Мой самый навязчивый кошмар (джен)

Мистер и миссис Филч почти отчаялись стать родителями, когда на свет наконец появился их сын Аргус. Супруги души в нем не чаяли. Матушка считала его самым красивым, а отец — крупный чиновник из Министерства магии — достойной сменой, продолжателем лучших семейных традиций. Шли годы, и родители понемногу начали прозревать, насколько мало Аргус соответствует их ожиданиям. Казалось, он взял худшее от обоих: желчность, упрямство и некрасивость от отца, глупость и вздорность от матери. Ко всему прочему, у их сына начисто отсутствовали магические способности, так как он родился сквибом. Увы, родители не хотели признаться в этом даже самим себе. Они изо всех сил стремились вылепить из маленького Аргуса хотя бы некое подобие своего идеала.

— Трудолюбие всегда вознаграждается, запомни это. Мне часто приходилось видеть волшебников, которые подавали большие надежды, но не смогли проявить нужного упорства и целеустремленности. Они превращались в заурядных неудачников, — наставительно говорил Аргусу отец.

— Полностью согласна, труд — самое важное в нашей жизни, — поддакивала мать.

Если бы у Аргуса были хоть какие-то способности или хотя бы ум, возможно, эти разговоры и пошли бы ему на пользу. Однако они производили скорее обратный эффект: Аргус был твердо уверен в своих, как ему казалось, дремавших способностях.

Мистеру Филчу стоило невероятных усилий отправить свое чадо в Хогвартс. Все Министерство за спиной потешалось над ним, но его заслуги по службе, а также умение расположить к себе начальство сделали невозможное возможным.

Сложно себе представить, насколько изумилась распределительная шляпа, оказавшись на голове Аргуса. Она долго думала и обреченно произнесла:

— Ни один факультет не заслуживает этого сокровища. Его таланты столь специфичны, что я затрудняюсь сделать выбор. И пусть меня не обвиняет в недостатке сострадания самый трудолюбивый и добросердечный факультет. Прости меня, Пуффендуй!

Для Аргуса началась пора нескончаемых мучений, все смеялись над его тупостью и упрямством. Особенно его невзлюбил Пивз, который все время учинял в отношении юного Филча разнообразные каверзы. И если Аргус терпел провал за провалом и всеобщие насмешки, то звезда Береники Магвайр уже много лет сияла на небосклоне среди самых одаренных волшебников Британии. Молодая ведьма происходила из старинного ирландского рода. Ее способности поражали. Знания она впитывала играючи. «Чего же удивительного, — шептались завистники. — В ее роду были настоящие фейри-ши — самые прекрасные и самые могущественные волшебники на свете». Весь Когтевран гордился своей старостой. Даже Серая Дама выделяла Беренику среди прочих студентов. «Я не так часто встречала равных тебе, дорогая. А за сотни лет, поверь, я немало успела повидать на свете», — говорила время от времени восхищенная Елена Когтевран. Знала бы Береника, каким горем для нее обернется это почитание!

* * *

— Талант, талантом, но и труд учителя не стоит недооценивать. Ты согласна со мной? — спросила профессор МакГонагалл.

— Я согласна с вами, профессор. Особенно благоприятно, когда талантливый учитель находит способного ученика.

— Это так, дорогая. Но даже если учитель тебе не кажется достаточно одаренным, все равно слушайся его и выполняй задания.

— Да, профессор. Я последую вашему совету, — серьезным тоном сказала Береника, ей не хотелось огорчать свою любимую наставницу.

Речь шла о недопонимании, возникшем между ней и преподавателем курса проклятьеведенья Мелиссой Вудхэд. Эта уже немолодая женщина, черствая и напрочь лишенная обаяния, недолюбливала Беренику. Вудхэд возводила свой предмет в ранг культа, поклонялась ему и требовала того же от своих учеников. Береника не понимала, зачем нужно заучивать параграфы из учебника наизусть, зачем было забивать голову сухими фактами и цифрами. К сожалению, профессор Вудхэд не могла преподнести свой предмет увлекательно. Часто студенты просто спали на ее уроках. Более усыпляющим эффектом обладали разве что занятия по истории магии профессора Бинса. Единственный, кто умудрялся смотреть на мисс Вудхэд с щенячьей преданностью, был Аргус Филч. Он помнил слова родителей о трудолюбии и считал дотошную Мелиссу достойным примером для подражания. Даже если он по тугодумию своему не мог четко пересказать заданный параграф, профессор Вудхэд ценила его прилежание и намеренно завышала баллы. В отношении Береники она поступала с точностью до наоборот. В результате наука о проклятьях была единственной головной болью Береники Магвайр, и единственным успехом Аргуса Филча.

