Рази, Испания! (гет)

— Ну ма-а-м, па-ап, Чарли хороший, — канючила Каролина Роджерс, сидя на стуле и недовольно покачивая носком туфли.

Элинор поморщилась. Мало того, что дочь притащила в дом игуану, так еще и назвала её... ну, так, как назвала. А все из-за того, что Вудс оставил на видном месте чертову «Микро...»⁽¹⁾ — как-ее-там — блядскую книгу о природе, заглянув в которую, Лина увлеклась совершенно неподобающими для губернаторской дочки материями. Нет бы арифметику учила — пользы было бы куда больше!

Вчера вечером Элинор обнаружила питомца дочери в кабинете — треклятая зверюга бог знает как взобралась на стол, устроила изрядный беспорядок в бумагах и в довершение всего опрокинула на них чернильницу, перемазавшись и сама. Верткой ящерке удалось удрать от разгневанной Элинор, но любимая карта Нью-Провиденса была безнадежно загублена, а прислуга еще долго оттирала чернила со столешницы красного дерева и следы лапок — с пола.

Результатом происшествия стал семейный совет. Четырехлапую виновницу беспорядка найти не удалось. «Надеюсь, она от нас сбежала», — заметил ничтоже сумняшеся губернатор Нью-Провиденса, — зато Каролине, виновной в заселении к ним ящерицы, пришлось выслушать немало интересного и от отца, и от матери. Её старшая сестра, Марион, сидела рядом, одновременно обрадованная и недовольная: в кои-то веки распекают не её, но приходится присутствовать — а она ведь совсем-совсем ничего такого не сделала. На этот раз.

Впрочем, у Элинор был на примете и другой виновник. Она кивнула мужу — мол, пойдем, выйдем.

— Ты тоже виноват. Ты её разбаловал! — гневным шепотом постановила она, обличительно тыча в супруга пальцем, когда они оказались в коридоре.

— Я пытаюсь дать девочкам нормальное образование. Ну, насколько это возможно здесь, — тоже шепотом ответил Вудс. — Это же ты все время боялась, что в Нассау у наших детей будет ужасная жизнь. Даже предлагала уехать.

— Не преувеличивай, уехать я хотела всего один раз. Когда дела шли совсем плохо. И я не всерьез это говорила. Просто... я была расстроена.

— Мам, а куда ты хотела уехать? — подала голос из-за двери Марион, отличавшаяся острым слухом. — Я хочу путешествовать! В Африку вот, например.

— Нет, точно не в Африку — там жизнь еще увлекательнее, — пробормотал под нос Вудс. — Марион, юные леди не подслушивают под дверью. И не вмешиваются в разговоры старших.

— Пап, но у нас же ску-учно. Только и разговоров, что про контрабандистов, испанцев, долги, содержание гарнизона...

— Марион, иди на место и не подслушивай!

— Хорошо, папочка, — как-то уж очень поспешно согласилась девочка.

Прислушавшись, Вудс с нажимом повторил:

— Марион, не подслушивай!

Из-за двери донесся недовольный вздох, бурчание и удаляющиеся шаги.

— Да уж, так скучно, что кое-кто, чтобы развлечься, пачками заказывает из Лондона книги. Чтоб у нас стало совсем весело, — Элинор возвела очи горе. — Мало того, что этот хлам стоит кучу денег, занимает место, а годится только записки на вырванных страницах писать...

На лице Вудса отразился священный ужас.

— Только не говори, что ты это делала?!!

— Нет, конечно. Я же знаю, как ты носишься со своей библиотекой. Но мысль такая была. Столько бумаги пропадает почем зря. Молчу уж про деньги.

— Уф.

— И мало того, что эта твоя литература стоит немалых денег, так еще девочки, обчитавшись всякой дряни, занимаются какой-то ерундой. Марион начала играть в пиратов, теперь Каролина пытается устроить дома зверинец. Ну куда это годится?

Вудс поморщился — любимых карт, испещренных сделанными лично пометками, было отчаянно жалко, но направление разговора ему не нравилось:

— Не стоит во всем винить книги. Не знаю, как ящерица взобралась на стол, но сначала-то ей пришлось попасть в комнату. Может, стоит закрывать за собой двери?

