Обратный отсчет (джен)

Рабастан быстро шел по мрачным коридорам Малфой-мэнора, не замечая ни суетившихся вокруг домовиков, ни спешащих узнать причину утреннего переполоха Пожирателей. Внутри него разгоралось пламя обиды и одиночества, голова, казалось, раскалывалась на части, в ушах шумела кровь, заглушая окружающие звуки. Кто-то окликнул Рабастана, но звук чужого голоса не смог проникнуть сквозь густой туман отчаяния, окружавший его. Сегодня утром оборвалась еще одна нить, что удерживала его и так шаткий рассудок.

Быстро пересекая роскошные залы, еще украшенные к празднику, Рабастан бросился к камину. Щепотка летучего пороха — и он дома.

Лестрейндж-холл встретил его такими же серыми коридорами и еще более мрачными залами. Однако, несмотря на сырость и холод запущенного поместья, дома Басти почувствовал себя лучше. По крайней мере, не было нужды скрывать свои чувства за маской хладнокровия и цинизма.

Антонин Долохов был его наставником, соратником и другом. Наставником он был для всех молодых, только что получивших Темную Метку. Постоянные тренировки, рейды и выпивка по вечерам сблизили новичков, разжигали в них азарт. Все они строили надежды на светлое будущее. Все мечтали о славе и власти.

Холодные стены Азкабана отрезвили многих. Часы сливались в дни, дни — в недели и года, и порой Рабастану казалось, что вечером к нему в камеру придет не дементор, а смерть. Наверное, он и умер бы там, если бы не Долохов, сидевший в камере справа, если бы не долгие часы их бесед и рассказы Антонина о прошлом.

Некоторые мысли Антонин никогда не озвучивал вслух, но Рабастан замечал перемены в его голосе, длинные паузы и скачки с темы на тему. В конце концов он просто чувствовал, что Долохов разочаровался в Темном Лорде. Не то чтобы в его наставнике проснулась совесть или он сожалел о содеянном — скорее, просто устал.

Одним морозным зимним вечером, когда казалось, что кровь застывает в венах, Антонин снова надолго погрузился в воспоминания. Рабастану нравились эти рассказы. Он принял метку почти сразу после окончания Хогвартса и не успел толком увидеть мир, поэтому с удовольствием слушал рассказы Долохова о его родине. Тогда никто из них не предполагал, что обычная беседа превратиться в вечер откровений.

Рабастан не надеялся, что они когда-нибудь выйдут на свободу. Он не Беллатрикс, которая, пожалуй, доживет до освобождения — а он не мог жить одной верой в Темного Лорда. Однако они вышли. После освобождения Пожирателей смерти Темным Лордом в Магической Британии вспыхнула новая война, кровавая и жестокая.

Измены Повелитель не прощал. Рабастан знал, что Долохов ищет способ избавиться от Темной Метки, но понимал, что ничего не выйдет. Однажды он застал Антонина в библиотеке. Долохов его не заметил, но на следующий день Рабастан предложил ему посмотреть интересующие его книги в Лестрейндж-холле.

Рабастан не знал, чего он больше желает: победы Темного Лорда или его поражения. Но он точно знал, что не хочет обратно в Азкабан. Он точно знал, что он не Северус, не Долохов, не Родольфус, и не сможет, как они, закрыть свое сознание с помощью окклюменции. И понимал, что не хочет сражаться.

Для Рабастана битва за Хогвартс закончилась быстро. То ли он просто не лез в самую гущу сражения, то ли не заметил, как пролетело время — и вот уже Мальчик-который-выжил мертв.

Бальный зал Малфой-мэнора был как никогда прекрасен, в воздухе витал аромат изысканных блюд и дорогих вин, туда-сюда сновали уже изрядно подвыпившие джентльмены. Рабастан Лестрейндж, осушив не первый по счету стакан огневиски, взглянул в сторону столика, за которым сидел Долохов.

Басти медленно встал и, слегка пошатываясь, двинулся к Антонину. Затуманенный алкоголем разум отказывался рассуждать, но одна мысль, четкая и ясная, которой не место в замутненном сознании, снова и снова всплывала на поверхность. Его другу плохо, а если другие поймут, что ему плохо, то он умрет.

— Тони, ты чего тут один сидишь? Эй, непорядок. Пойдем со мной. Малфой из кожи вон лезет, ходит, как расфуфыренный павлин, такое зрелище нельзя пропускать.

Рабастан Лестрейндж хлопнул друга по плечу и двинулся к толпе Пожирателей. Он надеялся, что Антонин поймет его и разыграет эту партию как надо.

Метку на руке обожгло болью. Наверное, Темный Лорд хочет выступить с речью и поздравить всех с победой. Обернувшись и поняв, что Антонин покинул зал, Басти вздохнул с облегчением. Пусть лучше гости подумают, что тот перепил и отправился спать.

Утром Рабастан проснулся от шума в коридоре. Медленно и с трудом он встал с постели. Что бы ни случилось, сначала нужно справиться с похмельем. Кое-как одевшись и выпив антипохмельное, Рабастан двинулся на шум голосов.

Войдя в комнату Долохова, Рабастан окаменел. Его сознание никак не хотело воспринимать то, что он видел. Пол, залитый кровью, чьи-то взволнованные голоса, магловский пистолет… Вдруг внимание Рабастана привлекла маленькая фотография, лежащая на полу. Он незаметно для остальных подобрал ее, осторожно спрятал в карман и тихо вышел из комнаты.

И сейчас, сидя в своей комнате в доме, где они с братом выросли, он осмелился взглянуть на фотографию. На него смотрела молодая девушка с синими, как небо в знойный летний день, глазами.