Loser in love (гет)

— Дорогие друзья, — едва большой и относительно комфортабельный, но абсолютно переполненный автобус отъехал от аэропорта, в динамиках раздался немного гнусавый голос гида, — добро пожаловать на Крит — самый большой греческий остров и пятый по величине остров в Средиземном море. Его площадь составляет 8 261 км², а протяжённость береговой линии — 1 046 километров. Остров омывается четырьмя морями — Ионическим, Критским, Ливийским и Эгейским. Столица Крита — город Ираклион, население которого составляет почти половину всего населения острова, другими крупными городами являются…

Гарри утомлённо вздохнул. Конечно, одиннадцать часов вечера, несомненно, самое лучшее время для того, чтобы запоминать протяжённость береговой линии Крита и гореть желанием посетить археологические достопримечательности времён минойской цивилизации. И это всё после четырёхчасового перелёта из Лондона, долгого и мучительного отлавливания спортивной сумки с вещами с конвейера и протискивания сквозь толпу в направлении человека, державшего табличку с названием турфирмы. А сейчас именно этот самый человек — признаться, ненамного старше самого Гарри — с упоением рассказывал тщетно пытающимся заснуть туристам обо всех преимуществах курорта, куда они прибыли. Причём, чем дольше он говорил, тем сильнее юноша не мог отделаться от мысли, что где-то он эту информацию и именно в таком порядке уже читал, когда перед отъездом выяснял всё, что только можно о месте, где он намеревался провести ближайший месяц. И, по правде говоря, больше всего объяснения гида напоминали написанное на самой первой Интернет-странице, на которую Поттер наткнулся, когда благодаря более или менее наладившимся отношениям с кузеном открыл для себя компьютер в качестве источника дополнительной информации. Кажется, страница эта называлась «Википедия» или что-то в этом роде…

Гарри зевнул и с трудом подавил желание потянуться — расстояние между креслами было слишком маленьким, а сидевшая рядом женщина с маленьким ребёнком и так то и дело неодобрительно поглядывала на путешествующего в одиночку худощавого подростка лет восемнадцати. Признаться, он сам никак не мог понять столь пристального интереса к своей скромной персоне. Нет, герою всея магического мира всеобщее внимание было отнюдь не в новинку, но ведь именно от него он бежал, заказывая себе месячный отпуск там, где риск встретить других английских волшебников минимален. В конце концов, до сих пор для большинства знакомых и незнакомых магглов он был просто худым, растрёпанным пареньком в потрёпанной одежде и старых круглых очках. Именно это раньше всегда вызывало неодобрительные и любопытные взгляды случайных встречных, однако сейчас от прежнего Гарри Поттера осталась, пожалуй, только нездоровая худоба, избавиться от которой было значительно тяжелей, чем от всего остального. Проблема с одеждой и очками была решена просто и быстро посредством сотни фунтов и часового пребывания в одном из торговых центров маггловского Лондона, где можно было найти всё, начиная от булочной и заканчивая конторами некоторых туристических фирм, которые юноша тоже посетил. Домой он вернулся в тот день с хорошим настроением, изрядно опустевшим кошельком, несколькими комплектами абсолютно новой одежды и обуви, маленькой коробочкой с контактными линзами, путёвкой на Крит и явным осознанием того, что в ближайшие дни надо посетить Гринготтс ещё раз, чтобы поменять на фунты очередную порцию галлеонов. Что же касается вечно торчавших в разные стороны волос, то от этой «радости» парня избавила сама природа. За время войны шевелюра изрядно отросла, и мельком заглянув в зеркало по возвращении домой после битвы за Хогвартс, Гарри обнаружил себя обладателем прямых чёрных волос длиной почти до плеч, которые было очень удобно собирать в хвост, что он, собственно, и делал.

