О, великолепная Imnothing!
О, та, чей разум ослепительней снегов на высоких горных перевалах, та, чьи речи напоминают журчание прохладного ручья в жаркий полдень, та, чья мудрость полновесна, как спелый плод граната!
Да отсохнет у рассказчика рука, выводящая эти строки, если хоть на секунду он заподозрил луноликую в злом умысле слов!
Нет! Рука продолжает выводить кропотливую вязь, и это ли не показатель его искренности?
Рассказчик безмерно благодарен своей счастливой судьбе, что позволила ему познать вкус бесед с прекрасной Imnothing, они слаще халвы и упоительнее розового шербета.
И разве может рассказчик претендовать на то, что по праву принадлежит Imnothing - победу в этой битве цветистости и пышности образов и сравнений. Рассказчик отлично осознаёт, что был лишь жалким шестом, по которому устремлялись к небу зелёные свежие побеги мыслей разумной Imnothing. Их цвет - цвет аллаха, цвет весны и надежды. Надежды рассказчика на то, что у него найдутся ещё незамысловатые песенки и сказки, которые он сможет исполнить под благосклонным взглядом ханум.)