* * *

Решение Мелиссы Вудхэд отдавало запашком лютого садизма. Мало кто мог представить для гордячки Магвайр более суровое наказание. Береника по распоряжению профессора Вудхэд должна была подтянуть неуспевающего практически по всем предметам Филча. Магвайр в ужасе схватилась за голову, узнав эту страшную новость.

— Талантливый учитель сможет научить любого. Ведь по твоему разумению одаренность тождественна всесилию? — злорадствовала Мелисса Вудхэд. — Ты сможешь на отлично решить эту задачу. Я права?

— Что если я заранее признаю свое поражение, профессор?

— Не выйдет. Ты должна начать занятия с Аргусом уже на этой неделе, — сожгла все мосты для отступления профессор Вудхэд. — В противном случае я никогда не подпишу твое направление на соискание должности преподавателя. Больше всего ты мечтаешь остаться работать в Хогвартсе. Докажи, что заслуживаешь исполнения своей мечты. Позаботься об успеваемости маленького Аргуса.

— Я попробую, — печально вздохнула Береника.

— Запомни, от результатов его экзаменов будет зависеть, получишь ты шанс стать преподавателем или нет.

* * *

Каждая консультация с Филчем проходила по одинаковой схеме. Он аккуратно раскладывал перед собой тетради и учебники, в строго определенном порядке рассортировывал карандаши. После этих приготовлений Аргус усаживался перед Береникой с невозмутимым видом и смотрел на нее бесцветными немигающими глазами. Старосте Когтеврана никак не удавалось найти хоть какую-нибудь сильную сторону навязанного ей ученика, за исключением педантичности и прилежания. Он старательно затверживал отдельные рецепты и отрывки. Но на следующий день Аргус не мог толком вспомнить выученное и все время путался.

— Сегодня начнем с зельеварения. Все растения имеют тонкую природу. Это нечто вроде характера. У каждого он свой. Возьмем, к примеру, черную чемерицу. Она ядовитая, но и о ней же можно сказать долгожительница. Она сильная, но не выносит избытка влаги. Ее темно-красные цветки напоминают капли крови, а лист своей формой похож на капюшон кобры. Какое применение, исходя из сказанного, находит черная чемерица? — спросила Береника.

— Слишком мудрено, я не знаю, — пожал плечами Филч.

— Я уже дала тебе ключи. Если ты внимательно слушал, то без труда вспомнишь о применении этого растения.

— Затрудняюсь. Объясни еще раз.

— Учись рассуждать логически. Из того, что я сейчас сказала, следует: черная чемерица может убить, а может подарить долгую жизнь. Она усиливает зелье, но, если в нем будет слишком много воды, она принесет скорее вред, чем пользу. Иногда черную чемерицу можно применять в качестве заменителя крови ядовитых змей. Если ты знаешь ключи, то отыщешь и клад.

— Эх, я ни в жизнь не научусь! Лучше перейдем к курсу магических существ, — попросил Аргус.

— А зелья?

— В следующий раз.

Береника поправила прическу из пышных пепельно-русых волос, стараясь при этом незаметно для ученика смахнуть навернувшуюся слезу.

— Хорошо, — согласилась она. — Тогда вспомним вчерашнее занятие по магическим существам. Чем лучше всего приманить кожееда беспанцирного?

— Кожей, — после некоторых раздумий ответил Филч.

— Всякой ли? Ну, даю подсказку: он беспанцирный, то есть очень чувствительный.

Аргус наморщил от напряжения лоб, безуспешно пытаясь выудить из хаоса обрывочных знаний что-либо об этой диковинной твари.

— Не знаю, — сдался он.

— Только гладкой и нежной, — разочарованно дала ответ на свой же вопрос Береника Магвайр. — Никакой щетины и жесткой шерсти на предлагаемой ему коже не должно быть. Он же чувствительный!

— Как ты все это запоминаешь? — в очередной раз изумился Аргус.

— Я всегда пытаюсь рассуждать логически, так и запоминать намного проще.

* * *

Береника Магвайр посмотрела на подготовленную ею домашнюю работу по заклятьеведенью. Та ее часть, которая была выписана из разных учебников, не внушала опасений. Однако выводы содержали собственные мысли Магвайер. Она безуспешно пыталась выхолостить их, придать академическую обезличенность и сухость. Но было совершенно очевидно, что ее работа не понравится профессору Вудхэд. Береника закрыла лицо руками и разрыдалась.

— Душа моя, что случилось? — с участием спросила Серая Дама.