Дьявольски хотелось спать. Этому вполне естественному желанию, появляющемуся обычно в вечерние часы, способствовали все изрядно утомляющие тяготы путешествия, а также выпитый в самолёте виски, призванный немного успокоить нервы юноши, впервые воспользовавшегося этим видом воздушного транспорта. И признаться, самолёт ему понравился куда больше уже давно знакомых ему магических способов путешествия по воздуху, список которых включал даже полёт на драконе. Впрочем, тот печальный опыт ограбления Гринготтса и последовавшего бегства оттуда Гарри предпочитал без надобности не вспоминать. Как и остальные события, относящиеся к войне, которые всё равно продолжали преследовать его. Поэтому он и уехал из чёртовой Англии, где всё напоминало ему о кошмаре, через который ему пришлось пройти. Он понял, что просто не выдержит груза собственных воспоминаний, ежедневное соприкосновение с местами, где произошло столько плохого; скорбные лица близких людей, которые не могут найти в себе силы залечить нанесённые войной раны; постоянные статьи в прессе о себе любимом, окружающую разруху и всеобщую веру в то, что Мальчик–Который–Выжил непременно вернёт всё на круги своя.

И он попросту сбежал. Пусть трусливо, пусть совсем недостойно гордого звания настоящего гриффиндорца и великого спасителя мира, но юноша настолько устал от всего этого, война со всеми её последствиями настолько вымотала его, что он чувствовал, что просто сломается, если останется в Англии. Ему нужен был отдых, длительный отдых там, где не будет никого из тех, с кем он сталкивается ежедневно на родине. Именно поэтому он до последнего ничего не говорил о своём отъезде даже Рону и Гермионе, зная, что они непременно пожелают составить ему компанию. А Гарри не хотел этого. Как бы сильно он ни был привязан к друзьям и как бы сильно их ни любил, он чувствовал необходимость отдохнуть и от их общества, чтобы хотя бы в течение этого месяца ничего не связывало его со старой жизнью. Если честно, то юноша сказал обо всём друзьям, уже находясь в лондонском аэропорту за полчаса до отлёта в телефонном разговоре с Гермионой. Подруга, конечно, прочитала ему очередную лекцию о его безответственности и явно обиделась, но Гарри было всё равно, о чём он и заявил собеседнице, добавив, что даже самые близкие люди должны иногда отдыхать друг от друга, и назвав её эгоисткой. Последнее было явно лишним, но в тот момент юноша не мог ничего поделать с собой — слишком уж его всё достало.

–…А также опасайтесь морских ежей — они обитают везде, где морское дно каменистое и есть прибрежные скалы, — продолжал вещать голос гида. — Встреча с одним из них может плохо обернуться для вашего здоровья.

Гарри с трудом удержался, чтобы не фыркнуть. Последняя фраза звучала так, как будто вышеупомянутые животные вместо действительных десяти-пятнадцати сантиметров в диаметре размером, как минимум…

— А они большие? — до слуха донёсся приглушённый женский голос с передней части автобуса.

— Их размеры сильно различаются и иногда достигают трёх метров. Таких морских ежей стоит в особенности опасаться, так как ночами они выходят на берег и бродят по территории отеля, так что внимательно следите за своими детьми и не выпускайте их ночью из номера, — ответил на заданный вопрос гид абсолютно серьёзным тоном.

Ну всё, приплыли. Трёхметровые морские ежи. Интересно, что курил гид, чтобы выдать в микрофон такую чушь?.. По автобусу пронеслись смешки тех, кто додумался не принимать сказанное всерьёз, но были явно и такие, кто поверил — это можно было понять, хотя бы обратив внимание на широко раскрытые от ужаса глаза той самой женщины с ребёнком, которая сидела рядом с Гарри. Судя по всему, она реально испугалась за сохранность своего драгоценного чада. В голове мелькнула нехорошая мысль о том, что можно было бы подшутить и устроить товарищам по отдыху, а также обкурившемуся гиду трёхметровых морских ежей с помощью банального Энгоргио, но она была тут же отметена как недостойная благородных гриффиндорских намерений.