— Я поговорю с прислугой. А ты — с ними, — Элинор кивнула в сторону закрытых дверей. — Сам разбаловал, сам и объясняй, почему нужно соблюдать порядок.

Вудс в ответ только руками развел — мол, как скажешь. Рывком распахнул дверь. Марион и Каролина с визгами отскочили, застыв на приличном расстоянии от дверного проема. Элинор за спиной мужа не очень прилично подавилась смешком.

— Отлично, — с сарказмом изрек Вудс. — Ваши манеры, юные дамы, воистину впечатляют. Кажется, ваша мать была права — вы неподобающе избалованы. Вас стоило бы отправить в Бостон, к прабабушке, но мне жаль престарелую бедняжку миссис Гатри — ей же придется терпеть вас, разбойниц.

Элинор чуть не взвыла от хохота — видимо, представив в красках старую хрычовку, годами тиранившую родню, и её общение с правнучками.

— Спасибо, дорогая, твоя поддержка воистину неоценима.

Эти чертовки, похоже, сговорились против него. Все три. В его собственном доме. Ну что ж...

— Так вот, юные дамы, раз у вас так много свободного времени на игуан и прочее баловство, надо чем-то его занять. Дайте подумать. Как насчет подучить испанский? Не латынь, конечно, но в нашем скучном захолустье пользы от него может быть куда больше.

— Но пап, мы знаем испанский, — возмутилась Марион. — Здесь все хоть немного знают. Даже наш конюх иногда говорит vete al infierno⁽²⁾ вместо...

— Так, довольно. — К конюху надо будет присмотреться — уж не пошел ли парень по стопам миссис Хадсон? — Вы будете учить тот испанский язык, на котором говорят приличные испанские дамы.

— Че-его? — не выдержала Элинор. — Вудс, ты видел в округе хоть одну приличную испанку?

В борделе определенно водилось несколько неприличных, и с практической точки зрения их лексикон и впрямь мог быть весьма полезен — испанские моряки использовали похожий, но обсуждать подобные материи прямо сейчас определенно не стоило.

— К тому же, — добавила Элинор, — наша гувернантка не говорит по-испански. Выучила только mierda⁽³⁾ и что-то про Христа. Что? — в ответ на укоризненный взгляд мужа она лишь пожала плечами. — Наши дочери не глухие.

— Тем больше причин заставить их выучить хоть какие-то подобающие слова. У меня есть «Завоевание Новой Испании» Берналя Диаса, уверен, ты сможешь им его почитать.

На лице Элинор появилось то самое выражение, которое в переводе с элинорского на английский означало «иди нахуй».

— Сам читай, — как подобает приличной даме, заявила она.

Через месяц в гостиной губернаторского дома торжественно состоялось первое ацтекское жертвоприношение. Роль жертвы привычно играл Джерри, сын торговца. Вокруг него, разрисовав лица полосками — в ход пошли румяна и сурьма, — отплясывали ритуальный танец Марион и пасторская дочка Флоренс. За пределами выложенного из ракушек и камней круга размахивала материнской шалью Лина — цветастая тряпка символизировала штандарты Кортеса. «¡Santiago у cierra, España!»⁽⁴⁾ — выкрикивала время от времени юная воительница. Впрочем, без особого энтузиазма: её отвлекли от наблюдения за улитками.

1) «Микрография» (полное название Micrographia: or Some Physiological Descriptions of Minute Bodies Made by Magnifying Glasses. With Observations and Inquiries Thereupon) — книга Роберта Гука, посвящённая результатам наблюдений за живой и неживой природой с использованием разнообразных линз.

Вернуться к тексту

2) Vete al infierno (исп.) — иди к черту

Вернуться к тексту

3) Mierda (исп.) — дерьмо.

Вернуться к тексту

4) ¡Santiago у cierra, España! (исп.) — «Святой Иаков с нами — рази, Испания!» Испанский боевой клич, появился во времена Реконкисты, использовался конкистадорами.

Вернуться к тексту