ReidaLinn

Когда читатель ищет прототипы

Читателям нередко свойственно принимать свои ассоциации - за авторские. К тому же, очень часто представления людей о связи двух произведений опираются на то, что авторы обоих черпали из одного более раннего источника. Подобную ошибку совершали современники Толкиена, спрашивая его, уж не навеяна ли мысль о кольце Власти «Кольцом Нибелунгов» Вагнера. Толкиена подобные вопросы страшно раздражали, и в этом его можно понять. Такую связь между двумя сюжетами можно определять, как связь родных, двоюродных или троюродных братьев, но не как наследственность.

Полностью положить конец подобным недоразумениям нельзя, но можно максимально честно рассказать о своих _подлинных_ ассоциациях.

О, я отлично знаю, что у кого брал! (И чего - никогда не брал...) Скажем, за первой книгой стоят "Ронья, дочь разбойника" и "Хроники Нарнии", "Княжна Джаваха" и "Без семьи". И все это щедро смешано с навсегда очаровавшим меня в детстве миром рыцарских романов и средневековых легенд. Меня всегда смешит, когда кто-нибудь говорит, что первая книга ему напоминает Гарри Поттера. На самом деле, прообраз Лаконской Академии нужно искать в соединении Павловского института и истории об Алкуине, а совсем не в Хогвартсе. Да и начало книги - отсылка отнюдь не к Тисовой аллее, а к «Персевалю». Как и в «Персевале», штука в том, что, встретив сэра Ирема, ГГ _неизбежно_ должен был оставить дом и любящую его мать и устремиться в большой мир, навстречу неизвестности, поскольку он рожден, чтобы быть рыцарем, и он не властен отказаться следовать за призывающей его мечтой.

Даже если говорить о конфликтах ГГ с ровесниками, их прообраз следует искать отнюдь не в Гарри Поттере, а в "Оливере Твисте" (Ноэ Клейпол) и в "Джейн Эйр" (жизнь Джейн Эйр в доме тети Рид). И в Вардосе не нужно искать черты Снейпа, он значительно ближе к Белазию, наставнику Мирддина Эмриса.

Но, видимо, для тех, кто в жизни сумел полюбить одну-единственную книгу, все остальные книги так или иначе вытекают из неё.

Кроме того, однажды, уже взрослым человеком, я пересмотрел фильм "К концу времен", который очень нравился мне в детстве, и внезапно понял, как много образов из него незаметно перекочевало в «Истинное имя». Взять хотя бы мудрого и печального короля-вдовца, тоскующего по жене, и его несколько взбалмошную дочь. Или взаимодействие героя с братом - командиром королевской гвардии.

Вторая книга несёт в себе явный отзвук борьбы Белого Ягуара с испанцами и сложных отношений Роджера Мак-Кея и Кассиди. В ней отразались разом Томас Вингфилд, обучающийся у Андреа де Фонсеки, Найджел Лорин из одноименного романа (но не Найджел Лорин «Белого отряда»!) и... Касталия. Если вы сможете как-то вообразить себе Касталию пополам с Нета-Дуном, вы легко представите будни ГГ в Лаконе.

Третья книга под средневековым сеттингом и приключенческим сюжетом прячет неожиданное - схватку Рэнсома и Уэстона в "Переландре" и "Дракона" Шварца, "Над кукушкиным гнездом" и даже отзвуки московских политических процессов из "Детей Арбата". А ещё в ней очень много Сергея Калугина и Льва Шестова. Если же говорить не об идеях, а об атмосфере и деталях, то, конечно, пребывание героя в Эсселвиле внятно перекликается с пребыванием Амброзия в Бретании в "Хрустальном гроте".