— У меня решительно ничего не получается, — всхлипывая, ответила Магвайр. — Я уже третий раз переписываю, но все равно плохо. Занятия с Филчем и вовсе изматывают. Он очень старается, но обучать сквиба магии — это все равно, что носить воду в решете!

— Милая, давай подумаем, что можно сделать. Должно же быть решение. Например, ты можешь принять оборотное зелье и сдать экзамены за него.

— Это бесчестно, Елена. Преподаватели догадаются.

— Ты можешь превратить его во что-нибудь. Он может заболеть, и у него появится уважительная причина отложить обучение, — шепотом предложила Серая Дама.

— А это уже бесчеловечно! Я не пойду на то, чтобы причинить ему вред. Он ни в чем не виноват. Он всего лишь жертва родительских амбиций.

— Ты слишком благородна по отношению к своим недругам, — заключила Елена Когтевран. — Я уже мертва, но меня уничтожает одна мысль, что тебе не дадут место преподавателя. Ты его заслуживаешь, как никто другой. И кто, скажи на милость, скрасит мое прозябание, если ты покинешь Хогвартс?

— Я ценю твою дружбу, Елена, но отважиться на низость не могу. Мне даже жаль Аргуса. Похоже, как у преподавателя у меня нет будущего.

Серая Дама обиделась на свою любимицу и вылетела из комнаты с твердым намереньем помочь Беренике без ее ведома.

* * *

Через некоторое время с Филчем стали происходить странные вещи. Кто-то все время создавал беспорядок в его комнате. Однажды под всеобщий хохот он был вынужден пойти на занятия в разных ботинках. Ему приходилось тщательно проверять еду перед тем, как начать есть. Там то и дело попадались мертвые мыши, слизни, клочки шерсти. Стоило ему надкусить пирог, как из него вываливался клубок дождевых червей или болотная тина. В супе под лавровым листом мог скрываться уродливый глаз. Пудинг в его руках начинал дрожать и шевелить неизвестно откуда взявшимися щупальцами. Аргус похудел, его белесые глаза стали казаться больше, а щеки ввалились.

Спать тоже было нелегко. Ему все время мешали чьи-то всхлипыванья и завыванья. Порой ему казалось, что на него набрасывают липкую сеть паутины. После этого он долго умывался, пытаясь избавиться от непонятной, дурно пахнувшей, субстанции. Лестницы удивительным образом поворачивали не туда, если Филч ступал на них. Потом ему приходилось подолгу блуждать темными коридорами замка. Рядом с ним пустые доспехи принимались шевелиться и скрипеть. Светильники начинали падать в непосредственной близости от него, обдавая фонтаном брызг из битого стекла. Аргус стал боятся каждого шороха. Как-то раз, лестничный марш застыл на полпути и Филч, потеряв равновесие, чуть не свалился вниз. Он беспомощно болтал ногами до тех пор, пока МакГонагалл не помогла ему благополучно спуститься.

Никто не мог понять, почему вдруг Хогвартс словно взбесился. Создавалось впечатление, что школа волшебства хотела избавиться от безнадежного ученика. Преподаватели терялись в догадках. Аргус в свою очередь заметил, что только на общих занятиях в классах и на консультациях с Береникой он находился в относительной безопасности. «Мне так с тобой спокойно и хорошо, — говаривал он ей. — Вот бы нам век не расставаться». Магвайр молчала, хотя подобная перспектива ужасала ее. Неотступное преследование Филча стало для нее поистине невыносимым испытанием.

Вечером она закрывала глаза и видела перед собой Филча. Ночью он снился ей в кошмарах. Он мерещился ей за каждым углом, в каждом незнакомом лице. Она различала его черты даже в облаках и кронах деревьев. Стоило ей хоть на минутку расслабиться, как откуда ни возьмись возникал ее маленький мучитель.

— Скоро экзамены, позанимайся со мной, — гнусил он.

— Мне тоже надо готовиться, ведь и мне предстоят экзамены, причем выпускные.

— Все знают, что ты самая умная и с лёгкостью заткнешь за пояс даже учителя!

— Это преувеличение, Аргус. К слову, мне плохо дается анимагия. А для индивидуальных занятий с профессором МакГонагалл катастрофически не хватает времени. Я живой человек и тоже могу ошибаться. Сейчас, например, я расплачиваюсь за свою гордыню, — со слезами в голосе говорила Береника. — А мне так иногда хочется отдохнуть или просто побыть в одиночестве!

— Не грусти, ты сдашь экзамены без всяких проблем, — заверил ее Аргус.

