воинами Единения как «съедобные» был существенно шире, чем у любых других фракций, а еды армии требовалось ой как много. Так что след прохождения армии оставался, и даже — вполне заметный.

Надо сказать, армия, что двигалась сейчас к эльфийским владениям, отнюдь не была «огромной», или «сильнейшей», хотя любой из отрядов Гхыртыкбургуза, хоть по отдельности, хоть все вместе, были бы уничтожены хитиновой лавиной почти без шансов нанести ей сколько-нибудь серьезный ущерб. Но для Единения подобная численность была «средней» — уже не «разведывательный отряд», но еще далеко не «армия вторжения». Скорее — «экспедиционные силы», способные самостоятельно завоевать домен-другой в глубине Фронтира, но не выдержать удар войск марки. И, тем более удивительным выглядело то, что отряд уверенно, не тратя времени на осады замков и Мест Силы, двигался именно к одной из Марок Вечного леса, владению одного из крупных, хотя и не относящемуся к Великим, Серебряного Дома и его вассалов.

— Господин… — обратился к герою, ведущему войска один из синапсов, отвечавших за охранение. — …головной дозор заметил противника.

— Эльфы? — спросил герой, по виду которого не трудно было сообразить, что до приобщения к Единению он был именно эльфом.

— Да, господин, — отозвался ликтор⁽³⁾.

Командующий толкнул командиру охранения образ тех, встречи с кем он ожидал, и получил подтверждение.

— Продолжаем движение.

Там, где дорога выходила на довольно-таки большую поляну, войска Единения встречали эльфы. Их численность существенно уступала инсектоидам, но они стояли, не показывая страха. Линия меченосцев прикрывала отряды лучников. На флангах грозно нависали всадники на единорогах, благо, что размеры поля позволяли набрать разгон. Над отрядом, гордо преградившим дорогу посланникам Всеобщего блага, реяли зеленые знамена.

Казалось бы в такой ситуации командующему армией Единения следовало бы отдать приказ о развертывании из походных колонн в боевое построение. Захлестнуть редкую линию бойцов — массой низших, встретить атаку конницы десятком скорпозавров⁽⁴⁾, обрушить на готовых к бою магов — быстрых и хорошо бронированных меганевров⁽⁵⁾, или атаковать просочившимися в скрытности ликторами…

Вместо всего этого предводитель хитинового войска скомандовал остановку, и выехал вперед на своем формиске⁽⁶⁾.

Предводитель эльфов ответил любезностью. Вместо того, чтобы забросать стрелами и боевой магией не успевших рассредоточиться бойцов Единения, отправить в атаку фениксов, и отступить в лес, где среди деревьев присутствовали и Пастыри дерев, способные истреблять низших бойцов Единения «в количествах» — он тоже выехал навстречу оппоненту.

Предводители встретились посередине, между своими отрядами.

— Где? — спросил герой Единения, не считая нужным тратить свое время на необязательную вежливость.

Впрочем, эльф понял его правильно и развернул карту.

— Вот здесь, — ткнул он в отметку замка, что еще находился во Фронтире, но уже у самой границы Марки. — Отсюда вам будет удобно атаковать и Серебряного лиса, и его вассалов — Бронзового горностая и Пустельгу. Вечный князь не сможет отказать им в помощи!

— Хорошо, — кивнул герой Единения, отдавая приказы.

Масса хитина повернула под прямым углом к прежнему направлению движения, и отправилась по новой дороге к указанному замку. Эльфы же не сделали ни малейшей попытки помешать им.

Ленивый лесной ветерок, выглянув на поляну, развернул знамена эльфийского войска. С них на проходящие войска Единения гордо смотрел Парящий журавль.

Иримэ

Лар тихонько (наверное, чтобы я не расслышала) ругался себе под нос. Все-таки, вылазки небольшого ударного отряда, хотя бы и усиленного — это одно, а марш пусть и маленькой, но армии — это уже совсем другое. Сообщения о происшествиях сыпались градом. Стертые ноги, травмы, поврежденное снаряжение, стычки между бойцами… Сообщения об очередных неприятностях, задерживающих движение — сыпались градом. И ведь до нас с Ларом доходили лишь самые серьезные и масштабные случаи, с которыми не могли справиться командиры низшего уровня на местах…

— Н-да… — вздохнул Лар. — Лажанулся я.

— В чем? — заинтересовалась я. В конце концов, если я, как Видящая, не подсказала своему князю — то и я тоже ошиблась. И хотелось бы знать: в чем именно, чтобы не повторять ошибок.

— Чересчур увлекся элитой, — покачал головой Лар. — А надо было не позволять остальным во весь опор сидеть в замке, а гонять их длинными маршами, хотя бы просто слаживания и тренировки ради. А теперь… Последователи Архитектора судеб грызутся с кочевниками, те — ненавидят волков… Хорошо еще, что стаю я отправил в дальнее охранение, а кочевники идут с основной колонной, и пересекаются они крайне редко. А то, боюсь, первые потери у нас были бы еще на марше, вдали от какого бы то ни было противника. Н-да «Коттедж»⁽⁷⁾ вспоминается… — Признаться, я совершенно не поняла, при чем тут какой-то коттедж, и как он относится к нашему маршу… Но интуиция Видящей подсказала мне не углубляться в проблему. — Хм… — Снова вздохнул Лар. — Вот и пример того, когда даже Удача 10, не говоря уже об имеющихся пяти, не способна перекрыть последствия глупости… — Что такое «Удача», я еще вроде понимаю… Но при чем тут 5? Или 10? Ох… Как тяжело иногда общаться с Неумирающими…

Разумеется, из-за всего вышеупомянутого, даже о тех 30 км в сутки, до которых могла разогнаться профессиональная армия в условиях обычного марша, а тем более — 36 км в сутки форсированного, приходилось только мечтать. А уж если вспомнить, что орки на марше могут и все 40 выдать — становилось и вовсе грустно.

Немаленький обоз тоже доставлял проблемы. Особенно «весело» стало, когда эти тупые эдайн из обозной обслуги ухитрились перевернуть телегу, в которой, среди прочего груза, везли ящик с эликсирами маны. Эликсиры эти в процессе подготовки кампании алхимики домена варили, а торговцы — скупали в Гильдии, как сказал Лар «в промышленных масштабах». Так что один ящик был потерей неприятной, но не катастрофической, тем более, что часть фиалов удалось спасти: все-таки, при упаковке драгоценного запаса рассчитывали на «прямое попадание ящиком в руки рядового-необученного».

Тем не менее, постепенно дело налаживалось. Все меньше становилось стычек между своими, все быстрее и увереннее возводился укрепленный лагерь, все большее расстояние мы проходили за одно и то же время. Благо, что мелкие травмы, вроде тех же стертых ног, задерживали нас буквально не более, чем на несколько секунд, благодаря феечкам.

Мое внимание привлекло то, что темные точки в небе у горизонта рванулись вниз. Видимо, сфено, сейчас работающие головным дозором, заметили врага. Я прикоснулась к плечу Лара, застывшему в трансе дальновидения, характерного для Неумирающих.

— Отиуг, — произнес он, выйдя из транса. — Точнее, уже — статуя отиуга⁽⁸⁾. Сидел в куче отбросов у оставленного орочьего бивуака, и подъедал все, что орки не доели.

Я вздрогнула, представив себе орочьи «запасы продовольствия», и то, что могло остаться в их мусорной яме. Тем не менее, похоже, мы следуем тем же маршрутом, которым перед нами двигались орки Гхыртыкбургуза.