На улице уже очень давно было темно, и луна периодически мелькала на небосклоне, то появляясь из-за горных вершин, то снова исчезая. Температурный датчик, установленный в салоне, показывал, что на улице плюс двадцать пять, однако, к счастью, внутри это не чувствовалось благодаря работавшим вовсю кондиционерам. Автобус мягко ехал сквозь ночную жару по уходившей в пустоту дороге, периодически вилявшей из стороны в сторону. Голос гида наконец-то стих, и у Гарри начали слипаться глаза в мягком свете лампочек. После связанных с войной приключений в принципе и последнего бешеного года в частности о каких-либо проблемах, связанных с тем, чтобы заснуть в любой обстановке, говорить уже не приходилось, а кресло автобуса можно было назвать поистине королевской периной по сравнению с некоторыми местами, где ему доводилось спать. Поэтому очень скоро юноша начал проваливаться в сладкую полудрёму. Однако долго пребывать в этом приятном состоянии ему было не суждено. Маленький ребёнок соседки Гарри проснулся и оказался чем-то очень недоволен, о чём не замедлил тут же сообщить остальным пассажирам автобуса своим громким плачем. Женщина, конечно, засуетилась, принялась успокаивать малыша, однако толкового результата это не принесло, и воздух продолжал заполняться звонкими криками, которые разбудили бы, наверное, и мёртвого. Впрочем, проверять эту догадку на одном слишком уж хорошо знакомом мертвеце, который и так оживал непозволительно большое количество раз, Гарри совсем не хотелось.

Мерлин, ну это же как надо себя не любить, чтобы тащить с собой в отпуск младенца! А ещё больше надо не любить самого несчастного ребёнка и окружающих людей, которым волей-неволей приходится терпеть все перепады настроения «маленького центра вселенной». Нет, Гарри ничего не имел против детей — в конце концов, в своей жизни, а именно в тот её период, когда подросток начинает смотреть на всех, кто младше его хоть на пару лет, свысока, он не встречал их в действительно больших количествах. Но в данную конкретную минуту один конкретный ребёнок очень сильно действовал ему на нервы, а рука невольно тянулась к волшебной палочке, спрятанной в недрах сумки. Что же поделаешь, если за время войны юноша стал гораздо более жестоким, да и арсенал заклятий уже давно не ограничивался уровнем третьего курса, хоть и использовал что-то по-настоящему серьёзное он без особого удовольствия. А сейчас, во время отпуска, он решил свести применение магии до самого минимума и взял с собой палочку чисто на всякий случай. Сказывались годы пребывания в постоянной опасности и приобретённая в результате паранойя.

В общем, час с небольшим, проведённый Гарри в автобусе, приятным было назвать очень трудно. За это время он успел возненавидеть маленького монстра, который постоянно то успокаивался, то снова начинал концерт, а ещё больше — его мамашу, которая не слишком заботилась о том, что её ненаглядный Джонни может кому-то мешать или действовать на нервы. А ещё у него затекли ноги и кошмарно разболелась голова. Поэтому он был искренне счастлив, когда автобус свернул с автомагистрали и через пару десятков метров остановился под зелёной вывеской с названием отеля. То самое заветное сочетание букв, что было отпечатано у него на ваучере. И вправду — обкуренный гид снова подал голос и зачитал список тех, кто выходит на этой остановке, в их числе оказался и Гарри. И — слава Мерлину! — среди тех, кто спустя минут пять остался стоять на улице, обставленный чемоданами, не было персонального кошмара Поттера на последние полтора часа.

