Возможно, это покажется многим моим читателям странным, но я нередко бываю в Интернете не только по работе, но и из любопытства и даже для развлечения. И, естественно, общаюсь с самыми разными людьми.
В этом общении последнее время всё чаще и чаще я замечаю один тревожный симптом - симптом упрощения и нарочитого коверканья моего родного языка.
Не надо возмущаться этими словами - мол, не тебе одному он родной. Не мне одному, но и мне - тоже. А проблема, о которой я говорю, называется проблемой олбанского языка или языка падонкафф.
Думаю, что на повсеместную и массовую неправильность электронной речи в Интернете обратил внимание любой, кто бывал там хоть три-четыре раза. Изначально эта проблема имела простое и даже до некоторой степени логичное объяснение. Компьютерщики 90-х - народ зачастую юный и малограмотный, да ещё и ценивший время - делали всё, чтобы поменьше тратить его на писание текстов. Так и появились знаменитые "смайлики" - значки, заменившие описание эмоций - слова-сокращения типа 100ять или 5ница, манера писать без знаков препинания... Но эта тенденция - повторяю! - имела объяснение. Тупое, но объяснение.
Однако, появившийся мутант "олбанского языка" такого объяснения не имеет. И лично у меня тексты типа "превед как жевош?" или "эта и йест праффильный рузский езык" вызывают даже не гримасу досады, а стойкое, отчётливое почти физическое отвращение, как публичное ковыряние в носу или харканье на тротуар - причём не неосознанные, от невоспитанности, а именно нарочитые, наглые: мол, знаю, что нельзя, а что ты мне сделаешь?
Веке в XVIII, по-моему, в Германии процветали так называемые студенческие "корпорации срамников", члены которых нарочито пренебрегали всеми общепризнанными нормами поведения и бравировали этим. Поскольку срамники всегда держались "кучкой", естественно, что чаще всего их мерзкие фокусы сходили им с рук безнаказанно. Но интересен конец одной из крупнейших корпораций - берлинской. В каком-то ресторанчике-гаштете "лидер" корпорации громко испортил воздух. Естественно, что "свои" тут же устроили ему овацию, а посетителе промолчали. За исключением сидевшего неподалёку армейского капрала. Человек наверняка грубый и жестокий, но в то же время обладавший врождёнными для тогдашнего "простолюдина" понятиями о том, что такое хорошо и что такое плохо и чувством собственного достоинства, капрал хладнокровно подошёл к столу, за которым расположились молодые уроды и одним ударом капральской палки размозжил "лидеру" череп.
Сейчас он стопроцентно загремел бы под суд за убийство невинного юноши. Тогда засудить прусского капрала за убийство студентика не представлялось возможным. Но дело не в этом.
Дело в том, что "корпорацию" как отрезало. Студенты немедленно обратились к изучению наук и в гаштет больше не совались.
К сожалению, для Интернета такой метод неприменим.
Я не знаю, оплачивали или нет "срамников" враги Пруссии. Едва ли. Но я так же знаю и другое - "олбанский язык" - явление вовсе не случайное и не чья-то придурь.
Это - опасное оружие, в руках дураков и негодяев направленное против русского языка, а значит - русского народа.

Сейчас он стопроцентно загремел бы под суд за убийство невинного юноши. Тогда засудить прусского капрала за убийство студентика не представлялось возможным.