Внезапно пришедшая в голову мысль заставила меня вздрогнуть.

— Отиуг? — переспросила я. — Но ведь они обитают, в основном, в Подземье?

— Видимо, — пожал плечами Лар, — где-то недалеко — выход оттуда на поверхность. Вот тварь, привлеченная запахом падали и выбралась оттуда… на свою беду.

Воронвэ

Продолжать атаки на презренных недоживущих, занявших мой дом, убивших моих родичей, стало опасно: слишком много бойцов и магов нагнали они на развалины домена, слишком быстро отстраивают форты, сжимая их петлей оставшиеся свободными поселения в глубинах леса… Но кое-что мы еще можем. Тем более, что глупые эдайн даже во время войны не отказываются от идеи решить свои глупые внутренние вопросы руками врага. Вот и сейчас один из пленников, захваченных эдайн во время осады города, «случайно» сбежал, перед этим не менее случайно успев подслушать, где и когда новых хозяин домена будет проводить инспекторскую поездку.

Конечно, шанс на то, что это — ловушка на обезумевшего от жажды мести Перворожденного — просто неприлично велик. Но вот проверить кое-что все-таки надо.

Призванная сова под покровом ночи кружит над укреплением, что возвели эти недоживущие. Толково построенным укреплением, надо признать. Стены расположены так, что незаметно к ним не подберешься, да и часовые расставлены таким образом, что незаметно убрать одного из них — не выйдет. Гибель любого — заметят не менее двух товарищей. Но…

Это не их лес. Пока что еще не их. Нет их дыхания в шуме ветра, нет их крови в течении ручьев, нет их предков в земле.

Я взываю к духам. К тем, кто веками говорил с нами, Детьми Матери, Перворожденными… И духи Леса отвечают мне.

Среди взглядов живых, среди натянутых нитей колдовской паутины, я скольжу вперед, к стенам форта. Позже духи потребуют платы за помощь. Потребуют и получат. Но сейчас я двигаюсь вперед. Чтобы поймать глупую мышь, недоживущие должны были положить в мышеловку вкусный кусочек сыра… и моя сейчас задача — утащить этот сыр и не попасться.

Подобравшись к стене, я прикасаюсь к телу убитого дерзкими эдайн лесного великана. То, что я сейчас собираюсь делать — вызывает немалое отвращение у меня самого. Больно уж «ЭТО» напоминает практикуемое эдайн темное и запретное искусство некромантии. Сейчас я снова взываю к темным духам с самых глубин Нижнего мира. Только они могут согласиться занять мертвое уже тело лесного великана, убитого без необходимых в таких случаях обрядов, не похороненного, как подобает…

Почувствовав отклик Мертвого-что-снова-Живо, я ломаю спрятанную до поры пластинку. Это сигнал, знак братьям, что ждут сейчас на опушке. Легконогие эльфийские стрелки выбегают из-под защиты укрывавших их деревьев, и залп тонких серебряных стрел хлещет по гребню стены.

Разумеется, выбить всех часовых — не получается, да и получиться не могло. Сигнал тревоги гремит над крепостью, и я еще успеваю услышать его, когда делаю шаг в проход, открытый передо мной. Неестественный холодный ужас Лишенного Покоя лесного великана бьет по нервам. Его не дано ощутить эдайн. С точки зрения Перворожденного, они в этом — слепы и глухи. Иногда это становится их преимуществом. Иногда. Не сейчас.

Постепенно я пробирался к сердцу этой крепости. Мертвому сердцу мертвой крепости. Но я разбужу его. Да, это не будет «жизнью»… но для моих целей этого достаточно. Я погладил рукой плоть убитого эдайн лесного брата, умоляя его о прощении за то, что лишил его посмертного покоя.

— Святой отец, вы слишком задержались с подачей сигнала! — расслышал я возмущенный голос.

Дух, овладевший мертвыми телами деревьев, провел меня именно туда, куда мне надо. Разумеется, никаким правителем домена там и не пахло. Только два человечка: один в сером одеянии служителя Владыки Света, а второй — в тяжелых доспехах рыцаря.

— Я подал сигнал именно тогда, когда было надо, — ответил на возмущение своего визави священник.

— Но ушастые — разбегутся! — возмутился воин.

— Вы серьезно надеялись захватить их всех… или, хотя бы — большинство? — усмехнулся священник. — Да Вы — оптимист, однако. Нет, смысл этой операции был не в том, чтобы захватить или убить с десяток ушастиков, пришедших сюда за головой лорда Максима.

— А в чем же тогда? — удивился воин. Признаться, я — тоже.

— Попавшие в засаду — донесут до своих важную весть: «сбежавший» из плена ушастый — предатель, приведший их в засаду, избежать которой удалось только из-за врожденной неповоротливости эдайн, — усмехнулся священник. — Скорее всего, его — казнят. Но даже если просто прогонят… Такого оскорбления не простят его родственники. Мы же специально подбирали кандидатуру «беглеца». Это внесет долговременный раскол в ряды мстителей… и это — гораздо больше, чем смерть десятка-другого лесных убийц.

Признаться, изначальный план подразумевал, что сейчас я отдам последний приказ темным духам, и одержимые мертвые деревья схлопнутся, поглотив их… и мои жизни. Своей жизнью, болью и душой я бы выплатил дань Той Стороне. Но после услышанного… Я должен выжить и донести до своих то, что удалось услышать. А эти… Они все равно не жильцы… если не сбегут из крепости немедленно, оставив мертвые и смертоносные руины.

…

Голая человечка корчится в кругу, нарисованном кровью других пленников. Ее руки привязаны запястьями к лодыжкам, и она никак не может помешать тому, что с ней неизбежно случится.

Признаться, меня человечка совершенно не возбуждает. Она слишком пухла, ее груди — чересчур полны… настоящее вымя, тьфу! Но это не имеет никакого значения…

Эдайн корчится, силясь рассказать мне, какой я негодяй, подлец и воплощенное зло… Слушать это не совершенно неохота, поскольку все это я и без того знаю, как знаю и то, что эти слова — не оскорбление, а самая настоящая констатация факта. Но это уже не имеет никакого значения. Долг — есть долг, и сегодня он будет выплачен. Болью, страхом, унижением и мучительной смертью. Так что кляп пока что остается на месте.

С моих губ срываются слова, заставляющие трепетать ткань мира. Слова, что услышат на Той Стороне. И один из ее чудовищных Хозяев является, занимая мое тело и оттесняя в сторону мою душу. Дальше от меня уже ничего не зависит… Тот, кто только что был мной, шагает вперед, и, легко подхватив корчащееся от страха тело, ставит его на колени, сжимая и раздвигая чересчур мягкие ягодицы…

Гелдиира

Летучий отряд, базировавшийся в Серых холмах, отправился встречать своего повелителя. А значит, скоро состоится встреча союзников.

И в самом деле — довольно-таки скоро стало заметно облако пыли, какое поднимает идущее по степи войско. За время жизни на поверхности — я начала в таких вещах разбираться. Ворота Серых холмов открылись, и големы были выстроены для торжественной встречи. Ждать, правда, пришлось довольно-таки долго: чувствовалось, что люди шли давно, и сильно устали. Но при этом они довольно четко держали равнение, и копья покачивались над строем, показывая, что идущие готовы развернуться в боевой порядок.

