- Вы единственный, кто может изменить мир, - сказал Скайуокер. - И даже вы по сути нихрена не делаете. Теперь я вполне понимаю, почему.
Палпатин помедлил. Затем легко улыбнулся.
- В следующий раз я отдам распоряжение секретарю - вписать на вашем приглашении тему для беседы с верховным канцлером: "Ничтожность Республики".
Офицер одарил его скептическим взглядом. Палпатин решил подлить масла в огонь.
- Значит, вы так мечтаете изменить мир?
- Я вообще не мечтаю.
- У вас нет такой привычки?
- Нет.
- Как жаль... Вот я в молодости любил помечтать, - сказал канцлер. - Ну да, вы же у нас человек дела. В отличие от политиков, которых в вашей среде не принято считать за здоровых людей, - слова "в вашей среде" Палпатин выделил. - Да-да, я знаю, о чем говорю. Мне хватило Трииба. Я тогда ужаснулся, когда понял, что дай такому как вы - немного свободы действий - вы найдете способ все вывернуть наизнанку. Ладно. Значит, тысяча лет Республики... А вы когда-нибудь задумывались, почему за тысячу лет ничего не изменилось? Вы назвали одну из причин: такая Республика кому-то удобна. Вопрос только в том, кому именно. Политикам? Нашим сенаторам? Ошибаетесь. За каждым из сенаторов стоят интересы тех, кто ему платит. Вы считаете, что Республика не изменилась? Здесь вы тоже ошиблись. Вы просто не в состоянии отследить всех изменений. Даже за последние сто лет, что уж говорить о тысячелетии. И никто не в состоянии. Потому что вся наша тысячелетняя стабильность - не более чем фикция.
- Фикция.