Читая отзывы, я всегда радуюсь, что читательские оценки так разнятся – для кого-то первая книга лучше всего, кто-то уверенно предпочитает второй том, к кому-то подлинное сопереживание ГГ пришло только на третьей части… Здорово, что люди не твердят одно и то же - например, что первый том понравился им больше остальных, или вторая книга - это лучшая часть цикла, или что две первых книги - только подготовка к третьей, тренировка авторских возможностей. Вот это было бы обидно, причем независимо от того, на чем сошлись бы комментаторы. А тут я вижу, что три части цикла - просто очень разные (как я, собственно, и задумывал), а кому что больше понравится - зависит от интимных, внутренних потребностей читателя.

Я это знаю, потому что каждый том отражает определенную грань моих _собственных_ читательских потребностей.

Первая - это любовь к уютным, теплым сеттингам, к книгам, которые возвращают нас к нашему детскому опыту – к уверенности в том, что мир, при всех его опасностях и трудностях, надёжен, полон солнечных и ярких красок и в основе своей очень добр.

Вторая - интерес к теме наставничества, юности, к бесстрашию и ощущению огромности собственных сил, которые свойственны этому возрасту – то мироощущение, без которого немыслимы ни самые блестящие победы, ни самые безысходные трагедии. Цитируя одного из наставников ГГ, «в твои годы вообще мало что пугает. Боюсь, ты сейчас вообще не понимаешь половину из того, о чем я говорю, как я не понимал своих наставников. Я верил, что способен разобраться во всем если и не лучше, чем они, то уж, по крайней мере, и не хуже. В этом – слабость юности… и ее сила».

Третья – ранняя зрелость, тот момент, когда герой полностью осознает себя в координатной плоскости добра и зла, теряет внутренний предохранитель, позволяющий не замечать страданий и несправедливости, и вместе с ним – способность сосуществовать со злом. И тогда он вступает в героическую, но трагическую по самой своей природе, обреченную борьбу, которая приводит его к гибели (пускай в чем-то меняющей других людей, а значит – не напрасной гибели, которая несет в себе отблеск победы и торжества побежденного над победителем, но все же гибели). Но это – фэнтези, а в фэнтези герой, который покушается на невозможное, способен победить – не в одном маленьком сражении на огромном всемирном фронте, а во всей войне. Это история, в которой человек - это алмаз, попавший в жернова судьбы и навсегда сломавший их.

#авторы_и_читатели #прототипы #сталь_и_золото #истинное_имя

Когда читатель заскучал

Мы с Х. вчера поспорили - полезно ли автору знать о том, что кто-то заскучал и бросил его книгу. Х. когда-то прочёл "Истинное имя" - и написал мне об этом длинный и подробный комментарий, а потом стал читать "Смерть и солнце", завяз на главах о войне, но ничего мне не сказал (я даже и не знал, что он успел начать и бросить второй том). Вчера Х. говорит - ну просто мне не очень интересно читать про войну и про политику.

И вроде бы логично. Я, например, знаю, что Сапковского он тоже бросил, когда начались глобальные конфликты. Мартин у него вообще не пошёл. Ну и зачем автору знать про эту "вкусовщину"? Одному читателю подай войну с интригами, другому - больше психологии и быта, третий хочет мистики, а автор же не может писать то, что подойдёт конкретному читателю, он пишет то, что интересно ему самому.

...Так, да не так. Поскольку, если перейти от общих, генерализованных суждений ("бросил, потому что началась война, а мне не очень интересно про войну") к конкретике ("остановился на таком-то эпизоде"), и начать рассматривать пружины, приводящие в движение сюжет, становится понятно, что на самом деле обусловило потерю интереса к книге. И это, как правило, что-то гораздо менее абстрактное.

Возьму ради примера три страстно любимых мною книги - "Унесённых ветром", "Овода" и "Графа Монте-Кристо". Все три я читал ещё в детстве и неоднократно перечитывал в дальнейшем. И все три я при первом прочтении бросал.