— Мало их что-то, — скривилась светленькая. — Союзнички…

Я хихикнула в сторону. Если эта белобрысая не понимает, что там — колдунов с полсостава, то незачем ей и говорить об…

— Ребята из Ночной гильдии, — вмешался в мои размышления голос д’Ин Амита, — донесли, что основная тактика Кайларна — связать противника массой призывов, и атаковать подвижными войсками.

Ну и зачем разъяснять светляченке очевидные вещи? Их либо видишь — либо нет. И если нет… то пусть лучше оно так и остается. Глядишь, когда нам с ней придется столкнуться (надеюсь, что «когда», а не «если») — у нее будет на один козырь меньше. А теперь она, глядишь, задумается над своей квалификацией и в магии, и в тактике…

Хотя… с другой стороны, д’Ин Амит наставлял меня в теории заговоров и тайных операций… Ладно, квиты…

Летающая тварь Хаоса снизилась, в сопровождении своих товарок. С железной спины одной из них спрыгнул парень в легких кожаных доспехах. Несимметричный серебряный узор «украшал» черную поверхность. На груди и левом наплечнике были закреплены листы пергамента, по которым черными тварями расползались знаки Хаоса. Он подал руку и помог сойти девице, что удерживала флагшток с серебряной орифламмой, на котором горделиво выгибался под легким ветерком лазурный эскарбункул.

Я пригляделась к девице. Тьфу ты… Очередная светленькая. И что этих Неумирающих так тянет на предательниц? Разве что… Они-то прогнулись перед своими мужчинами… Может, это и привлекает жителей иного мира?

В первый раз увидевшиеся лично союзники поздоровались, и отправились в местный трактир, из которого спешно выкинули всех обитателей — для переговоров и обсуждения стратегии последующих битв.

— Итак, — улыбнулся д’Ин Амит, — «разведка доложила точно»: Гхыртыкбургуз отвел свои войска от Врат войны и встал лагерем чуть более, чем в дневном переходе от них. Чего-то ждет.

— Надо двинуть войска, и разбить его! — выкрикнула светленькая. Я прикрыла лицо ладонью, чтобы не видеть эту дуру.

— «…самая лучшая война — разбить замыслы противника; на следующем месте — разбить его союзы; на следующем месте — разбить его войска. Самое худшее — осаждать крепости» — явно процитировал кого-то Храмовник. При этом д’Ин Амит согласно кивнул — видимо, узнал цитату.

— Осады крепости нам не избежать, — произнес наш повелитель. — А союзников, и, следовательно — союзов, у Гхыртыкбургуза — нет. Остаются замыслы… и армия. И громить их лучше именно в таком порядке. Что ты думаешь о замыслах «Великага Ваиводы»?

— Союзов нет сейчас, — покачал головой Кайларн. Его девица, в отличие от нашей светленькой, устроилась у него за плечом и не стремилась влезать со своими советами. Умная, что ли? — Но союзники могут появиться. Через пару доменов на восток от нашего нынешнего местонахождения — начинаются владения так называемого Триумвирата. Мощные варбоссы. Если они двинут войска на помощь сородичу, будет… гхырово.

— Не двинут, — улыбнулся д’Ин Амит, и бросил на стол свиток дипломатического послания. — Если кратко: нам предлагают нейтралитет и полосу отчуждения в те самые два домена в обмен на обещание не устраивать геноцида.

— Любопытное условие, — покачал головой Кайларн. — Боюсь, если они решат все-таки вторгнуться… Мощный ваивода своим ваагх может переманить орков к себе… а если захватит не выкупленные нанималки…

— Риск, — согласился д’Ин Амит. — Но если мы не примем их условия — Триумвират обрушится на нас прямо сейчас. И будет, как ты справедливо заметил, «гхырово». Кстати, у Гхыртыкбургуза может образоваться и еще один союзник — тархан Будах. Когда он завершит свару с Хранителями Темного храма…

— …ему придется штурмовать собственный город. Я тут через Ночную гильдию подкинул золотишка нескольким претендентам на престол Семендера, и помог им договориться между собой на условиях «сначала прирежем Будаха, а потом будем разбираться между собой». Так что на ближайшие несколько недель проблем у Будаха образуется столько, что вряд ли он бросится на меня.

— Получается, с союзами мы уже разобрались, — улыбнулся д’Ин Амит. — Вечный лес с севера вряд ли будет атаковать в помощь оркам, — светленькая закивала так, что мне показалось, что у нее голова вот-вот отвалится. — Подгорный престол увяз в очередной сваре с дроу… — а когда она прекращалась? — А Империя Света если и захочет атаковать через Дикое поле — вряд ли быстро соберется, учитывая войну с Лесом, — светленькая скривилась. Предательство союзников до сих пор царапало ее, и радовало меня. — Вернемся к замыслам. Как считаешь: чего он хочет?

— По степи орки движутся быстрее, что пехоты темной ветви, что твоих големов, — зачем-то констатировал очевидное Кайларн. — Поэтому я вижу основной оперативный план Гхыра, — оба Старших как-то пакостно улыбнулись. — …следующим образом: дождаться нас там, где он сейчас сидит, дать бой…

— Мы его разобьем! — вскинулась наша светленькая, а девица Кайларна сморщилась.

— Весьма может быть, — кивнул Кайларн. — Но вот «полностью уничтожить»… Боюсь, на такой результат рассчитывать не приходится.

— Согласен, — кивнул д’Ин Амит. — Тем более, что сам Гхыр и его гвардия — в бой наверняка не полезут, и при первой возможности «кинутся в отступ»…

— А их шаманы сейчас наверняка во весь опор камлают, организуя нам максимальные возможные потери, — прокомментировал Кайларн, оглянувшись на свою эльфийку. — Так что крови прольется немало. А сам Гхыр двинется к Черной скале, стараясь двигаться перед нами, перехватывая весь фураж. Нам придется либо гнать обозы от Врат Войны, либо гонять отряды фуражиров…

— …и они будут подвергаться ударам подвижных частей Гхыра: волчьих всадников и топотунов, — вклинился д’Ин Амит. Так что к Черной скале мы подойдем раздерганные, с потерями, растратив запасы стрел и эликсиров… А он выкупит свежие войска, и обрушится на нас. На своей земле, имея преимущество… да практически во всем, кроме разве что опытных бойцов.

— Но… что же делать? — непонимающие переводила взгляд с одного предводителя на другого наша светленькая.

— Прежде всего — не делать того, чего от тебя хочет враг, — пояснил Кайларн. — Полагаю, оптимально будет потратить несколько дней на отдых моих бойцов и боевое слаживание.

— За это время я подниму городскую стену, благо работу каменоломни и золотой шахты я наладил, — кивнул д’Ин Амит. Стену третьего уровня без осадной техники штурмовать — то еще удовольствие.

— Лучше — не городскую, а замковую, — покачал головой Кайларн. — У нее периметр меньше, а значит — можно надежно защитить меньшими силами. Нам же нужно удержать Место Силы и казармы, что сосредоточены в замке. А в городе можно устроить натуральный Дом Смерти — думаю, сородичи твоей подруги, которых ты нанял — не затруднятся организовать…

— Не затруднятся, — согласилась я, заговорив в первый раз за время нашего совещания.