После разговора с Береникой Филч отправился в ванную комнату. Он очень любил водные процедуры, поскольку был прирожденным аккуратистом. Он добавил в теплую воду пену с запахом лаванды и с блаженством устроился в ее благоухающих облаках. Его так разморило, что глаза сами начали слипаться. Между сном и явью Аргус ощутил, что вода в ванной стала холодной. Что-то скользнуло по коже и проникло ледяными иголками в область сердца. Филча целиком сковало судорогой, тело ему не подчинялось. По ногам и рукам разлился мертвенный холод. Филч не мог ни пошевелиться, ни позвать на помощь. В запотевшем зеркале на стене некто невидимый со скрипом выводил: «Убирайся из школы!». Волосы зашевелились у Аргуса на голове. В довершение его руки под действием неведомой силы пришли в движение и крепко сомкнулись на горле. Филч захрипел и вытаращил глаза. Аргуса душили его же собственные руки. Воздуха не хватало, от удушья закружилась голова. К счастью, в ванную комнату вошли ничего не подозревающие студенты и своим появлением избавили Филча от страшной смерти.

* * *

Береника впервые шла в учительскую не для того, чтобы получить поощрение или дружеский совет, а для того, чтобы ответить на многочисленные претензии миссис Филч. Еще не успев толком открыть дверь, она была оглушена возмущенными криками матери Аргуса. Лицо разгневанной женщины было пунцовым и страшным. Она беспрестанно сыпала упреками:

— Это не школа, а Бедлам! Почему с моим сыном скверно обращаются? Как ему готовиться к экзаменам в такой обстановке?

— Мне очень жаль, — сказала профессор МакГонагалл. — Возможно, здание школы противится тому, чтобы ваш сын продолжал обучение.

— Какая глупость! Вы пытаетесь собственные упущения свалить на замок, якобы он подобно живому существу может принимать решения. Просто у вас полнейший беспорядок, отсутствие дисциплины и самоуправство. Министерство должно чаще вмешиваться в дела школы, иначе все ученики будут находиться здесь в постоянной опасности.

— Министерство уже достаточно удружило нам, навязав сквиба в ученики! — парировала МакГонагалл.

Миссис Филч осеклась на полуслове, ее глаза заметали молнии в Минерву МакГонагалл и Помону Стебель. Она услышала скрип двери и заметила вошедшую Беренику. Это вдохновило скандалистку на новую гневную тираду:

— Эта замухрышка и есть ваша самая лучшая ученица? Что ж, какова школа — таковы и лучшие студенты! Она тупа как пробка, раз не смогла найти подход к моему мальчику.

— То же самое можно сказать и про нас с профессором Стебель, и еще про многих других преподавателей. Ваш сын не склонен к обучению, в особенности к магическому.

— Это наглая ложь! Профессор Вудхэд отлично ладит с моим дорогим Аргусом. А вы мисс, как вас там?

— Береника Магвайр, — тихо подсказала Помона Стебель.

— Не важно, — фыркнула миссис Филч. — Все нападки на моего сына на вашей совести! Если издевательства над ним не прекратятся и он провалит экзамены, вам, милочка, придется забыть не только о месте преподавателя, но и о любом другом месте. Мой муж об этом позаботится, гарантирую!

Беренику затрясло от слез. Она пыталась сдерживаться, но соленые ручейки сами собой хлынули на лицо. Профессор Стебель взяла ее за руку, пытаясь утешить. Добродушной Помоне, по правде говоря, и самой хотелось расплакаться.

— Я очень сожалею, что ваш сын учится здесь, — холодно сказала профессор МакГонагалл. — Была б моя воля, он бы и вовсе не переступил ее порога. Мы не пойдем на поводу у шантажистки. И если условия школы вашему сыну не подходят, можете сегодня же забрать его домой.

— Еще посмотрим, чья возьмет, — угрожающе прошипела миссис Филч и покинула учительскую, не попрощавшись.

* * *

На полночном собрании призраков Хогвартса царила на редкость удручающая атмосфера. В любую другую ночь они нашли бы это чрезвычайно приятным, но не в этот раз. Серая Дама еще более бледная и прозрачная, чем обычно, горестно вздохнула:

— Похоже, друзья, мы перестарались… Стало только хуже.

— Нужно было действовать более решительно с самого начала! — процедил сквозь зубы Кровавый Барон.

— Куда еще решительней? — удивился Толстый Монах. — Несчастный мальчишка не мог толком наесться и выспаться.

— Его надо было убить, — не унимался барон.

— Полно, друзья. Лишать жизни ребенка только за его упрямство и глупость — слишком жестоко, — выразил свое отношение к предложению барона Почти Безголовый Ник.