"Унесённых ветром" я бросил на том моменте, где Скарлетт со своими близкими сидит в разоренной Таре, выбивается из сил, пытаясь выжить, и их положение мало-помалу начинает выправляться - но тут к ним являются голодные конфедераты из отряда Фрэнка Кеннеди и отбирают у них все, что удалось спасти от янки.

Этот эпизод сам по себе сильно фрустрирует - я долго наблюдал за тем, как Скарлетт из последних сил борется с трудностями, испытывал мрачное удовлетворение, глядя на то, как благодаря всем этим усилиям отчаянное положение жителей Тары понемногу улучшается, и тут все достижения героев обнуляются. В этот момент невольно чувствуешь, что у тебя нет ни малейшего желания проходить этот тяжёлый путь вместе с героями по-новой.

Кроме того, в этот самый момент меня "любезно" известили, что Скарлетт выйдет за Фрэнка замуж, и я решил, что дальше читать книгу просто незачем. Все то, ради чего я, собственно, ее читал - причудливое общество южан с его одновременно утонченными и варварскими нравами, яркие персонажи вроде Джеральда, Эллен и Питтипэт, тот нерв, который составляли отношения между Скарлетт, Эшли и Реттом Батлером - все это казалось потерянным, впереди были только нищета, тоска и Фрэнк.

Естественно, я страшно ошибался. И впоследствии, решившись всё-таки прочитать второй том, влюбился в него так же безоглядно, как и в первый. Но то чувство отвращения и нежелания двигаться дальше, которое побудило меня бросить книгу и не возвращаться к ней несколько следующих месяцев, вовсе не было случайным или иррациональным. У него были вполне логичные, доступные анализу и пониманию причины.

"Графа Монте-Кристо" я забросил аж на пару лет (не уставая в то же время перечитывать первую часть!) на том моменте, где Франц Эпине встречается с Синдбадом-Мореходом. Дальше как раз начинается самое интересное, но я в упор не понимал, как этот новый персонаж (Франц Эпине) связан с интересующей меня историей, и это отбивало у меня желание читать. Вознаграждение Моррелей и визит к Кадруссу выглядели закономерным действием разбогатевшего Дантеса, но потом история, к которой я душевно прикипел, как будто обрывалась, и внезапно возникал какой-то Франц. А та симпатия, которую я чувствовал к Дантесу, никак не распространялась на Синдбада, потому что это был - по ощущениям - совсем другой герой. И он не вызывал у меня интереса и желания узнать, что будет дальше. Разумеется, я снова страшно ошибался, но нельзя сказать, что это заблуждение возникло совершенно без причины.

"Овода" я бросил в тот момент, когда герой вернулся из изгнания и впутался в партийные разборки "Молодой Италии". Ну, тут все было совсем просто - меня куда больше интересовал конфликт между Артуром-Оводом и Монтанелли, чем его взаимодействие с Джеммой. Джемму я оценил позже, а в начале, в первой части книги, там, где она - девушка, в которую влюблен Артур, она не вызывала у меня никакого интереса, и я до сих пор всякий раз читаю эти эпизоды по диагонали. Разумеется, исчезновение из текста Монтанелли и переключение внимания на то, как герой снова встретится с бывшей возлюбленной, убило во мне интерес к этой истории. Я страшно рад, что потом всё-таки решил продолжить чтение и обнаружил, что самое интересное (в том числе - между Оводом и Монтанелли) было ещё только впереди. Но то, что в самый первый раз я заскучал и бросил чтение на "Молодой Италии", меня ничуть не удивляет.

Когда кто-то говорит, что ему "стало скучно" (если книга не казалась скучной изначально) - это, чаще всего, просто эвфемизм. За ним стоит что-то вполне конкретное. И эта самая конкретика не сводится к банальной "вкусовщине". У нее почти всегда имеются рациональные и интересные причины, и разобраться в них - дело полезное и просто очень увлекательное и для автора, и для читателя.

#авторам #интрига #построение_сюжета #авторы_и_читатели