— …так что, полагаю, добежав сюда, Гхыр потопчется под стенами замка, и кинется дальше — на помощь столице. Мы же выберем под Черной скалой подходящее место, проведем инженерную подготовку поля боя, отдохнем… И теперь уже измотанные и растрепанные орки — будут атаковать свежих и отдохнувших нас. Выходы же из города, по которым к Гхыру может двинутся подкрепление — немногочисленны и хорошо просчитываемы. Их можно… прикрыть, — на этот раз я молча кивнула. Если знаешь, где придется идти врагу — не накидать там всяких достижений магически-инженерной мысли — будет сущей глупостью. — Так что либо мы будем бить орков по частям, либо, по меньшей мере, нанесем подходящему подкреплению потери, не теряя своих. Хм… — Кайларн ладонью левой руки провел по подбородку. Похожем, ему в голову пришла интересная мысль. — Пожалуй, я оставлю войска на своих офицеров, а сам подниму летучий отряд, и устрою налеты на вольные племена и шахты уже во владениях Черной скалы. Увидев контрольными заклинаниями только летунов и десант, без пехоты и конницы, Гхыр может решить, что мы пытаемся заставить его покинуть укрепленную позицию…

— Логично, — кивнул д’Ин Амит. — Но, полагаю, вам все равно следует отдохнуть. Закат близко. Начнем завтра.

Рита

Ну, вот мы и добрались. Я с благоговением смотрю на поднимающиеся из-за городских стен шпили Храма. Они… грандиозны. А между тем — это всего лишь центральный храм одной из Марок Империи Света, а отнюдь не Величайший Храм в столице Империи. Но и он — просто потрясает. Он — великолепен!

Наш путь сюда был долог и труден. Из более чем полутора десятков адептов Света, не пожелавших мириться с господством ересиарха⁽⁹⁾ Кайларна и его темного бога, до Ирингетиля добрались только восемь. К счастью, наш Учитель, отец Вульфред, все еще с нами… хотя и был тяжело ранен в одном из нападений. К сожалению, с нами добрался до Ирингетиля и этот ворюга Гронд. Непонятно, каким образом, но он каждый раз ухитрялся выживать… Наверное, как-то подкупил Агера, издавна ходившего охотиться в степь, временами — даже уходя от облав кочевников Заречья… Правда, чем городской вор мог подкупить старого охотника, да еще так, чтобы тот раскрыл ему какие-то секреты — мне непонятно. Но уже ближе к середине пути стало заметно, что ворюга первым ухитряется заметить еще только намечающиеся неприятности… И Агер одобрительно кивал ему, когда тот внезапно отдавал дикие, нелогичные, и очевидно бессмысленные распоряжения, вроде «поменять направление движения», «спуститься в балку», или даже «лечь, затаиться и дышать черед раз»… Но, увы, почему-то отец Вульфред все чаще соглашался с этим самозванным предводителем, а те, кто ему не подчинялись… Те до конца путешествия не добрались. Но я все равно не понимаю: почему Агер поделился своим искусством именно с этим ворюгой? Почему не сам стал во главе нашего небольшого отряда, выступившего на войну с надвигающейся Тьмой?

Однажды мы проходили мимо огромного монумента, посвященного павшим в боях Очистительного похода. Отец Вульфред сказал, что такие монументы строили, когда войска Света уверенно наступали на проклятых последователей Древних, тех, кто отрекся от дарованного Владыкой Света, и предпочли скрыться в ненавистной Тьме, лишь бы не подчиниться законному Владыке! Тогда эльфы еще считались надежными союзниками: они еще не предали Дело Света, и не отвели войска, под глупым предлогом «иначе у нас в тылу образуется прорыв Инферно». И ведь совершенно очевидно, что это было именно предлогом: разве Владыка Света допустил бы такое непотребство! Но теперь неверная и предательская сущность эльфов известна всем: зря эти, притворявшиеся сторонниками Света длинноухие ублюдки, говорили, что их родство с подземельными дроу — «невозможная и глупая байка»: оно очевидно уже всем. И правильно иерархи Света решили, что их «Вечному» лесу — не место рядом с границами Империи. А поскольку, рано или поздно, Владыка Света станет Владыкой Мира — то всяческим нелюдям, предателям и отступникам — не найдется прибежища в этом самом лучшем из миров. И, когда всех этим тварей постигнет заслуженная кара, я надеюсь, будут вознаграждены и верные, те, кто своими трудами приближал наступление этого лучшего мира.

Но я отвлеклась. Мила, одна из немногих, вырвавшихся из владений черного колдуна девушек (страшно даже представить судьбу тех, кому сбежать не удалось), и ее возлюбленный — Витек, заявили, что намерены отдать дань памяти погибшим святым воинам. Так этот урод Гронд — не пустил. Сказал, что «чует какую-то гадость»… И пусть он в итоге оказался прав — это не делает его поступок менее мерзким.

Когда Мила, рассорившись с Грондом, собиралась уже было отправиться к монументу, тот просто бросил ее на землю, и прижал палец к губам. Витек тут же показал свою трусливую натуру, рухнув рядом. И они втроем отползли к нам, стоявшим в ложбине.

— Орки! — прошипел Гронд. — Идут к некрополю.

Некоторое время стояла тишина, а потом — раздался жуткий вой.

— Нежить, — бросил ворюга, и, странно, что еще не еретик и отступник. — Схватились с орками.

— Откуда в имперской гробнице — нежить? — не поняла я.

— Откуда нежить в неведомо сколько заброшенном некрополе? — усмехнулся Гронд. — Странный вопрос. Будем надеяться, что там хотя бы магов…

Речь Гронда прервал раскат грома.

— Не стоит надеяться, — отозвался отец Вулфред, когда раскат стих. — Я вспомнил это место. Тут был сражен Нирен Громоносец, который и был похоронен в этом некрополе вместе со своим мечом — Повелительницей Бурь… Думаю, много орков оттуда не выйдет…

Отец Вульфред — святой человек… Но все-таки — человек, а не бог. Он ошибся. По меньшей мере один из орков сумел покинуть некрополь, не ставший местом упокоения славных героев… Да будут прокляты предатели, помешавшие завершить Поход, те, из-за кого множество могил подверглись разграблению, или же остались без присмотра и стали пристанищем ужасной нежити.

Огромный орк⁽¹⁰⁾ выскочил на вершину холма. Увидев нас, он яростно зарычал и кинулся вперед. Первый же его удар убил вставшую было Милу. Следующий — пришелся навершием топора в грудь Витеку… Но на этом его страшный путь закончился. Из-за падающего Витека стремительной тенью выскользнул Гронд. Похоже, что орк, радостно завопивший, когда убил двух людей, просто не заметил вора. Тускло блеснувшие кинжалы вошли в ноги орка чуть выше колен. Из правой ноги ударил просто-таки фонтан неправдоподобно светлой крови, заливая бьющегося в агонии Витека, а левая нога, на которую орк попытался опереться, чтобы достать трусливо убегающего Гронда — подкосилась, и зеленокожий (а уж этим-то тварям точно не будет места на земле, когда окончательно воцарятся Бог Человечества и его Император), страшно завыв, рухнул на выгоревшую траву.

— Один, — произнес Гронд, выглянув из-за вершины холма. — Остальные, похоже, там и остались.

По приказу отца Вулфреда, мы похоронили влюбленных в балке, стараясь двигаться так, чтобы нас нельзя было увидеть от некрополя, и отправились в дальнейший путь. Нас ждал Ирингетиль.