— Отныне прекратим все попытки выжить Филча из школы, — с горечью сказала Елена Когтевран. — Мы не станем больше ставить под удар Беренику.

— А мне нравится проказничать, — захихикал Пивз. — Я, пожалуй, продолжу.

— Не надо! — хором велели ему факультетские приведения.

— Я сам по себе, и буду делать, что захочу, — захохотал коварный Пивз.

* * *

Незадолго до экзаменов в Хогвартсе случилось чрезвычайное происшествие: Аргус Филч был обнаружен в гостиной Когтеврана в бессознательном состоянии. Его отправили в лазарет, где он вскоре пришел в себя, однако, ничего не мог вспомнить. Пришлось приложить немало усилий, чтобы понемногу к нему начала возвращаться память. Филч утверждал, что стал жертвой произнесенного им заклинанья. Ему, естественно, никто не поверил. Со дня на день за ним должны были приехать родители. Аргус скучал на больничной койке и все время спрашивал, почему его не навещает Береника. Ответы были уклончивыми и не содержали никаких конкретных сведений. На самом деле от него скрывали неутешительную правду. Береника Магвайр бесследно исчезла, ее безрезультатно искали уже несколько дней. В школе обсуждалось множество предположений: от самых невероятных, до вполне реалистичных. Мать Аргуса, в свою очередь, была убеждена, что Береника напала на ее сына и, испугавшись последствий, сбежала из школы. Среди студентов и преподавателей, однако, практически не нашлось сторонников этой версии.

Когда Филч уезжал из школы с родителями, он погрозил одноклассникам кулаком и поклялся: «Я еще вернусь в Хогвартс, и каждый студент будет меня бояться».

* * *

Прошло много лет, и Филч, прибегнув к связям отца в Министерстве магии, вернулся в Хогвартс в качестве завхоза. Он с наслаждением запугивал ненавистных студентов. Не было более ревностного защитника школьных правил, чем Аргус Филч. К несчастью, его по-прежнему донимал Пивз своими бесконечными пакостями. У них был непрекращающийся конфликт, в котором каждый хотел выжить соперника из Хогвартса. Но ни один не мог достигнуть желаемого. Однажды Пивз в очередной перепалке с Филчем обронил загадочную фразу:

— А я знаю, где Береника Магвайр! Знаю, но не скажу.

— Ничего ты не знаешь, а если и знал, то давно уже забыл, — огрызнулся Филч. Детские воспоминания нахлынули на него, расшевелив старые раны.

— Знаю, но не скажу, — торжествующе взвизгнул Пивз.

— Проваливай к черту, — рявкнул Филч и поплелся в свою коморку.

За ним по пятам следовала миссис Норрис. Очаровательная кошечка была единственным живым существом, к которому завхоз испытывал подлинную нежность. Он плотно закрыл за собой дверь, достал из ящика стола самоучитель по волшебству и продолжил безуспешное изучение простейших заклинаний. Ему казалось, что если ему удастся освоить магию, то он сможет исправить все свои ошибки. Тогда Береника обязательно вернется. Она оценит его успехи, радостно улыбнется и станет ему лучшим другом.

Аргусу было невдомек, что его желание уже исполнилось.

В тот роковой день много-много лет назад он решил в очередной раз повидаться с Береникой. Серая Дама пропустила его, опасаясь обвинений в предвзятом отношении. Однако Филч обнаружил гостиную Когтеврана пустой. На кресле лежала книга «Противодействие страшным заклятьям». Название заинтриговало Филча, и он взял ее полистать. Внезапно появился Пивз и потребовал вернуть книгу на место:

— Зачем такому олуху книги?

— Я учусь, — выпалил Аргус. — Вот сейчас возьму и заколдую тебя!

— Не смеши меня, убогий!

— А ты не зли меня. Лучше признавайся, где Береника?

— В этой комнате, — не задумываясь, ответил Пивз.

— Оставь при себе дурацкие шуточки. Ну ладно, я и без нее справлюсь.

Филч открыл книгу на первой же попавшейся странице, нацелился на Пивза палочкой и произнес заклинание Забвения. Раз в год и палка стреляет. Так и с волшебной палочкой Филча вышло необычайное. Пивз вовремя увернулся от заклятия, которое, попав на зеркальный триптих, отразилось от его створок. Одна порция угодила в Филча. Вторая поразила прятавшуюся под креслом Беренику в обличии кошки. Уезжая домой, Филч взял из Хогвартса пушистую кошечку с собой и назвал ее миссис Норрис.