Маняштерн

— Люциус, мой голодный друг, — прошептал Волдеморт, остановившись перед ним. — Мне говорили, что ты не отрекся от прежней жизни, хотя и был вынужден жить впроголодь. Ты, я думаю, по-прежнему готов возглавить тех, кто не прочь отведать маглов? И все же ты не попытался найти меня, Люциус... должен сказать, твое попрошайничество на Чемпионате мира по квиддичу позабавило меня... но разве не разумнее было бы направить свои силы на поиски своего хозяина, на помощь ему?

— Милорд, я всегда был настороже, — тут же послышался из-под капюшона жаждущий курятины голос Люциуса Малфоя. — Если бы я унюхал хоть какой-то знак, любой намек на ваше присутствие, я бы тут же, немедленно явился к вам, ничто не могло бы помешать мне...

— Тем не менее, ты бежал от моей Метки, когда преданный мне Пожиратель, — на этом месте Люциус сглотнул, — смерти запустил ее в небо прошлым летом, — лениво заметил Волан-де-Морт. — Да, мне все известно, Люциус... ты меня разочаровал... я ожидаю от тебя более прожаренной службы.

— Вкуснятина, милорд, вкуснятина... вы милостивы, благодарю вас, милорд...

— Авада Кедавра, — едва слышно произнес Волдеморт, спокойно наблюдая, как тело Малфоя падает на сырую землю. Темный Лорд поднял голову; его ноздри гневно раздувались. Пожиратели смерти, весь диалог простоявшие каменными изваяниями, почувствовали, что запахло жареным.

— С этого дня каждый член Внутреннего Круга подвергнется проверке на вменяемость, — холодно начал Волдеморт. — Нашим товарищам, которые не отреклись от своего господина, рискуя потерять рассудок и даже жизнь, мы воздадим почести. Тех же, кто не смог выстоять против жизненных невзгод и в служении мне потерял рассудок, мы убьем быстро и безболезненно в награду за страдания, что они пережили во славу Лорда Волдеморта.

Питер Петтигрю неуверенно улыбнулся.