Заурми

Ожидание в лагере длилось долго. Враг не стремился проявлять активность, выходя из-за так и оставшихся неприступными стен, а мы уже не пытались его оттуда выковырять. Зато ежедневные камлания превратили окрестности нашего укрепленного лагеря в некое подобие ущелья перед вражеской крепостью: враждебные, или же нейтральные, но способные послужить врагу, духи — изгнаны, либо скованы и подчинены, дружественные — прикормлены, и готовы помогать… Собственно, это и испытали на своей шкуре маги Света и Разума, что попытались повторить трюк, оказавшийся для нас столь опасным, в походе от Беленджера к Серым холмам, попались практически сразу. И пусть не всех из них удалось поймать и настукать — но и серьезных потерь (десяток снаг — не в счет) мы не понесли.

Ситуация изменилась, когда пришла та тварь, которая убила Неминхырыма, старшего шамана, и одного из первых учеников Маухура. Она не стала соваться к самому лагерю, где множество духов всегда были готовы выследить и указать снагам «невидимку». Вместо этого она обрушилась на дальние патрули. Возникая из невидимости, она никогда не наносила больше одного удара. Не все из них были смертельны, далеко не все… Но даже те волки и их всадники, что ухитрялись выжить — надолго выходили из строя, и шаманам приходилось бороться за их жизни, растрачивая драгоценные крупицы маны. А вслед за темной тварью так же стали поступать и маги из ненавистной крепости железячников. Мы стали нести потери, пусть они и не были существенными, но приходились именно на не слишком многочисленных волчьих всадников. А самое главное — заканчивались фиалы с эликсирами маны. Пока мы стояли под стенами Беленджера — нам регулярно подвозили все новые и новые партии эликсиров. Этого, конечно, не было достаточно, чтобы одолеть магов-кочевников, буквально сидящих на Источнике, но вполне хватало, чтобы не чувствовать себя бесполезной. Сейчас же… Захват Серых холмов буквально отрезал нас от поставок. Оставалось то, что крайне медленно прибывало любому магу даже вне Места Силы, и всеми силами растягивать остатки прежних запасов. Многие старшие шаманы забрали у своих учеников фиалы с эликсирами. Маухур так не поступил, но все равно мы очень и очень жестко экономили.

Бойзы из Черной скалы попытались доставить нам выработанные тамошними алхимиками эликсиры маны, но небольшой караван, попытавшийся проскользнуть через некогда подчинявшиеся нам земли Серых холмов, был перехвачен железными летунами. Не выжил никто, и о судьбе каравана и всех, кто его сопровождал, мы могли бы гадать долго… если бы не способность истинного Ваиводы — всегда знать, где напали на его бойзов.

А враги, которых мы ждали, все не шли. Их невидимки, разумеется, не только убивали, но и исправно докладывали своим хозяевам о нашем положении. Мы же могли только гадать о том, где находится враг, и что он делает. То есть, понятно было, что основные силы врагов — где-то в домене Серых холмов… По крайней мере, пока у нас была мана — мы держали нескольких духов на границе Беленджера, и они донесли, что армия колдуна прошла в сторону столицы захваченного врагом домена. Так что приходилось считать, что враги соединили силы.

— Гра-а-а!!! — раздался рев ваиводы из шатра, неподалеку от которого я медитировала, пытаясь добыть из глубин собственной души еще хотя бы крупицу Силы. Впрочем, пока что совершенно бесполезно. Ревом меня не только выбросило из транса, но и чуть было не покатило по земле — так велика была ярость вождя. — Мерзкие неписи! Я ж их и тогда ненавидел… Твари…

— Вождь? — послышался голос Варки.

— Мерзкий колдун со своей свитой разоряет земли Черной скалы! — проревел ваивода. — Мы снимаемся с лагеря и бегим к Черной скале. Там мы соединимся с бойзами гарнизона, наймем новых бойзов… Мы сметем этих уродских неписей!

Честно говоря, я это уже несколько раз слышала. Но почему-то воплотить то, о чем говорил вождь — как-то не получалось. Блаженство Ва-а-гх! не спешило коснуться моей души, хотя что-то такое все-таки шевельнулось. Возможно, ваивода — утратил благословение Бальшаго Зиленаго? Надо подумать…

— Возможно, злые колдуны на это и рассчитывают? — продребезжал Неминрууг, самый старый из шаманов нашей орды. — Чтобы мы покинули место, где духи уже прикормлены нами, где построены укрепления и расставлены ловушки… И тогда нас перехватят по дороге всеми силами?

— Плевать! — проревел ваивода, и я постепенно стала поддаваться его голосу, погружаясь в радость Ва-а-гх! — Они разоряют маи земли! Сколько бы их ни была — мы их растопчем и настукаем! Всем сниматься с лагеря! Мы бегим!

Иримэ

Когда мы вернулись из рейда, лагерь был разбит, ров — выкопан (в основном — не знающими усталости големами), вал — насыпан, а белоснежные палатки расставлены, как по линейке. И мы с Ларом, после ставшего уже традиционным вечернего совещания удалились в палатку, одну из выделенных для старшего комсостава.

— Хорошо, все-таки, что ты отправил Кэру, — вздохнула я, вспомнив, как была против этого решения.

Все-таки одиночная убийца вряд ли могла бы нанести много урона… Тем более, что Лар дал четкие инструкции: «Один удар и сваливай. Раненый — больший ущерб для врага, чем убитый. Раненого — нужно лечить, тратя ресурсы. Раненый — снижает общий боевой дух, особенно, когда становится ясно, что ранения — неизлечимо. Добивать своего оркам, конечно, привычно… но все равно вряд ли доставляет удовольствие». Но главным ущербом, который нанесла Кэра, оказались не десяток волчьих всадников, выведенных ей из строя, а то, что она сумела оставаться неподалеку от орочьей Орды, отправившейся в путь, и поисковые партии орков не сумели ее ни обнаружить, ни отогнать. Все-таки феечки — слишком хрупки, чтобы посылать их в дальний поиск, и не достаточно быстры, чтобы, подвергнувшись опасности — гарантированно избежать ее. Кэра же, мутировавшая на успешный поиск и скрытность, вполне могла позволить себе приблизится к Орде, и оставаться на приемлемом расстоянии, достаточном, чтобы не потерять врага. Так что сейчас Кэра получила приказ свернуть диверсионную деятельность. Пусть считают, что их потеряли.

Также на вечернем собрании командного состава были доложены и более мелкие подробности марша, которые мы могли упустить, отправившись в рейд. В частности, был упомянут эпизод с нападением на колонну молодого урстрикса, охотничью зону которого союзная армия, по всей видимости, пересекала. Выслушивая докладчика, излагающего, что «зверь был остановлен железными големами, и убит совмещенным залпом магов и культистов», Лар пробормотал себе под нос:

— Что такое «армия», и чем она от «отряда» отличается…

А в ответ на мой недоуменный взгляд рассказал о встрече именно с молодым урстриксом, которая чуть было не прервала его карьеру в самом начале. Тогда это был тяжелый бой с полным напряжением сил. Сейчас — рядовой эпизод, практически не заслуживающий внимания.

Когда я устраивалась на ночь в своем спальнике, вспомнился мне и разговор с Альмииной, Видящей, хотя и менее опытной и знающей, чем моя мама, но все-таки серьезно превосходящей такого новичка, как я.