Зевая от усталости и безумной духоты, Гарри закинул сумку на плечо и уныло поплёлся следом за двумя семьями, которым тоже предстояло отдыхать в этом отеле, в направлении освещённого входа. Сейчас ему предстояло пройти процедуру регистрации, а о том, что это такое, он имел очень отдалённое представление. Юноша преодолел двери с фотоэлементами, приветственно открывшиеся перед ним, и попал в довольно крупный продолговатый холл, уставленный мягкими креслами и диванчиками. Играла негромкая музыка, в которой можно было без труда узнать знаменитые хиты восьмидесятых. Свет в некоторых областях помещения был уже частично потушен, царила атмосфера сонливости, которую, впрочем, тут же развеяло прибытие новых гостей. Стоявший за стойкой регистрации очень высокий и очень широкий мужчина, больше напоминавший и по комплекции и по туповатости выражения лица вышибалу, засуетился и принялся доставать разные бумаги из разных ящиков. Минут через пять администратор — или скорее ночной сторож? — вручил Гарри форму регистрации и ручку и на очень ломанном подобии английского попросил вписать туда свои данные, предварительно забрав ваучер и округлив глаза при виде срока пребывания «господина Поттера» в отеле.

Особенно в форме регистрации юноше понравилась графа «профессия». Первой мелькнувшей в воспалённом мозгу мыслью было написать, что он является профессиональным и заслуженным спасителем мира со стажем, но потом Гарри взял себя в руки и вывел скромное «студент». Ещё были определённые сомнения по поводу адреса. На Прайвет-драйв он уже как-то не жил, вариант «Хогвартс, башня Гриффиндора, спальня под крышей, третья кровать от окна» не очень проходил, а особняк по адресу площадь Гриммаулд 12 нельзя было найти ни в одном из маггловских источников. Впрочем, во всех его документах стоял теперь именно этот адрес, так что проблема быстро была решена. В конце концов, вряд ли кого-то здесь всерьёз интересует, где проживает «господин Поттер» — им что Бейкер-стрит, что площадь Гриммаулд, что Хогвартс…

Наконец, бланк был отдан администратору и обменян на ключ от комнаты под номером 618, расписанную на два листа информацию об отеле и синюю ленточку, которая ещё месяц будет украшать правое запястье. Честно говоря, у Гарри при первом взгляде на этот отличительный знак туриста, отдыхающего по системе «всё включено», возникла ассоциация с позорным клеймом, но особого выбора не было. Отойдя на пару метров от стойки регистрации, юноша огляделся в поисках указателей на разные номера комнат, но таковых не обнаружилось. Такой же результат принёс осмотр информации об отеле в надежде на наличие карты. В итоге Гарри глубоко вздохнул и предпринял попытку выяснить у администратора, как ему добраться до своей комнаты. Мужчина где-то с минуту усиленно жестикулировал, после чего, увидев, что его не очень понимают, махнул рукой, поднял телефонную трубку и принялся говорить кому-то на том конце что-то очень быстро на своём языке, после чего попросил Гарри немного подождать. Минут через пять в холле появился коренастый и широкоплечий юноша, который заявил, что отведёт гостя в его комнату, а также предложил помочь с багажом, на что он отказался. Этот работник отеля говорил по-английски уже гораздо лучше, но с каким-то очень странным акцентом, напомнившим Гарри о бывшем директоре Дурмстранга Игоре Каркарове.

Гарри очень быстро понял, что без проводника никогда бы не отыскал путь к своей комнате в этом бесконечном лабиринте спусков и подъёмов, лестниц и лифтов, коридоров и тупиков. Наконец, когда, казалось бы, выше подняться уже невозможно, они очутились перед бледно-голубой дверью с заветными цифрами. Работник отеля любезно открыл дверь, вежливо пожелал спокойной ночи и ретировался, быстро смекнув, что чаевые он пока не заслужил. Комната, в которую Гарри попал, была небольшой, но на одного ему этого было вполне достаточно. Просторная ванная комната, широкая кровать, балкон, с которого открывался вид на чернеющее внизу море и огромное количество огоньков города где-то в стороне, висящий напротив кровати телевизор… И на ближайший месяц ничего, что так достало его в родной Англии. В общем, жизнь прекрасна. Иногда.