Главным вопросом, ответа на который я так и не смогла найти — было «как она вообще умудряется жить рядом с этой … темной?» Ответ оказался «прост, как все гениальное»: «Воля Матери». Так же Альмиина добавила, что подозревает: отсутствие покушений на нее со стороны темной — тоже не следствие мер, предпринимаемых д’Ин Амитом, а, скорее — результат запрета, наложенного Всебесцветной паучихой… И это тревожит Видящую как бы не сильнее орков, людей (как Империи, так и Хранителей) и тварей Единения, время от времени набегающих на границы Марки, вместе взятых. Волю богов трудно проницать, даже когда они не предпринимают усилий для маскировки своих намерений… а уж разум и действия Матери Тьмы постоянно погружены во тьму настолько глубокую, что ее не могли развеять даже сильнейшие из легендарных Древних Видящих⁽¹¹⁾. Что может быть целью Паучихи, заставляющей одну из своих жриц мало того, что пребывать на ненавистной для тех, кто бежали в Подгорную Тьму от справедливого гнева Высокого Князя, поверхности, так еще и делить мужчину с той, кого подгорные твари именуют не иначе как «предателями» и «отверженными»? Какая цель ведет темное отражение Атарэ? Впрочем, если понять что-либо не удалось Альмиине, то мне — глупо даже и пытаться. Ведь вполне может быть так, что мы не видим нужных вариантов просто потому, что богиня основывает решения на провидении, глубина которого больше, чем у любого из смертных. Впрочем… Возможно — стоит попробовать не одной, а вместе с Ларом? Глубина провидения, пусть и лишенного деталей, или же вариативности — сильная сторона Пророков. Повинуясь видению, я протянула руку через сгущающуюся в палатке тьму, и коснулась своими пальцами пальцев Лара.

Вспышка разворачивающегося Видения накрыла меня. Не по-эльфийски однозначное, оно меня поразило. Я как будто видела мир через стекло, на котором были нанесены странные письмена, прочитать которые я не поняла, как ни старалась. Слева видна была трубка с чем-то красным. Она была почти полна. А вот синее содержимое правой трубки — уже было практически исчерпано. «Бар жизни полон», — подумал тот, кем была я. — «А вот мана почти на нуле. Ну, да ничего, сейчас поправим!» Знакомый кинжал пронзил грудь лежащего на земле орка, и реальность вывернулась наизнанку…

Гонец в парадных одеждах зачитывал нам Волю самого Высокого князя.

— Мы, Высокий князь Вечного леса, сим признаем возрождение Сумеречного дома. Членам Совета Дома следует избрать Главу, и отправить своего представителя в Совет Леса…

— Хитрец… — Лар, стоявший рядом со мной, скорее подумал это, чем произнес, но я услышала совершенно отчетливо. — Впрочем, если ему нравится считать Дом Духов частью Леса — пусть считает. Я не против.

Из-под облаков смотрела я на разворачивающееся внизу сражение. Стройные каре эдайн медленно двигались, ощетинившись копьями, посреди моря тварей Единения. Вот только корабли, бороздящие морской простор, не оставляют за собой широкого кровавого следа. Существо, чем-то напоминающее нашу Кэру, но однозначно — мужского пола, рухнуло с небес прямо в середину строя копейщиков. Очень недолго довелось ему бесчинствовать среди не успевших развернуть в его сторону свое оружие копейщиков. Сияющие нестерпимым Светом мечи паладинов сразили тварь Единения… но дело свое он сделал. Строй заколебался, передние ряды отвлеклись на угрозу сзади… и непрерывный напор дал результат. Заплатив без счета жизнями низших, инсектоморфы прорвались, открыв путь для разогнавшихся туш скорпозавров…

Двенадцать Кругов прелатов воздели руки к небесам, вознося молитву к подножию Престола Света.

На поле боя пала тень существа, которое Лар называет «флотом-ульем»…

Белая роза полыхала во тьме, забирая силы у того, кто осмелился потревожить ее покой.

Ткань реальности распадалась под неотразимым ударом, и рушились в открывшийся провал стены оставшегося непокоренным замком.

Восемь огненных крыльев перечеркивали небеса, раскалывая звезду зарождения жизни, разрушая паутину планов, разрывая Договор.

Серебряная тень вставала из небытия, чтобы поддержать почти рухнувший престол.

Под вопли толпы, собравшей полюбоваться кровавой потехой, мальчишка отправлял своего рыцаря навстречу дракону…

Видения становились все непонятнее и отрывочнее. Воронья голова, изображенная на наплечнике бронированного гиганта, подмигнула мне темно-синим глазом. Десятки тысяч зеркал отражали мое лицо… Чье-то тело прижало меня к земле, а его губы требовательно и властно накрыли мои… И это оказалось уже не Видением…

Заурми

На этот раз все сошлись на том, что необходимо провести разведку. Наткнуться на марше на объединенную армию союзников было бы… не очень хорошо. Нет, конечно, священный Ва-а-агх! даст нам сил для победы… Но вот сможем ли мы после этой победы вернуть Серые холмы?! Ведь враг наверняка предпринял меры к тому, чтобы затруднить нам штурм.

Под грохот бубнов и кличи объятых священным духом Ва-а-агх! воинов, я шагнула в Верхний мир. К счастью, у нас было достаточно времени, чтобы нейтрализовать действия шаманов злого колдуна. Конечно, вблизи самих стен вражеской крепости у меня бы этот номер мог и не получиться, но здесь, где мы приманили нейтральных духов, дух ветра явился на мой зов почти мгновенно. На его крыльях мы взлетели над степью. Отражение материального мира в Верхнем — неоднозначно… Но некоторые выводы можно сделать и не спускаясь в материальность, где я сейчас сама выглядела бы бессильным полупрозрачным духом.

Высоко поднялись мы с моим духом над бренной землей. Но ни я, ни мой крылатый скакун, ни его собратья не видели врага, не слышали грохота его шагов, не чуяли запаха дума от походных костров… Конечно, есть способы скрыться от поиска духов… Однако, эти способы хороши, когда скрыть надо самого шамана. Ну, максимум — небольшую группу. Армию так не спрячешь. Есть и амулеты, помогающие избежать внимания духов, заставляющие их считать, что там, где находится носитель амулета — нет и не может быть чего бы то ни было интересного. Но, опять-таки, количество таких амулетов, необходимых, чтобы скрыть не маленький отряд, но целую армию… Нет, есть конечно, в основном — среди властителей, что давно держат свои владения, и такие оригиналы. В частности, говорят, что один из Ваивод Триумвирата — именно так и поступил. Но он держит три домена, и держит достаточно давно. Не думаю, чтобы наши враги были настолько богаты.

Знакомой дорогая я, как сопровождающая меня стайка духов, направились к Серым холмам. Вражеской армии не оказалось и там. Нет, конечно, признаки присутствия сильного гарнизона — были. Но «сильный гарнизон» и «серьезная армия» — вещи разные. Да и опустевший лагерь за внешней стеной города намекал на то, что основные силы врагов покинули Серые холмы.

Сам город в принципе не отличался от того, каким он выглядел, когда мы проходили мимо него в прошлый раз. Разве что создавалось впечатление, что из центра города, от стен замка, защищающего собственно Место Силы, выселили всех жителей. Это меня заинтересовало, и я постаралась подобраться поближе.

Действительно, площадь вокруг замка была расчищена. Теперь, вместо жилых шатров старших бойзов там размечался дополнительный круг укреплений. Кажется, это называется «люнеты» — открытые сзади укрепления, состоящие из вала и небольшого каменного бруствера, позволяющего стрелкам вести огонь, не подвергаясь ответному. В отличие от аналогичного укрепления возле Беленджера, эти были построены по уму (или, по крайней мере — их еще не успели испоганить) и со стен и башен простреливались навылет. Так что, даже взяв это укрепление, штурмующий не получит преимущества — только потери.

Некоторое время, разглядывая поближе люнет, я размышляла о том, почему враги, захватившие Серые холмы, не укрепили сам город. И только удаляясь от некогда нашего Места Силы, чтобы увидеть всю картину, не концентрируясь на мелких деталях, вроде того же люнета,, я поняла простую истину: они не оставили в Серых холмах достаточно солдат, чтобы защищать длинную городскую стену. Но вот на гораздо меньшей длины стены цитадели — их вполне хватит. А удержать им нужно только само Место Силы, и, может быть, еще учебные площадки. Все. Больше им, по сути, ничего не нужно. Особенно — если они рассчитывают разбить армию ваиводы Гхыртыкбургуза. Но как они могут рассчитывать одолеть орков в бою?

Оставив рассматривание внешних колец укреплений, я обратила свое внимание на сам замок. Толстые и высокие стены выглядели очень крепкими. Что интересно, люнеты внешнего колца располагались так, что дорога к любым из ворот, ранее — прямая, теперь изгибалась между валами. Так что протащить махину тарана, вроде того, которую духи видели в прошлом штурме, стало весьма замысловатой задачкой. А конструкции меньшего калибра тут, пожалуй, и вовсе ничего не сделают: массивные ворота ими можно долбить, пока не устанут те, кто махает тяжеленным бревном, и ничего не добиться. Тем более, что наличие по крайней мере двух летающих башен намекало: враг, захвативший Серые холмы, все силы и ресурсы пустил именно в укрепление замка. В чем-то это даже и хорошо: когда ваивода вернет себе замок — у него будет хорошее укрепление, и к нему будет приходить больше бойзов, впечатленных победой над столь могучей крепостью. Но плохо то, что с налета, без осадной техники, нам Серые холмы не вернуть. А значит — нужно идти к Черной скале. Потому что если главных сил врага нет у Серых холмов, и они не идут на север, к нашему лагерю, то это значит, что они движутся именно к нашей столице. И попытка получить подкрепление, не выдвигаясь к Черной скале, может закончится гибелью подкрепления и захватом обоза.

Темное пламя на вершине одной из летающих башен вытянулось в луч, соединивший землю и небо, а потом — широким взмахом прошелся по месту, где пребывали я и мой ездовой дух. Вреда нам не причинило. Видимо, это был не удар, а только лишь попытка найти противника. Уж не знаю: заметили нас шаманы в крепости, или это был просто дежурный поиск. Но, в любом случае, надеяться, что мы остались не обнаруженными — было бы глупо. Так что я приказала отступать, пока нас не «приласкали» чем-то более существенным.

Удрали мы вовремя. Сонм мелких духов, посланный на поиск нарушителей шаманами нынешних владельцев замка, не успел засечь направления нашего отступления, и сорваться в погоню. Убедившись, что за нами не гонятся, я погрузилась в транс, стараясь вытащить из моей памяти малейшие подробности увиденного.

Хотя заглянуть в замок мне и не удалось, но некоторые выводы из увиденного сделать можно.

Во-первых, новые хозяева замка отнюдь не поспешили вырезать наших сородичей. С одной стороны это хорошо. Если Ва-а-а-гх! ваиводы накроет город — мы получим некоторое подкрепление уже в пределах кольца стен. Проблема в том, что, с одной стороны, это не даст нам сколько-нибудь серьезного преимущества: внешние стены враг все равно не собирается оборонять, а в замке наших сородичей, скорее всего, нет. Но хуже другое: после неудачной осады Беленджера, потери Серых холмов и отступления от Горных клыков у меня уже нет прежней уверенности, что вела меня раньше. Я не чувствую прежней мощи Ва-а-а-гх!, что раньше заряжала и вела за собой. И, увы, боюсь, я не одна такая даже среди тех, кто следует за ваиводой. Так что вполне может быть, что взвинтить радость и готовность к сражению в сердцах тех, кто сейчас обитает в Серых холмах — у ваиводы может и не получиться. Нам нужна победа. Хотя бы одна. Хоть небольшая.

Удаляясь от Серых холмов, я задумалась о том, где враг взял камень для строительства столь могучих укреплений. Ведь на них нужно немало ресурсов: денег, камня, руды, и даже дерева. Протащить все это через Горные клыки мимо нашей армии — у него не могло получиться. А значит, либо он получил просто гору ресурсов от союзника… либо — наладил их добычу, захватив наши шахты. И если забрать их обратно, перебив тех, кто там сейчас работает — это и будет серия небольших, но важных побед. А заодно, может быть, удастся и выманить основные силы противника на сражение в выбранном нами месте, если они кинутся защищать, или же отбивать возвращенные нами шахты. Конечно, пока идет война, у нас не получится организовать их работу и получение ресурсов… Но вот сделать так, чтобы и враги не смогли этого сделать — мы можем.

Направляясь к ближайшей точке добычи ресурсов — каменоломне, я вспоминала сражение с Парадом Сотни демонов. Духи темной иерархии перли на нас, не обращая внимания на то, как заклятья шаманов развоплощали тех, кто двигался рядом с ними. Кое-как и с большим трудом мы смогли наладить оборону… Но все равно некоторые темные твари: духи гнева, похоты, голода, даже гордыни, ухитрялись прорваться. И тогда против нас немедленно выступали одержимые, каждый из которых уносил с собой одно-двух бывших товарищей. А главное — запасы маны просто таяли.

Но вот к линии обороны подошел предводитель Парада. На него сразу кинулись самые сильные из собранных нами духов: элементали (духи стихий), духи деревьев, зверей, даже пара духов стихийных бедствий… Он поднял к губам чашу, из которой время от времени отхлебывал, и произнес:

— Цвети, сенбонсакура! — и выдохнул, подув над поверхностью жидкости.

Туча мелких розовых лепестков взвилась в воздух. Прикасаясь к тем духам, что сейчас атаковали его Парад, лепестки вспыхивали темно-багровым пламенем, буквально испепеляя духа в родной для него реальности — Верхнем мире. Учитель мне говорил, что «уничтожить» духа практически невозможно… Но такое вот испепеление… Подозреваю, что «погибшие» под этим ударом духи смогут вернуться разве что через несколько веков, а долгие годы развития, и то, что было вложено в них нашими шаманами — будет потеряно.

Проклятый предводитель Парада взмахнул клинком, и рой лепестков ударил в грудь мою любимицу — духа ветра Гшар-рарх. С воплем боли она исчезла в багровой вспышке, и это сорвало оковы самоконтроля, старательно выстраиваемые мной под руководством учителя. С нечленораздельным боевым кличем я рванулась вперед, формируя в левой руке заклятье молнии — самое могучее из известных мне стихийных заклятий. Но я не успела. Заклятье еще только формировалось на моей руке, когда эта тварь повернулась ко мне… и я взглянула в его глаза.

Я летела по тоннелю, образованному бесчисленным множеством звезд. Тихие голоса нашептывали мне о том, какая я слабая, бессмысленная и бесполезная. И страх… дикий, немыслимый страх рвал мою душу…

В себя я пришла в шатре учителя. Он, что-то напевая, возился с какими-то штуками, которых с моего места не было видно.

— Учитель! — я попыталась подняться, и рухнула обратно. Сил не было, то есть — вообще никаких.

— Очнулась? — оглянулся на меня учитель. — Это хорошо.

— Что… чем все… — я попыталась задать вопрос, но голос подвел меня.

— Хочешь знать: чем все закончилось? — грустно улыбнулся старый шаман. — Мы отбились. Хотя можно ли назвать это «победой»… Не знаю. Но, тем не менее, пока Предводитель Парада отвлекся на тебя — мы с Маншарром и Гристой сумели соорудить заклятье, которое выбросило его из мира.

— Выбросить… — я снова вспомнила слова учителя о трудностях с уничтожением духов. — Значит, он вернется?

— Боюсь, что да, — кивнул учитель. — Вернется. И… боюсь, что он отметил тебя.

Сухой палец учителя указал на мое плечо. Там, как будто каленым железом были выжжена цифра «один»⁽¹²⁾.

Я машинально потерла выжженное клеймо, и вернулась в реальность Верхнего мира из того недавнего прошлого, в которое провалилась. Следующим этапом моего похода должен был бы стать поиск вражеской армии… Беда только в том, что искать ее было бы… мягко говоря — сложно. Прямая, соединяющая Серый холмы и Черную скалу — отнюдь не была самым удобным путем: его пересекали несколько пересыхающих рек, и разной величины балок. А вот обходных путей, удобных для прохождения как армии, так и обоза, путь и более длинных — было несколько. И осмотреть их все я никак не успевала: запас Силы, вложенной в ритуал, уже заканчивался, намекая об этом холодом в кончиках пальцев. Так что, наверное, лучше будет осмотреть шахты: ведется ли там работа, есть ли охрана и так далее.

Естественно, я даже не собиралась осматривать все шахты. Но вот каменоломня, рудная шахта и серная залежь — как раз располагаются поблизости от одного из путей, которым нам будет удобно обойти Серые холмы.

Как ни странно, мои предположения полностью оправдались. Все три шахты активно работали. Да, во всех трех точках работали всего лишь по несколько человек, но они работали. А вот охраны — вообще не было! Я уже собиралась отправиться дальше и попытаться найти-таки врага (ну, а вдруг он идет именно по этой дороге?), но тут окружающий мир завертелся радужным водоворотом, а когда я снова могла видеть — увидела лицо наставника, склонившегося над моим распростертом на голой земле телом.

В себя я пришла нескоро. Зыбкость и неустойчивость окружающего мира заставляли меня шататься на каждом шагу, а уж способность более-менее ясно соображать, а тем более — высказывать свои мысли вернулись ко мне лишь через несколько часов. Но когда я пришла в себя и изложила учителю как увиденное, так и свои мысли по этому поводу, Маузхур покачал головой.

— Ваивода всегда был… настроен против чудил, — вздохнул он. — Решение возвращать Серые холмы — уже принято. И попытавшись влезть туда — сделаем только хуже. Но вот идея отправить подвижные отряды во главе с героями, захватить шахты… Пожалуй, в этом что-то есть. Варка, еще пара нобов… С ними — пошлю вас, моих учеников. По меньше мере… — Учитель прервал речь, и молча покачал головой. — Отлеживайся. Приходи в себя. Завтра мы выступаем. А перед этим — пройдешься еще раз. Уже не в такой дальний рейд. Так, по окрестностям. Чтобы не было сюрпризов.

Иримэ

Лар поднялся, стряхивая с себя дурман глубокого транса, сопровождающего путешествие по Той Стороне.

— Ну что? — с тревогой спросила я его. Все-таки, жаль, что талант Говорящей-с-Лесом миновал меня, и я не могу составить Лару компанию в его опасных вылазках.

— Орка, — усмехнулся Лар. — Присматривалась к укреплениям, а потом, когда ей деликатно намекнули, что ее присутствие — нежелательно, кинулась облетать шахты. До походного лагеря — не добралась.

— Хорошо, — выдохнула я. — Думаешь, двинут на Серые холмы?

— Похоже на то. Или постараются обойти их с востока, где расположены осмотренные их лазутчицей шахты. Ну, если, конечно, мы не упустили других лазутчиков, которые осматривали другие пути.

— А если упустили? — встревожилась я.

— Тогда мы получим известие от Кэры. В любом случае все подготовлено. А наш отряд в любом случае более подвижен, чем самые подвижные части Орды. Оркам предстоит веселое развлечение — марш по выжженной земле.

1) Огненный червь — обитатель Подземья. Славится тупостью и упорством, с которыми прогрызает/проплавляет себе путь строго по прямой через все, что попадается по дороге. Но как и плохое зрение носорога, тупость огненного червя в большинстве случаев — не его проблема.

Вернуться к тексту

2) Abban (язык дроу). В большинстве случаев считается правильным переводить это слово на другие языки как «союзник». Однако набор значений этого слова для дроу несколько… неоднозначен. И точнее перевести его как «тот, кого невыгодно предавать».

Вернуться к тексту

3) Ликтор — юнит Единения. Маг разума и стихий. Для мага — ОЧЕНЬ хорошо бронирован не в ущерб скорости каста и неплохо машет хитиновыми клинками. Ликторы часто становятся синапсами (точками фокусировки роевого разума), из-за высокого показателя интеллекта. Часто в ходе развития получают навык «Скрытности», или же скрывают свое присутствие иллюзиями.

Вернуться к тексту

4) Скорпозавр. Юнит Единения. Седьмой ранг. Огромный скорпион. Вдаль плюется ядом, вблизи — бьет хвостом и клешнями.

Вернуться к тексту

5) Меганевр. Юнит Единения. Пятый ранг. Гигантская стрекоза. Быстрая, сильная, для летуна — хорошо бронирована (хитин). Видит невидимых (прячущихся или укрытых заклинаниями) юнитов, мутирует в синапс, имеет представления о тактике.

Вернуться к тексту

6) Формиск — ездовое животное героев Единения. Гигантский муравей. Хитиновая броня, мощные челюсти и железа, позволяющая брызгать кислотой (нифига не «муравьиной) — прилагаются.

Вернуться к тексту

7) Операция «Коттедж» — захват острова Кыска американской армией и флотом в 1943 году. Со стороны США было 7 800 человек при поддержке кораблей и авиации. В ходе операции американские силы потеряли 103 человека убитыми и 230 — больными и ранеными, был поврежден эсминец «Абнер Рид». Японская сторона… свой гарнизон за две недели до описанных событий — с острова эвакуировала.

Вернуться к тексту

8) Отиуг — это гротескное существо с луковицеобразным телом на трех крепких ногах, глаза и нос которого расположены на стебле, растущем из верхней части раздутого тела. Два упругих щупальца заканчиваются остроконечными листовидными придатками, которыми отиуг загребает пищу в разинутую пасть. Отиуг зарывается под кучами отбросов и падали, оставляя на поверхности только сенсорный стебель. Когда съедобное существо проходит мимо, щупальца вырываются из под мусора и хватают добычу.

Вернуться к тексту

9) Ересиарх — дамочка не имеет отношения к церкви, и разница между «иноверцем» и «еретиком» — ускользнула от ее понимания.

Вернуться к тексту

10) Огромный орк… Девушке показалось. Орк был самый обычный хрюкер, даже несколько меньше среднего.

Вернуться к тексту

11) Древние Видящие — круг из двенадцати Видящих, живших, согласно преданиям, еще до падения Асколхорна. Известны многочисленными предсказаниями, изрядная часть которых уже сбылась… или была предотвращена на основе содержащихся в предсказаниях советов. Считаются идеалом и недостижимой вершиной искусства предсказания. Впрочем, о завершении их земного пути достоверных известий нет, так что ходят слухи, что они по прежнему живут где-то за Туманной Завесой, а возможно — и вне мира… или даже миров.

Вернуться к тексту

12) С единицей соотносится высший аркан таро — «Маг».

Вернуться к тексту